Конструирование Меркавы

TDi>т.е. выштамповку днища Т-72(80) делали для торсионов, а не для повышения жесткости листа? И почему на М48 или М60 такого нет, наверно глупые американцы не знают про это, и на абрамсе тоже нет :huh:

Э-э! :huh: Шутить изволите? Какие могут быть выштамповки на днище М-48 и М-60, если у них бронекорпуса цельнолитые? А днище Абрамса - повнимательней посмотрите, оно отнюдь не гладкое как стол .
P.S. А выштамповки на днище под торсионы действительно попутно играют роль ребер жесткости.

A.1.>> Из всего вышесказанного запоминаем: торсионы лежат в плоскости днища.
TDi>P.S.: американцы этого не знают!

Знают-знают! Просто это вы этого не знаете А дальше читаем еще раз что я писал ранее:
//Далее: у корпуса с "корытообразным" поперечным сечением (если вы не в курсе) борта не вертикальные, а наклонены к вертикали под достаточно приличным углом и как раз на уровне днища (на котором фактически лежат торсионы) отстоят от ступиц катков на достаточно приличном расстоянии (зависит от угла наклона борта). И что получается: а получается плечо (рычаг) от опоры в борту до посадки балансира. И начнет ваш торсион на этом плече на изгиб работать - а что бы этого избежать придется опору (и не важно какой там подшипник: скольжения или качения) выдвигать из борта в сторону ступицы.
А чтобы выдвинуть опору из борта придется наваривать на этот борт какой то фланец, что мягко говоря усложняет конструкцию бронекорпуса в месте сочленения днища с бортом//.

И вооруженные этим знанием теперь смотрим проекции кормы (или лба) М48 на сайте того же Чобитка:
http://armor.kiev.ua/cgi-bin/imgshow.cgi?m48_2.gif [not image]
И что видим - а видим классическое "корыто" (ставшее таковым благодаря прежде всего тому, что бронекорпус то литой) из которых высовываются муфты, внутри которых собственно проложены торсионы. Мало того, что там добрая треть длины торсиона вылезла из под защиты бронекорпуса (не удивлюсь, что при подрыве на мине отрывается не только каток с балансиром, но и эти дурацкие "отростки") - так еще и уменьшается механическая прочность такой конструкции при эксплуатации танка (не зря на М-60 конструкторы поставили враспор косынку между этими муфтами и бортом).
А про ремонтнопригодность этого узла я уж молчу: будете с оказией в Кубинке, найдите там вьетнамский М-48А3 и пощупайте рукой как эта муфта доброй дюжиной болтов к корпусу прикручена (потому как сварной шов в таких условиях нагрузки держит плохо, вот и пришлось эту муфту на резьбовые соединения сажать - хотя формально на литой корпус ее проще приварить).
Так что я хорошо понимаю приведенные Аналитиком страдания магаховских танкистов, выковыривавших обломки торсиона из этой трубы. А уж менять саму муфту в полевых условиях наверно вообще полный кайф, особливо сорванные с резьбы болты на днище откручивать .

Кстати нужно ли доказывать, что максимально допустимая длина торсионного вала в таком корпусе будет явно меньше, чем в случае прямоугольной "коробки" - на чертеж внимательно посмотрим, или будем продолжать упорствовать?


ТDi> это была поправка "на ветер" ,а не наезд, как вы подумали

И учим-учим матчасть, смотрим, анализируем, думаем!!!
P.S. Это не наезд, а поправка "на ветер" B) .

2 Alex129:

Насчет Т-62. Я это не слышал от кого-то, а прочитал в какой-то книге. Но это было давно и я уже не помню ни название книги, ни автора, ни подробностей того, что там было написано. Найти это теоретически возможно, но практически очень сложно. Так, на первый взгляд, это вроде не должно соответствовать действительности. Но может там какая-то заковыка была. Сейчас уже не вспомнить. Давайте замнём пока этот вопрос и как минимум отложим его на будущее. Я периодически просматриваю литературу, в том числе и прочитанную, может опять наткнусь на эту инфу и тогда обязательно сообщу. Хотя я могу допустить, в принципе, что это была какая-то туфта.


2 TDi:

В Израиле, между прочим, в течение ряда лет выпускались таки реактивные авиадвигатели.
Ещё в конце 60-х годов на весь мир прогремела операция Моссада по похищению со швейцарского авиазавода документации по производству двигателя Атар к Миражу 3. Были добыты все чертежи и техпроцессы. Была сделана вся подготовка производства и был налажен выпуск Атаров, которые шли на Миражи и Нешеры (израильская копия Миража 5, специально разработанного Дассо по техзаданию израильтян и не поставленная Израилю из-за эмбарго Де Голля.).
Но это ещё не всё. В Израиле выпускался по лицензии двигатель Фантома, который ставили на Фантомы и на свои Кфиры.
Более того, планировалось выпускать в Израиле движок для Лави, специально разработанный американцами по техзаданию израильтян. Но когда Лави похерили, естесственно, что и движок накрылся. И производство двигателей для Фантомов и Кфиров было свернуто, так как не за горами было снятие их с вооружения. Так что хотя сейчас реактивные авиадвигатели в Израиле не выпускаются, но опыта было накоплено немало.

Честно говоря, сообщения Бяки и TDi меня несколько смутили и озадачили, и побудили порыться ещё в доступной мне литературе. В результате, я нарыл кое-что ещё.

Сначала я привожу оригинальный английский текст, а затем мой перевод.

“Technology of tanks” by Richard Ogorkiewicz. UK: Jane’s, 1991.

The main reason for the widespread adoption of torsion bar suspensions has been their light weight and the high levels of performance that can be achieved with them. The light weight is due, in turn, to the basic simplicity of torsion bar suspensions and to the ability of torsion bars to store more energy in relation to their weight than other springs.
Главной причиной широкого употребления торсионных подвесок был их легкий вес и свойственная им большая работоспособность. Малый вес, в свою очередь, является следствием большой простоты торсионных подвесок и способности поглощать больше энергии, относительно своего веса, чем это могут делать другие пружины.

The advantages of torsion bar suspensions are, however, accompanied by a number of disadvantages. Thus, while the installation of the torsion bars across the bottom of tank hulls is simple and well-protected, it also increases their height. This is undesirable in itself and it can also significantly increase the weight of tanks, particularly when they are heavily armored. Damaged torsion bars are also difficult to replace when a hull is distorted by mine blast. Moreover, the fact that torsion bars store a large amount of energy in relation to their weight means that their outside is highly stressed, which makes them vulnerable to surface damage. Another basic problem is that their performance depends on how much they can be twisted which is constrained by two factors. One is their length which, because of their transverse location, is limited to the width of tank hull. Consequently, the length of torsions can only be increased by using either two bars or a bar within a torsion tube, the two working in series in each case.
Instead, the development of torsion bar suspensions has concentrated since the early 1970-s on the use of single torsion bars of higher strength steels. These have allowed higher stresses to be imposed on the bars and, therefore, greater degrees of twist and more wheel travel for given length of bar. Thus, during WW2 torsion bar suspensions were still being designed to have a maximum shear stress of not more than about
300 MN/m.sq. But improvements in the manufacture of spring steels and of torsion bars resulted in a maximum shear stress of about 800 MN/m.sq. becoming the norm during the 1950s. The torsion bars of the U.S. M41 light tank of that period, which were made of SAE 8660 steel and were surface-worked, could be operated already at stresses of up to 930 MN/m.sq. Further progress allowed the maximum shear stress to be raised to 1100 MN/m.sq., at which level torsion bars of high strength steel could withstand 80.000 cycles of loading. In the case of the U.S. M113A1 armored carrier this made it possible to increase the bump travel from 150 mm to 230 mm.
Advances in metallurgical techniques and in particular in vacuum arc remelting and in electroslag remelting of steels raised the maximum shear stress still further. Rhus, torsion bars of SAE 4350H steel have been able to operate at up to 1240 MN/m.sq. for 68.000 cycles of loading. As a result of these developments the bump travel of torsion bar sprung roadwheels of tanks developed during the 1970s, such as the German Leopard 2 and the U.S. M1, increased to 350 mm and 380 mm, respectively, compared with 200 mm which was typical of suspensions developed during the previous two decades.
К сожалению, наряду с преимуществами у торсионных подвесок есть и недостатки. Хотя установка торсионов поперек днища корпуса танка проста и хорошо защищена, это увеличивает высоту танка. Это нежелательно само по себе, но это ещё существенно увеличивает вес танка, особенно у танков с толстой броней. К тому же, поврежденные торсионы трудно заменить, когда днище танка покорежено в результате взрыва мины. Более того, то, что торсионы поглощают много энергии, относительно своего веса, означает, что их наружные концы сильно напряжены и потому чувствительны к повреждениям на своей поверхности.
Другой фундаментальной проблемой торсионов является то, что их работоспособность зависит от выдерживаемой ими нагрузки на кручение, что ограничено двумя факторами. Одним фактором является их длина, которая в силу поперечного расположения, ограничена шириной танкового корпуса. Следовательно, длину торсионов можно увеличить при использовании либо двух торсионов, либо установкой торсиона внутри торсионной трубы. Вместо этого, развитие торсионных подвесок с начала 70-х годов сконцентрировалось на использовании одного торсиона из высокопрочных сталей, которые допускали более высокую степень кручения и больший ход катка при данной длине торсиона. Так, во время 2-ой Мировой войны торсионные подвески конструировали с максимальной поперечной нагрузкой (на сдвиг, на срез) не более 300 МН/кв.м. Но улучшение качества пружинных/торсионных сталей позволили поднять максимальную допустимую поперечную нагрузку до 800 МН/кв.м., что стало нормой в 50-е годы.
Торсионы лёгкого танка М41 (США) того периода, сделанные из стали SAE 8660 и подвергнутые поверхностной обработке, сохраняли работоспособность при нагрузках до 930 МН/кв.м. Дальнейший прогресс позволил довести максимальную допустимую поперечную нагрузку до 1100 МН/кв.м. и при такой нагрузке торсионы из высокопрочной стали выдерживали 80.000 циклов приложения нагрузки. Это позволило, например, в БТР М113А1 увеличить ход катка (вверх) со 150 мм до 230 мм. Прогресс в металлургии, особенно при переплавке в вакуумной дуге (дословный перевод выражения «vacuum arc remelting», точного термина не знаю) и электрошлаковой переплавке сталей, ещё более поднял максимальную допустимую поперечную нагрузку. Так, торсионы из стали SAE 4350H сохраняли работоспособность при нагрузках до 1240 МН/кв.м. при 68000 циклов нагружения. В результате этих достижений, ход катка вверх в торсионных подвесках танков, созданных в 70-х годах возрос в Леопарде 2 до 350 мм и в М1 Абрамсе до 380 мм, тогда как 200 мм было типичным для торсионных подвесок, созданных во время двух предыдущих десятилетий.

Their installation in the hull makes torsion bar suspensions compare unfavorably in some respects with suspensions of the Horstmann type. In the latter the coil springs are outside the hull, mounted together with their associated pairs of wheels and suspension arms on a subframe so that they form a self-contained bogie which can be replaced as a unit in the event of damage. The same applies to the externally mounted suspension of the Israeli Merkava. The latter is, however, greatly superior to the Horstmann suspension of the British Centurions and Chieftains because the roadwheels are independently sprung by vertical coil springs and because they are provided by it with greater vertical travel.
Установка в корпусе приводит к тому, что торсионные подвески остаются в проигрыше по сравнению с подвесками типа Хорстмана. В последних, спиральные пружины находятся снаружи корпуса; смонтированные вместе со своими парами катков и балансирами, они образуют отдельную тележку, которую можно заменить целиком, в случае повреждения. Это же относится к смонтированной снаружи подвеске Меркавы. Она, к слову, намного превосходит подвески типа Хорстмана на британских Центурионах и Чифтенах, так как катки имеют независимую подвеску на вертикальных спиральных пружинах, обеспечивающих больший вертикальный ход катков.

In addition to being made of progressively stronger steels, torsion bars have been supplemented by the fitting of auxiliary springs which come into play as the roadwheels approach the end of their bump travel. Initially auxiliary springs have been of the volute type and their addition to the primary torsion bars produced suspensions which become considerably stiffer towards the upper end of the wheel travel and prevent the roadwheels from hitting the bump stops when the impact forces are relatively low. More recently, the volute springs have been replaced on tanks such as the German Leopard 2 and the Israeli Merkava Mk 2 and Mk 3 by hydraulic bump stops. They come into action over the last 40% of bump travel and provide resistance to wheel travel rising to 3.5 times the static wheel load.
Помимо того, что торсионы изготовляют из всё более прочных сталей, их начали дополнять установкой дополнительных пружин, которые вступают в действие при приближении катка к верхней точке своего хода. Сначала для этой цели использовались спиральные пружины, которые придавали торсионной подвеске возрастающую жёсткость, по мере приближения к верхней точке движения торсиона. При не слишком большом ухабе, это предотвращало удар катка о верхний упор-ограничитель его вертикального хода. В последнее время, спиральные пружины стали заменять на гидравлические упоры. Это было сделано на Леопарде 2 и Меркаве 2 и 3. Эта гидравлика вступает в действие на последних 40% верхнего хода катка и обеспечивает сопротивление движению торсиона в 3,5 раза превосходящее статическую нагрузку на каток.
( «Навороченные пружины Меркавы»! )

Вот таблица из этой книги хода катков у разных танков и типов подвески.

Танк Тип подвески Вертикальный ход катка, мм
Вверх Вниз Общий

Т-34 Кристи 120 120 240

Кромвель Кристи 226 190 416

АМХ-30 Торсионы 186 92 278

М48 Торсионы 206 114 320

М60А1 Торсионы 165 127 292

Леопард 1 Торсионы 227-279 128-156 383-407
(Видимо это цифры для разных модификаций Леопарда 1)

Леопард 2 Торсионы 350 176 526

М1 Торсионы 380 178 558

Центурион Хорстман 83 89 172
Для одного из катков в паре: 146 89 235

Чифтен Хорстман 83 83 166
Для одного из катков в паре: 159 83 242

Челленджер Гидропневматика 350 100 450

Меркава 2 Пружины 210 85-170 295-380
(видимо были варианты)

Меркава 3 Пружины 300 300 600


Из этих материалов видно, что не всё так однозначно в конструктивных качествах разных типов подвески. Как Alex129 говорил, подтверждается, что за прошедшие годы имело место громадное улучшение свойств применяемой для подвесок стали. Но это улучшение относится как к торсионам, так и к пружинам. О чём Alex129, собственно, тоже сказал. Логично предположить, что и в пружинах Меркавы используется один из самых новейших видов высокопрочной стали, который может годиться не только для пружин, но и для торсионов. Обратите также внимание на такую любопытную деталь, что общий ход катка у Меркавы 3 больше, чем у любого другого танка. Правда, данных для российских танков в этой таблице нет. Но, по крайней мере, больше чем у Лео 2 и Абрамса. Харконнен как то использовал выражение «навороченные пружины» у Меркавы. Они действительно навороченные, в лучшем смысле этого слова.

Кстати, Tdi как то упомянул, что пружины плохо служат в холодном климате с суровой зимой. Но у меня такой вопрос возник: А как же Т-34? У него ведь тоже пружины были, но я что то не встречал никогда жалоб на подвеску у Т-34. Наоборот, её всегда хвалят.

Продолжение следует.

А теперь, ребята, я приведу выдержку из ещё одной книги, германского автора, но переведенной с немецкого на английский.

“Main Battle Tanks: Developments in Design since 1945” by Rolf Hilmes.
London: Brassey’s, 1987.

Running gears with torsion-bar suspensions had been in existence since the start of WW2 – on the German Panzer III and the Soviet KV-1. But their use was not widespread. The M4 Sherman had bogies with volute springs, the Churchill had coil springs and the T-34 had the Christie suspension based on coil springs. Not until the postwar generation did both the Soviet Union and the United States go over to torsion bars. To this day Britain has steered clear of torsion bars. Both the Centurion and the Chieftain used the Horstman suspension: a ‘semi-bogie’ system with a pair of roadwheels sharing a set of horizontal coil springs.
Israel followed the British example in her Merkava, preferring bolt-on suspension units to torsion bars. The reasons were these:
-- Bolt-on units are easier to change after mine damage. U.S. Army, for example, reports from Vietnam tell of some mine-damaged torsion bars having to be blown out.
-- The crew are not endangered by splinters if a spring breaks up.
-- Bolt-on units contribute to protection of the sides.
-- Bolt-on units don’t add to hull height. Even though Leopard 1 and AMX-30 are lower than Centurion and Chieftain, but that is for another reason.
Ходовая часть с торсионной подвеской существует с начала 2-ой Мировой войны – на германских танках Панцер 3 и советских КВ-1. Но их использование не было широко распространенным. У М4 Шермана были тележки со спиральными пружинами, у Черчилля были цилиндрические винтовые пружины, и Т-34 имел подвеску Кристи на цилиндрических винтовых пружинах. Только в послевоенных поколениях танков США и СССР перешли к торсионным подвескам на своих танках.
До сих пор Британия воздерживалась от применения торсионов. И у Центуриона, и у Чифтена была использована конструкция Хорстмана: система полутележек с парой катков, одновременно находящихся под воздействием набора горизонтально расположенных цилиндрических винтовых пружин.
Израиль последовал британскому примеру в своей Меркаве, предпочьтя торсионам привинченные узлы подвески. Причины были следующие:
-- Привинченные узлы легче заменить после подрыва на мине. В донесениях армии США из Вьетнама, например, сообщалось, что иногда приходилось удалять взрывным способом покореженные подрывом на мине торсионы.
-- Экипаж не подвергается опасности от обломков пружины в случае её разрушения. (В отличие от обломков торсиона)
-- Привинченные узлы подвески (в какой то мере) способствуют защите бортов.
-- Привинченные (сбоку) узлы не увеличивают высоту корпуса. Хотя Леопард 1 и АМХ-30 ниже Центуриона и Чифтена, но это по другим причинам.

The great majority of second-generation tanks were fitted with torsion bars. The reasons were these:
-- good reliability and ease of maintenance
-- highly efficient exploitation of the mechanical properties of material, leading to
relatively low suspension weights
-- absence of overheating problems
-- adequate performance (energy absorption) thanks to novel production
processes
-- cost-effectiveness and small logistic load in service.
На большинстве танков второго поколения были использованы торсионы. По следующим причинам:
-- высокая надёжность и простота обслуживания
-- высокая эффективность использования механических свойств материала, что
выражается в сравнительно малом весе торсионной подвески
-- отсутствие проблемы перегрева
-- адекватная работоспособность (поглощение энергии), благодаря новым
производственным процессам
-- хорошая отдача на вложенные деньги (Дешевизна? Рентабельность? ) и простота организации снабжения Ага, как мне подсказали, лучше перевести так - "низкая себестоимость производства"

Вот этот последний пункт, на мой взгляд, свидетельствует о том, что производство торсионов не является таким уж дорогостоящим и не должно было бы стать таким уж финансовым бременем.

The Soviet Union, the United States and the United Kingdom (Britain) did little to improve the automotive performance of their second generation tanks. It was the German Leopard 1 and, to a lesser extent, the French AMX-30 that were the first to have running gears which gave them distinctly higher mobility – a reflection of the divergence in tank philosophies. But the Leopard 1 also showed that, in many instances, crew-control problems and ride made it impossible to use the performance offered by the power train to the full.
СССР, США и Англия мало что сделали для улучшения ходовых характеристик своих танков второго поколения. Это было сделано на германском Леопарде 1 и, в меньшей степени, на французском АМХ-30, на которых впервые внедрили ходовую часть, резко улучшившую их мобильность, что отразило расхождения в танковой философии [в самом подходе к фундаментальным вопросам применения танков и, вследствие этого, к разным приоритетам в различных конструктивных элементах].
Но Леопард 1 также показал и то, что во многих случаях трудности с использованием оборудования танка при тряске и проблемы со способностью экипажа выдерживать её, привели к тому, что высокую скорость танка оказалось невозможно использовать в полной мере.

Это именно то, о чём глаголил дедушка Таль, когда проектировал Меркаву.

The Leopard 1, in fact, exemplified the early 1960s state of the art where torsion bars were concerned. A maximum angular deflection of around 60 degrees and an axle arm 400 mm long gave a maximum of 407 mm total vertical wheel movement.
Further improvement in the performance of torsion-bar suspensions would call for such measures, among others, as optimization of alloy constituents, heat treatment and subsequent mechanical treatment – prestressing, surface treatment. The prestressing of torsion bars mentioned above employs a similar principle to that of the autofrettaging of gun tubes with the goal of both techniques to achieve better stress distribution from applied loads by prestressing critical zones in the opposite sense. Thus one can expect some improvement in performance from better materials and production techniques.
Постольку, поскольку речь идет о торсионах, на Леопарде 1 они представляли собой образцы самой передовой технологии начала 1960-х годов. Максимальное угловое отклонение около 60 градусов и балансир длиной 400 мм обеспечивали максимум 407 мм общего вертикального хода катка.
Дальнейшее улучшение показателей работы торсионной подвески требовали таких мер, в числе остальных, как оптимизация компонентов сплавов, термообработка и последующее механическое воздействие – предварительное напряжение и специальная обработка поверхности. Для упомянутого выше предварительного напряжения применяется принцип, подобный нагартовке орудийных стволов с целью, в обоих случаях, добиться лучшего распределения напряжения от прилагаемых нагрузок путем предварительного напряжения критических зон, в противоположном смысле. Таким образом, можно ожидать определенного улучшения показателей работоспособности торсионов благодаря лучшим материалам и лучшим способам производства.

Отсюда видно, что очень важную роль в производстве торсионов играют методы, применяемые при изготовлении орудийных стволов. А орудийные стволы в Израиле производили с 1960-х годов. Значит предполагаемых технологических трудностей с производством в Израиле торсионов становится значительно меньше, ибо вот это ноу-хау явно присутствовало, и скорее всего – не оно одно.

The development stage of tanks of the intermediate generation saw several countries making intensified efforts to develop hydropneumatic (hydrogas) suspensions to a serviceable state.
The first preliminary work on the use of hydropneumatic suspension for tracked vehicles started in Germany in 1957. The first application to armored vehicles came in 1961 with the Standard-Panzer prototypes and the Marder infantry fighting vehicle prototypes a year later. Intensive trials indeed brought out the great possibilities of hydropneumatic suspension. But problems of overheating, mechanical design and sealing showed up too. In the event, this type of suspension could not be brought to a serviceable state for either vehicle.
From 1965 onwards further systematic development of hydrogas suspensions was undertaken in Germany and the U.S. within the MBT-70 program. Two Leopard 2 prototypes were also fitted with a hydrogas suspension. Even though the design of the suspension units for these vehicles approached an optimum, this system could not hold its own against the established dependability and long life of the torsion bar.
The Swedish S tank was the first armored vehicle to go into production with a hydrogas suspension. However, despite a relatively large total wheel movement of 540 mm, the short length of track on ground gave this vehicle an unsatisfactory ride.
In 1974 the Japanese managed to perfect a hydrogas suspension for their Type 74 tank. This was probably thanks to the lower loadings involved. With vertical wheel movement limited to 450 mm, the maximum operating pressure for this system is said to be only 300 bars, as against the pressures of 800 to 900 bars in the MBT-70.
The running gears of the third-generation tanks so far introduced, M1 Abrams and Leopard 2 still employ torsion bars, which offer the highest possible capacity for energy absorption. But the relatively large vertical wheel deflection of these systems – over 500 mm – should not delude one into thinking that these systems have anything like the capacity for energy absorption of the MBT-70 running gear.
The British were also working on a hydrogas system for their Challenger. In 1983, a British firm Laser Engineering came up with a new design, which bore, in kinematic terms, a strong resemblance to Chieftain’s Horstman suspension. And at the time of writing, the Israelis were considering a similar type of hydrogas suspension for an improved version of their Merkava.

На очередной промежуточной ступени развития танков, несколько стран приложили значительные усилия для создания гидропневматической (гидрогазовой) подвески и доведению её до работоспособного состояния.
Германия первой начала в 1957 г предварительные исследования в области гидропневматической подвески для гусеничных машин. Впервые, такая подвеска была установлена на [танковых] прототипах Стандарт-Панцер и через год на прототипах БМП Мардер. Интенсивные испытания показали, что гидропневматика действительно обладает высокими показателями. Но также проявились и серьезные проблемы с перегревом, изоляцией и механической конструкцией системы. Тогда так и не удалось «довести до ума» ни одной машины.

Начиная с 1965 г, дальнейшие систематические работы по созданию гидрогазовой (гидропневматической) подвески продолжались в Германии и США, в рамках программы МБТ-70 (по созданию перспективного танка будущего). Были оснащены гидрогазовой подвеской также два прототипа Леопарда 2. Хотя конструкция подвески, в этом случае, приближалась к оптимальной, она ещё не могла конкурировать с надежностью и долговечностью торсионов.

Первым образцом бронетехники с гидрогазовой подвеской, пошедшим в производство, был шведский S-танк. Однако, несмотря на сравнительно большой общий ход катков в 540 мм, из-за короткой длины гусеницы плавность хода машины была неудовлетворительной.
В 1974 г японцы сумели усовершенствовать гидрогазовую подвеску для своего танка Тип 74. Это им удалось, видимо, благодаря небольшой величине нагрузки. При вертикальном ходе катков, ограниченном до 450 мм, максимальное эксплуатационное давление у этой системы не превышало 300 баров, тогда как в МБТ-70 оно достигало 800-900 баров.

Поэтому на танках третьего поколения, запущенных в производство, М1 Абрамс и Леопард 2, всё ещё использована торсионная система, которая обеспечивает самую большую способность к поглощению энергии. Но сравнительно большой вертикальный ход катков в этой системе – более 500 мм – не должен никого вводить в заблуждение, ибо показатели работы этой системы не идут ни в какое сравнение с показателями работы [гидропневматической] системы подвески МБТ-70.

Англичане тоже работали над гидрогазовой системой для своего Челленджера. В 1983 г, британская фирма Лазер Энджиниринг представила новую конструкцию, которая, по своей кинематике, очень напоминала подвеску Хорстмана у Чифтена. И во время написания этой книги, израильтяне тоже занимались похожим типом гидрогазовой подвески для улучшенной модели своей Меркавы.

Как мне лично представляется из последнего отрывка, англичане тогда разработали некий гибрид пружинной и гидропневматической подвески. И совершенно очевидно, что в Израиле пошли сходным путем. В Меркаве 3 наблюдается именно сочетание пружинных и гидравлических элементов. В общем, опять вспоминаются «навороченные пружины» Харконнена. Кто его знает, может быть в их условиях это и было самым практичным решением.

Вот как раз есть маленький отрывок об этом:



Among the prominent features of the Merkava Mk-3 was the new and unique suspension system.
Среди важных особенностей Меркавы 3 была новая и уникальная система подвески.

Думаю, просто так, за здорово живёшь, систему уникальной всё-таки не называют.


А это о кое-чём другом:

“Merkava main battle tank: 1977 – 1996” by Samuel Katz. London: Osprey, 1997.

“To ensure that the tank did not require permanent field maintenance on its wheels and treads, the Urdan firm developed a special roadwheel for the Merkava with twice the normal road life. Six of such 790-mm Centurion-type rubber-tyred roadwheels are used on each side of the Merkava.”
Для того, чтобы танк не нуждался в постоянном техобслуживании своих катков и гусениц в поле, [израильская] фирма Урдан разработала специальный каток для Меркавы с удвоенной долговечностью, по сравнению с его предшественником с Центуриона. Шесть таких 790-мм катков с резиновым покрытием установлены на Меркаве с каждой стороны.

Вот видите, в Израиле сделали сталь для катка удвоенной долговечности. Я понимаю, конечно, что каток - это не торсион. Тогда как торсион работает на растяжение, каток работает на сжатие. Но, тем не менее, это говорит о том, что в Израиле тоже немножко разбирались в металлургии и делали некоторые достаточно серьезные вещи. В сочетании со всей предыдущей информацией, это опять же говорит в пользу того, что вряд ли существовали какие-то серьезные технологические проблемы с организацией производства торсионов в Израиле.

Аналитик> Сначала я привожу оригинальный английский текст, а затем мой перевод.

Хорошая ссылка, очень грамотная - спасибо . И технический перевод у вас очень приличный.


Аналитик> Другой фундаментальной проблемой торсионов является то, что их работоспособность зависит от того, какую величину они выдерживают на кручение, что ограничено двумя факторами. Одним фактором является их длина, которая в силу поперечного расположения, ограничена шириной танкового корпуса.

Для TDi - обратите внимание на вышеприведенный абзац.



Аналитик> Прогресс в металлургии, особенно при переплавке в вакуумной дуге (дословный перевод выражения «vacuum arc remelting», точного термина не знаю)

В российской металлургии для этого процесса используется термин: вакуумно-дуговой переплав. Маленькая электродуговая сталеплавильная печь (обьем плавки не более 3 т) находится в вакуумной камере.

Аналитик> Израиль последовал британскому примеру в своей Меркаве, предпочьтя торсионам привинченные узлы подвески. Причины были следующие:
Аналитик> — Привинченные узлы легче заменить после подрыва на мине. В донесениях армии США из Вьетнама, например, сообщалось, что иногда приходилось удалять взрывным способом покореженные подрывом на мине торсионы.

Для TDi - обратите внимание на то, что я писал про привинченные муфты для торсионов у М-48 и М-60.

По поводу Вьетнама цитата из монографии по танку М-48 ("Бронеколлекция" №1-2004):
//На начальном этапе войны американцы предпочитали ремонту замену подбитых машин новыми. Однако довольно быстро ситуация изменилась. Значительное количество танков, получивших боевые повреждения, по существующим в армии США нормативам ремонту не подлежало, но такой техники набралось слишком много, чтобы одним росчерком пера отправить ее в металлолом......
Чтобы вернуть в строй максимально возможное количество танков М-48, в конце 1967 года пришлось создать специальную группу для изучения боевых повреждений и возможностей организации и ремонта, а также разработки рекомендаций по производству ремонтных работ. Руководил группой полковник Шеридан.
При изучении боевых повреждений, полученных Паттонами в Индокитае, было отмечено, что большая часть подбитых машин имеет разрушение передних узлов подвески и ходовой части, а также днищ.
Основная причина - подрыв на минах и, как следствие деформация корпуса по линии торсионных валов....///


Аналитик> — хорошая отдача на вложенные деньги (Дешевизна? Рентабельность? )

Наверно правильнее - низкая себестоимость производства.

Аналитику.
Благодарю за подборку. Она интересна.
Не вызывает сомнения то, что конструкция подвески Меркавы не проста. Но пружины на большинстве танков в мире исчезли из подвесок исчезли и появились торсионы. Торсионы не "безгрешны". Они хоть и малогабаритнее и легче, но сложнее в производстве и дороже. Поэтому их нет на легковых машинах (почти нет )

Я не хочу хаять подвеску Меркавы, но отмахиваться от мирового опыта - просто глупо. Сегодня конструкторы Меркавы могут позволить себе устаревшие решения. Этот танк, весом под 60тн. создавался против Т-55-62. В дальнейшем Израиль не сможет идти путём банального наращивания массы.

Далее, хоть торсионная подвеска и менее стойка к минам, но мины - наименьшая опасность для танка. А уж когда танку мина всё дно покорёжит, тогда заменой подвески не обходятся.

>Я не хочу хаять подвеску Меркавы, но отмахиваться от мирового опыта - просто глупо.

мировой опыт говорит о том, что от торсионов постепенно отказываются в пользу гидропневматики. Если же сравнивать пружины с гидропневматикой, то у последних нет неоспоримого преимущества - да, у них немного выше динамические качества и они немного легче, зато они гораздо дороже, сложны и менее надежны.

>Далее, хоть торсионная подвеска и менее стойка к минам, но мины - наименьшая опасность для танка.

А по моему - наибольшая.

>Поэтому их нет на легковых машинах (почти нет )
A чтo стoялo нa Зaпoрoжце и Пежo? Кaк рaз aвтoмoбильные тoрсиoны дешевле пружин и не являются xaйтекoм из-зa мaлoй нaгрузки.

Бяка: Сегодня конструкторы Меркавы могут позволить себе устаревшие решения. Этот танк, весом под 60тн. создавался против Т-55-62. В дальнейшем Израиль не сможет идти путём банального наращивания массы.

 

Вы знаете, 500, как-то раз уже ответил на этот тезис. У Египта сейчас на вооружении стоит Абрамс, а Египет - это главный, наиболее сильный противник Израиля. Так что речь уже идет не о Т-55 или Т-62, а об М1. А не ровён час, арабы Леклерк могут приобрести. Ну, хорошо, допустим когда создавалась Меркава 1, могли несколько расслабиться. Но когда проектировали Меркаву 3, было бы вполне логичным перейти на торсионы. Так как Меркава 3 это не просто модификация, а как многие констатируют - фактически новая модель. Конечно, во многом преемственность сохранилась, но очень многое было радикально изменено: модульная броня, гораздо большего калибра пушка, новая башня, намного мощнее двигатель. Вводя в конструкцию такие крупные изменения, вполне логичным было бы перейти при этом и на новый тип подвески, если она явно более эффективна. Тем более, что в существующую подвеску на Тройке всё равно были внесены значительные изменения. Так сделай ещё один шаг и перейди на торсионв. Ну, так ведь по логике? Если я всё равно сильно модернизирую свой танк, ввожу в его конструкцию столько новшеств, чего я буду цепляться за устаревшую систему? Зачем?

Ещё раз хочу подчеркнуть, я не считаю, что пружины лучше торсионов. Более того, по ряду показателей, торсионы явно лучше. Но в разных ситуациях у военных возникают разные приоритеты. И они ищут то, что лучше отвечает их приоритетам. Вот смотрите: для России лучше как можно более легкий и быстроходный танк. У них железные дороги, у них огромные расстояния, у них достаточно мотопехоты. У Израиля - всё прямо противоположно: железные дороги не играют никакой роли, расстояния невелики, живой силы для многочисленной мотопехоты недостаточно. Зато есть горно-пустынная местность с жарким климатом. Отсюда, высокая скорость не является приоритетом у Меркавы. Это не говоря уже о "тряске". (Хотя проходимость приоритетом является.) Отсюда, три пулемета и миномет. Вот вы говорите: мины для танка - не главное. Для России - это скорее всего верно. А для Израиля - нет. Они вовлечены в постоянный вооруженный конфликт малой интенсивности, где мины применяются часто. То же самое имело место во Вьетнаме. Опять же - защита экипажа. Тут и наличие людских ресурсов играет роль. Но не только. Таль верил, что экипаж, знающий, что он хорошо защищён, будет действовать в бою более решительно. То есть факторами являются как наличие живой силы, так и тактические взгляды. Та же модульная броня. Почему она впервые появилась именно в Израиле? Израиль - малая страна, к тому же воюющая. Они не могут позволить себе, чисто из своих материальных возможностей, постоянно менять танки целиком. И вот вам решение - модули. Теперь поврежденную броню можно легко заменять. Можно и модернизировать её без замены всего танка. Ту же цель, фактически, преследовала и компоновка. Боеприпасы сзади - это чаще всего спасение от взрыва танка, со всеми вытекающими... В результате, и танк целее, и экипаж сохраннее.

Великий Суворов когда-то говорил, что каждый бой - уникален и требует своего индивидуального подхода. Потому, видимо, он и побеждал. Так же и ситуация с техническими предпочтениями. Для таких глобальных стран как Россия, Америка, даже Германия - лучше торсионы. А для Израиля, в его ситуации - видимо лучше пружины. Иначе он перешел бы на торсионы. Если уж не в Тройке, то в Четверке наверняка. Вряд ли технические и финансовые причины были настолько серьёзны, что помешали бы ему это сделать. Но это сделано не было. Надо полагать, по другим и достаточно веским причинам. А абстрактно сравнивать, что лучше, что хуже - видимо неправильно. Это как спросить: кто сильнее, кит или слон, крокодил или тигр? В воде победят первые, а на суше - вторые.

Конечно, во многом преемственность сохранилась, но очень многое было радикально изменено: модульная броня, гораздо большего калибра пушка, новая башня, намного мощнее двигатель. Вводя в конструкцию такие крупные изменения, вполне логичным было бы перейти при этом и на новый тип подвески, если она явно более эффективна. Тем более, что в существующую подвеску на Тройке всё равно были внесены значительные изменения. Так сделай ещё один шаг и перейди на торсионв. Ну, так ведь по логике?
Логика здесь хромает. Конструкторы и технологи искали способы решения именно актуальных задачь. Противоминная стойкость и технологическая преемственность в данном случае важнее стратегической мобильности.

Если я всё равно сильно модернизирую свой танк, ввожу в его конструкцию столько новшеств, чего я буду цепляться за устаревшую систему? Зачем?Потому, что морально устаревшая система хорошо справляется с поставленными задачами.

>Это следующий шаг. Но сначала переходили от пружин к торсионам.

Значит, сначала Израиль должен перейти с пружин на торсионы, затем с торсионов на гидропнематику. И что мы получим в результате? Да никаких особых преимуществ не получим.

>Только в очень локальных конфликтах. Тот же Израиль терял от мин минимальное количество танков в серьёзных конфликтах.

Наверное Вторая мировая - очень локальный конфликт.

Аналитик>> Другой фундаментальной проблемой торсионов является то, что их работоспособность зависит от того, какую величину они выдерживают на кручение, что ограничено двумя факторами. Одним фактором является их длина, которая в силу поперечного расположения, ограничена шириной танкового корпуса.
A.1.> Для TDi - обратите внимание на вышеприведенный абзац.

>>>>
TDi>>Обратил, но почитайте что ниже написано :"... Следовательно, длину торсионов можно увеличить при использовании либо двух торсионов, либо установкой торсиона внутри торсионной трубы....", хочу добавить два торсиона как на "Пантере", применение торсионной трубы,как на АСУ-57, и пучковый (Т-10), причем пучковый торсионнной подвески позволило сократить длину в два раза, аналогично и на Т-64, за исключением того, что там один торсион.

К сожелению я не могу так быстро отвечать на вопросы и давать свои аргументы, но буду участвовать в дискуссии по мере возможности

"АНАЛИТИК": Кстати, Tdi как то упомянул, что пружины плохо служат в холодном климате с суровой зимой. Но у меня такой вопрос возник: А как же Т-34? У него ведь тоже пружины были, но я что то не встречал никогда жалоб на подвеску у Т-34. Наоборот, её всегда хвалят.


>>>>
TDi>>>Если внимательно посмотрите на чертежи Т-34, то увидите, что пружина расположена внутри бронекорпуса, а не снаружи как у "Меркавы" или английских танков.
А жалоб было много, достаточно того, что подвеска не имела аморитзаторов, что сильно сказывалось на плавность хода, плюс она была достаточно жесткой. Недаром разрабатывалась, в начале 40-х годов, модификация Т-34 с торсионной подвеской (Т-34М), планировалось начать выпуск в декабре 41-го года, но не успели, началась война.

A.1.> Э-э! :huh: Шутить изволите? Какие могут быть выштамповки на днище М-48 и М-60, если у них бронекорпуса цельнолитые? А днище Абрамса - повнимательней посмотрите, оно отнюдь не гладкое как стол .
A.1.> P.S. А выштамповки на днище под торсионы действительно попутно играют роль ребер жесткости.

>>>>
TDi: т.е. вы признаете, что торсион не влияет на форму днища корпуса?
И потом если выштамповки делали специально для торсионов на наших танках, зачем делали продольные ребра на днище? картинку я приведу позже, хотя можете сами посмотреть в книге Чобитка "Т-64"
Вопрос: на "Фердинанде" торсионная подвеска?

A.1.> Знают-знают! Просто это вы этого не знаете А дальше читаем еще раз что я писал ранее:
A.1.> //Далее: у корпуса с "корытообразным" поперечным сечением (если вы не в курсе) борта не вертикальные, а наклонены к вертикали под достаточно приличным углом и как раз на уровне днища (на котором фактически лежат торсионы) отстоят от ступиц катков на достаточно приличном расстоянии (зависит от угла наклона борта). И что получается: а получается плечо (рычаг) от опоры в борту до посадки балансира. И начнет ваш торсион на этом плече на изгиб работать - а что бы этого избежать придется опору (и не важно какой там подшипник: скольжения или качения) выдвигать из борта в сторону ступицы.
A.1.> А чтобы выдвинуть опору из борта придется наваривать на этот борт какой то фланец, что мягко говоря усложняет конструкцию бронекорпуса в месте сочленения днища с бортом//.

>>>>
TDi>> см. ИС-3 , опора балансира приварена к стенке корпуса

A.1.> И вооруженные этим знанием теперь смотрим проекции кормы (или лба) М48 на сайте того же Чобитка:
A.1.> http://armor.kiev.ua/cgi-bin/imgshow.cgi?m48_2.gif [not image]
A.1.> И что видим - а видим классическое "корыто" (ставшее таковым благодаря прежде всего тому, что бронекорпус то литой) из которых высовываются муфты, внутри которых собственно проложены торсионы. Мало того, что там добрая треть длины торсиона вылезла из под защиты бронекорпуса (не удивлюсь, что при подрыве на мине отрывается не только каток с балансиром, но и эти дурацкие "отростки") - так еще и уменьшается механическая прочность такой конструкции при эксплуатации танка (не зря на М-60 конструкторы поставили враспор косынку между этими муфтами и бортом).
A.1.> А про ремонтнопригодность этого узла я уж молчу: будете с оказией в Кубинке, найдите там вьетнамский М-48А3 и пощупайте рукой как эта муфта доброй дюжиной болтов к корпусу прикручена (потому как сварной шов в таких условиях нагрузки держит плохо, вот и пришлось эту муфту на резьбовые соединения сажать - хотя формально на литой корпус ее проще приварить).

>>>>
TDi>> это уже замарочка американцев, почему они решили опору сажать на болты вместо сварки, ИМХО для того чтобы было легче снимать целый узел, без разбора. У нас варили (ИС-3)

A.1.> Так что я хорошо понимаю приведенные Аналитиком страдания магаховских танкистов, выковыривавших обломки торсиона из этой трубы. А уж менять саму муфту в полевых условиях наверно вообще полный кайф, особливо сорванные с резьбы болты на днище откручивать .

>>>>
TDi>> В полевых условиях подвеску не поменяешь, если рядом нет ремонтников.

A.1.> Кстати нужно ли доказывать, что максимально допустимая длина торсионного вала в таком корпусе будет явно меньше, чем в случае прямоугольной "коробки" - на чертеж внимательно посмотрим, или будем продолжать упорствовать?

>>>>
TDi>> "Аналитик" уже ответил на этот вопрос, я могу ещё раз сказать, применяются одновальные, двухвальные и пучковые торсионы. См. Т-10, Т-64, АСУ-57

>>Я не хочу хаять подвеску Меркавы, но отмахиваться от мирового опыта - просто глупо.
500> мировой опыт говорит о том, что от торсионов постепенно отказываются в пользу гидропневматики. Если же сравнивать пружины с гидропневматикой, то у последних нет неоспоримого преимущества - да, у них немного выше динамические качества и они немного легче, зато они гораздо дороже, сложны и менее надежны.


>>>>
TDi>>
"... пневматические и особенно гидропневамитческие подвески имеют оптимальные нелинейные характеристики с большой энероемкостью и высокими показателями плавности: большими ходами опорных катков, малой жесткостью в статическом положении и резким её увеличением в области динамичиских ходов...Специальные исследования показывают, что пневматическая подвеска, эквивалентна торсионной, вдвое легче её и почти вдвое компактнее. Наконец сравнительно просто в них осуществляется регулирование клиренса, крена, дифферента, жесткости подвески и спротивления амортизатора. Недостатки пневматических подвесок состоят в сложности заводского изготовления и обслуживания рессор в процессе эксплуатации..."

Кстати у Т-64 клиренс 500мм, у Т-72 450 мм, хотя опорные катки Т-64 меньше диаметром, чем Т-72.

>Зачем же? Когда Израильские инженеры начнут разрабатывать совершенно новый танк они применят те конструктивные решения, которые наиболее эффективно решают поставленные задачи.

Т.е. для Меркавы пружины более чем подходят. По Вашему надо менять танк. И как должен выглядеть новый танк для Израиля? Как Леклерк? - Вдвое больше цена, вдвое меньше надежность и сомнительная эффективность?

>Во ВМВ Израиль не участвовал, насколько мне память не изменяет. Зато участвовал во многих других войнах и имеет хорошую статистику по поражениям. ПТУРС - главный враг танка, потом идут танки и артиллерия противника, затем лёгкие ПТС (РПГ) и только на последнем месте мины.

Войны 56, 67 и 73-го были очень скоротечны. Как только войны затягивались, так танки начинали страдать от мин.

TDi: ПТУРС - главный враг танка.

 

Ох, ребятки, затронули вы один из самых таинственных и малопонимаемых моментов боевого применения танков. Мало у меня времени и другие дела поджимают, поэтому нехорошо с моей стороны так заинтриговывать вас, но раз уж это было помянуто... Есть у меня интереснейшая монография, написанная на высокопрофессиональном уровне, о борьбе израильских танков с противотанковыми средствами арабов в Войне Судного Дня 1973 г. Приводимые там данные в значительной степени переворачивают общепринятые даже сегодня представления о том, от чего в действительности танки несли большие потери. Чтобы хоть что-то сообщить вам прямо сейчас, скажу – не от ПТУРСов и не от танков противника или его артиллерии больше всего пострадали танковые части Цахала в ту войну, а от примитивного пехотного РПГ. Хотите верьте, хотите нет, но в монографии, автор с цифрами в руках и с комментариями участников боёв показывает, что это именно так. Вот дойдут руки, как-нибудь, я вам приведу инфу оттуда. Монография эта несекретная, в принципе, но в свободной продаже вы её не найдете. Она была издана малым тиражом и разошлась среди определенной и достаточно узкой категории читателей. Я её, в своё время, скопировал, целиком.

Ну-ну, посмотрим

Ладно, коль я уже поддался на провокацию, то у меня есть одна готовая статья с переводом. Это другая статья, но имеет отношение к тому же вопросу. Для затравки приведу вам её пока. Статья довольно интересная, написана более четверти века тому назад, ... «...В те времена далекие, сейчас почти былинные...». Статья редкая (в смысле – труднодоступная), написанная отставным полковником американской армии и опубликованная в одном из штатовских профессиональных военных журналов. Заодно познакомьтесь с тем как пишут в американской военной прессе, обратите внимание на стиль и содержание.

В этом посте я приведу английский текст, а в следующем – перевод.


“Armor and Infantry in Israel” by Jac Weller.
Military Review, April 1977.

In the 1973 October War, the IDF were caught by surprise and badly mauled initially. The vaunted Israeli tanks attacked and were defeated, especially along the Suez Canal where losses exceeded 50%. The Arabs were using a variety of antitank weapons, in-cluding wire-guided missiles, but their effectiveness came from teamwork, courage and leadership. Israeli tanks charged in the cavalry manner and were clobbered. Things changed later on and the subsequent Liddell Hart-inspired tank rampage in the heartland of Egypt showed that the Israelis still had the same military superiority they demonstrated 6 years earlier during the Six Day War. But the war brought to light IDF weaknesses. Professional soldiers talked at length to the Israelis and were not favorably impressed by the cooperation between their armor and infantry. American, British and West German senior army officers were critical of Israeli tactics. “The IDF officers refuse to recognize that the combined arms team of tanks, infantry, and artillery is essential for victory, and even for survival on the modern battlefield. Israeli armor officers think they are still liv-ing in a horse cavalry environment and believe they can do it all with tanks alone. They don’t impress us as being well-grounded in the fundamentals of their profession.” I can imagine American and British criticism. We want to use tanks as part of a weapons team because when they go off by themselves, they often get clobbered. American and British divisions are truly a partnership between combat infantrymen and tankers supported by artillery. No one of the three can operate effectively alone in a modern conventional war.
I’ve been asked often about the infantry-armor organization and cooperation in the IDF. I could have said, “There isn’t any!”
But don’t be too critical of Israeli commanders. They rose through sheer merit in near continuous low-level warfare and 4 intense wars. These men are relatively young and smart; they come from a nation said to have the highest IQ in the world. Part of the above criticism is caused by the ever-present language barrier. For instance, the simple word ‘infantry’ has a totally different meaning in Israel from that in America and Britain.
In an Anglo-Saxon sense, there are no equal-partner tank and mechanized-infantry units in the Israeli Army. The IDF considers infantry almost like militia and does not assign it to decisive fighting. It has been used for low-level warfare on Israel’s borders and at strategic points on a 24-hour, 365-day basis continuously. Many units so employed will be reserves on annual tours of duty as long as 8 weeks. It is essentially defensive and part-time. Only infantry can do this efficiently and it can do its job better if it specializes in fighting on foot and inside fortifications. These units are more effective if kept within their own organization, not combined with other arms. The security mission of the infan-try is extremely important in Israel. The armed forces of most developed nations normal-ly are at peace. The opposite is true in Israel. Soldiers on foot have performed well in all 4 of Israel’s major wars, including the understrength infantry platoons which held the bu-nkers in the Bar-Lev line along the Suez Canal in October 1973. When you are in Israel talking to some of their military leaders, their policy toward infantry seems logical. Such a policy would not be right for the U.S. or Britain, but we don’t have their problems or their situation. And the Israelis, after all, have done astonishingly well, considering their numerical disadvantages. They have built a democratic and economically viable nation while defending themselves militarily, and therefore their judgement must hold water. All that is fine but the question still remains: Why not closer armor-infantry cooperation in the IDF? The fact of the matter is, however, that Armor in the IDF does include rifle-men and machinegunners in APCs. But the men who went forward in armored person-nel carriers (APC) with the IDF tanks in 1967 and again late in 1973 wore black berets like tankers and were considered armor personnel, not infantry. Armor officers want their APCs and the men carried in them to be organic to armor. Due to these ‘strange’ definitions, the largest part of the IDF in 1973 was Armor rather than Infantry.
In addition, for decisive battles armor units were often augmented by battalions and brigades of paratroopers. In Tal’s breakthrough at Rafa in 1967 – the key break that made the Sinai victory possible – and in Sharon’s crossing of the Suez Canal in 1973, pa-ratroopers and armor cooperated as equal partners. They are both fundamentally offen-sive The paratroopers have always been a separate arm in the IDF. They have their own organization, motivation and weapons. This seems intolerable to some senior Western commanders, but it has worked in Israel where the intermittent low-level war has been going on since 1948. The Israeli airborne units have the kind of morale and training that emphasizes their readiness for both regular and irregular operations, such as anti-guerrilla warfare, punitive expeditions over borders, and dashing attacks on enemy army forma-tions from the rear. In Israel today, everything is offense oriented. IDF armor officers do not even mention defensive tactics. To mature professional soldiers from foreign armies they may appear to be brash, but their total adherence to the psyche of attack has worked well for them in the past and it is hard to disagree with success.
Artillery in Israel has a low profile but it is also a separate arm in the IDF. I was extremely impressed by Israeli gunners; they are true professionals and have the highest academic qualifications of all IDF personnel. Their materiel is good, some of it of their own design and manufacture. Their favorite pieces are a French 155-mm gun-howitzer mounted on a Sherman tank chassis and our 8-inch howitzer, not our 175-mm gun which in their opinion lacks both pinpoint accuracy and lethality.
When I was in Israel in January 1974, Generals Tal, Eitan, Magin and Sharon along with retired Chiefs of Staff Yadin and Laskov were attending stormy meetings to deter-mine the best way to improve the IDF organization and tactics and to create a combined arms team effective in the new environment created by the presence of an integrated sys-tem of surface-to-air missiles and conventional anti-aircraft artillery on the 1973 battle-field which prevented close support by IAF fighter-bombers. No foreigner, nor even an Israeli outside this group knows exactly what was said, but we can make some educated guesses.
Armor was under attack, but General Tal, then deputy chief of staff, was chairman of these meetings. He was chief of armor in 1967 and his record is superb over the years. No more dedicated armor officer exists in the world. Tal makes friends easily everywhere even at Fort Knox. During these meetings he gave me only a single statement for quota-tion: “The tank is still the queen of battle. The reference to Napoleon’s “Infantry is the queen of battle’ is evident. The men who attended this post-October War conference knew about the dozens of disastrous confrontations early in that conflict between relative-ly unsupported IDF tanks and integrated Arab antitank weapons teams. They feel that their tanks were defeated because their fighter-bombers could not get through to do their disrupting job ahead of the armor. When this happened, the Israelis learned essentially what we did in Vietnam. To quote a much-decorated US major general: “On a modern battlefield tanks can survive and exert their full combat potential only in combination with other arms, especially mechanized infantry.”
We can be sure that this high-level conference did recommend changes to avoid a repetition of the early October War defeats. I happen to know several of the men who participated in the conference. All these soldiers, current and former, are brilliant. They have grown up in Middle East war. They know the desperate stakes for which they have fought and almost surely will fight again. It is unlikely that they will be caught napping again. Their survival depends on making correct decisions. Israel must be secure conti-nuously at low level and able to win the big wars, too. That’s why they voted for modifi-cations within the existing structure rather than radical changes in the proven basic orga-nization of the armed forces What these decisions were will remain among the best kept secrets in the military world until the next war in the Middle East. Nobody outside the IDF can really do more than guess, but there are some clues. We know the IDF fairly well now and what happened in October 1973. I’ve been in Israel, in part with their gro-und forces, 6 times since 1967 and will try to sketch some likely developments below.
Nobody doubts that the number of riflemen and machinegunners in armor has inc-reased since 1973 and there will be more individual soldiers riding in and fighting from APCs than ever before. I saw this in 1974. There appeared to be an even number of each sort of fighting vehicle, up from about 3 tanks to 1 APC before the 1973 war. More small arms fire is needed now to suppress enemy antitank weapons because the riflemen and machinegunners in the APCs that did come forward during the initial battles at the Suez Canal were defeated along with their tanks. These beefed up with APCs armor units will be capable of carrying out normal offensive missions without assistance. This desire for more small arms fire to protect tanks against enemy infantry can lead to more machine-guns on the tanks themselves. The tendency in tank design since 1942 has been away from secondary weapons but we should recall the practice of adding a squad of riflemen to Russian and German tanks during WWII. This expedient has been used frequently since, even in Vietnam. I would not be surprised to see a partial combining of infantry and paratroopers. Some infantry brigades are quite capable of full-fledged, wide-scale combat. The definitely infantry Golani brigade retook Mount Hermon in 1973 which was a kind of task that used to be an exclusively paratroopers’ domain. On the other hand, more and more paratroopers are being provided with APCs and trained in combined arms tactics (August 1976).
Artillery will also have a more important role in ground fighting in the future. The commander of an armored division interviewed early in 1974 told me, “We must arrange for our artillery to pick up some of the load our fighter-bombers used to carry.” Look for a brigade of artillery in every armored division, organic not assigned. There will be for-ward observers from artillery units with armored battalions. This procedure began late in the October War. Tank battalion commanders had attempted to direct artillery against the enemy in their area but this was not efficient. A professional artilleryman can do the job better, a fact proven often in Europe, Korea and Vietnam.

In future wars, employment of Israel’s regular infantry, though more potent then ever before, will not be typical. It is the restructured armor, combined of tanks, APCs, and self-propelled artillery, all organic, that will remain the primary offensive weapon.

А вот и перевод.

Танки и пехота в Израиле
Джек Веллер

(из Американского профессионального военного журнала)
Милитари Ревью (Военное Обозрение), Апрель 1977 г.

В Октябрьской войне 1973 г. АОИ была захвачена врасплох и поначалу основательно побита. Хваленые израильские танки атаковали, но безуспешно, особенно на Суэцком канале, где их потери превысили 50%. Арабы использовали разнообразные противотанковые средства, включая ракеты, управляемые по проводам, но их успех был обеспечен в первую очередь слаженными действиями, умелым командованием и мужеством. Израильские танки атаковали в кавалерийской манере и подверглись сильным ударам противника.

Позднее, однако, ситуация резко изменилась и танковые рейды в духе Лиддела Харта вглубь египетской территории, разгромившие все на своем пути, показали, что израильтяне все еще обладали таким же военным превосходством, какое они продемонстрировали шестью годами раньше в Шестидневной войне.

Тем не менее, война выявила недостатки в АОИ. [Западные] Военные специалисты имели продолжительные беседы с израильтянами и их не воодушевила координация действий между танками и пехотой. Представители командования Американской, Британской и Западногерманской армий были критически настроены в отношении израильской тактики. «Командование АОИ отказывается признать, что совместные действия танков, пехоты и артиллерии очень важны для достижения победы и даже просто для выживания на современном поле боя. Израильские танкисты думают, что они все еще живут в мире кавалерийских атак и считают, что они могут выполнять свои задачи одними танками. Они не произвели на нас впечатления людей, хорошо освоивших свою профессию».

Я могу представить себе англоамериканскую критику. Мы стремимся использовать танки как часть соединения, т.к. когда они действуют только своими силами, им часто наносят сокрушительные поражения. В американских и британских дивизиях существует настоящее партнерство между танкистами и пехотинцами при поддержке артиллерии. Ни один из этих трех родов войск не может эффективно действовать в одиночку в полномасштабной современной войне. Меня часто спрашивают об организации совместных действий пехоты и танков в АОИ. И я мог бы ответить: «Да нет этого там».

Однако, не слишком торопитесь критиковать израильских командиров. Они продвинулись по службе только благодаря своим способностям в почти постоянных военных действиях малой интенсивности и четырех полномасштабных войнах. Эти люди сравнительно молоды и умны; и они являются выходцами из народа с самым высоким IQ в мире. (IQ – Показатель Интеллектуального Развития). Часть вышеприведенной критики является не чем иным, как следствием вечной проблемы языкового барьера. Например, простое слово ‘пехота’ в Израиле имеет совсем не такое значение как в Америке и Британии. С англосаксонской точки зрения, в израильской армии нет равноправных танковых и мотострелковых подразделений. В АОИ пехоту считают чуть ли не простым ополчением и ее не используют в решающих сражениях. Эта пехота использовалась для ведения боевых действий малой интенсивности в приграничных районах, в стратегически важных местах 24 часа в сутки и 365 дней в году, на постоянной основе. Многие подразделения, используемые таким образом, являются резервными и задействуются ежегодно на восьминедельный срок. Данные подразделения выполняют по сути оборонительные задачи и не являются регулярными. Только пехота эффективна для такого рода деятельности и она выполняет свои задачи лучше, если она специализирована на передвижении пешком и действиям из укрепленных пунктов. Эта пехота более эффективна, когда действует самостоятельно, без участия других родов войск. Ее деятельность по обеспечению безопасности исключительно важна в условиях Израиля. Вооруженные Силы большинства развитых стран мира обычно функционируют в мирных условиях. В Израиле картина противоположна. Пехотинцы проявили себя хорошо во всех четырех крупных войнах Израиля, включая и тот случай, когда недоукомплектованные пехотные взводы, удерживали бункеры линии Бар-Лева на Суэцком канале в Октябре 1973 г. При разговоре с представителями израильского командования, их позиция в отношении пехоты выглядит логичной. Такая позиция не подошла бы США или Британии, но мы не находимся в их ситуации и не имеем их проблем. Кроме того, в конце-концов израильтяне проявили себя поразительно хорошо, учитывая численное превосходство противника. Они построили демократическое и экономически жизнеспособное государство, защищая себя при этом от военной угрозы, и потому их мнение является очень весомым.

Все это очень хорошо, но вопрос остается: почему нет более тесного взаимодействия между танками и пехотой в АОИ? Дело в том, что танковые части АОИ на самом деле включают в себя мотопехоту и пулеметчиков на бронетранспортерах. Но бойцы, шедшие в бой на своих бронетранспортерах рядом с танками в 1967 г (Шестидневная война) и в более поздний период Войны Судного дня в 1973 г, носили черные береты, такие же как у танкистов, и они считались частью танковых войск, а не пехотой. Израильские танковые командиры хотят видеть мотопехоту органической частью своих соединений, а не приданными подразделениями со стороны. Из-за такого «странного» обозначения, самой многочисленной частью АОИ в 1973 г. были танковые войска, а не пехота.

Помимо того, при участии в решающих битвах, танковые части часто подкреплялись воздушно-десантными батальонами и бригадами. Во время прорыва Таля в Рафиахе в 1967 г. – ключевой операции, в значительной степени обеспечившей победу на Синае, и в переправе Шарона через Суэцкий канал в 1973 г., десантники и танкисты взаимодействовали как равные партнеры. И те, и другие – сугубо наступательные рода войск. Десантники всегда были отдельным родом войск в Израиле. Они имеют свою собственную организацию, мотивацию и оружие. Такое положение дел казалось неприемлемым некоторым старшим Западным командирам, но это работало в Израиле, где военные действия малой интенсивности продолжались с самого 1948 г.
Мораль и подготовка израильских воздушно-десантных частей позволяет им не только вести боевые действия против регулярной армии противника, но и участвовать в самых разных спецоперациях, таких как противопартизанская война, рейды вглубь территории противника, стремительные атаки на врага с тыла. В АОИ сегодня все нацелено на наступательные действия. Танковые командиры даже не упоминают тактику оборонительного боя. Опытным специалистам из иностранных армий они могут показаться слишком импульсивными и недостаточно серьезными, но их беззаветная преданность наступательным действиям работала на них хорошо в прошлом, а с успехом, как известно, спорить трудно.

Артиллерии в Израиле не уделяется слишком много внимания, но она все же и там является отдельным родом войск. В то же время, израильские артиллеристы произвели на меня исключительно хорошее впечатление; они настоящие профессионалы и их образовательный уровень самый высокий во всей АОИ. Они хорошо вооружены, причем часть их вооружения собственной конструкции и производства. Их любимым оружием являются французская 155-мм пушка-гаубица, смонтированная на шасси танка Шерман и наша 8-дюймовая гаубица, но у них не очень популярна наша 175-мм пушка, которая, по их мнению, не обладает достаточной точностью и мощью.

Когда я был в Израиле в январе 1974 г., генералы Таль, Эйтан, Маген и Шарон вместе с бывшими начальниками генштаба Ядином и Ласковым проводили серию бурных заседаний чтобы определить наилучший способ улучшения организационной структуры и тактики АОИ, обеспечения взаимодействия разных родов войск для эффективных действий в новых условиях, созданных на поле боя в 1973 г. присутствием интегрированных систем зенитно-ракетных комплексов и традиционных зенитно-артиллерийских установок, которые помешали израильским боевым самолетам осуществлять непосредственную поддержку своих войск [штурмовкой противника]. Ни один иностранец, и даже ни один израильтянин, не входивший в вышеупомянутую дискуссионную группу, не знает, что там было решено, но мы можем высказать некоторые предположения, основанные на нашем опыте. Танковые войска подверглись критике, но генерал Таль, тогда заместитель Начальника Генштаба, был председателем на заседаниях. Он был командующим танковых войск в 1967 г. (в Шестидневную войну) и его послужной список безупречен на протяжении многих лет. В мире нет другого танкиста, столь преданного своему роду войск. Таль легко заводит друзей повсюду, даже в Форт Ноксе (главный танковый центр США). При нашей встрече, во время вышеупомянутой дискуссии, Таль дал мне только одно заявление для обнародования: «Танк все еще является королевой боя». Намек на знаменитое изречение Наполеона, «Пехота – это королева боя», очевиден.
Участники послевоенной конференции знали о десятках боев с катастрофическим исходом, произошедших в начале войны между лишенными поддержки танками АОИ и арабскими подразделениями с интегрированными противотанковыми средствами. Израильтяне считают, что их танки терпели неудачи из-за того, что их авиация не могла пробиться к полю боя и нанести первоначальный удар по противнику до того как танки пойдут вперед. В результате такого развития событий, израильтяне фактически пришли к тем же выводам, что и мы во Вьетнаме. Можно процитировать одного нашего весьма заслуженного генерал-майора: «На современном поле боя танки могут выжить и проявить весь свой боевой потенциал только действуя совместно с другими родами войск, особенно с мотопехотой».

Можно не сомневаться, что на данной конференции представителей высшего командования АОИ были выработаны рекомендации того, как избежать в будущем повторения неудач начального периода Октябрьской войны (Войны Судного Дня). Я лично знаком с несколькими участниками конференции. Все эти военачальники, теперешние и бывшие, безусловно талантливы. Они выросли в ближневосточных войнах. Они прекрасно знают, что было поставлено на карту, когда они воевали прежде и за что, наверняка, им придется воевать еще. Очень маловероятно, что их удастся еще раз застигнуть врасплох. Само выживание их нации зависит от принятия правильных решений. Израилю необходимо постоянно обеспечивать свою безопасность в боевых действиях малой интенсивности и одновременно он должен быть способен победить в большой войне. Вот почему израильтяне высказались за отдельные изменения в рамках существовавшей структуры Вооруженных Сил, а не за радикальную перестройку самой структуры, неоднократно доказавшей свою эффективность. То, какие конкретные решения были приняты, будет одним из самых строго охраняемых секретов в мире военных, вплоть до следующей войны на Ближнем Востоке. Никто за пределами АОИ не может высказать что-то более определенное, чем догадку, но все же есть некоторые подсказки. Мы знаем АОИ сейчас довольно хорошо, как и то, что случилось в Октябре 1973 г. Я был в Израиле 6 раз со времени Шестидневной войны, в том числе с их сухопутными войсками, и попробую обрисовать их некоторые вероятные реформы.

Никто не сомневается, что число автоматчиков и пулеметчиков в танковых войсках увеличилось после 1973 г. и там будет больше пехоты на бронетранспортерах, чем когда-либо в прошлом. Я видел это в 1974 г. Число танков и бронетранспортеров примерно сравнялось, тогда как до 1973 г. танков было втрое больше. Теперь будет использоваться гораздо больше стрелкового оружия для подавления противотанковых средств противника, так как автоматчики и пулеметчики на бронетранспортерах, которые таки приняли участие в боях на Суэцком канале в начале войны, потерпели неудачу точно так же, как и сами танки. Реформированные танковые части, значительно усиленные бронетранспортерами, смогут проводить наступательные операции без посторонней помощи. Это стремление к большему количеству стрелкового оружия для защиты танков от вражеской пехоты может привести к большему числу пулеметов и на самих танках. В вооружении танков с 1942 г. прос-леживалась тенденция отказа от дополнительного оружия, но можно припомнить, что русские и немцы практиковали придачу танкам групп автоматчиков [немцы – на бронетранспортерах, русские – в виде десанта на самих танках]. Такая импровизация часто применялась с тех пор, даже во Вьетнаме. Я не удивился бы увидеть так же совместное применение пехотных и воздушно-десантных подразделений. Некоторые пехотные бригады вполне способны участвовать в полномасштабных боевых действиях. Так пехотная бригада Голани отбила [у сирийцев] гору Хермон в 1973 г., что прежде являлось задачей, которую поручили бы только воздушно-десантным частям. С другой стороны, десантников все больше оснащают бронетранспортерами и обучают ведению общевойскового боя совместно с другими родами войск (наблюдалось в августе 1976 г.).

Артиллерия так же будет играть более важную роль в операциях войск в будущем.
Командир танковой дивизии, у которого я брал интервью в начале 1974 г., сказал мне следующее: «Нам необходимо что бы наша артиллерия взяла на себя часть работы, выполнявшейся раньше авиацией». Можно ожидать появления артиллерийской бригады в каждой танковой дивизии, причем не приданной, а органической. В танковых батальонах будут находиться передовые наблюдатели из артиллерийских батарей. Такая практика началась уже после начального периода Октябрьской войны. Командиры танковых батальонов пытались управлять огнем артиллерии в зоне их действия, но практика показала, что это не очень эффективно. Профессиональный артиллерист справляется с этой работой гораздо лучше, факт, многократно доказанный в Европе, Корее и Въетнаме.

В будущих войнах, использование в АОИ обычной пехоты, хотя и более мощной, чем когда-либо прежде, не будет типичным. Именно реформированные танковые соединения, состоящие из танков, бронетранспортеров и самоходной артиллерии, являющихся органическими составными частями таких соединений, будут главной ударной силой АОИ.

Аналитик>

TDi: ПТУРС - главный враг танка.

 

>>>>
TDi>>
Я такого не говорил, это Бяка , ИМХО последнее время наибольшая опасность как раз не от ПТУР, а от РПГ, причем массированное его использование (Чечня, Ирак) и фугасы, приче тип подвески сам танк не спасет