История Т-4 «100»

Если же отбросить догадки и умозаключения, то можно с определенностью сказать, что в течение всего 1963 года продолжалось согласование проекта ПСМ. Главный конструктор самолета Н.С. Черняков вспоминал: «… Проект визировали на трех уровнях: у разработчиков, руководителей главных управлений министерств и ведомств и во всех заинтересованных подразделениях ВПК, Госплана, Минфина, Моссовета и других ведомств. Всего требовалось около двухсот подписей, что ложилось на плечи главного конструктора. Решающим оказалось отношение к нашему проекту первого заместителя председателя Госплана В. Рябикова. … Помощь также оказал заведующий самолетным отделом ВПК В. Иллювиев, горячий сторонник "сотки" на всем пути ее создания. Это была большая победа, если учесть, что все происходило в годы гонений на авиацию…» (см. например здесь: Летательные аппараты нетрадиционных схем )
Процесс завершился к 3 декабря 1963 года, когда было подписано ПСМ № 1194-440, согласно которому была официально задана разработка Т-4, а 14 декабря 1963 года, как и положено, вышел дублирующий его приказ ГКАТ за № 441. К сожалению, именно этих ключевых для истории Т-4 документов посмотреть мне пока что не удалось. Тем не менее, об их содержании можно с достаточной степенью уверенности судить по соответствующим ссылкам на них в других, более поздних документах…
Форма его, скорее всего, не сильно отличалась от исходного проекта, датированного январем 1962-го, и от остальных аналогичных документов, т.е. во вступлении была стандартная фраза о том, что «ЦК КПСС и СМ СССР приняли предложения ГКАТ, ГКОТ, ГКРЭ и МО о создании самолета … в вариантах … со следующим основными данными …»
Далее следовала краткая сводка ТТХ, потом назначались головные исполнители работ, задавались работы по созданию двигателя и оборудования для самолета и сроки выполнения работ. Однако поскольку в данном конкретном случае текста ПСМ я не видел, говорю лишь о том, что известно точно:
- Эскизный проект по Т-4 (какой по счету?) согласно этому ПСМ предписывалось предъявить на рассмотрение МО во 2 кв. 1964 года,
- В 1-м кв. 1964 года ГКАТ должен был представить на утверждение проект ПСМ о развертывании работ по Т-4,
- Во 2-м кв. 1964 года – согласованные с МО и всеми заинтересованными ведомствами предложения по этому вопросу…
Как следует трактовать эти две последние формулировки? На мой взгляд, смысл сводится к тому, что на момент выхода в свет данного ПСМ по каким-то не вполне ясным причинам еще не до конца был «утрясен» полный состав кооперации смежников по оборудованию, и не решен вопрос о выборе завода для постройки самолета. Как мы увидим в дальнейшем, проблема с выбором завода станет для руководства ГКАТ/МАП одним из основных «камней преткновения» в отношении всех последующих работ по Т-4. Мне лично плохо верится, что принимая такое решение, люди, облеченные соответствующими властными полномочиями, не отдавали себе отчет, к чему это может привести. Ведь было совершенно ясно, что у Сухого нет соответствующей производственной базы для выполнения такого задания, и затягивание вопроса о выделении ему этой самой «базы» в виде конкретного опытного (а лучше серийного) завода самым непосредственным образом скажется на сроках проведения работ…

Чтобы подвести итог работам по Т-4 за 1963 год, снова обратимся к годовому отчету ОКБ-51:

paralay> Нам тоже интересно
Извини, я не сразу понял, о чем ты...
Я уже писал, что не хочу сильно расширять тему топика. В противном случае мне придется только тем и заниматься, что сканировать весь ее текст, а потом отвечать на многочисленные вопросы...

Выход в свет правительственного постановления означал уже совсем другой уровень работ, это значило, в частности, что финансирование темы теперь будет осуществляться по отдельной статье бюджета, а сама тема ставится «на сопровождение» во всех основных контролирующих органах, и прежде всего, в ВПК. Явный всплеск активности можно отметить в связи с этим, и в деятельности руководства ГКАТ: за 1964 год П.В. Дементьев подписал приказов, посвященных Т-4, как минимум, вдвое больше, чем за все предыдущее время. Первый такой приказ последовал уже в январе 1964-го, по тогдашней «моде» (вспомним С.П. Королева и работы по ракетной технике), он был посвящен созданию при П.О. Сухом, как головном разработчике комплекса, совета главных конструкторов.
Небольшой комментарий: в списке членов Совета значатся сразу 3 главных/Генеральных конструктора-моторостроителя: Туманский (ОКБ-300), Федосеев (ОКБ-476), Колесов (ОКБ-36). На мой взгляд, это свидетельствует о том, что в декабрьском ПСМ по Т-4 не был четко прописан головной исполнитель по двигателю. Скорее всего, как и в исходном проекте ПСМ, предусматривалась некая этапность: сперва ставить Р15 Туманского, а потом выбрать окончательно...

«Круги на воде», вызванные выходом в свет декабрьского постановления 1963 года по Т-4, разбегались все шире, захватывая все большее число будущих участников работ, можно смело сказать, что проведение работ по теме Т-4 у всей кооперации смежников началось именно с 1964 года. В подтверждение можно привести письмо П.В. Дементьева, датированное 23.01.1964 года. Скорее всего, подобные письма в начале 1964-го разошлись по многим адресатам, так или иначе причастным к тематике работ по Т-4.

Отдельного упоминания стоит такой источник информации, как приказы, посвященные подведению итогов работы за прошедший год и постановке задач на год будущий. Такого рода документы появлялись в ГКАТ (МАП) раз в год, практически в одно и то же время. При этом, в приказах по 1 управлению оценивалась работа подведомственных ему предприятий (ОКБ-51 в частности), а приказом по ГКАТ (МАП) в целом давалась оценка работы самому комитету (министерству). Однако надо понимать, что самокритикой занимался отнюдь не сам Дементьев, он просто «транслировал» в своем приказе оценку работы ГКАТ/МАП, которая ранее была оформлена решением ВПК.
Для нас эти приказы интересны тем, что в них (по крайней мере на словах) четко расставлялись приоритеты выполняемых работ – в соответствии с тем, как они виделись руководству той же самой ВПК. В связи с этим, интересно отметить, что с 1964 года в этих приказах применительно к Т-4 появились, и из раза в раз, рефреном повторялись практически одни и те же фразы: «Придавая особое значение…», «Считать важнейшей задачей ОКБ…» и т.п. Это, конечно же, не случайно, поскольку совершенно понятно, что эти слова напрямую заимствовались из соответствующих «Решений» вышестоящего руководства в лице ВПК...

В остальном, документы такого рода издавались практически по одной и той же незамысловатой схеме. К примеру, приказ 1 главка, посвященный работам ОКБ-51, начинался с дежурной фразы:
«Рассмотрев отчеты, и заслушав доклад директора завода тов. … о производственной и финансово-хозяйственной деятельности завода … за … год, балансовая комиссия 1 управления отметила:…»
Далее следовал перечень выполненных работ, затем указания на допущенные ошибки, а в конце, также неизменно, всему коллективу завода ставилась «оценка», типа:
«1. Производственную и финансово-хозяйственную деятельность завода № … за … год признать удовлетворительной.
2. Ген.конструктору … и директору завода … принять меры по выполнению в срок всех работ, заданных постановлениями Правительства и приказами Комитета, особо уделив внимание: …».
Более разнообразны по содержанию, хотя бы в силу того, что в них перечислялся гораздо больший перечень работ и исполнителей, были приказы ГКАТ (МАП). Вот, к примеру, выдержка из соответствующего приказа ГКАТ № 206 от 11.06.1964 «Об итогах работы ГКАТ за 1963 год».
«Рассмотрев итоги работы ГКАТ за 1963 год, Комиссия Президиума ВСНХ по военно-промышленным вопросам, решением от 06.04.1964 … отметила:
… считать важнейшей задачей ГКАТ на 1964 год…
… создание и отработку … Ту-124, Ту-144, Т-4, Ан-2М в с/х варианте, Ил-62, Ан-22, Ил-38, Е-155, МиГ-23, Як-36, Ка-26 в с/х варианте, двигателей Р15-300 и НК-8.
…
ПРИКАЗЫВАЮ:
…
2. Считать важнейшими задачами на 1964 год выполнение работ по 1-му управлению:
- по созданию и отработке самолетов Т-4, Ил-38, Е-155, МиГ-23, Як-36…»

Таким образом, в приказах ГКАТ, по крайней мере, на словах, были явно расставлены приоритеты, и создание Т-4 было названо «важнейшей задачей». Как же решалась эта задача?
О том, как именно развивались события в 1964 году, имеется слишком мало данных, однако даже этой отрывочной информации достаточно, чтобы понять, что ситуация была достаточно драматичной, явно связанной со столкновением интересов различных сторон. О чем идет речь?
Напомню: согласно декабрьского ПСМ-1963, ближайшими «контрольными точками» по графику работ были установлены:
1.) 1-й кв. 1964 года, когда ГКАТ должен был представить на утверждение в ЦК проект ПСМ о дальнейшем развертывании работ по Т-4,
2.) 2-й кв. 1964 года, когда ОКБ должно было представить на рассмотрение комиссии МО ЭП по Т-4, а ГКАТ к этому же сроку должен был представить в ЦК согласованные с МО и всеми заинтересованными ведомствами предложения по Т-4.
О том, выполнен, или нет, был первый пункт, ничего определенного сказать не могу, а вот по поводу второго, есть точные сведения. Известно, что:
- ТТТ на Т-4 были окончательно утверждены ГК ВВС Вершининым 10 июня 1964 года, т.е. буквально «накануне» назначенного срока представления ЭП;
- приказ зам. ГК ВВС по вооружению Пономарева, согласно которому была сформирована комиссия ВВС и назначен срок рассмотрения ЭП по Т-4, датирован 11 июня 1964 года;
- рассмотрение эскизного проекта по Т-4 комиссией ВВС состоялось в период с 16 по 27 июня 1964 года;
- заключение по проекту утверждено на уровне двух Главкомов (!) ВВС и ВМФ СССР 1-го июля 1964 года.
Следует также отметить, что представители заказчика, обычно достаточно сдержанные на похвалу, в этот раз были на удивление «красноречивы», в заключении по ЭП была специально отмечена «полнота конструктивной проработки комплекса, перспективность и реальность его постройки». С другой стороны, если разобраться, ничего удивительного в этом не было, похвала была вполне заслуженной, но отнести ее нужно было, скорее на адрес руководства ГКАТ, благодаря которому эскизный проект по Т-4 выпускался в ОКБ уже в третий раз…

Отметим, что установленный срок ОКБ выдержало четко, а заказчик вполне доброжелательно отнесся к представленному проекту. Теперь сравним реакцию на ЭП со стороны военных и ГКАТ.
Практически одновременно с защитой ЭП перед военными, 18 июня 1964 года ОКБ направило эскизный проект и в ГКАТ, после чего 22 июня П.В. Дементьев подписал приказ за № 217, адресованный начальникам ЦАГИ, ЦИАМ, ЛИИ и НИИ-2:

Известно, что исполнительская дисциплина никогда не была сильным местом в отечественном авиапроме, и ответы из институтов к назначенному сроку, скорее всего, опоздали. К примеру, точно известно, что заключение ЦИАМ по РД36-41 было отослано в ГКАТ лишь 14 июля:

Однако понятно также, что к концу августа все заключения институтов, скорее всего, уже были в наличии. С другой стороны, точно известно, что рассмотрение ЭП по Т-4 на уровне ГКАТ состоялось лишь в октябре (!) 1964-го. Какая серьезная причина вынудила Дементьева оттягивать этот процесс на 2 месяца (вспомним: «считать важнейшей задачей ГКАТ …») – не совсем понятно. Точнее сказать - совсем непонятно …

Причину, по которой в ГКАТ так затянулся процесс с рассмотрением ЭП по Т-4 можно попробовать объяснить, если вспомнить о другом поручении, которое было вменено в обязанности Дементьеву согласно ПСМ-1963 – о представлении в ЦК нового проекта ПСМ и согласованных предложений по дальнейшим работам по Т-4. Ситуация к июлю 1964-го здесь сложилась «забавная» – в назначенный срок письмо с проектом ПСМ в адрес председателя ВПК Л.Н. Смирнова ушло, но только не из ГКАТ, а из Министерства обороны.
Чтобы форумчане смогли по достоинству оценить этот документ, приведу его полностью, вместе с сопроводительным письмом, адресованным в ЦК, и проектом ПСМ. Обращаю внимание, что приведена копия, адресованная в ГКАТ, с резолюцией Л.Н. Смирнова.

Комментарий: В.Д. Калмыков – председатель ГКРЭ, С.А. Зверев – председатель ГКОТ, В.М. Рябиков – 1-й зам.Председателя Госплана, С.А. Афанасьев – Председатель ВСНХ, Р.Я. Малиновский –министр обороны, С.С. Бирюзов – начальник Генштаба, В.Д. Иванов – 1-й зам.начальника Генштаба, К.А. Вершинин - ГК ВВС, С.Г. Горшков – ГК ВМФ, В.А. Касатонов – 1-й зам. ГК ВМФ.

Что здесь интересно отметить?
Во-первых, инициатором обращения в ВПК в данном случае оказался не ГКАТ, который, согласно всем канонам, должен был делать это первым, а военные. Во-вторых, удивительна оперативность, с которой был оформлен документ: с момента защиты ЭП по Т-4 и до отправки этого письма с проектом ПСМ в ВПК минула всего лишь какая-то неделя!
И в-третьих: интересна реакция на это письмо со стороны руководства ГКАТ. Форумчане могут сами оценить это, прочитав указания Дементьева и краткий «отчет», оставленный на этом письме в секретариате председателя ГКАТ. На всякий случай, продублирую их здесь:

«Загайнову. Доложите. 28.07.1964 Дементьев».

«Министру П.В. Дементьеву доложено совместно с т. Сухим П.О. В таком виде этот материал принят быть не может. 28.09.1964»

«Снять с контроля. 24.10.1964»

Можно, конечно, предположить, что в данном случае военные были гораздо больше, чем промышленность, заинтересованы в ускорении процесса, а руководство ГКАТ просто пыталось таким образом затянуть решение вопроса, однако мне кажется, это будет упрощением ситуации. ...

Попробуем разобраться в причинах немного глубже, обратим внимание на датировку событий: письмо военных с их проектом ПСМ было снято в ГКАТ с контроля ровно в тот день, когда ЭП по Т-4 таки был, наконец, рассмотрен на НТС и рекомендован для дальнейшей разработки. В связи с этим, в Протоколе НТС от 24.10.1964, приведенном выше, обратим внимание на п.6, в котором дано поручение: «…в двух-недельный срок подготовить и представить проект постановления ЦК КПСС и СМ СССР…». Сделаю предположение, что Дементьев, которому по какой-то причине не понравился проект ПСМ, предложенный военными, просто использовал затяжку с рассмотрением ЭП по Т-4 в качестве предлога для того, чтобы использовать эту паузу для подготовки своего, скорректированного варианта проекта ПСМ по Т-4.

Теперь посмотрим, что же такого было в этом проекте ПСМ, что могло так активно не понравиться всесильному министру?

На мой взгляд, основная претензия Дементьева заключалась в формулировке по п. № 6, согласно которому для постройки опытных самолетов Т-4 выделялся завод № 30. Вряд ли это согласовалось с планами министра. И то подумать: отдать «на заклание» Сухому его родную «тридцатку», лучший серийный завод отрасли! С учетом того, что для постройки «титанового монстра» на заводе придется полностью менять всю технологическую оснастку, а это неизбежно повлечет за собой снижение планов производства и срыв сроков выпуска…
Нет, такого Петр Васильевич терпеть был не намерен, такое нужно было пресекать в корне, и поэтому в ГКАТ начали писать собственный проект ПСМ. Однако выпуск постановления был делом долгим и хлопотным, а нерешенных проблем, за которые могли строго спросить «старшие товарищи» в лице ВПК, было много, и выделение производственной базы для постройки Т-4 относилось именно к таким задачам первостепенной важности. Нужно было срочно определяться, и Дементьев сделал свой выбор, в результате, до конца 1964 года вышло еще два приказа ГКАТ:

Порадуемся восстановлению форума.
Никогда не видел такой бурной активности...

Ждём продолжения банкета!

paralay> Ждём продолжения банкета!
Подождите хлопцы, дайте мне вернуться на Родину!

По-моему, я уже выкладывал все это перед очередным падением базы, но раз не сохранилось, дублирую:

Таким образом, в конце 1964-го Дементьев вроде бы «окончательно» определился с Т-4: в качестве производственной базы для постройки опытных самолетов и крылатых ракет Х-33 Сухому решено было выделить завод им. Лавочкина. В этом же ключе готовился и проект нового ПСМ, письмо с проектом этого документа отослали в адрес ВПК в середине декабря:

Для полноты картины приведу и текст самого проекта. Что в нем интересно отметить?
Во-первых, в ГКАТ окончательно определились с двигателем для самолета. Если на предыдущих стадиях проработки предлагалось установить некую «этапность» по силовой установке, то теперь в документе было указано однозначно: головной разработчик – ОКБ-36, двигатель РД-36-41. Правда, тут же, из текста документа следовало, что на опытные машины предусматривается установка опытных ВД-19 того же ОКБ-36.
Во-вторых, если в предыдущем проекте ПСМ (от военных) разработку основного оружия Т-4 – КР Х-33 предлагалось выполнять силами специализированного КБ – ФОКБ-155 (Березняка), то в новом документе вновь вернулись к разработке Х-33 силами ОКБ-51 в кооперации с заводом им. Лавочкина.
Ну и в-третьих: постройку опытной партии самолетов предлагалось «разделить» между заводом им. Лавочкина и ММЗ им. Хруничева в соотношении 5:2. …

… Отмечу также, что согласно п.7, предусматривалась возможность привлечения к постройке самолетов других серийных авиазаводов. Оговорка эта была отнюдь не лишней, поскольку было с самого начала понятно, что мощности опытного производства завода им. Лавочкина явно недостаточно для выполнения такой программы. Однако даже в таком виде проект ПСМ был явным шагом вперед, поскольку по многим пунктам, работы у смежников до сих пор не были официально заданы.
Кроме этого, в проекте ПСМ (п. 8) впервые предусматривалось создание ЛЛ, предназначенных для опережающей отработки двигателя и систем Т-4…

Чтобы закончить разговор о событиях 1964 года, приведу данные из годового отчета ОКБ-51. Здесь можно видеть, насколько активно в КБ велись работы по Т-4, в частности, исследования по освоению новых технологических процессов, необходимых для реализации проекта.

Обращу внимание на последнюю страницу отчета, с определением основных задач на следующий год. Работы по Т-4 были поставлены на первое место, причем, специально для руководства ГКАТ, было четко указано, что для этого необходимо:
- увеличить мощность КБ и производства,
- усилить лабораторно-исследовательскую базу,
- увеличить численность персонала, и т.п.
Последняя просьба была конкретизирована: численность КБ просили увеличить на 1000 человек, а производства – на 500. С учетом того, что в 1964 году среднесписочная численность ИТР на заводе № 51 составляла 1838 чел., для выполнения работ по Т-4 считали необходимым увеличение мощности КБ более чем в 1,5 раза. Ну и самое главное, почти как крик о помощи – фраза: «срочно решить вопрос о производственной базе для постройки первых 5-ти опытных самолетов».

Как же руководство ГКАТ отнеслось ко всем этим просьбам?
Чтобы объяснить дальнейшие события, и их связь с нашей историей, придется сделать небольшое отступление. Как всем известно, осенью 1964-го довольно серьезные подвижки произошли на самой вершине политического «Олимпа» СССР. В октябре 1964-го, на пленуме ЦК КПСС произошла смена власти: «дорогой Никита Сергеевич» был смещен со всех своих постов и отправлен на пенсию, а его место занял не менее «дорогой Леонид Ильич». Новая команда под флагом борьбы с волюнтаризмом активно принялась за исправление «перекосов» в сфере управления народным хозяйством. В частности, неудачным был признан эксперимент Н.С. Хрущева, связанный с созданием системы совнархозов, и было решено вернуться к прежней, чисто отраслевой схеме управления. Официально соответствующее постановление правительства было оформлено 2 марта 1965 года, однако понятно, что подготовка к столь масштабному мероприятию началась задолго до этого, еще в конце 1964-го. Чисто формально, в этом документе говорилось о преобразовании соответствующих госкомитетов (ГКАТ, ГКОТ, ГКРЭ, и т.д.) в министерства (МАП, МОП, МРП, и т.д.), однако фактически, это означало грандиозный «передел» сфер влияния и собственности. С точки зрения глав соответствующих госкомитетов, выход этого документа означал торжество здравого смысла и «социальной справедливости», ведь под сень воссозданных общесоюзных министерств триумфально возвращалось их основное богатство – несправедливо «отобранные» у них Н.С. Хрущевым в 1957 году серийные заводы. И «бесправные», до сей поры, главы госкомитетов, вновь превращались таким образом во «всесильных» министров…
Однако для руководства ГКАТ эта чудесная трансформация в МАП была существенно омрачена тем обстоятельством, что попутно пришлось расстаться с целым рядом предприятий, переданных вновь созданному Министерству общего машиностроения (МОМ), которое отныне несло персональную ответственность за создание «ракетного щита» СССР. «Утрясанием» списков всех этих предприятий, как раз и пришлось заниматься руководству ГКАТ в начале 1965-го. В ходе всех этих согласований, еще «не родившееся» МАП СССР понесло серьезные потери, в «нарождающееся» МОМ пришлось передать такие жемчужины авиапрома, как ОКБ-52 (В.Н. Челомея), завод им. Лавочкина (бывшее ОКБ-301), завод им. Хруничева (бывший завод № 23), и др. …

Для ОКБ Сухого это означало, что только что благополучно решенный вопрос о выборе производственной базы для постройки опытных самолетов Т-4 вновь «повис в воздухе». Это было тем более обидно, что у главного конструктора Т-4 Н.С. Чернякова с руководством этого завода были давние и плодотворные связи, ведь, по сути, это было его «родное» КБ, на котором он работал вплоть до 1960 года, и где вырос до главного конструктора. А для ОКБ Сухого это предприятие, как база для дальнейших работ по Т-4, было интересно тем, что именно там имелся реальный опыт работ по проектированию, постройке, доводке и испытаниям МКР «Буря», рассчитанной на Мкр=3,5…