Мужики! Всех с 23 февраля!

Ну, всех с праздником! И за непобедимую и легендарную! Ура, товарищи!!!

Присоединяюсь к поздравлениям!

За Советскую Армию

С ДНЕМ СОВЕТСКОЙ АРМИИ И ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА!
90 ГОДОВЩИНА!!!!

Всех поздравляю!!! С Днем Советской Армии и Военно-Морского Флота! Армия у нас и Флот были непобедимы. За все время существования Союза их никто не побеждал! В итогах все равно всех побеждали мы! Пусть так будет и впредь - всегда!

Ура! Всех с праздником.

Советская армия полностью оправдывала поговорку: служил - гордись, не служил - радуйся!
ЗА ГОРДОСТЬ!

Ник

От героев былых времен не осталось порой имен.
Те, кто приняли трудный бой, стали просто землей и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь нам завещан и одним. Мы в груди храним.

Посмотри на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти - трудный путь им пришлось пройти.
Это те кто в штыки поднимался, как один. Те кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой.
И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
Этот взгляд, словно высший суд для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть

Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл.
Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе.
Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как мушка в янтаре.

Ну что с того, что я там был. Я забыл. Я все избыл.
Не помню дат, не помю дней, названий вспомнить не могу.
Я топот загнанных коней. Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня, я бой на дальнем рубеже.
Я пламя вечного огня, и пламя гильзы в блиндаже.

Ну что стого, что я там был. В том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл, я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне, война участвует во мне.
И пламя вечного огня горит на скулах у меня.

Уже меня не исключить из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить от тех снегов, от той зимы.
И с той зимой, и стой землей, уже меня не разлучить.
До тех снегов, где вам уже моих следов не различить.

УРА!!!

Hет дня мужчин ещё на свете,
Ах бедные мужчины эти!
Мужская половина вся,
Живет без праздничного дня!
Пол светлый, нежный и прекрасный,
Спешит мужчин поздравить не напрасно,
Улыбки, счастье, радость им даря,
Хоть в двадцать третье февраля!
Ведь первая на свет родилась дама,
Как помним, из ребра Адама,
Вот почему прекрасной половине,
Воскликнуть хочется:
Да здравствуют мужчины!

Я люблю землю в холодных рассветах,
В ночных огнях,
Все места, в которых я еще никогда не жил.
Если б мне оторвало ноги,
Я бы на костылях,
Все равно,
Обошел бы все, что решил.

Я люблю славу,
Которая по праву приходит к нам.
С ночами без сна,
С усталостью до глухоты.
Равнодушную к именам,
Жестокую по временам,
Но приходящую неизменно,
Если сам не изменишь ты.

Я люблю женщину,
Которая стоит того,
Чтоб задыхаться от счастья,
Когда она со мной,
Чтоб задыхаться от горн,
Когда она оставляет меня одного,
Чтоб не знать
Ни позже,
Ни раньше.
Никого, кроме нее одной.
Но в минуту, когда
Между жизнью для них
И смертью за них выбирать
Приходится только нам самим,
То, как ни бывает жаль умирать,
Мы не уступаем этого права другим.

Если ты здоров и силен
И ты уступил это право,
Ты не сможешь ходить по земле,
Которую защищал другой;
Слава,
Трясясь над которой, ты струсил, –
Уже не слава;
Женщину,
За которую ты не дрался,
Ты не смеешь называть дорогой.

Мы всосали эту жестокую правду с молоком матерей.
Мы все такие,
И этого у нас не отнять.
Мы умеем жертвовать жизнью
Только одной
Своей.
Но зато эту одну трудно у нас отобрать.

СЫН АРТИЛЛЕРИСТА

Был у майора Деева
Товарищ — майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов.
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.

А у майора Петрова
Был Ленька, любимый сын,
Без матери, при казарме,
Рос мальчишка один.
И если Петров в отъезде,—
Бывало, вместо отца
Друг его оставался
Для этого сорванца.

Вызовет Деев Леньку:
— А ну, поедем гулять:
Сыну артиллериста
Пора к коню привыкать!—
С Ленькой вдвоем поедет
В рысь, а потом в карьер.
Бывало, Ленька спасует,
Взять не сможет барьер,
Свалится и захнычет.
— Понятно, еще малец!—

Деев его поднимет,
Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь:
— Учись, брат, барьеры брать!
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.

Прошло еще два-три года,
И в стороны унесло
Деева и Петрова
Военное ремесло.
Уехал Деев на Север
И даже адрес забыл.
Увидеться — это б здорово!
А писем он не любил.
Но оттого, должно быть,
Что сам уж детей не ждал,
О Леньке с какой-то грустью
Часто он вспоминал.

Десять лет пролетело.
Кончилась тишина,
Громом загрохотала
Над родиною война.
Деев дрался на Севере;
В полярной глуши своей
Иногда по газетам
Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова:
«Значит, жив и здоров!»
В газете его хвалили,
На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга,
Кто-то сказал ему,
Что Петров, Николай Егорыч,
Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету,
Спросил: «Какого числа?»—
И с грустью понял, что почта
Сюда слишком долго шла...

А вскоре в один из пасмурных
Северных вечеров
К Дееву в полк назначен
Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой
При двух чадящих свечах.
Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.
В первые две минуты
Майор его не узнал.
Лишь басок лейтенанта
О чем-то напоминал.
— А ну, повернитесь к свету,—
И свечку к нему поднес.
Все те же детские губы,
Тот же курносый нос.
А что усы — так ведь это
Сбрить!— и весь разговор.
— Ленька?— Так точно, Ленька,
Он самый, товарищ майор!

— Значит, окончил школу,
Будем вместе служить.
Жаль, до такого счастья
Отцу не пришлось дожить.—
У Леньки в глазах блеснула
Непрошеная слеза.
Он, скрипнув зубами, молча
Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору,
Как в детстве, ему сказать:
— Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.

А через две недели
Шел в скалах тяжелый бой,
Чтоб выручить всех, обязан
Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку,
Взглянул на него в упор.
— По вашему приказанью
Явился, товарищ майор.
— Ну что ж, хорошо, что явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация на спине.
И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио
Вести огонь батарей.
Ясно?— Так точно, ясно.
— Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.—
Майор на секунду встал,
Как в детстве, двумя руками
Леньку к себе прижал:—
Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
— Отец,— сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.

— Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать,
Раньше других я должен
Сына вперед посылать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.
— Понял меня?— Все понял.
Разрешите идти?— Иди!—
Майор остался в землянке,
Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче,
Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно,
Прошел он через посты.
Час... Сейчас он добрался
К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть,
Ползет на самый хребет.
Три... Поскорей бы, чтобы
Его не застал рассвет.
Деев вышел на воздух —
Как ярко светит луна,
Не могла подождать до завтра,
Проклята будь она!

Всю ночь, шагая как маятник,
Глаз майор не смыкал,
Пока по радио утром
Донесся первый сигнал:
— Все в порядке, добрался.
Немцы левей меня,
Координаты три, десять,
Скорей давайте огня!—
Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам,
И с ревом первые залпы
Ударили по горам.
И снова сигнал по радио:
— Немцы правей меня,
Координаты пять, десять,
Скорее еще огня!

Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым,
Казалось, теперь оттуда
Никто не уйдет живым.
Третий сигнал по радио:
— Немцы вокруг меня,
Бейте четыре, десять,
Не жалейте огня!

Майор побледнел, услышав:
Четыре, десять — как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.
Но, не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать
Со спокойным лицом:
«Огонь!»— летели снаряды.
«Огонь!»— заряжай скорей!
По квадрату четыре, десять
Било шесть батарей.
Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
— Молчал: оглушило взрывом.
Бейте, как я сказал.
Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!

И на командном пункте,
Приняв последний сигнал,
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
— Ты слышишь меня, я верю:
Смертью таких не взять.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Никто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.

В атаку пошла пехота —
К полудню была чиста
От убегавших немцев
Скалистая высота.
Всюду валялись трупы,
Раненый, но живой
Был найден в ущелье Ленька
С обвязанной головой.
Когда размотали повязку,
Что наспех он завязал,
Майор поглядел на Леньку
И вдруг его не узнал:
Был он как будто прежний,
Спокойный и молодой,
Все те же глаза мальчишки,
Но только... совсем седой.

Он обнял майора, прежде
Чем в госпиталь уезжать:
— Держись, отец: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
Теперь у Леньки была...

Вот какая история
Про славные эти дела
На полуострове Среднем
Рассказана мне была.
А вверху, над горами,
Все так же плыла луна,
Близко грохали взрывы,
Продолжалась война.
Трещал телефон, и, волнуясь,
Командир по землянке ходил,
И кто-то так же, как Ленька,
Шел к немцам сегодня в тыл.

Константин Симонов

24 февраля



// partizan74: 23 февраля

Никогда наша Родина не бывает такой беззащитной, как вечером 23 февраля

А не дофига у партизана оружия и ППШ и СВТ-38

Всех - с прошедшим праздником, братишки!

2_Александру: у меня есть историческое фото, где партизан стоит именно с таким комплектом.

Подозреваю, что это ОМСБОНовец на фото был. У них все же с оружием получше было: с "большой земли" самолетами забрасывали. Они могли себе позволить фото с несколькими стволами наперевес, да еще опоясавшись пулеметными лентами эдак на сотню патронов После разгрома 41го СВТ была обычно атрибутом различных элитных бойцов: диверсантов, разведчиков, десантников, снайперов. А у обычных партизан с оружием обычно туго было: берданки из личных арсеналов, да трофейные винтовки и пистолеты-пулеметы с небольшим боезапасом.

Завтра сброшу ту фотку, посмотришь на этого ОМСБОНовца в драном ватнике, смолящего цигарку в компании с бабой, привезшей на телеге хавчик в отряд.

Может окруженец тогда какой. Этими винтовками было несколько приграничных дивизий вооружено накануне лета 41го.

Этими винтовками (СВТ-40) были вооружены большая часть войск Западных округов к лету 41г. Производство за 41г - миллион с лишним, большая часть - до начала ВОВ.
Отличное оружие, получившее признание еще в Финскую войну.

Отлично - значит, запощу еще и схему СВТ. И методику неполной разборки.

Обещанные фотки частично - в "Фото про все военное".

Мужики, с Праздником!

... вот это понимаю - ПРАЗДНИК
Не то что, блин, 8е Марта

Всех поздравляю

Товарищи солдаты и матросы, сержанты и старшины, прапорщики и мичманы! Товарищи офицеры!
Поздравляю вас всех с праздником 23 февраля, с днем Красной Армии! Желаю всего самого наилучшего!
С праздником мужики! Мирного неба!