Реалии службы в танковых частях, о танках и людях

Здесь предполагается рассказывать, как оно было на самом деле.
Дабы другим неповадно было.

Ч. 1
Не хотел вдаваться в мемуаристику или открывать Интернет-курсы по объяснению разницы между реальностью и тем, что пишется в документах. Но начитался реплик в нашем и «соседнем» форуме и не стерпел. Попытаюсь изложить некоторые моменты, возможно сумбурно, зато от души.
Начнем с того, что при поступлении Т-64А в 1 гв. тд (ПрибВО) переучивание офицеров организовано было из рук вон плохо, то есть по книжкам ТОИЭ, при наличии в полку двух человек, знающих эти машины. Срок отводился примерно три недели, но других задач никто не отменял, поэтому каждый офицер в среднем «изучал» машину четыре-пять дней. А дальше – освоение на практике, с очевидными издержками.
Совсем другая картина была при получении Т-72. В Нижний Тагил отправили всех командиров и ЗКВ рот, ЗКВ батальонов и по одному взводному с роты. Там мы провели три недели, посетили все цеха, руками пощупали все детали, реально водили и стреляли. «Семинары» по устройству и обслуживанию для нас проводили начальники отделов КБ и заводские инженеры.
Со срочниками всегда происходило по иному: экипажи были «привязаны» к машинам. То есть при получении Т-64 мы получили экипажи из учебок. Когда Т-64 отправили в ГСВГ, с ними ушли экипажи. На Т-72 вновь пришли экипажи из учебок. Замечу, что ПМСМ, создание учебных частей и соединений – это величайшая катастрофа в СА, имевшая ряд тяжелейших последствий, которые справедливы и в РА. Одним из таких тяжелых последствий было то, что из учебных частей приходили неготовые к реальной эксплуатации в мирное время и, тем более, к войне, экипажи. Когда же подразделения стали комплектовать одним призывом, ровно 33% танковых войск тут же утратило какую-либо боеспособность.
Так вот, по документам (приказ МО) расход моторесурса на танки БГ составлял 250 км в год, УБГ – 3000 км, танков с повышенным расходом моторесурса (ПРМ) – 1500 км. При этом (важно!) командир полка имел право перераспределять расход между машинами УБГ, командир дивизии – дополнительно между машинами ПМР, командующий войсками округа (главком группы войск) – дополнительно между танками БГ. Все это – в пределах общего лимита УБГ, ПРМ, БГ соответственно полка, дивизии, округа (группы). А ГК СВ, НГШ и МО могли по сути по своему усмотрению выделять ресурс на отдельные мероприятия, не включая ресурс в общий лимит.
Что сие означало на практике. На практике в полку одни машины УБГ бегали по 5000 км в год, а другие стояли в ремонте в ожидании запчастей. А командир полка (реально разруливал НБТС) своим приказом перекидывал ресурс с одного танка УБГ на другой. Надо сказать, что в 70-е годы положение с запчастями на Т-64А было просто аховое, и некоторые танки УБГ стояли «мертвыми» по несколько месяцев.
Другой прием, сплошь и рядом применявшийся на практике, - это накрутка километража. Были такие несчастливые танки, которых «гробили» по вине эксплутации задолго до истечения пробега, необходимого для отправки в средний или капремонт. Поскольку в случае «признания» вины эксплуатации наказывали деньгами кого ни попадя, а реально – от комроты до ЗКВ полка, то естественным образом организовывалась коалиция, в которую входили приближенный мехвод комроты, сам комроты, комбат, ЗКВ роты, батальона и полка, начальник БТС полка. На заседаниях «штаба» этой коалиции решалось, с какого танка скрутить километраж и на какой его перебросить, то есть накрутить. Затем давалась команда подготовленному мехводу и он с помощью хитрого устройства сбрасывал и накручивал километраж. Этот фиктивный километраж заносился в формуляры. Так «мертвая» машина благополучно набирала километраж, необходимый для отправки в СР или КР, не сдвинувшись в реале ни на миллиметр.

 

Ч. 2
К расходу ресурса танков ПРМ и БГ относились гораздо строже. Если шла плановая боевая подготовка, то расход ресурса укладывался в отведенные приказом МО рамки.
Плановые стрельбы, вождение, ТЗ проводили на танках УБГ. Стрельбы штатным снарядом, подводное вождение, БСВ, РТУ – на танках ПРМ с привлечением машин УБГ.
На БТУ, ПТУ, ДТУ использовались танки БГ, причем на полигон они почти всегда перевозились железнодорожным транспортом. Однако во время моей службы и в ПрибВО, и в группе войск КАК МИНИМУМ один раз в год проходили «дополнительные мероприятия», как то: крупные учения (типа «Неман», «Запад», и прочие), опытные учения (например, по применению химоружия и дымовых средств или массовому пуску ТУР), показные учения (например, для руководства ОВД или лично товарища Хоннекера), внеплановые проверки (например, НГШ Огарков однажды поднял в ГСГВ по тревоге с выходом на полигоны и боевой стрельбой одновременно пять дивизий!) и прочие мероприятия (например, выход нескольких дивизий ГСВГ к Одеру во время событий в Польше или перебазирование 10 гв. тд из Потсдама в Альтенграбов).
Благодаря дополнительным мероприятиям годовой пробег машин БГ нередко превышал 250 км. Если честно, за время службы в ГСВГ я помню только один год (1984), когда машины БГ уложились в 250 км (наверное потому, что в августе я поступил в ВА БТВ и не застал осенний финиш, который бывал жарким). А был год (1981, события в Польше), когда пробег танков БГ в нашем полку превысил 500 км!
Условия эксплуатации Т-64 боевой группы в линейных частях заметно отличалась от того, что описывают офицеры, служившие в «учебках». Прежде всего тем, что танки БГ в линейных частях всегда действуют в составе подразделения, как минимум – батальона. Причем 90% времени движения – это марш в колонне. Что совсем не похоже на движение одиночных машин в «учебке». Например, поднимают по тревоге полк в Потсдаме и приказывают совершить марш к Эльбе, форсировать реку по дну, захватить плацдарм и отразить контрудар противника. Такая задача означает движение 94 танков и еще примерно 80 гусеничных машин ПО ОДНОМУ МАРШРУТУ протяженностью около 200 км с максимально возможной скоростью и на минимальных дистанциях. Я не могу описать словами, что такое летний марш армады свыше 150 гусеничных машин по разбитой дороге на лессовых и песчаных грунтах. Это надо видеть. Люди снаружи могут дышать только через респиратор или, на худой конец, марлевые повязки.
Воздух насыщен не только мелкой пылью, но и сажей, частичками масла и топлива выхлопа десятков машин. Эта адская смесь стоит в воздухе несколько часов, она быстро забивает циклоны ВО. Если не очистить ВО по прибытии в исходный район – всем движкам гарантирован «каюк». И движку наплевать, что там написано в ТОИЭ про ТО-1. Точно так же ему (движку) наплевать, что по документам эжекционное охлаждение должно прекрасно работать. На этом реальном маршруте, в реальном танке, движок задыхается и греется, не развивает мощность. Практически всегда первым сыпется движок в машине с девяткой в башенном номере (то есть последней в роте). И как бы ювелирно мехвод этой несчастной машины не работал с передачами и жалюзи, как бы ЗКВ ни юстировал ВО по меловой отметке, ничего не поможет.
Это я описал сравнительно «лояльный», типичный для мирного времени случай. Но однажды видел ситуацию, когда по одному маршруту летом выходила дивизия целиком (свыше 700 единиц гусеничной техники). Этот чудовищный шлейф пыли протяженностью более 100 км наверняка было видно из космоса…
Поскольку это был первый опыт столь массированного применения Т-64А, все понадеялись на цифры, записанные в ТОИЭ. Итогом стали десятки угробленных 5ТДФ, шок командования, обвинения во вредительстве, срочная командировка в ГСВГ большой группы специалистов и руководства ХКБТМ, прибытие эшелона с запчастями из Харькова в адрес дивизии.

 

Ч. 3
Про поток отказов
Ситуация с пылевым износом и перегревом 5ТДФ постепенно улучшалась по мере накопления опыта эксплуатации танка в войсках и внедрения конструктивных доработок. Тем не менее, пылевой износ и перегрев – два характерных вида эксплуатационных «отказов» Т-64 всех модификаций.
Здесь уже приводились цифры так называемого потока отказов для различных типов танков. Могу утверждать, что практическая значимость этих цифр – нулевая, потому что знаком с тем, как это делается. Методика очень проста. Каждый месяц НБТС подает в вышестоящую инстанцию по табелю срочных донесений некий отчет с указанием пробега, отказов, ремонтов и текущего техсостояния машин.
По каждому отказу в конечном счете принимается решение, чья была вина: завода или эксплуатации. Если вина завода, составляется акт рекламации, который реализуется лишь после того, как его подпишет представитель завода. По таким отказам, как: пылевой износ, износ ТНВД, перегрев, поломка торсиона, преждевременный износ гусеничной ленты, прогиб рычага подачи МЗ, нессиметричность кабины МЗ и многим другим, - ВСЕГДА указывается вина эксплуатации. Это означает, что по каждому такому отказу командир части обязан провести служебное расследование и наказать виновных.
Как правило, объявляется выговор мехводу-срочнику и (в лучшем случае) – комвзвода с комроты. Но ежели накрылось что-то серьезное, например движок или БКП, то указанных командиров «бьют рублем»: обычно удерживают одну треть оклада. Для «профилактики» страший начальник (комдив или командарм) в отдельных случаях добавляет к числу провинившихся НБТС и ЗКВ полка, также ударяя их рублем.
Ес-но, что в этих условиях отказы в частях тщательно скрывают и нивелируют всеми доступными способами. «Наружу» (и в конечном итоге, в отчет) попадает только то, что:
а) явно выглядит заводским браком (то есть 100% пойдет в рекламацию);
б) скрыть и ликвидировать своими силами никак не получится (например, раздутие канала ствола пушки).
Бесценным «источником» запасных частей для самостоятельного устранения отказов служат танки УБГ и, частично, ПРМ. Для этого их негласно разделяют на «стрельбовые» и «прочие». «Стрельбовые» танки – фигуры неприкасаемые. Офицеры удавят за любой болтик, снятый с этих танков, ведь на них сдавать проверку.
«Прочие» танки используют при обучении вождению и на ТЗ. Именно с них снимают нужные детали СУО, МЗ и вооружения, и переставляют на танки, реально требующие ремонта. «Прочие» танки быстрее наматывают километраж и обычно каждый год два-три таких танка в полку подходит к рубежу капремонта. И чем меньше остается пробеговых километров, тем уже смыкается вокруг танка кольцо жаждущих поучастовать в разграблении. Наконец, НБТС дает «зеленый свисток», и на танк набрасываются бригады разных подразделений: кому то нужен подогреватель, кому-то ТНВД, кто-то тащит торсионы и т.д. Обычно уже через пару суток вполне нормальный, «ходячий» танк превращается в жалкую развалину, которую тащат в КР на буксире.
Не подумайте, что описанная картина характерна только для Т-64. Отнюдь. Так происходило во всех частях и на любых танках. Просто на Т-64 эта система достигла своего апофигея. Поэтому не верьте цифрам потока отказов, в реальности все было заметно хуже.

 

Ч. 4
Про торсионы, гусеницы, и «затылочный» пулемет
Вот мы и добрались до ходовой части Т-64. Разбираем два ключевых вопроса: ломались ли торсионы и сколько километров был реальный пробег ходовой?
На первый вопрос есть два ответа, и оба правдивых: «да, ломались» и «нет, очень редко». Второй ответ дал бы командир, у которого в подчинении сплошь танки БГ. Выше я уже говорил, что танки БГ 90% пробега двигаются в колонне. В этих условиях поломка торсиона маловероятна и на практике были единичные случаи, когда торсион ломали при наезде на валун, падении с насыпи и т.д.
Однако в линейных батальонах и полках есть и танки УБГ, на которых тренируют навыки вождения. Вождение, наряду с другими дисциплинами, сдается дважды в год на весенних и осенних проверках. А основное упражнение КВБМ – так называемая «шестерка»: «Преодоление препятствий и ограниченных проходов». За все время моей службы лишь однажды проверяющие потребовали сдавать упражнение «Вождение в колонне», а так все время – «шестерку». На трассе этого упражнения есть два опасных для ходовой Т-64 препятствия: проход в противотанковом рву и бревно на участке заграждений и ограниченных проходов. Торсионы облегченной (без боекомплекта, части ЗИПа и топлива) шестьдесятчетверки ГАРАНТИРОВАНО ломаются, если:
а) при спуске в ПТ ров не тормозить и въехать в него на скорости;
б) въехать на бревно на скорости.
В итоге расход 4-5 торсионов в год на «вожденческую» машину УБГ считался нормой.
Для сравнения скажу, что подобные же проблемы были и на Т-62, но их не было на Т-72 и Т-80. Напротив, если «не ссать», то на Т-80 удавалось перелететь ПТ ров, не коснувшись его дна.
С торсионами иногда случались более серьезные казусы. Так, один из моих панцеров на учениях налетел на валун так, что не только сломало торсион, но и вырвало законцовку со шлицами на днище. Машину пришлось отправлять на БТРЗ в Кирхмезе, снимать башню и наваривать законцовку.
Читая отзывы об эксплуатации Т-64 в различных районах, встречаешь самые разные цифры по ходимости гусениц. В том числе и 7000 км (в КВО) и даже якобы 13000 км (в БВО). По своему опыту эксплуатации Т-64 в ПрибВО допускаю, что гусеницы отходили бы до среднего ремонта (7000 км), просто танки у нас забрали раньше, чем они пробежали такой километраж.
В Германии, где грунты на полигонах в основном песчаные (известно высказывание Хоннекера, попавшего на один из полигонов: «А я и не знал, что в Германии есть пустыня»), или суглинистые с примесью песка и гальки, гусеницы однозначно ходили меньше – максимум 5000 км (если мехвод толковый). Обычно мы старались заменить гусеницы в промежутке 4300-4500 км. Кстати, для танков УБГ сразу за парком БМ лежали свернутые в «рулоны» новенькие гусеницы, которые было положено переобувать в случае войны.
Переходим к спаренному пулемету, который якобы всегда готов сделать контрольный выстрел в затылок мехводу. На мой взгляд, проблема надуманная. Да, такая опасность есть. Да, такие трагедии случались. Я лично их не видел, и приказов по таким случаям не помню. Думаю, это были единичные происшествия, значимость которых раздута значительно позже. Уверен, что не меньше народу убивали из спаренного пулемета на других типах танков, нередко убивало людей и другим оружием, например из зенитного пулемета.
Такова танковая жизнь – танк это источник СИЛЬНО повышенной опасности. Чтобы от своего танка вовремя увернутся что внутри, что снаружи, требуется много знать, быть ловким и физически развитым.
По-моему, если мне не изменяет склероз, на Т-64Б ввели блокировку электроспуска ПКТ при открытом люке мехвода и проблема вообще исчезла.
Зачем на Т-64 сделали отворот башни по-походному влево на 28-00, для меня остается загадкой. Встречается мнение, что это сделано якобы для того, чтобы ствол пушки не утыкался в случае чего в спину командира впереди идущего танка. На мой взгляд,причина эта надуманная. Танки не трамваи и не ездят по колее строго в затылок друг другу. Поэтому за время эксплуатации Т-64 на ствол пушки надели не меньше (но и не больше) народу, чем на остальных типах танков.

 

Ч. 5
О танках Т-80
Писать с техническими подробностями о танке Т-80 мне гораздо сложнее, чем о Т-64. Дело в том, что с Т-80 я встречался уже на тех должностях, которые не предполагают тесного «общения» с проблемами ТОиР (слушатель академии, командир батальона, офицер ГК СВ).
Ключевой фигурой в обеспечении боевой готовности, в обучении и воспитании солдат несомненно является командир роты. Если солдат чего-то не знает или не умеет, комроты должен либо научить, либо сделать это сам. В теории солдат учат сержанты и командиры взводов, а командир роты учит сержантов. На практике ротный отвечает за все и нагрузка на него катастрофически велика. Мне повезло, что замом по вооружению у меня оказался выпускник Киевского ВТИУ Антонюк Владимир, который не только отлично знал Т-64, но и был прекрасным человеком по своим моральным качествам. Эксплуатация Т-64 требовала серьезного обучения солдат и постоянного контроля. На других типах танков «допуск» на разгильдяйство был гораздо шире. В целом, на должности командира роты досконально изучаешь все хитрости поддержания боеготовности техники.
Командир батальона – это качественно другой уровень. Комбат – ключевая фигура танковых войск в военное время и в период боевого слаживания (учения, маневры). В мирное время комбат учит офицеров. Меня, как комбата, при эксплуатации танков больше заботили уже не технические, как ротного, а тактические вопросы: вождение колонны (здесь много своих хитростей), управление и связь, организация всестороннего обеспечения, взаимодействие.
Поэтому я оценивал Т-80 в первую голову с точки зрения его оперативно-тактических возможностей. Хотя ЗКВ, конечно, докладывал и о технических проблемах, среди которых принципиально нерешаемых по сути не было. Когда появилась модификация Т-80У, вообще было впечатление посещения звездолета, случайно попавшего в танковые войска. Замечательная машина!
В целом Т-80 доставлял гораздо меньше хлопот, чем Т-64. Это был бы вообще почти идеальный танк, если бы не две его особенности: чудовищный РЕАЛЬНЫЙ расход топлива и невообразимая стоимость. Где-то прочитал, что Т-80 называли «танками Ла-Манша» на том основании, что они якобы могли быстро доехать до Атлантического побережья Франции. Смешно читать эти журналисткие «приблуды»: «Съест то он съест, дык кто ж ему даст!»
В ТТХ танка Т-80 запас хода выглядит вполне прилично. Однако в реале, умноженный на коэффициент средней квалификации мехвода и условия движения в колонне, запас хода превращался в мизерную величину. Мне известны случаи, когда полностью заправленные батальоны Т-80 вставали «сухими» через 160-180 км.
Вторая проблема – стоимость. Уверен, что если бы, не дай Бог, началась большая война (например с НАТО или Китаем), на следующий день все заводы перешли бы на выпуск Т-72. А Т-80 в лучшем случае хватило бы на одну операцию начального периода войны. Кстати, до появления Т-72 ситуация выглядела вообще аховой – пришлось бы запускать в производство Т-62!
Подвожу итог. Командиры всех уровней в танковых войсках обязаны дважды в год подтверждать свою квалификацию стрельбой и вождением танка. Как танкист – член экипажа я был в восторге от возможностей Т-80У и до сих пор считаю его лучшим танком для сдачи итоговых проверок.
Но как танковый командир, я понимаю, что Т-80 – не «военный» танк. Был ли смысл сохранять производство Т-80 ранее или восстанавливать его сейчас? Мне кажется, что смысла в этом нет.

 

ПСС, том 2.
ТАНКИ УХОДЯТ НА ВОЙНУ
В Советском Союзе считали, что у западного обывателя в годы холодной войны был неоправданный бзик на тему «красных танковых орд», готовых внезапно хлынуть в Европу. Вместе с тем «орды» реально существовали вблизи границ стран НАТО. Только в первом стратегическом эшелоне, непосредственно в танковых и мотострелковых дивизиях СА имелось примерно 8500 танков, размещенных на территории восточной Германии (Группа советских войск в Германии, около 5700 танков), Чехословакии (Центральная группа войск, около 1500 танков), Венгрии (Южная группа войск, около 1300 танков).
С нашей стороны границы тоже существовали свои «бзики». Одним из них был миф об угрозе внезапного нападения. История его проистекает из тезиса советского агитпропа, что причиной поражения Красной Армии в начальном периоде Великой Отечественной войны было внезапное «вероломное» нападение германской армии. Не знаю, верило ли само высшее военное и политическое руководство в этот тезис. Но на практике фундаментом жизни и деятельности групп войск, основой обучения и воспитания была полная готовность немедленно вступить в войну при любых обстоятельствах.
Для исключения внезапности нападения, опережения противника в развертывании, в ВС СССР была создана система отмобилизования и приведения войск в различные степени боевой готовности. Она опиралась на техническую базу и организационные мероприятия.
Технической базой в рамках всех Вооруженных Сил служила централизованная автоматизированная система оповещения, оконечные устройства которой были смонтированы в каждом подразделении (батальоне, роте, отдельном взводе). Исключения не признавались, поэтому эти характерные коробочки можно было заметить и в ансамбле песни и пляски округа, и в отделении реанимации госпиталя.
Система оповещения позволяла командирам соответствующих уровней нажатием одной кнопки поднимать по тревоге всю армию целиком или выборочно любые структурные единицы. Грубо говоря, в случае угрозы внезапной войны дежурный генерал на ЗКП ГШ нажимал БОЛЬШУЮ КРАСНУЮ КНОПКУ и тем самым поднимал «в ружье» 5 миллионов человек.
Организационной базой готовности к войне служила система приведения частей и подразделений в боевую готовность. Здесь и далее я расскажу, как эта система работала на уровне не выше танкового батальона и полка, потому что вопросы мобилизационной готовности остаются одними из самых закрытых и о многих вещах говорить не рекомендуется.
Дважды в год, в начале каждого периода обучения, все части и подразделения отрабатывали вопросы приведения в боевую готовность. Как это делалось, пока умолчим. А затем начиналась плановая боевая подготовка, повседневная деятельность войск. Но вот однажды ночью на оконечном устройстве внезапно вспыхивает красное табло и раздается сигнал тревоги. Если это не плановая проверка, то в полку пока никто не знает, что означает сей сигнал: уже начавшуюся войну, угрозу начала войны в ближайшее время или прихоть большого начальника (полк по тревоге мог поднять начальник не ниже главнокомандующего группой или ГК СВ). Но в любом случае алгоритм действий один и тот же: надо как можно быстрее вывести людей, вооружение и технику, запасы материальных средств из пунктов постоянной дислокации и спрятать их в районах сосредоточения.
На выход войск из ППД имеются свои нормативы. Они устанавливаются отдельно для каждой части, в зависимости от ее боевого предназначения, оргшатной структуры, наличия вооружения и техники. Обычно отдельные нормативы действуют для летнего и зимнего периодов эксплуатации техники. В целом для оценки части используют три основных критерия: время выхода боевой техники из парка, время сосредоточения части в заданном районе, наличие прибывших в заданный район личного состава, ВВТ, полнота запасов материальных средств.
В группах войск командование очень жестко спрашивало за срыв нормативов. Командир полка в «лучшем» случае получал взыскание «неполное служебное соответствие», что блокировало его карьеру минимум на пару лет, а в большинстве своем командиров полков просто снимали с должности. Пропорционально доставалось и всем нижестоящим командирам. В общем, полк, не выполнивший нормативы, надолго становился изгоем в ряду других частей и аукалось это ему в самых неожиданных местах, например, при распределении мебельных гарнитуров в Военторге. Поэтому жены офицеров боролись за сокращение сроков выхода части по тревоге порой активней своих мужей.
Продолжение следует…

 

ТАНКИ УХОДЯТ НА ВОЙНУ
ч. 2
Вернемся в танковый батальон, куда поступил сигнал тревоги. Это «полнокровное» подразделение в танковом полку штата «А»:
151 человек (офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты);
31 танк;
1 БРЭМ (или БТС);
1 БМП (1КШ или 2К);
1 БТР (70 или 80);
25 единиц колесной техники.
В танки, БМП, БТР постоянно загружено: один боекомплект, включая ручные гранаты, боеприпасы к личному оружию, сигнальные патроны; полная заправка ГСМ; 3 сутодачи продовольствия; средства защиты (ОЗК). На колеса постоянно загружено: 15 тонн боеприпасов, 40 тонн ГСМ, 5 сутодач продовольствия, 15 тонн прочих грузов (военно-техническое имущество).
Займем позицию для наблюдения снаружи у дверей казармы. Вскоре после сигнала тревоги (некоторые утверждают, что видели выскакивающих в двери бойцов уже через 45 секунд) первыми из дверей казармы вываливается толпа солдат в самом расхристаном виде: концы портянок торчат из голенищ, куртки не застегнуты, шапки на затылке(некоторые говорят, что видели «обнаглевших» солдат, которые выскакивают в одних трусах и сапогах). Среди этой толпы безоружных разгильдяев резко выделяется бравым внешним видом и наглаженным обмундированием единственный боец, вооруженный автоматом. Однако выясняется, что командует тут вовсе не он. Один из «оборванцев» начинает выкрикивать фразы: «Первая! Вторая! Третья! Штаб! Колеса!» В ответ на его выкрики из толпы летят отзывы: «Все!». «Вперед!» - кричит неизвестный командир, и вся толпа галопом устремляется в сторону парка боевых машин.
Так происходит выход из казармы и убытие в парк механиков-водителей и водителей батальона. Собираются они в толпу затем, чтобы никто не отстал, а на маршруте следования их всех мог прикрыть (дабы не перестреляли коварные диверсанты) вооруженный боец, коим становится один из дневальных суточного наряда.
Человек, который командует толпой – старший механик-водитель танка командира батальона. Именно он отвечает за то, чтобы и собрались, и прибыли в парк все, кто должен выводить технику. (Кого выкрикивал старший мехвод батальона? Первая! Вторая! Третья! – это мехводы танковых рот, в нашем примере – первого танкового батальона. Штаб! – это штаб, взвод связи и взвод технического обслуживания. Колеса! – это взвод обеспечения и медицинский пункт батальона. Кто куда приписан, каждый мехвод и водитель знает наизусть. В каждой структурной единице за выход мехводов и водителей по тревоге отвечает свой старший мехвод или водитель.)
Официального норматива на прибытие мехводов в парк не существует. Конечно есть некие временные рамки, устанавливаемые в полку так же, как в советские времена определяли нормы выработки, то есть засекая время по одному подразделению. Но между батальонами идет негласное соревнование - кто сумеет утереть нос другим (время прибытия фиксирует дежурный по парку). Поэтому сами бойцы жестко воспитывают отстающих, а мехводы являются рекордсменами среди других военных специальностей по точности впрыгивания спросонья в сапоги, а также по скорости зимнего бега в трусах.
В группах войск было принято все делать всерьез, исходя из принципа, что «война все спишет, а если это не война, то нефиг было давать команду...» Поэтому дневальные и посыльные (о коих ниже) получали реальное оружие и реальные боеприпасы. Местным проверяющим категорически запрещалось как-либо провоцировать личный состав. Но по слухам, было несколько случаев, когда некоторые не слишком умные инспектора из центрального аппарата МО, незнакомые со спецификой группы, пытались «приблизить обстановку к боевой». Так, якобы в одной из частей инспектирующий стал бросать взрывпакеты и дымовые шашки у входа в казарму танкового батальона. В ответ из окон без всякого предупреждения и какой-либо заминки был открыт сокрушительный автоматный огонь. Инспектор чудом не получил ни царапины, однако был ранен в ногу начальник караула, который спешил с группой усиления на помощь «осажденному» батальону.
Продолжение следует…

 

ТАНКИ УХОДЯТ НА ВОЙНУ
ч. 3
Примерно к тому времени, когда механики-водители прибывают в парк боевых машин, из казармы батальона бегом выдвигается «второй эшелон» — посыльные к офицерам и прапорщикам. Эти люди экипированы серьезней мехводов: полное обмундирование, противогаз, автомат с двумя снаряженными магазинами. Посыльный обязан прибыть по адресу местонахождения офицера (прапорщика), объявить ему о введенной степени боевой готовности и сопроводить в часть. Вооружен посыльный затем, чтобы империалистические враги или местная "пятая колонна" не смогли причинить ущерб здоровью офицера, пока тот добирается до своего подразделения.
Поскольку считается, что коварство врага не знает границ, у больших начальников есть вредная привычка объявлять тревогу глухими ночами, по выходным и праздникам. Поэтому одной из задач посыльного является оказание при необходимости помощи в побудке нечаянно «уставшего» офицера и его доставке в часть.

Из побасенок
Однажды наш батальон поднимают по тревоге (я в то время был НШ). Прибываю к парку, пробегаюсь вдоль колонны батальона – все машины и люди на месте, заскакиваю в свою БМП-1КШ, вхожу в сеть батальона и штаба полка, а комбат все не появляется, хотя добираться ему в два раза ближе. Наконец в ночном тумане различаю конфигурацию из трех человек, приближающихся к моей БМП: солдат-посыльный, жена комбата, а между, почти бездыханный, висит на их плечах одетый в поношенный ситцевый треник сам комбат – мужчина весьма крупный. «Уставший» в Ж с большой буквы, не способный ни вымолвить ни слова, ни даже открыть глаза. Жена, размеры который раза в два меньше мужниных, утирая со лба градом катящийся пот, радостно констатирует: «Слава Богу, доперли!», и начинает запихивать тело мужа в БМП. Я уговариваю ее погодить, с хозвзвода приносят пару матрацев и кидают в десантный отсек. Устаканиваем комбата на матрацах. Супруга достает откуда-то гигиенический пакет и привязывает его за шею мужа, чтобы, значит, не свалился в дороге. Потом ласково гладит мужа по щеке и на прощание говорит: «Ну, Никола, езжай воюй, и смотри в блевотине не захлебнись!».
Оказалось, что вечером бурно отмечали день рождения этой самой супруги аж до двух часов ночи. А в три тридцать объявили тревогу… И комбат, и его дражайшая половина были не дураки выпить. Но когда прибежал посыльный, жена комбата мгновенно протрезвела(!) и поперла мужа на себе в полк, дабы он не попал в список не прибывших по тревоге. И действительно, в этот список комбат не попал, ведь его тело оказалось на боевом посту!

Самый тяжелый сбой в системе оповещения – если офицера вообще не оповестили. Произойти сие могло по двум основным причинам: посыльный не нашел офицера, либо посыльный не прибыл. Первое свидетельствует о личной безответственности офицера, но второй вариант потенциально опасней, ибо говорит о серьезных проблемах с боеготовностью в роте.
Забота о том, чтобы посыльный всегда знал, где находится прикрепленный офицер, возлагалась на самого офицера. Тех, кто пренебрегал этим правилом, воспитывали простыми и доходчивыми методами. Например, командир взвода, которого не смог разыскать посыльный, почти наверняка становился «штатным» начальником караула от батальона и вечным «контролирующим» отход ко сну бойцов подразделения, что гарантировало почти круглосуточное его присутствие в полку - «дабы искать не пришлось». В общем, офицеры и прапорщики правило ознакомления посыльного со своим местонахождением старались соблюдать.
Поэтому в посыльные подбирали бойцов морально устойчивых, лично преданных, способных крепко хранить «военную тайну» о самых неожиданных местах, в которых проводит ночь прикрепленный офицер. Надежное хранение «военной тайны» посыльными неформально поощрялось определенными льготами со стороны офицеров.
В описываемые времена на свете не существовало ни глобальных сетей, ни мобильных телефонов, ни даже пейджеров. Дремучий, по современным меркам, мир… Однако решение задачи оповещения офицеров и прапорщиков в группах войск облегчало то обстоятельство, что подавляющее большинство из них проживало в компактных военных городках вблизи воинских частей. Квартиры были служебными и конкретная квартира предназначалась не капитану Мураховскому за его особые заслуги перед Родиной, а начальнику штаба 2 танкового батальона 79 гв. тп, независимо от его звания, выслуги лет и фамилии. Нередко случалось так, что все офицеры батальона проживали в одном доме.
В военных городках ставили злобные ревуны, подключенные к полковой системе оповещения. Но провода к ним обычно были обрезаны. Ведь отдельные несознательные дети и жены «кое-где у нас порой» не желали вскакивать по тревоге вместе с отцом и мужем под утро, аккурат после встречи Нового года…. Поэтому дети-диверсанты безжалостно провода обрезали.
Некоторые люди, поверхностно знакомые с армией, удивляются: зачем в танковой роте, где лишь 26 солдат и сержантов (а на некоторых типах танков – всего 20, а на некоторых - 19), нужен еще и старшина роты – целый прапорщик. И требуют понизить статус этой должности, мол считать портянки любая гражданская баба сможет… Этим людям невдомек, что портянки и комбезы, котелки и сухпай, и даже получение боеприпасов на стрельбы – далеко не самое главное в старшинской службе. А главное можно услышать на вечерней поверке в роте, когда после формальной проверки «наличия отсутствия» людей старшина произносит: «Слушай боевой расчет!». И объявляет, кто взамен уехавшего в отпуск мехвода Сидорова должен вывести по тревоге танк №815, кто взамен убывшего в госпиталь наводчика Петрова будет посыльным к командиру роты, и так далее. Без ежедневного уточнения боевого расчета никакой боеготовности не видать. Поэтому и старшина — один из столпов боевой готовности армии.
Продолжение следует…

 

ТАНКИ УХОДЯТ НА ВОЙНУ
ч. 4
Вся боевая техника полка, и танки в том числе, содержится в парке боевых машин. Танки размещают в неотапливаемых боксах, чаше всего по-батальонно. Внутри бокс разделен на отсеки рот. Обычно танки в боксе стоят в два ряда, сцепленные попарно тросами. У танков первого ряда проушины обоих тросов надеты на передние буксирные крюки, дабы можно было в случае пожара быстро выдернуть машины наружу (по этой же причине постановка танка на горный тормоз или передачу запрещены). Как правило, танк командира батальона и БМП начальника штаба приписаны к первой роте в батальоне, танк командира полка – к первой роте полка.
Танки боевой группы и с повышенным расходом моторесурсов находятся на кратковременном хранении. То есть на них проведен комплекс работ, повышающих стойкость к коррозии и прочим неприятным явлениям. Эти работы включают консервацию двигателя, откачку масла из БКП, герметизацию некоторого оборудования – и еще целый комплекс обязательных мероприятий. На хранении все люки танков закрыты, а внутри машин размещены мешочки с силикагелем, чтобы понизить влажность воздуха. АКБ установлены на машинах и, как правило, постоянно подключены к специальной сети подзарядки микротоками. Два воздушных баллона объемом по 5 литров заправлены сжатым воздухом под давлением 150 атмосфер. В группах войск все нормативные требования к содержанию танков на кратковременном хранении соблюдались неукоснительно.

Побасенки
Когда я прибыл на первое офицерское место службы (98 гв. тп 1 тд 11 гв. ОА ПрибВО, г. Мамоново (бывший Heiligenbeil) Калининградской области; ныне округ, армия, дивизия и полк расформированы, город и область - пока нет) и пришел в парк боевых машин принимать свои танки, то изумлению моему не было границ. Ни до, ни после я не видел ничего сравнимого по удобству хранения и обслуживания танков. К месту стоянки каждого танка был централизованный подвод электричества, сжатого воздуха, холодной и горячей воды, роликовый конвейер для подачи АКБ в аккумуляторную! Дежурные средства стояли в отапливаемых боксах. И еще много других чудес имелось в том парке. Оказалось, что построили его немцы во время войны рядом с аэродромом, для танковой дивизии «Герман Геринг». Отсюда и «авиационный» подход к удобству содержания и обслуживания.

Для снятия танка с кратковременного хранения требуются веские основания. К таковым относятся: война; плановые учения (от батальона и выше); инспекторская проверка, наделенная необходимыми полномочиями; плановый перевод на сезонный режим эксплуатации и плановое ТО; конструкторские доработки; борьба со стихийными бедствиями, передача техники в другие части. Всё. Список исчерпан. Кроме первого и последнего пунктов в перечне, во всех остальных случаях полагается поставить танки на хранение в течение 10-15 дней после завершения мероприятия.
Благодаря жестким ограничениям на снятие танков с хранения, любой офицер практически всегда способен определить степень «серьезности» тревоги. Если посыльный доложил, что объявлена боевая готовность «полная», но танки приказано не заводить, то можно расслабиться и даже нагло хлебнуть горячего кофе перед выходом из квартиры. Ежели этого не сказано, но по дороге в полк стоит райская тишина и приятно щебечут первые утренние птички, по крайней мере в пути можно спокойно выкурить сигарету и подумать о смысле жизни. Кроме того, перед выходом невредно спросить супругу, что там слышно в женском коллективе. Например, о передислокации нашей дивизии я узнал от жены примерно за неделю до того, как был зачитан приказ.
Но ежели ничего не сказано, никаких слухов не было, а при выходе из дома на сердце давит инфразвук сотен работающих мощных дизелей, еще вроде бы и неслышимых в звуковом диапазоне, то тут переходят на бег все: и стодвадцатикилограммовый прапор – начальник столовой, и безусый лейтенант из финчасти, и лысый подполковник из политотдела. Здесь «дело пахнет керосином», то есть соляркой, и может статься, что шутки кончились и какие-то придурки все же начали ЭТО.
Наверное, это единственное исключение из армейского правила: «бегущий лейтенант вызывает недоумение, а майор – панику». Еще как бегут товарищи майоры, побыстрее некоторых лейтенантов. Правда, полковники уже не бегают, в войсках полковник – очень серьезное звание (это не московский «эйполковник»), на таких должностях в войсках уже положен служебный автомобиль.
Когда танки выползают из парковых боксов, становится слышен тяжелый, низкий гул, который заполняет все окружающее пространство так плотно, что от него не спрячешься. Этот звук лучше всяких ревунов будит военный городок и немецкие поселения: в домах зажигаются окна, люди с тревогой пытаются узнать хоть что-то определенное.
Лишь дважды за время моей службы в ГСВГ никто в части действительно ничего не знал. Один раз такую «шутку» устроил начальник Генштаба маршал Огарков, поднявший войска по тревоге и отправивший их в учебные сражения на разные полигоны. Второй раз так случилось, когда полк внезапно ушел к границе с Западным Берлином в ответ на переброску войск в британский сектор.
Вообще-то по тревоге первой в парк БМ прибегает группа усиления постов из караульного помещения. Обычно в парке БМ имелось два поста караула. На усиление к ним прибывали еще четыре человек. За границами парка по периметру заранее обрудовались одиночные стрелковые окопы полного профиля, которые шесть вооруженных автоматами караульных и занимали, прикрывая территорию парка.
По секрету скажу, что полк и парк БМ были постоянно прикрыты не только бойцами с автоматами. Пункты постоянной дислокации круглогодично и круглосуточно прикрывал от ударов с воздуха дежурный зенитный дивизион, в роли которого поочередно выступали дивизионы общевойсковых полков и зенитно-ракетного полка дивизии.
Прибывших в парк боевых машин механиков-водителей встречает дежурный по парку. Он выдает старшим механикам-водителям батальонов, рот , батарей ключи от боксов и объявляет температуру воздуха на данный момент. Эта информация нужна мехводам, чтобы определить способ запуска двигателей.
Пока мехводы бегут к боксам, старший мехвод роты на основе узнанной температуры воздуха и своего опыта определяет, как будет запускаться каждый танк. Здесь и далее речь пойдет о самом сложном варианте – танке Т-64, который «живет» в боксе на чужой германской земле.
Потому что про Т-80 вообще писать нечего: есть заряженные АКБ или внешний источник – будет запуск. Нету тока – нету запуска. На танках Т-72 запуск двигателя зимой прост, как розжиг русской печки: придется подождать, но заработает точно. На танке Т-64 все немножко по-особенному, все немножко наискосок, о чем расскажем чуть позже.
В общих чертах в «германских» танковых частях на Т-64 применяли многоступенчатую систему дублирования средств запуска, чтобы с гарантией обеспечить выход танков на войну. Первая ступень – это штатные средства самого танка (электростартер и воздухопуск). Вторая ступень — средства внешнего запуска в каждом боксе (то есть комплект на батальон): баллоны со сжатым воздухом ВД на тележке; комплект АКБ на тележке. Третьей ступенью считается дежурный тягач (БРЭМ или БТС), который круглосуточно находится в готовности к немедленному старту.
Безуспешные попытки запуска родными средствами и помощь внешних средств, хотя бы и внутри батальонного бокса, считается для танка боевой группы достаточно неприятным фактом («ложечки нашлись, но осадок остался»). Как правило, это свидетельство низкой квалификации мехвода танка или ошибка старшего мехвода роты, выбравшего неверный способ запуска. Последующей разборки внутри роты (с командиром взвода и ЗКВ роты) этим мехводам точно не избежать.
У танкистов есть свои шуточные термины для каждого способа внешнего запуска: воздухом – «пердячим паром»; АКБ – «на соплях»»; с буксира – «на галстуке». Самый постыдный способ – это запуск «на галстуке» дежурным тягачом. Для машины боевой группы это вообще считалось чрезвычайным происшествием, расследовать которое будут, как выражался мой ЗКВ: «До последней шайбы и до последней звезды, которых у меня всего две».
Продолжение следует…

 

ТАНКИ УХОДЯТ НА ВОЙНУ
ч. 5
Открываем важную главу в эссе о танках и людях – главу о ЗАПУСКЕ двигателя Т-64. Эту тему пишу с большой буквы потому, что по сложности она уступает, конечно, запуску первого спутника, но точно потруднее запуска четырехтактных движков.
Итак, пуск двигателя 5ТДФ, установленного на танке Т-64, осуществляется стартер-генератором (основной способ), воздушным пусковым устройством или комбинированным способом. Предусмотрены также пуск двигателя от внешнего источника тока и, как исключение, с буксира. При низких температурах воздуха используется подогреватель, включенный в систему охлаждения, автономный факельный подогрев всасываемого воздуха и дозированный впрыск масла в цилиндры (масловпрыск).
Согласно инструкции при температуре воздуха выше +5 – +8 °С с запуском движка не должно быть никаких проблем – заводим стартер-генератором. Если температура ниже, то включаем систему автономного факельного подогрева, если ниже нуля – призываем на помощь масловпрыск. Совместно эти системы, опять же, согласно документам, должны обеспечить холодный пуск при температурах до -20 °С, а с 1984 г. даже до -25 °С.
На практике опытный механик-водитель Т-64 должен обладать способностями метеоролога и гадалки одновременно и потому начинает задумываться о проблемах пуска при температуре воздуха ниже примерно +10 °C. Ежели при этой температуре наблюдается высокая влажность воздуха, движок от «голого» стартера может и не завестись. У танка, который стоит на хранении, а в предыдущие дни температура была заметно ниже – почти точно не заведется. Но если погода сухая, почти точно – заведется.
Высокая влажность, наряду с низкой температурой и нехваткой воздуха – один из главных недругов 5ТДФ и соответственно, механиков-водителей Т-64. Очень не любит двухтактный движок высокой влажности и всячески отказывается заводиться, если на улице сыро и холодно. Подлость жизни состоит в том, что именно такое сочетание характерно для унылой германской погоды. И тут есть одна закавыка.
Если противная сырость и низкая температура пришлись на официальный зимний период эксплуатации, то особых проблем нет. В этом случае нормативами отводится время на прогрев системы подогревателем. Даже двухтактный движок с горячей ОЖ и прогретым маслом заводится почти бодро.
Беда, если тревога сыграна сырой и холодной ночью в летний период эксплуатации. Заводить движки требуется сразу, без предварительного разогрева встроенным подогревателем, ибо норматив этого не предусматривает. Естественно, что старший механик-водитель в этих условиях всегда дает команду включить электрофакельный подогрев и всегда – использовать масловпрыск, как и написано в ТОИЭ.
Составители ТОИЭ Т-64 видимо думали, что прочитав их труд, мехвод этими рекомендациями и ограничится. Но старший мехвод роты – тертый калач (а других на эту должность и не ставят). Он знает, что если хотя бы один танк не заведется самостоятельно, то ЗКВ роты будет очень долго капать ему на мозги, поминая оплошность к месту и не к месту. Если же этот танк потом не заведут и внешними средствами – тогда у старшего мехвода точно накроется отпуск, а на дембель он отправится последним самолетом.
Из этих рассуждений старший мехвод делает простой и однозначный вывод: лучше ПЕРЕ, чем НЕДО. И показывает всем мехводам три пальца веером. Сие означает: факельный подогрев, двойной масловпрыск, воздухопуск.
Механики-водители недрогнувшой рукой нажимают кнопку стартера, дважды давят на переключатель масловпрыска, и затем – на рычаг воздухопуска. Сжатый воздух под огромным давлением устремляется в цилиндры, где встречается с распыленным маслом. Любой школьник скажет, что такая адская смесь неминуемо дает взрыв. Правильно! Если стоять в этот момент рядом с танком, создается впечатление, что внутри машины взорвался нехилый фугас: раздается гулкий хлопок, корпус содрогается, из эжектора вырывается длинный язык пламени. Если что-то (или кто-то) находится позади эжектора, то этот предмет (или человек) засирается сплошным слоем масла, густо приправленном сажей.
Что и говорить, способ запуска варварский и здоровью двигателя не способствует. Однако задача выполнена, все танки ревут движками, мехводы – на коне. Когда-то это варварство икнется кому-то другому. Но нынешние мехводы уже давно будут на гражданке с улыбкой перелистывать дембельский альбом. К сожалению, ни конструкторы Т-64, ни составители ТОИЭ о подобных реалиях Советской Армии даже не задумались.
Но вот все движки завелись, и бокс сразу наполняется густыми клубами выхлопных газов десятков дизелей. Сквозь открытые настежь ворота они медленно ползут наружу. Внутри бокса ничего не видно, ни хрена не слышно и к тому же дышать нечем: концентрация вредных примесей раз так в тысячу превышает самые либеральные нормы. В такой обстановке изредка случались разные происшествия, в основном случайно давили людей. Поэтому в нашем полку было установлено жесткое правило: после запуска мехвод танка второго ряда помогает мехводу танка первого ряда, когда выходит из бокса танк первого ряда, оба мехвода занимаются танком второго ряда и выводят его из бокса. То есть мехводы двух танков должны непрерывно видеть друг-друга.
Мехводы после запуска рукояткой ручной подачи топлива ставят средние обороты, чтобы движок быстрее прогрелся и случайно не заглох. А выхлоп на холодном движке насыщен частичками несгоревшего топлива, масла и сажей. Первоначально, когда Т-64 только прибыли взамен Т-62, этот давно известный факт никого не волновал. Однако быстро выяснилось, что даже 5-10 минут работы в загазованном боксе приводят к образованию в циклонах ВО 5ТДФ липкой пленки (у нас называли этот эффект «коксованием»), которая замечательно собирала пыль.
В качестве меры противодействия этому эффекту стали изготавливать самодельные газоотводы («дымоходы») — из выхлопной системы танка наружу бокса. Подчеркну два момента. Первый: обусловлено такое решение было отнюдь не заботой о здоровье и безопасности танкистов, а исключительно интересами «здоровья» движка 5ТДФ. Второе: все «дымоходы» были самопальными, ни о каком централизованном выпуске хотя бы на БТРЗ речи не было. О промышленности вообще умолчим…
Покуда танк прогревался, у его мехвода хватало забот: открыть люки, уложить троса по-походному, проверить крепление ящиков ЗИП, ОПВТ, бревна самовытаскивания, уложить огнетушитель и еще десяток мелких дел. Когда температура масла превышала 10 °С, танк на первой передаче и минимальных оборотах выгонялся из бокса. При этом мехвод танка второго ряда становился перед воротами и следил, чтобы никто не попал под гусеницы. Танк выходил перед боксом на 8-10 метров и разворачивался на 90° в направлении парковых ворот. Так же выходил из бокса и танк второго ряда.
К этому времени в парк боевых машин прибывали «носильщики» (еще их называли «боевыми мулами»). «Боевые мулы» — это личный состав роты, который не выгоняет танки и не является посыльными. В казарме они грузят на себя все вещевые мешки и прочую экипировку, все оставшееся оружие и некоторые полезные вещи, которые в официальную экипировку и перечень снабжения не входят. Например, тактический ящик и «Змей Горыныч» (самодельная фигня для приготовления пищи в чистом поле).
Во время тренировок группа «боевых мулов» оставляет по дороге в парк потери: там противогаз валяется, здесь – сигнальные флажки и т.д. Многократное повторение «пройденного» заставляет рационализировать укладку, резко повышает ухватистость и цепкость рук. Примерно после пятого раза потерь уже не наблюдается. Я бы не рискнул этим людям давать поощрение, принятое в сказках: «Бери, сколько унесешь». Унесут все подчистую.
Прибыв в парк, «боевые мулы» ждут с торца бокса, когда выгонят все танки. Как только вышел последний танк и мехводы пошли закрывать ворота бокса, «боевые мулы» бросаются к танкам. С этого момента власть переходит к командирам танков. Экипажи загружают барахло, занимают штатные места, входят в связь по ТПУ и между танками. Рота постепенно превращается в боевой организм. Пока не хватает офицеров и нескольких солдат (посыльных), но штатная структура командования уже вступила в действие. Теперь командует сержант, назначенный командиром роты (обычно командир танка —заместитель командира первого взвода).
Продолжение следует….

 

ТАНКИ УХОДЯТ НА ВОЙНУ
ч. 6
Территория парка окружена забором выше человеческого роста. Для выхода техники в заборе имеются ворота. В повседневной жизни в парке используют двое ворот. Одни предназначены для колесных машин и обычно ведут внутрь территории части. У этих ворот находится КПП с помещением дежурного по парку. Вторые ворота размещены в противоположном конце парка и ведут прочь от территории части. Их применяют для гусеничной техники. Кроме того, в заборе предусмотрены закрытые воротами проходы для выхода техники по тревоге. Как правило, это еще трое ворот «наружу» от территории части. Все ворота заперты на замки, ключи от которых хранит дежурный по парку. По тревоге он обязан послать дневального с ключами, чтобы открыть все ворота.
Каждому батальону, отдельной роте и взводу назначают маршрут выхода по тревоге через определенные ворота и пункт сбора за территорией парка поблизости от маршрута выхода в район соcредоточения.

Побасенки
Изредка с дневальными, ключами, замками и воротами случаются разные казусы. Например, дневальный по дороге к воротам теряет ключ из связки. Если идет плановый выход полка на учения, в этом нет ничего страшного.
Совсем другое дело – «затык» с воротами во время тревоги. Тогда танк комбата ломает ворота и батальон прет дальше не задерживаясь. Отлично зная эту особенность, ЗКВ нашего полка однажды на совещании объявил: «В случае чего ворота не ломать, ибо их восстанавливать сложно. Лучше валите секцию забора рядом с воротами, ее за пять минут восстановим». Все посмеялись и забыли.
И надо же было такому случится, что буквально через пару недель подняли по тревоге полк и отправили в запасный район. С одними воротами, по закону подлости, случился «затык». Согласно полученным указаниям танки завалили секцию забора рядом с воротами и ушли в район. Фишка в том, что сложенный из бетонных плит забор постоял еще минут пять после ухода танков и рухнул целиком, как карточный домик, причем на участке почти полсотни метров. Надо было видеть лицо ЗКВ, который смотрел вслед ушедшим танкам, стоя у целехоньких, даже не поцарапанных ворот!

Назначенный старшим командир танка проверяет наличие людей и оружия, командует начать выдвижение к пункту сбора. Танки потихоньку ползут на 1-2 передаче, выстраиваясь в ротную колонну согласно башенным номерам. В пункте сбора танки выстраиваются в линию ротных колонн.
Рядом с пунктом сбора батальона заранее оборудована точка запуска навигационной аппаратуры, обозначенная столбиком высотой 0,3 метра. Координаты этой точки выверены с максимально возможной точностью. На танке командира батальона и БМП-К (КШ) начальника штаба сразу после запуска двигателя были включены на раскрутку гироскопы танковой навигационной аппаратуры. Теперь танк встает так, чтобы столбик оказался между гусениц, командир танка включает ТНА полностью и вводит координаты этой точки, записанные на шильдике. Затем так же поступает командир БМП начальника штаба.
В летний период ко времени прибытия офицеров батальон стоит на пункте сбора в полной готовности. Офицеры еще раз проверяют наличие людей и оружия. «Боевая» экипировка офицера и личные вещи, необходимые для жизни в поле, должны храниться в его танке. Если личные вещи и экипировка офицеров спрятаны под замок в канцелярии роты или каптерке – это говорит о том, что обстановка в подразделении нехорошая. Почти со 100% уверенностью могу назвать причину такой гнилой обстановки – рота не занимается военным делом.
Нормальная танковая рота — это тесно сплоченный людской коллектив. Ведь почти вся рота (за исключением ЗКВ, помощника по воспитательной работе и старшины) – это экипажи танков. А экипаж танка даже в мирное время часто ходит по грани между жизнью и смертью. Позиция «Я крутой, я всегда справлюсь, а остальные пусть сами справляются...», в танковом экипаже не проходит. Потому что танк круче всех и не раз раскатывал в тонкий блин самых физически могучих и морально-гранитных парней. Поэтому взаимовыручка и доверие в экипажах жизненно необходимы в самом прямом смысле – чтобы выжить. А когда люди поработают вместе в составе взвода и роты на ночных маршах, форсировании под водой, боевых стрельбах, то быстро понимают, что взаимовыручка и доверие жизненно необходимы и между экипажами, если ты вообще хочешь выжить и победить. В общем, я знаю случаи, когда офицеры в группе войск использовали родной танк для хранения заначек, не то что экипировки. И не видели в этом ничего необычного.
Итак, батальон собрался целиком, комбат и командиры рот водрузили на башни проблесковые маячки (купленные, кстати, за свой счет). Дается команда: «Приготовится к движению!». По этой команде «торчать» в люках остаются только командиры рот и взводов. Исходный пункт и сам маршрут выхода в район сосредоточения многократно отрекогносцирован, его отлично знают все командиры и механики-водители. Комбат дает сигнал и махина танкового батальона, взревывая движками, помигивая в ночи габаритами, разбрасывая рыжие отблески маячков, проходит исходный пункт.
Все. На этом история о том, как танки уходят на войну, подошла к финалу (за кадром сознательно оставлены некоторые моменты). Дальше начинается совсем другая история – как танки воюют.
КОНЕЦ

 

Извиняюсь, что сразу не додумался, надо было прикрутить к текстам расшифровку некоторых аббревиатур. По нынешним временам народ знает, что такое ПМСМ, а вот остальное надо пояснять

АКБ — аккумуляторные батареи
БВО — Белорусский военный округ
БГ — боевая группа (эксплуатации)
БКП — бортовые коробки передач
БМ — боевые машины
БМП — боевая машина пехоты, К— командирская, КШ — командно-штабная
БРЭМ — бронированная ремонтно-эвакуационная машина
БСВ — боевые стрельбы взводов
БТР — бронетранспортер
БТРЗ — бронетанковый ремонтный завод
БТС — бронированный тягач средний
БТУ — батальонные тактические учения
ВА БТВ — военная академия бронетанковых войск
ВВТ — вооружение и военная техника
ВД — высокого давления
ВО — воздухоочиститель
ВТИУ — высшее танковое инженерное училище
гв. — гвардейский (гвардейская)
ГК СВ — Главное командование Сухопутных войск
ГСВГ — Группа советских войск в Германии
ГСМ — горюче-смазочные материалы
ДТУ — дивизионные тактические учения
ЗИП — запасные части, инструмент и принадлежности
ЗКВ — заместитель командира по вооружению
ЗКП ГШ — запасной командный пункт Генерального штаба
КБ — конструкторское бюро
КВО — Киевский военный округ
КПП – контрольно-пропускной пункт
КР — капитальный ремонт
мехвод — механик-водитель
МЗ — механизм заряжания
МО — министерство обороны или министр обороны
НАТО — NATO, организация Североатлантического договора
НБТС — начальник бронетанковой службы
НГШ — начальник Генерального штаба
НШ — начальник штаба
ОА — общевойсковая армия
ОВД — организация Варшавского договора
ОЗК — общевойсковой защитный комплект
ОПВТ – оборудование для подводного вождения танка
ПКТ — пулемет Калашникова танковый
ППД — пункт постоянной дислокации
ПрибВО — Прибалтийский военный округ
ПРМ — танки боевой группы эксплуатации с повышенным расходом моторесурсов
ПТ — противотанковый
ПТУ — полковые тактические учения
РА — Российская армия
РТУ — ротные тактические учения
СА — Советская Армия (именно так и писалось)
СР — средний ремонт
СУО — система управления огнем
тб — танковый батальон
тд — танковая дивизия
ТЗ — тактические занятия
ТНА – танковая навигационная аппаратура
ТНВД — топливный насос высокого давления
ТО — техническое обслуживание
ТОиР — техническое обслуживание и ремонт
ТОИЭ — техническое описание и инструкция по эксплуатации
тп — танковый полк
ТТХ — тактико-технические характеристики
УБГ — учебно-боевая группа эксплуатации

 

Вопрос>VIM, спасибо за очень интересную информацию. Хотел бы узнать у Вас одну деталь : с 1976 года пошли в серию Т-64Б, а с 85-го Т-72Б, с ракетным вооружением, на Т-80, оно кажется было с самого начала. Как обстояли дела с его применением, стреляли ПТУР часто ? Или только офицеры, и лучшие экипажи на проверках и "балетах" ?

Даже среди офицеров реальные пуски делали единицы. Вот я за всю службу сделал 6 реальных пусков. Это ужасно много. На полк давали 2-3 пуска в год "показным" методом. Знаю про единственное ПТУ, на котором были массовые пуски. Кстати, тренажеров тоже не было...