«Отважный», «Братишка» и «Все ништяк!»

«Отважный», «Братишка» и «Все ништяк!»


Роман БОЙКОВ
Виталий ДЕНИСОВ
Михаил СИДЕЛЬНИКОВ (фото)




Чеченская земля встречала нас неласково. Летевший из Моздока Ми-26 уже начал снижаться к площадке под Урус-Мартаном, как вдруг вертолет затрясло, и он, повисев словно в раздумье над землей, вдруг резко пошел в сторону с набором высоты.

Через минуту-другую летчики начали пачками отстреливать тепловые ракеты, а борттехник, стараясь перекрыть шум винтов, прокричал из кабины в чрево машины:
- У кого есть оружие - приготовьте! Идем на вынужденную!
Новость эта никого особенно не тронула. Только молоденький сержант в новеньком «камуфляже» беспокойно глянул в иллюминатор. Сидевшие на «спальниках» майор и капитан с задубевшими от солнца и ветра лицами привычным движением неторопливо подсоединили к автоматам отстегнутые перед полетом магазины. По-хозяйски извлекли из своих ящиков какие-то железяки два «краповых» берета. Прапорщик-разведчик даже присвистнул, когда через минуту эти «железяки» превратились в 9-миллиметровые штурмовые автоматы - последнее чудо конструкторской мысли ижевских мастеров.
Едва колеса коснулись земли, все «оруженосцы» попрыгали на землю. И тут же заняли круговую оборону.
- Самое «духовское» местечко, - оглядев окрестности наметанным взглядом, сказал один из попутчиков.
«Вертушка» села на краю зеленеющего поля где-то между Самашками и Грозным. Метрах в трехстах виднелись крыши села - оттуда до самого поля тянулась густая «зеленка».
- Если и прилетит «привет», то только оттуда, - продолжал офицер, поправив болтающуюся на поясе кобуру, где лежал почти бесполезный сейчас ПМ.
Экипаж тем временем, открыв люки, «потрошил» машину, понимая, что огромный «двадцать шестой» - слишком удобная мишень даже для неопытного гранатометчика. Вертолетчики что-то мудрили с тягами, проверяли реле, то и дело поглядывая в небо над недалеким хребтом.
Скоро стало понятно, что экипаж не возносил молитвы, а ждал прикрытия. Два Ми-24, похожие на осторожных хищников, подошли со стороны Урус-Мартана и на малой высоте, словно принюхиваясь, начали прощупывать окрестности, все расширяя круги вокруг нас. Через четверть часа их сменила другая пара «летающих танков». Воздушная карусель прибавляла спокойствия и уверенности, но ни один из стрелков на земле не покинул своей позиции - война учит осторожности.
Вертолетчики тем временем закончили колдовать над двигателем Ми-26 и, спустившись вниз, о чем-то невесело доложили командиру. Тот оглядел лежащее в траве воинство:
- Придется, мужики, тут загорать, пока не подошлют другой «борт» - наша «ласточка» на сегодня отлеталась. Что-то с автоматом перекоса - есть такая хреновина… А в Урус-Мартане не рискнули сесть потому, что рядом были другие «вертушки». Всем бы был капут.
Все тот же невозмутимый майор-связист подытожил:
- Молодцы, черти! Сначала о друзьях-товарищах думают, потом о себе. Вот и эти, - ткнул он пальцем в очередную пару «двадцатьчетверок», - за своими присматривают, аки пастыри.
Боевое братство вертолетчиков внушало уважение.
Через час рядом сел Ми-8, из которого горохом ссыпался спецназ, тут же прочесавший подозрительную «зеленку» и занявший оборону по соседству с нашими стрелками. С разведчиками прилетел инструктор вертолетного полка, который, выслушав экипаж, только покачал головой.
- Снимайте радиостанцию. Лечу сам, - тихо сказал он после минутного раздумья.
По тому, что никто не стал спорить, было понятно: авторитет у инструктора непререкаем. Минут через пять завращались лопасти машины и огромный Ми-26 тяжело оторвался от земли.
- Дойдет? - спросили мы.
- Этот дойдет. И летчик классный, и мужик отчаянный, - ответил кто-то из членов оставшегося на поле экипажа…
Вертолетчики в Чечне - в особом почете. Особенно у пехоты. За что? Да за ту самую отчаянность, без которой туго бы пришлось штурмовым отрядам на земле.
В одном из полков Западной группировки майор Сергей П. рассказал нам такую историю:
- Воюем в горах под Малым Харсеноем. Сюда техника заползти не может, все доставляем только «вертушками». Но и им на склоне сесть - целая проблема. Кругом «зеленка», деревья мешают. Авианаводчик у нас грамотный, определяет место, которое простреливается труднее, бойцы тут же в радиусе пятидесяти метров деревья срубают. Все понимают, что вся надежда только на вертолеты. «Борт» прилетел, завис, на одно колесо «подсел», его человек десять руками держат, чтобы ветром не сносило, а остальные разгружают.
Боеприпасов – ноль, есть уже давно нечего… А тут, как назло, «чехи» обнаглели, лупят так, что на некоторых участках головы не поднять. И погода не ахти. В общем, полный набор. Комбат доложил, что дела совсем кислые, а командир полка в ответ - дескать, не беспокойтесь, нашел прекрасного летчика, опытного, уже грузится, скоро прилетит. Готовьте площадку, при подлете дымами обозначьтесь. Какая там площадка, даже на одно колесо толком не присесть…
Первый раз он нам все с воздуха побросал, поднялся и ушел правее. А там «духи». Ну, думаем, отлетался сокол. Нет. Он там подсел минуты на полторы, потом поднимается в воздух и передает: все, мол, нашел хорошее место, больше мне ничего не надо.
Нам потом разведчики, что с ним летели, рассказывали, что он груз сбросил, потом оборачивается: «Все, мужики, приехали… Стоп, там «духи» в «зеленке»! Ща сделаем!» И прямиком туда. А там «опорник» шикарный! Окопы полного профиля, блиндаж в три этажа! «Духи» вертолет увидели и о… в смысле обалдели. Думали десант. Как сыпанули оттуда, только пятки засверкали…
Но мы-то этого не знали. Сидим себе по соседству, вдруг слышим, минут через тридцать снова тарахтит… Теперь прямиком шурует. Авианаводчик чуть с ума не сошел. Орал так, что, наверное, без радиостанции слышно было: «Пятидесятый»! Туда нельзя! Нельзя!» Тот - ноль внимания. Серега станцию отшвырнул, планшетом по дереву врезал и долго-долго выговаривал, что у него в душе накопилось… Пока он нам душу изливал, «пятидесятый» на связь входит и сообщает, что у него все нормально, высадил спецназ, арткорректировщиков и теперь, если нам не нужен, уходит. Помолчали мы, а потом в эфир: «Ну, мужик, ты – безбашенный». Он в ответ: «Да все мы здесь такие». Потом попрощался и улетел. С тех пор мы между собой пятидесятый борт «Отважным» прозвали. Если встретите его, привет передайте.
К сожалению, мы «полсотого» не встретили. Но зато встретили других знакомых. Еще в прошлой командировке в глаза бросилась эмблема на борту Ми-8 – орел, держащий в когтях барана.
- Это что – «сами орлы, но иногда баранов возим»?
- Ну зачем так сразу, - ухмыльнулся командир авиагруппы подполковник Сергей Викторович Кос-ов. Но, судя по улыбкам экипажа, такой вариант толкования эмблемы тоже рассматривался.
В этот раз мы увидели знакомую «птицу с добычей» в окрестностях Бамута. И тут же передали привет «камуфлированной кепке». О ней - отдельная история…
В ноябре штаб авиагруппы представлял собой палатку с печкой посередине. Перед ней висела канистра с керосином, от которой тянулась медицинская капельница. Капельница металлической трубкой уходила в каску, лежащую в печке. Капли керосина вспыхивали, печка делала вид, что греет. Подобное изобретение позволяло обходиться без дров и создавало некоторый микроклимат в палатке. Изобретатель этого «чуда техники» неизвестен, как и сроки, когда в Вооруженных Силах появятся более «прогрессивные» отопительные системы.
Полог палатки откинулся, и на пороге нарисовался добрый молодец под два метра ростом в шуршащем камуфляже серо-белых тонов.
- Кто старший? – сурово спросил старший лейтенант с многочисленными «лейблами» на рукавах.
-Я, - коротко ответил Викторович.
Молодец с сомнением оглядел не очень новую авиационную куртку без погон, потрепанный свитер и сразу перешел к делу.
- В общем так, мужик. Мне в Краснодар надо. Как туда попасть?
- Пошли, - все так же коротко ответил подполковник Кос-ов.
Когда они вышли из палатки, он показал старлею на дорогу, уходящую за горизонт.
- Видишь? По ней все время прямо…
- Да нет, мне быстро надо!
- Быстро? Ну тогда бегом.
- Мужик, ты не понял! Я – «краповый берет»!
- А я – «камуфлированная кепка»! - ответил подполковник, явно теряя интерес к собеседнику.
История закончилась благополучно. Спецназовец Внутренних войск понял, что был не прав, извинился и был посажен на ближайший борт. А мы тогда вдоволь нахохотались, слушая эту историю…
На вертолетной площадке под Урус-Мартаном стояло несколько «вертушек». Два Ми-8 были «именными»: фюзеляж одного был украшен надписью «Братишка», другого - «Все ништяк!». Про «Братишку» мы уже знали - его экипаж как-то ночью в густом тумане снимал с одной из высот под Борзоем раненого. Тому врачи отмерили два часа на спасение. В черной пелене не видно было ни красных сигнальных дымов, ни самой только отбитой у бандитов высоты. Но экипаж решил забрать «трехсотого» во что бы то ни стало. И вертолет до тех пор лопатил воздух, разгоняя туман, пока не увидел площадку. Так что своим спасением тот раненый обязан именно «братишкам».
Поговорить за жизнь с хозяевами «Ништяка» не получилось. Получив задачу, вертолет ушел в сторону Бамута. Глядя ему вслед, мы пожелали, чтобы у винтокрылых все соответствовало надписи на закопченном борту.

www.redstar.ru