Статья о системе ПРО из «Власти"

Ночью кто-то помочился на остатки головной части

30 лет назад, 26 мая 1972 года, был подписан советско-американский дого­вор по ПРО. СССР тогда слукавил: никакой противоракетной обороны у не­го не было. А что было, обозревателю Евгению Жирнову рассказал бывший заместитель главного конструктора этой системы Юрий Каменский.

«Я попал на работу, когда снимали портреты Берии»

- Юрий Александрович, как давно вы начали заниматься противоракетны­ми системами?

- Почти 50 лет назад - с того дня, как их начали разрабатывать в знаменитом КБ-1. Я в 1949 году окончил факультет авиационного вооружения МАИ и попал на работу в НИИ, занимавшийся стрелково-пушечным вооружением самолетов. А в 1953 году, уже после смерти Сталина, у нас в институте появился вербовщик, от­биравший людей в какую-то таинствен­ную организацию. Я дал согласие на пе­ревод не из любопытства - наш НИИ рас­полагался за Подольском, и ездить туда из Москвы было утомительно, а тут под­вернулась работа в Москве.
Пока оформлялись документы, пока я болел после отвального застолья, обста­новка в стране здорово изменилась: арес­товали Берию. И я попал на новую работу в тот день, когда со всех стен там снима­ли его портреты. До этого КБ-1 руководи­ли отец, сын и дух ГБ: подчинялось оно 3-му главному управлению Совмина СССР, которое курировал Берия-отец, главным конструктором в нем вместе с генералом Куксенко был Берия-сын - Серго, а все отделы возглавляли офицеры госбезопасности.

- Я читал, что там работали немецкие инженеры и заключенные специа­листы.

- И тех и других привозили и увозили на автобусах. Немцы жили в поселке возле Химок. Их едва ли не насильственно вы­везли на работу в СССР (см. «Власть» № 49 за 2000 год), но в отличие от заключен­ных они получали солидную зарплату в рублях и валюте, которую им переводи­ли в зарубежные банки. Немца, кстати, легко было узнать среди сотрудников. В отличие от нас они всегда ходили в бе­лых рубашках, а в перерыв совершали моцион по двору.
Как мне рассказывали, учитывая важ­ность поставленной перед КБ-1 задачи - создания непроницаемой ПВО Москвы, Берии-младшему разрешали забирать к себе людей из любых организаций. Очень много людей в КБ-1 оказалось из числа преподавателей Ленинградской военной академии связи, которую окон­чил Серго Берия. Оттуда в КБ-1 пришел и мой начальник отдела полковник Нахим Лившиц. Из-за него и некоторых других товарищей Берию-младшего приглашали в ЦК и укоряли.

- Берию-младшего кто-то мог уко­рять?

- Ну, наверное, наверху были такие лю­ди. Упрекали его в том, что окружил себя подозрительными личностями. Напри­мер, Нахим Лившиц- сын миллионера, а в его квартире настоящая картинная га­лерея.

- Но все обошлось?

- Почти. Однажды утром он собирался на службу в КБ-1. Вдруг в дверь позвони­ли. На пороге два офицера МГБ: «Прой­демте». Все, что смог сказать бедный Нахим Аронович: «С вещами?» Те отвечают: «Нет, пока без». У подъезда его посадили в машину и повезли... в университет. Провели в какую-то большую аудиторию. Сидит он и не может прийти в се­бя. А тут объявляют: «Сейчас состоится защита докторской диссертации Сергея Лаврентьевича Берии». Нахим Ароно­вич говорил: «Что там происходило, я помню как в тумане. Но как голосовали члены ученого совета, доставленные тем же способом, что и я, вы понимае­те - единогласно».
Так вот, в конце декабря 1953 года На­хим Аронович пришел в нашу комнату, попросил уйти двух девочек-техников, выглянул в коридор и, прикрыв плотно дверь, тихо сказал: «Товарищи, нам пору­чено работать над созданием противора­кетной обороны».

«Мы даже не представляли, как выглядит реальная ракета»

- Как возник этот проект?

- Тогда нам не объясняли отчего и по­чему. Много позже я узнал, что семь маршалов обратились с письмом в ЦК, в котором обосновали необходимость соз­дания ПРО. Все считали, что мы справимся с задачей быстро. Но не тут-то было...

- Трудности были научно-техническо­го свойства?

- Прежде всего возникли, скажем так, секретно-организационные проблемы. Мы ведь даже не представляли, как вы­глядит реальная головная часть ракеты. Начали искать литературу, но никакой полезной для нас информации там не бы­ло. Не без труда нашему руководству уда­лось получить материалы по траектори­ям полетов отечественных ракет Р-5 и Р-7. Но к остальной информации мы долгое время не могли пробиться.

- Но ведь вы все выполняли задание партии и правительства...

- Тем не менее. Этот вопрос обсуждался даже на совещаниях в ЦК, но ракетчики и атомщики оказались твердыми ребята­ми. Потому нашего главного конструкто­ра Григория Васильевича Кисунько уста­новились хорошие отношения с Сергеем Павловичем Королевым. Кисунько по­мог Королеву разобраться с одной техни­ческой проблемой, а тот в благодарность решил помочь нам и разрешил поехать на центральный полигон в Капустин Яр, где испытывали все виды ракет, на их площадку.

«Маршал был веселый: его недавно выпустили из тюрьмы»

- Вы попали на этот полигон впервые?

- Во второй раз. Впервые я побывал там во время испытаний противовоздуш­ного комплекса С-25. Поселили в ши­карном номере гостиницы с тяжелыми шелковыми портьерами. Душ там тоже был, но не работал. Жара стояла страш­ная! Солдат в штабе полигона поливал полы, и от них шел пар; некоторые офицеры ходили в галифе и легких та­почках.
Тут сообщают, что на полигон приез­жает маршал артиллерии Яковлев. Он был очень веселый: его недавно выпус­тили из тюрьмы. Были развешены кра­сочные плакаты, с указками стояли офи­
церы. Но маршал не стал слушать докла­дов: «Ничего этого не надо. Давайте стре­ляйте». Объявили боевую тревогу. Пошла команда на пуск. Попали удачно. Нас с группой офицеров послали осматривать сбитый самолет. Пока мы ехали по степи, нам попался волк, и мы его загнали и нес­колько задержались. Когда приехали к го­рящему самолету, солдаты комендант­ской роты, не глядя на огонь, уже вовсюоткачивали спиртосодержащую жид­кость из шасси. Мы пофотографировали, все записали. А утром оказалось, что нес­ колько солдат, напившихся «ликера шас­
си», умерло.
Не успели опомниться, снова но­вость: на стрельбы приедут Хрущев с Мао Цзэдуном. Военные, как водится, броси­лись красить траву. Но вожди не приеха­ли, а прилетевший вместо них армей­ский чин лениво выслушал доклады и го­ворит: «Я слышал, у вас здесь хорошая охота на уток». Каковую ему немедленно и организовали.

- А во вторую поездку обошлось без жертв?

- Приехали мы на площадку. В тот же день нас принял в своем номере гостини­цы заместитель Королева Мишин. Но на интересовавшие нас вопросы ответить не смог: о том, какая отражающая по­верхность у головных частей ракет, он просто не задумывался, а уж тем более о том, чем их можно поразить. Нас прове­ли по ангару, где ракету Р-5 готовили к пуску. На следующий день повезли на Ах-тубу купаться и есть раков. А днем позже пригласили на пуск. Мы стояли за огра­дой из колючей проволоки в полукило­метре от стартовой площадки. Со страш­ным грохотом ракета тяжело поднялась и улетела. Все это было очень интересно, но продвинуло нас не слишком далеко.

«У минсредмашевцев глаза на лоб. И ни гугу»

- И как вы вышли из положения?

- На помощь пришли военные, которые дали нам макет головной части. В Кали­нине, в Академии ПВО, ее стали облучать на земле локатором, но это было не то. Нам нужно было знать, как она отражает излучение в полете. Кисунько предложил построить локатор в районе падения го­ловных частей. Время было другое. В ко­роткие сроки в пустыне западнее озера Балхаш создали полигон, известный те­перь как Сары-Шаган, со всей инфраструктурой и там построили первый ло­катор. Только тогда мы получили полез­ный материал для решения наших задач.

- Но ведь боеголовку надо не только увидеть, но и уничтожить.

- Как оказалось, первые проработки по боевым частям противоракет велись у нас в стране с 1948-го по 1951 год. И нам передали часть отчетов занимавшейся этим группы. Там был ряд идей, кото­рые мы потом с успехом использовали. Но в остальном... Приходим в атомное министерство - Минсредмаш, спраши­ваем, как устроена головная часть раке­ты вообще и ее ядерный заряд в частнос­ти и как ее можно поразить. У них глаза на лоб: «Вы не понимаете, о чем говори­те!» И ни гугу.
Созываем совещание - представите­ли Минсредмаша, мы, министры, их за­мы, академики, представители военно-промышленной комиссии при Совмине. Все нажимают на минсредмашевцев.

- Как вас принял Харитон?

- Он был в курсе дела: видимо, его заин­тересовало, как его изделия будут прео­долевать противоракетную оборону. Нес­колько дней, пока готовилась экспери­ментальная установка, мы ходили ку­паться. В нескольких сотнях метров от города была колония бобров. На шикар­ной земляничной поляне мы несколько дней стреляли в головную часть, в кото­рой не было только самого ядерного за­ряда - вся электронная начинка была. Стреляли и под таким углом, и под ся­ким. Осколки пробивают головную часть со скоростью 4 км/с, а электрони­ка работает - хоть бы что.

- Значит, возникла задача, чем разру­шать боеголовку?

- Естественно. Но поначалу мы считали, что при полете с огромной скоростью го­ловная часть после попадания осколковвсе-таки должна развалиться. Харитон согласился проверить и такую возмож­ность. Не получилось. Стало понятным, что головную часть ракеты можно унич­тожить только ядерным взрывом. И все же первоначально боевую часть противо­ракеты решили делать осколочной.

- Почему?

- Прежде всего потому, что стрелять ядер­ной боевой частью в Сары-Шагане запре­щалось. А в 1959 году было принято реше­ние о создании ПРО Москвы. И тогда каза­лось, что эффективную неядерную бое­вую часть противоракеты создать все-та­ки можно. Один из разработчиков пред­ложил в качестве поражающего элемента метелки из прутьев, похожие на волан для бадминтона. Считалось, что повреж­дения от такой метелки будут гораздо серьезнее, чем от осколков. Такой боевой частью была оснащена противоракета при первом пуске в ноябре 1960 года.
Промах был великоват, и эффекта не полу­чилось. Но работам придавалось такое значение, что Кисунько, почти как Берии-младшему, разрешили брать в любом НИИ или КБ нужных ему людей вместе с их разработками. И вскоре была создана другая неядерная боевая часть.

«Сперва нужно, чтобы ЭВМ считала таблицу умножения»

- Когда состоялся первый удачный пуск?

- 4 марта 1961 года. Тогда поражения, на­несенные головной части баллистичес­кой ракеты Р-12, оказались настолько сильными, что она развалилась; болван­ка, имитировавшая ядерный заряд, вы­валилась.
Мы поехали искать то, что упало. По­лигон в районе озера Балхаш - сплошная соляная степь. Весной грязь стоит непро-
лазная. Нам дали гусеничный артилле­рийский тягач. Помчались мы в степь, все задницы себе на этом тягаче отбили. Место падения нашли, сфотографирова­ли, обломки привезли, как положено, приставили к ним часовых. А кто-то из бойцов на остатки головной части ночью помочился - испортил праздник.

- А неудачных запусков было много?

- Я точно не помню - пять или шесть. Но большая часть неудач была не из-за наших промахов, а из-за того, что подводила тех­ника. Система А, построенная на простой идее, оказалась слишком сложной. Ки­сунько предложил, чтобы цель отслежива­ли одновременно три локатора. Этим до­стигалась высокая точность наведения противоракеты. Но представьте себе, что в течение довольно долгого времени долж­ны работать без сбоев несколько радиоло­каторов, а также множество измеритель­ных приборов. И обеспечивают все это ли­нии связи, которые имеют обыкновение неожиданно выходить из строя.
И потом, в составе комплекса была ЭВМ. А как работали первые образцы вы­числительной техники - это отдельная песня. Помню, когда в нашей организа­ции поставили первую ЭВМ, я хотел сде­лать на ней расчеты по ПРО. Прихожу, а мне говорят, что сперва нужно добиться, чтобы она правильно считала таблицу ум­ножения. И только на это ушло два месяца.
Но Кисунько довольно долго держался за свою схему. Однако при переходе от эк­спериментальной системы А к боевой сис­теме ПРО Москвы ему пришлось уступить.

«Хрущев сказал: „Нельзя ли придумать чего попроще?"»

- Я читал, что из-за сложности вашей системы в Кремле решили сделать го­ловным разработчиком ПРО другое КБ.

- Никакая система ПРО не может быть простой. А в том, что мы впали в неми­лость, была большая доля вины Кисунь­ко. Он был натурой артистической - пи­сал рассказы, стихи, играл на гитаре, пел песни. Понимал толк в том, как нужно за­ниматься рекламой своих работ. После удачного пуска он распорядился снять фильм о системе А. Фильм Кисунько по­казал Хрущеву. Но эффект получился об­ратным. Хрущев сказал: «Нельзя ли при­думать чего попроще?»
Простую идею, как оказалось, ему предложил главный конструктор бал­листических ракет академик Челомей. Зачем придумывать какие-то противо­ракеты, когда можно использовать уже имеющуюся технику - стрелять по бал­листическим ракетам баллистическими ракетами со сверхмощным ядерным за­рядом. У Челомея работал сын Хруще­ва - Сергей, и, конечно, Никита Сергеевич его поддержал. Так появился про­ект «Таран».

- Но ведь ракета - только часть ПРО.

- В том-то и дело. Челомей скоро понял, в какое болото он влип, и начал искать контакты с Кисунько. А после смещения Хрущева «волюнтаризм в ПРО» ликвиди­ровали.

- Однако и ваш проект, насколько я знаю, развивался не слишком спешно.

- Причиной этого по большей части бы­ли наши военные. После ликвидации ше­роховатостей система А с неядерной бое­вой частью могла поражать головные части ракет противника с вероятностью 70%. Военные справедливо считали, что этого недостаточно, а 99%, по расчетам, могла дать только система с ядерной бое­вой частью. Минсредмаш сделал ее доста­точно быстро, точнее, переделал из чего-то уже готового. Думаю, что наши работы в целом осложнило и то, что много време­ни ушло на разработку эскизного проек­та противоракетной обороны европей­ской части СССР. Он назывался «Аврора».

«У нас работали Коля Устинов и Револий Суслов»

- Но разве можно было, не отработав до конца систему ПРО Москвы, брать­ся за проект такого масштаба?

- На этом настаивали военные. Они счи­тали, что нужно поразить все боеголовки противника. Наш проект предусматри­вал отражение 250 ракет, но это их не ус­троило. Они вообще народ своеобразный. В 60-е годы Хрущев сокращал ар­мию и флот. Офицеров гоняли кого куда, и несколько моряков оказалось у нас в Сары-Шагане. Так не придумали ничего луч­ше, как приставить их к воде: одного на­чальником бани, другого командовать над солдатами, которые в штабе мыли по­лы. Повезло только тому, которого назна­чили начальником яхт-клуба, который у нас был на Балхаше.

- Провал «Авроры» повлиял на отно­шения Кисунько с военными?

- Кисунько был очень независимым че­ловеком. С генерал-майорами, к приме­ру, даже не разговаривал - считал, что это люди не его уровня. Вот маршалы - другое дело. Я присутствовал на защите нашего проекта ПРО Москвы у командую­щего ПВО страны маршала Батицкого. Ка­кие-то полковники долго задавали вопро­сы, и маршал устал. Спрашивает Кисунь­ко: «Григорий Васильевич, ты сделаешь, что обещаешь?» Тот, конечно, подтвер­дил. И Батицкий, мужик огромного рос­та, схватил Кисунько в охапку, поцеловал и сказал своим офицерам: «А вы все мол­чите. Утверждаем проект!» Но когда пош­ли разговоры об «Авроре», Батицкий по­требовал включить в систему «усе», и тут уж им с Кисунько стало не до поцелуев.

- И поэтому Кисунько отстранили?

- Это случилось намного позже. Ведь не только у Хрущева были дети. У нас рабо­тали Коля Устинов, Револий Суслов, дочь председателя военно-промышленной ко­миссии Смирнова, и Кисунько это помо­гало.

- А чем они занимались?

- Коля - лазерами. Потом подразделе­ние, в котором он работал, выделили в отдельную организацию, а его назначи­ли руководителем. Коля был отличным парнем и для своей организации выбрал живописное место на берегу Москвы-ре­ки - там ему было удобно кататься на водных лыжах. А после смерти отца его перебросили на руководство Институ­том истории естествознания и техники.

- А как к вам попал сын Суслова?

- Револий работал где-то в госбезопаснос­ти и занимался радиотехникой. Его появ­ление у нас означало, что на самом верху работы по ПРО считают очень перспек­тивными. Под него потом тоже организо­вали НИИ. При личном общении он про­изводил впечатление не слишком далеко­го, но ему подобрали в заместители тол­ковых ребят, которые понимали, куда запрягается лошадь. Построили на прос­пекте Мира хорошее здание с зимними садами и бассейнами, и Револий благопо­лучно директорствовал многие годы.

«Наша система защитит Москву от случайных ракет»

- После их ухода Кисунько не удер­жался?

- Думаю, что причина была иной. Сроки срывались, и Устинову надоело вечно на­бивать из-за него шишки. Когда в 1966 го­ду начались переговоры с американца­ми по ПРО, московская система была еще очень далека от завершения. Даже к мо­менту подписания договора в 1972 году были готовы только основные ее сооружения. На вооружение ее приняли толь­ко пять лет спустя. А чтобы справиться с Кисунько, наше КБ влили в состав науч­но-производственного объединения. После ряда административных маневров главным конструктором ПРО назначили Басистова, а Кисунько остался за бортом. Его даже не наградили за создание проти­воракетной обороны Москвы.

- И чем ваша организация занима­лась дальше?

- Совершенствовала систему в рамках советско-американского договора - в на­шей его трактовке. Модернизированный вариант позволял защищать не только Москву, но и, как было принято аккурат­но выражаться, Московский промыш­ленный район. Горбачев во время посе­щения нашего объекта призывал закон­чить работы к очередной круглой годов­щине Октября - ноябрю 1987 года. Но
окончательно усовершенствованная сис­тема была поставлена на боевое дежур­ство уже при Ельцине - в 1995 году.

- Она бьша единственным ответом на рейгановскую программу «звездных войн»?

- Была создана комиссия, большинство членов которой считало, что все сообще­ния о СОИ- сплошное надувательство, предназначенное для того, чтобы заста­вить нас попусту тратить деньги и зарабо­тать самим. Американская оборонка ни­чем не отличалась от нашей. Раз деньги да­ют, надо их полностью освоить - любой конгресс могут обдурить без проблем.

- Вы тоже считаете, что это был блеф?

- В те годы информационная работа бы­ла налажена очень хорошо. Мы получали бюллетени различной степени секрет­ности о том, что делают наши оппоненты за рубежом. Так вот информация по СОИ отличалась от всей прочей. Для того что­бы быть правдой, она была слишком под­робной. Но нашему главному конструкто­ру Басистову очень понравился один из американских вариантов поражения бо­еголовок, и он начал усиленно занимать­ся разработкой проектов, подобных аме­риканским. Очень злился, когда я гово­рил ему, что это ерунда. Потом пришлось от этих разработок отказываться.

- Кисунько в мемуарах писал, что та­кое бывало и раньше - в СССР трати­ли миллиарды рублей на работы по ПРО только потому, что получали де­зинформацию о подобных проектах у американцев.

- Я, честно говоря, других примеров не знаю, но не думаю, что Кисунько сильно преувеличивал. Некоторые проекты так и не были завершены. К примеру, ПРО Ле­нинграда.

- А каковы были затраты на создание московской ПРО?

- Полагаю, что тоже миллиарды рублей.

- Юрий Александрович, потрачены огромные деньги, а что же в сухом ос­татке?

- Наша система может распознать и по­разить боеголовки от нескольких ракет; защитить Москву от небольшого налета, к примеру, ракет, запущенных с подвод­ного ракетоносца, попавшего не в те ру­ки; от случайно запущенной, скажем, американцами ракеты.

- Вы не считаете, что цена несоизме­рима с затратами?

- Сразу получить результат не удавалось еще никому. Американцы в целом пот­ратили не меньше нашего, а не имеют даже такой системы. Лет через 10-15 они, возможно, создадут свою систему
ПРО, но не всей страны, а каких-то ее на­ иболее важных частей. Прикрытие всей территории - задача, непосильная даже
для них.

muxel>- Наша система может распознать и по­разить боеголовки от нескольких ракет; защитить Москву от небольшого налета, к примеру, ракет, запущенных с подвод­ного ракетоносца, попавшего не в те ру­ки; от случайно запущенной, скажем, американцами ракеты.

Самое главное - обеспечить прорыв эшелонированной ПРО и нанести эффективный ответный удар. Это достигается технологиями боевого применения и не требует своей ПРО. Все это понимают, потому к нам еще долго никто не полезет.Статья, кстати, очень хорошо передает дух , который царил в организациях - разработчиках.

Адрон> Статья, кстати, очень хорошо передает дух, который царил в организациях - разработчиках. Трудился в одной из таких до 94 г.

И какой же дух царил в таких организациях? Никто не воспринимал всерьез американскую СОИ? Все осваивали гос.деньги (хотя в ваши времена с этим должно было похуже быть)? Сдавали комплексы, зная что им никогда не придеться реально работать?

PS Кстати, для полноты картины неплохо бы и воспоминания самого Кисунько почитать (по крайней мере те главы где про ПРО). У меня есть книга, но нет времени сканировать...

Адрон>> Статья, кстати, очень хорошо передает дух, который царил в организациях - разработчиках. Трудился в одной из таких до 94 г.

muxel>И какой же дух царил в таких организациях? Никто не воспринимал всерьез американскую СОИ? Все осваивали гос.деньги (хотя в ваши времена с этим должно было похуже быть)? Сдавали комплексы, зная что им никогда не придеться реально работать?

Не совсем так! Работали с энтузиазмом, потому что в тех условиях был ээээ определенный психологический комплекс "спасителя человечества" . Тем больше было разочарование, когда все стали понимать, что спасать никого не нужно, поскольку СОИ Рейгана было большим блефом, с помощью которого разорили СССР. Кстати, не без помощи наших военных, которые программой СОИ пугали Горбачева больше, чем американцы. При этом каждое из ведомств тянуло одеяло на свой вариант асимметричного ответа. Самым дорогостоящим был вариант с Энергией-Буран и размещением пучкового оружия в космосе . Больший бред придумать было сложно, особенно в варианте противодействия массовому запуску МБР с перехватом боевых блоков в облаке ложных целей. Я то соавтор другого, много более дешевого варианта , о котором умолчу. Слышал, что на программу Энергия-Буран- пучковое оружие грохнули около трех нынешних годовых бюджетов России в сопоставимых ценах. Остатки похоронены под крышей МИК на Байконуре....Это тем более обидно, что для поражения целей при одиночных или случайных запусках такой комплекс подходил бы идеально. Ладно бы создали и сохранили, поставив пару комплексов на боевое дежурство, а то сделали и похоронили... Но тем не менее, лично мне нынешняя политическая система в России нравится значительно больше СОВКА, хотя я и вынужден зарабатывать деньги компьютерным бизнесом, а не прикладной наукой. С другой стороны - предложи мне сопоставимые доходы в этой области сейчас - ушел бы обратно не задумываясь. А так, пишу монографию пока в стол , после основной работы. Но не на темы ПРО... Особенно было интересно, когда ездили с коллегами в КБ Южное, а через месяц - Украина чужое государство. Поехали на испытания в Семипалатинск , провели, а тут раз - полигон ликвидировали. Собрались на Новую Землю - БУМ - мораторий. В общем, с 91 по 94 год нашу контору покинули лучшие кадры. Остались одни отставники, которым деваться просто некуда и те, кто кроме слова "есть" говорить не умеет. Хотя, осталось и несколько энтузиастов, которые не мыслят себя вне прикладной науки.

Адрон, проявитесь, пожалуйста, в моем мыле (muxelmail.ru), есть пара вопросов. Ну или тут, если хотите можем продолжить

Адрон>Я то соавтор другого, много более дешевого варианта , о котором умолчу.

А я автор еще одного, о котором по формальным причинам тоже, кажется, нужно молчать, и впервые за 16 лет приближение к этому варианту встретил, зайдя на днях на базу. Как странно…

Адрон>С другой стороны - предложи мне сопоставимые доходы в этой области сейчас - ушел бы обратно не задумываясь.

«Сменился цвет времени» (Л. Н. Гумилев).

Адрон>Особенно было интересно, когда ездили с коллегами в КБ Южное, а через месяц - Украина чужое государство. Поехали на испытания в Семипалатинск , провели, а тут раз - полигон ликвидировали. Собрались на Новую Землю - БУМ - мораторий.

Семь лет делали модель, в июне завершил испытания, а в августе - ГКЧП...

muxel>Адрон, проявитесь, пожалуйста, в моем мыле (muxelmail.ru), есть пара вопросов. Ну или тут, если хотите можем продолжить

Мыло отослал. И что?

Адрон> Особенно было интересно, когда ездили с коллегами в КБ Южное, а через месяц - Украина чужое государство. Поехали на испытания в Семипалатинск , провели, а тут раз - полигон ликвидировали. Собрались на Новую Землю - БУМ - мораторий.

Streamflow>Семь лет делали модель, в июне завершил испытания, а в августе - ГКЧП...

Не хочу никого обидеть, но разве не чувствовалось к чему все идет? По моим впечатлениям где то с 1989 начались грустные времена и было ясно что как прежде уже не будет... Что, все на полном серьезе делали ассиметричный ответ до самого КОНЦА?

muxel>Не хочу никого обидеть, но разве не чувствовалось к чему все идет? По моим впечатлениям где то с 1989 начались грустные времена и было ясно что как прежде уже не будет... Что, все на полном серьезе делали ассиметричный ответ до самого КОНЦА?

Я защитил кандидатскую в 1994. Куда уж серьезнее...

Блин, как так можно над народом издеваться.. "Я лично, можно сказать, выстругал такую шикарную альтернативу Энергии-пучковому, но по каким-то причинам не могу вам сказать даже названия, хотя похожее проскакивало на базе".

Решили молчать - молчите совсем, а то нехорошо получается. Не расстреляют вас за писанину в форуме, тут все возможные прожекты обсуждаются, пока что арестовано 0.0, расстреляно 0.0, и вы первым не станете.

au>Блин, как так можно над народом издеваться..

К сожалению, как правильно замечено, есть "формальные" причины. Подробности, могущие и сейчас нанести вред обороноспособности, никто не скажет. А эмоциональное отношение - почему бы не высказать...

au>>Блин, как так можно над народом издеваться..
Адрон>К сожалению, как правильно замечено, есть "формальные" причины. Подробности, могущие и сейчас нанести вред обороноспособности, никто не скажет. А эмоциональное отношение - почему бы не высказать...

Ладно, я это как-то переживу, а вот вы.. Если тайна настолько страшная, то может и несчастный случай постигнуть. Подвесят за что-то в подвале, разведут огонь снизу, и всё.. тайна выскочит, и будет похоже на вымогательство "ключа от квартиры". Так что я бы не высказывал даже намёков. Но дело хозяйское

Адрон>Я защитил кандидатскую в 1994. Куда уж серьезнее...

Ну вот, кандидатская это серьезно, как впрочем и гос.премии раньше :), но что то я сомневаюсь что у нас в 1994 году был кому то нужен ассиметричный ответ, кроме как самим разработчикам...

Streamflow>А я автор еще одного, о котором по формальным причинам тоже, кажется, нужно молчать, и впервые за 16 лет приближение к этому варианту встретил, зайдя на днях на базу. Как странно…
Streamflow>Семь лет делали модель, в июне завершил испытания, а в августе - ГКЧП...

Хм, у вас, судя по профилю вашей бывшей работы, был проект какого нибудь гиперзвукового планирующего ББ? )

au>Решили молчать - молчите совсем, а то нехорошо получается. Не расстреляют вас за писанину в форуме, тут все возможные прожекты обсуждаются, пока что арестовано 0.0, расстреляно 0.0, и вы первым не станете.

Ну, справедливости ради, стоить отметить, что некоторые мои знакомые уже давали "объяснения" органам по поводу размещенных в инете материалов. Так что всё таки иногда нужно "следить за базаром"...

Забавно, у нас весь Дальний Восток оказывается "голый"...

Исчезновение противостояния времен холодной войны и возможное существенное сокращение ядерных арсеналов России и США должны побудить Россию к пересмотру роли, которая отводится системе предупреждения о ракетном нападении в обеспечении операций стратегических сил. Заслуживает внимания и вопрос о том насколько могут быть оправданы усилия по восстановлению системы. Вполне возможно, что результатом такого пересмотра станут серьезные изменения нынешних программ поддержания СПРН, а возможно и прекращение работ над ними.

Мечтают, суки..

Ник