Re:Литература

Не, ребят, я помер... Ежель понравицца, остальные скину. Это не ИБА, конечно...

Правдивое описание некоторых случаев из жизни капитана Еблинова, человека и самолёта.

Часть первая.

Азия-с, господа!

Глава 1. Вводная.

Ночной Бангкок встретил их духотой и своими особыми специфическими запахами, которые будоражили кровь ничуть не хуже хвалёных феромонов. А, может, это и были феромоны, ко-торые выделялись в ночь из разгорячённых оргазмами тел бесчисленных туристов, прямо в этот момент насаживающих себе на члены сотни тысяч тайских шлюх и трансвеститов. Бог его знает.
Капитан Еблинов устало потянулся в кресле, подписал несколько бумажек, услужливо протянутых ему представителем авиакомпании, и с наслаждением закурил. Он не торопился уходить из самолёта, решив дождаться сменяющего их экипажа. Те провели в этом азиатском мегасексполисе три дня, и ему хотелось узнать, что изменилось в нём за прошедшие полгода, с тех пор как авиакомпания прекратила полёты в Таиланд после цунами и вновь открыла из на прошлой неделе.
В дверь кабины постучали. "Отвори+" - лениво бросил Еблинов своему второму пилоту Ваське Серкину, по прозвищу "Мессер", проклиная про себя янкесов, заставивших с перепугу после 11 сентября все авиакомпании установить в пилотских кабинах бронированные двери с автоматическими замками. Васька щёлкнул тумблером и в кабину, плавно покачивая крутейшей задницей, вошла испытанная практически на всех континентах, климатических, часовых и прочих поясах, многоопытнейшая и безотказная любимица многих капитанов Леночка. В свои двадцать восемь лет, она провела в воздухе столько часов, что и не снилось многим молодым пилотам, навроде Васьки Мессера. Летала в трудные годы в Африке, потом в Цейлоне, потом пару раз делала попытки выйти замуж, однако безуспешно, так как ни один нормальный мужик не выдержит такого семейного счастья- трахать свою жену пару раз в месяц, если повезёт и, в то же время, каждый день в её отсутствие мучительно осознавать, что, может быть, в этот самый момент твою красотку вдумчиво пользует какой-нибудь лёдчик-налёдчик . Хотя им (мужьям) тоже перепадало и немало, так как ей приходилось изображать дома изголодавшуюся кошку. Естественно, в разводах немалую роль сыграло и Ленкино отношение к этому житейскому вопросу. Она давно поняла, что блюсти свою супружескую честь в рейсах совершенно ни к чему и даже вредно для здоровья. Особенно, когда у тебя под боком всегда есть парочка здоровых и весёлых мужиков, постоянно готовых к самому отвязному разгулу. (Пилоты, они ведь, как дети малые. Риск и напряжение многочасовых перелётов снимают многочасовыми же весёлыми попойками и сексом.) Поэтому, если ей делали предложение о совместном распитии после рейса крепких спиртных напитков, а затем занятии сексом, она долго не раздумывала и принимала во всей этой порнографии самое деятельное участие, да и других девиц подтягивала. Удовлетворённость и хороший гормональный баланс - лучшее средство от преждевременной старости!.
- Как у вас дела, мальчики? Всё пучком? Может прихватить чего на вечер с самолёта? Там коньяка пара пузырей осталось, вискарь, джин. Да, чуть не забыла, у нас в бригаде новая девочка, думаю еще и "прописку" бум обмывать!
-Ленчик, возьми джина. Вещь универсальная. И от кишечных тропических болезней катит ежели с тоником пить и, при необходимости, конец сполоснуть на предмет дезинфекции, если гандон порвёшь, да и задвигает тоже неслабо,- посоветовал капитан, имевший за плечами бо-гатый опыт работы в постоянно воюющих тропиках Африки и Азии. (Мэл Гибсон со своей "Эйр Америкой", натурально, отдыхает).
- Новая девочка - это хорошо-о, - мечтательно протянул Мессер , потягиваясь и зевая. -Вот поспим с прилёта и займёмся+.
Он совсем недавно пришёл с местных авиалиний и всё ещё никак не мог привыкнуть к ноч-ным трансконтинентальным перелётам. После них дрыхнул сутки, чем вызывал естественное недовольство у всего экипажа как отсутствующий партнёр в послеполётном разгуляе.
- Бля, вот молодёжь пошла! - взвилась Ленка.- Только спать да жрать могут!
- Сон и питание - основа летания!- пробурчал в ответ Мессер, собирая свои пожитки.
В это время в "предбаннике" раздались громкие поцелуи и хохот. В самолёт, обвешанный сумками с ананасами, мангустинами и прочими дурианами ввалилась весёлая загоревшая тол-па - судя по всему нехило отдохнувший сменный экипаж во главе со своим кэпом- старым ко-тярой Петровичем.
-Привет ночному дозору! Как долетели, как дорожка, как пепелац? - поинтересовался Петро-вич, левой рукой поглаживая Ленкину задницу, а правой здороваясь с мужиками.
-Да всё нормально, Петрович. Как всегда в районе Бирмы гроза, поколбасит чуток, да над Аф-ганом связь плохая. Как в городе, что поменялось? - спросил в ответ Еблинов.
-Да всё по-старому, только всё дешевле стало, потому как туристов мало. Ездили давеча на змеиную ферму от нехуй делать. Так вот хозяином там наш бывший земляк -биолог из Ново-сиба. Накормил нас змеюкой, черепахой , шоу с кобрами устроил -класс!
Так что если будет скучно-сходите, не пожалеете!- порекомендовал ас неба и постели.
Через минут пятнадцать, передав боевому товарищу и многократному молочному брату само-лёт, Еблинов сказал Ленке, чтоб свистала всех девок наверх и гнала их к выходу из вокзала, где экипаж ждёт отельный автобус.
-Яволь, хер-капитан!- вскричала боевая бригадирша и виляя аппетитными бедрами пошла по салону.
-М-да-а..., а, может, действительно, ну его нахуй, этот сон?- подумал командор, проводив её глазами. -Ладно, приедем- посмотрим!- решил он и вышел из самолёта в тускло освещённый фаллос телескопического трапа, вот уже почти двадцать лет ежесуточно изливаюший по не-сколько тысяч говорящих на всех языках мира сперматозоидов в ненасытую пасть извращён-ной столице азиатского секса.

Андрюха, давай ..чё дальше то было? Как там ...Еблищев?

Володь, мне тоже понравилось, хотя от ИБА это далеко

Глава вторая.
Заводная.

Пока представитель на ресепшене получал для экипажа ключи от номеров, наши герои прове-ли между собой краткие, но весьма содержательные переговоры.
- Ну что? - спросил Мессер
- Ну, вообще-то+ -
- Так, сейчас всё принесу. У кого будем гадить? - деловито осведомилась Ленка.
- У самого молодого, у кого ж ещё,- ухмыляясь распорядился Еблинов. - Нахрена нам с тобой ночью вонищща от попойки!
-Дедовщину разводите, товарисчь командир! Экий вы, дяденька, недобрый, однако. - искрен-не вздыхая запричитал Василий.
Ничё-ничё, - успокоила его Ленка, - Я новую девицу с собой возьму, дашь ей провозку по пол-ной программе. Если понравишся, она наверняка всё приберёт.
В общем всё шло как всегда, своим устаканенным чередом, но жизнь изредка вносит в сюжет совершенно неожиданные коррективы. Не успел Еблинов вставить вторую, как в дверь на-глейшим образом забарабанили. Ленка с перепугу чуть не защемила капитанского красавца, а сам Еблинов, еще не совсем протрезвев, соскочил с Ленки, зачем-то надел халат и фурфжку, принял важный вид, сел в кресло и гаркнул:-"What's up! Who is this, блядь!". В ответ за две-рью раздалось:-"Это, блядина, пришёл пиздец твоей ебле в виде моего дня рождения! Отво-ряй, нах!"
Еблинову голос показался как-то ностальгично знакомым, и он, хмыкнув и сбросив фуру, пошёл отворять.
На пороге стояли два мужика в шортах и цветных гавайках с пузырями "Меконга" в загоре-лых руках.
- О-о-о-ойблякогояви-и-и-жу!!!- заревел Еблинов, кидаясь обнимать мужика постарше. - Серж, дружище, какими судьбами? Давайте, залазьте в мою берлогу!
-Да такими же как и ты, на эстафете. Второй день уже сидим. Вот решили днюху справить ме-сячной давности от нехуй делать.
-Лен, знакомься, мой однокашник, капитан Сергей Митрохин. Летает в Алма-Ате на Боинге и , как я понимаю, его второй пилот+.
- Можно просто Гоша,- попытавшись шёлкнуть пятками шлёпанцев, представился второй.
-Очень приятно, джентльмены,- растянув губы в профессиональной улыбке, елейно ответство-вала их Елена Борисовна, думая про себя: -"Блядь, такую еблю сорвали гады! Придётся вы-пить этого ихнего яду и забыться сном. Это у них надолго! Ну ничего, господь всё видит+!" Ленка обмоталась простынёй, взяла стакан и с решительным видом села за стол, что-то бор-моча сквозь зубки.
Пожелала, короче, сцука+.
Минуло три часа и пять бутылок. Праздник души и тела начал входить в свою кульминацион-ную фазу, когда мужикам нужно непременно и очень срочно кого-нибудь выебать. Иначе пиз-дец! А началось всё с невинного вопроса Гоши:-"Мужики, а правда, что тайки классно ебутся?", повлёкшего за собой продолжительную дискуссию о преимуществах таек перед, на-пример, китаянками или кореянками с последующим питиём "Меконга" за здоровье и тех и других. Это вызвало неподдельное возмущение Ленки, которое, наложившись на острую алко-гольную интоксикацию, неодолимо потребовало выхода. Она метнулась в сортир, где доволь-но долго пыталась вызвать из горшка себе на помощь Ихтиандра. А когда вернулась ни с чем, наши амигос уже выходили из отеля, направляя свои стопы в классное заведение неподалёку, называемое среди пилотов просто и незатейливо "Ямой".

Глава 3

Яма.
Из входа в заведение, расположенное в довольно глубоком подвале, как из преисподней, вы-рывались клубы сигаретного дыма, бабий визг и завывания электромузыкальных инструмен-тов в стиле "тайский хард-рок". Помогая друг другу, наши соколы заняли неплохой столик в углу и заказали по кружечке ледяного "Синг-ха". Не успели сделать по глоточку, как к ним подсела стайка косоглазых девиц с явными намерениями испытать на прочность свои тайские пиздёнки. "Сака- сака, фака-фака! Уана саузенда бата!" - трещали они, для непонятливых по-ясняя жестами свои незатейливые желания.
Еблинов, соскучившийся по тесным тайским дыркам, повёлся было вступить в обмен взаимо-выгодными предложениями со всеми разом, но казахские друзья взвыли хором и начали по-прекать его, как товарищи- Стеньку Разина.
-Я потом всех угощу самыми классными тёлками в Яме,-загрузился соцобязательством Мит-рохин.- А пока выпьем за встречу, шоу посмотрим, посидим для души, короче..
В общем "посидим" началось нормально и ничего необычного не предвещало, хотя в чём то настроение вечера как то неуловимо изменилось. Как лёгкое дуновение ветерка перед грозой, едва коснувшись размякшой души Еблинова, пронеслось и умчалось в никуда чувство неот-вратимо надвигающихся приключений, причём явно не из серии "Незнайка на луне".
"А и хуй с ним, -решил для себя господин капитан.-Всё равно уже назад дороги нет. Лишь бы не прибить кого из косых от избытка чувств.. Наливай, Мессер!"
Ко второму литру пивка, в зале почувствовалось оживление, сменилось освещение и посреди зала из разверзшихся створок в прохладных клубах азота поднялся подиум, на котором , из-виваясь под какую-то невообразимо забойную музыку, стояло штук двадцать ударниц полово-го соревнования. Знаменитое шоу, под названием "A-GO-GO" началось!
Дабы не отвлекаться от основной темы, знакомство непосвящённых с данным видом восточ-ных сексуальных единоборств проведу краткое.
В течение пары часов на подиуме постоянно извиваются топлесс до полусотни девок, при-чём довольно неплохих. У каждой на тонгах номерок. Возжелав определённую комбинацию из цифр, подзываешь человека, он называет тебе цену, (от 30 до 50 убитых американских ено-тов за час) и сообщает о твоей жгучей страсти девице. Та подсаживается к тебе за столик и со-общает в каком ближайшем отельчике у нее номер и через сколько минут она будет ждать у его входа. Всё просто и незатейливо. Каждые двадцать минут пляски прерываются выступле-нием местных затейниц, которые вытворяют со своей пиздой всевозможные чудеса: прикури-вают и курят в затяг сигареты, пуская при этом кольца; стреляют дротиками на расстояние до 10-12 метров по шарикам, причём всегда попадают с первого выстрела; заталкивают внутрь битые стёкла и другие колюще-режущие предметы, вытаскивают кроликов и голубей. Говорят, что иногда и люди пропадали+
Короче, пиво и шоу были неплохие+ Наши мушкетёры полностью созрели для подвигов и решили таки начать их совершать. Первым тему насчёт того, что пора, ".. а то скоро всех де-вок разберут", поднял Мессер, которого поддержали другие товарищи, дружно посмотрев на Митрохина. Тот вздохнул, и, проклиная себя за длинный язык, дал отмашку: -"Валяйте, пейте мою кровь, проходимцы", после двинулся к кучке девиц , сидевших в углу и уже давно стро-ивших ему глазки. Наши же герои начали ходить вокруг подиума, обсуждая достоинства тан-цующих. Минут через десять, к ним подбежал Митрохин и сказал, что он уже снял самых лучших тёлок, оплатил и они ждут но выходе. "Ну хитрюга, ну проходимец, оптом оно, ко-нечно, дешевле.." -ворчал Еблинов, направляясь к выходу, но, увидев девиц, быстренько при-умолк. Девки действительно были отпадные! Необычно высокие для таек, светрокожие и с ве-ликолепными сиськами. Короче полный абзац! Да и одеты очень даже приличненько, хотя что-то было в них не так. Еблинов не понял что и просто выкинул все сомнения из головы, решив, что они вероятно из другого племени, скорее всего с Севера страны и мысленно начал пристраиваться то к одной то к другой.
Быстренько разрешив со швейцаром за пару баксов проблему с пропуском блядей в отель по-среди ночи, мужики растащили девок по номерам, договорившись сделать обмен через часок. Кто не захочет меняться, тот пусть просто не берёт трубку после пятого звонка.

Глава 4;
Ох, бляяя..

Заведя девку в номер, Еблинов увидел дрыхнущую на его кровати Ленку.
-Вот, блядь, про Ленку то я и позабыл. Да и хуй с ней. Проснётся- присоединится, не проснёт-ся- утром выебу,- рассудил Еблинов. Справедливо решив, что при любом раскладе он всё рав-но выебет обоих, он направил тайку в ванную на подмывку, а сам подошел к Ленке и отодви-нул её на край кровати.Благо кровать позволяла разместить ещё пару-тройку таких как она. Затем он вышел на балкон и закурил, ожидая, когда освободиться ванная. Через пару минут вышла девка, замотанная в полотенце.
- Во, бля! Стесняется что-ли? - подумал Еблинов и жестами пояснил ей чтобы ложилась на кровать, снимала эту тряпку и готовилась, а он щас+. И пошёл в ванную.
Быстренько сполоснувшись и помыв гордость экипажа, Еблинов хотел уже было для форсу сбрызнуть себя шипром, но вдруг из комнаты донеслись какие-то крики, визг, звук разбивше-гося стекла и глухой стук падающего тела. Еблинов пулей вылетел из ванной и+ охуел от увиденного.
На полу с залитой кровищей мордой лежал какой-то длинноволосый голый мужик, а над ним, с отбитым горлышком от "Меконга" в руках, стояла растерянная Ленка . В этот момент му-жик застонал и хотел было сесть, но Еблинов от души и весьма качественно приложил его но-гой в голову и тот надолго покинул наших ничего не понимающих друзей.
Это, блядь, кто?- недоумённо поинтересовался Еблинов, осторожно вынимая из рук Ленки "розочку" и отводя её от бесчувственного тела.
Я+я..яя не.. зннаааююю+.- разрыдалась Ленка,- я проснулась, а - а .. а он гооолый, у тебя до-оооома+. и на кровать ко мне леезееет.. Ну я его и+.У-у+..
-Ну нихуя себе, козья морда, в мою кровать, в моёй хате!- разозлился Еблинов и начал огля-дывать комнату в поисках чего-нибудь поувесистей для достойного наказания мерзавца.
Тут его взгляд наткнулся на мокрое полотенце, лежащее на кровати.
- О! А где девка то!-jpf,jnbkcz капитан оглядываясь.- Спряталась что-ли?"
- Какая девка, Саш, ты что? Не видела я больше никого, только вот его,-всхлипывая и кивая головой в сторону поверженного тела ответила Ленка.
Страшная догадка, как молния, прошила насквозь мозг и тело Еблинова , причинив ему по пути пару незначительных повреждений в виде кратковременной потери дара речи и эрекции.
Еблинов метнулся к телу и стер мокрым полотенцем с его лица кровь из разбитой башки и носа.
-Oхх, бляяя+! -только и смог выдавить он из себя. Перед ним, как живая, лежала та самая красотка, которую он пять минут назад притащил в номер и собирался, как говорят арабы, со-вершить над ней справедливость.
А ещё между ног у красотки висел агрегат, размерам которого могли бы позавидовать и мно-гие европейцы. Пораженный сим фактом, Еблинов застыл над бесчуственным телом, как скорбный ангел, совершенно не представляя себе, что же делать дальше и чувствуя, как из башки почти со свистом вылетают последние алкогольные токсины.
-Саш, а Саш,- потрясла его за плечо Ленка. - Это вообще-то КТО?!
Еблинов обернулся, и увидел, что Ленка держит в руках блестяшее платье трансвестита.
-Ну вот, блядь, ещё теперь придётся всем объяснять, что у тебя, легендарного и заслуженного ёбаря, делал в кровати голый трансвестит,- подумал Еблинов, прекрасно понимая, что сей факт Ленка удержать за зубами не сможет даже под угрозой смерти.
-Ну что ты молчишь, как самолёт без керосина! Ты что уже до мужиков добрался? Чуяло моё сердце, что эти казахи тебя доведут до греха! -снова начала всхлипывать и причитать Ленка.
-Казахи!,- пронеслось в голове Еблинова. -Казахи!!!.
Он соскочил с пола и кинулся к телефону, однако не успел до него добраться, как тот сам тревожно заголосил. Еблинов схватил трубу и выдохнул: - "Еблинов на проводе."
-Кэп!! Это я, Мессер! Слушай, моя баба оказалась с хуем!! Измена, бля и полный ахтунг!
Что делать, шеф?- буквально взорвалась в ухо воплями подшефного телефонная трубка.
-Дай пинка и гони нахуй. Потом одевайся и иди ко мне,- ответил Еблинов. -У меня все гораздо веселее..
-Да я её+..его+тьфу, бля.., Это создание, короче, уже вытурил. Я просто думаю, не пойти ли нам к твоим казахским кентам, и не навалять ли им пиздюлей за такие шутки?
-Да нет, вряд ли это прикол, но всё равно давай ко мне. Подумаем.
Не успел Еблинов повесить трубку, как в дверь в номер буквально загрохотала. Кто-то отча-янно в неё ломился, как будто за ним гнался Фредди Крюгер.
Открой, - сказал он Ленке, а сам взял простынь и накрыл тело, лежащее на полу.
В дверь с выпученными глазами вломился Серж и с порога заголосил:-"Сашка ! Измена! Это пидоры! Гони её нахуй! - и чуть не заехал Ленке по морде. Та еле успела увернуться, проорав ему в ответ что-то обидное
-Ой, Лен, прости, перепутал, у вас тут темновато, -начал извиняться Серёга. И тут его взгляд наткнулся на закрытое простынёй тело.
-Опаньки+, ты что ли её..его+того? -севшим с перепугу голосом спросил он Еблинова.
Мигом смекнув, что появилась прекрасная возможность отыграться, Еблинов сделал скорб-ный вид и тихо произнёс:-"Да вот+ так получилось".
-Это ты во всём виноват. Ты тоже с ним в тюрягу тайскую пойдёшь, как организатор,- голосом кавказской пленницы зловещё произнесла Ленка, в упор глядя на Сержа и злорадно наблюдая, как у того меняется лицо. Она просто с упоением мстила ему за пропавший вечер.
-Да ладно, ребят, я то тут при чём, -повёлся Серж. -Не я же его замочил+ Давайте я потихонечку уйду, а вы тут как-нибудь сами+ А я ничего не видел, ничего не знаю+
В это время в дверь постучал Мессер.
-Поздно, Сергей. Уже поздно+- обречённо сказал Еблинов,-это полиция+".- и пошёл отво-рять. Сзади раздался звук падающего тела и весёлый взвизг Ленки.
-Ох ты ж ёб-тать! -только и мог произнёсти Васька, увидев распростёртые на полу тела.
- Кто это их так, ты что ли, кэп?
-Да живые они, просто в отрубе,-решив пощадить Васькины нервы, ответил Еблинов.
- Помоги мне Сержа на диван положить, а этого пидора одеть, а то он, похоже уже в себя при-ходит.
Ну и в процессе проведения реанимационных мероприятий, он рассказал Ваське, а затем и очнувшемуся Сержу всё как было. В середине его рассказа начала хохотать Ленка, наконец начавшая понимать суть происшедшего, потом начали хохотать все, включая пидора, которо-му, во избежание жалоб в полицию, тоже объяснили, что он пал жертвой невероятного сте-чения обстоятельств. Получив на починку носа и лечение шишки на голове пару червонцев, а также рекомендации не связываться более с русскими, он, кланяясь, наконец-то удалился.
-Ну что? - потёр руки Еблинов,закрыв за ним дверь. - Так и будем сидеть? Или, может, спать ляжем?
-Дык, это, я ща!- весело откликнулся Мессер на недвусмысленный намёк снять стресс.
И тут в тишине вкрадчиво затренькал телефонный звонок.
-Еблинов у аппарата,- ответил герой дня.
-Сашок, это я, Гоша. Ну что, может, поменяемся с тобой тёлками, а то что-то никто кроме тебя после пятого гудка трубку не поднимает!
-++++++..

ЧЁ ПРИТУХЛИ? Из жизни "наёмников" 2 мировой... Я б с такими завязался.

[move] ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D[/move]
В дружный коллектив «Летучих Тигров» Грег влился легко и непренужденно - после обещания погнуть зубы, данному одному из штабных полуофицеров, о карьере командира звена можно было забыть. Истребитель П-40 оказался машиной чуткой и требовательной. Привыкший к флотским неприхотливым радиалам воздушного охлаждения Грег в своем первом тренировочном загнал манифолд в поднебесье так, что лопнуло стекло прибора. По маневренности 40ой с японскими Зеро или Зеке даже рядом не стоял, зато имел бронеспинку, протектированные баки и четыре пулемета - 2х50 и 2х30. Со всей этой херомантией на борту плюс зажравшийся дибил-пилот машина отяжелела - скороподъемности никакой, на зато падал 40ой как кирпич. Если пикировать с сектором газа до упора, то в теории никто не догонит. Но это в теории.

В первый свой бой над Китаем летел с бодуна и ведомым. Подъем был по тревоге -похмелиться не успел. Лидер группы решил подкрасться к самурайскому кактаю (звену) потихоньку и снизу. Видимо, сказались 10-ти летний опыт воздушных боев с мухами в барах Сан-Франциско. «Тиграм» вломили по самое нихочу. Истребитель Коки, летевшего в верхнем прикрытии, порвали очередями в первые минуты боя. Остальные просто сбежали. Только Грег по морпеховской дури попробовал завязать драку. Драки не получилось. И-97 с красными митболами на крульях наотрез отказался совмещаться с трассерами Грега в пространстве и времени и ушел из под огня красивым боевым разворотом, в то время как его приятель вовсю поливал греговский самолет зажигалками калибра 7.62. Одна пуля прошла через обшивку кабины и застряла в руке. В нахрен этот рэкет - решил Грег и бросил 40ой в пике...

На похороны Коки в тот день пришли все. На лице покойного читался укор - что-ж вы, падлюки, меня на произвол кинули? Агрессивность Грега, хотя и безрезультатная, незамеченной не осталась и в следующий бой Грег повел звено сам. Кактай пришел бомбиться точно по расписанию, истребители эскорта растянули по флангам безукоризненный до этого строй, приглашая сцепиться на виражах. Хренушки - передал на открытой частоте всем заинтересованным Грег и его звено нагло продолжило набор высоты. Ему было все равно, сколько бомб упадет на крыши великого имперского города засранцев Рангуна - план был любой ценой оставаться над этой большой вонючей кучей зданий, людей, блядей и самолетов. «Над» и не «в» и не, упаси Господи, «под». Когда толщина «подушки» под звеном показалась достаточной, Грег свалил «тигров» в атаку. Вниз с набором скорости до дрожащего в баффете джойстика, целиться и стрелять в секунды, длинными, на упреждение очередями. Попал, не попал - в бой не ввязываться - скорость не терять - обратно вверх на высоту. Разменять энегрию кинетическую на потенциальную. Так, развернулись, пересчитались - все целы? Повторим...
Домой звено шло весело. Сколько вражин завалили - бухгалтера на базе подсчитают - им жалованье начислять в прямой зависимости. Главное все целы - без потерь сегодня...

В бараке «Тигров» мебели было немного - кушетки, тумбочки и авиационная бомба с иероглифами. В крыше было много маленьких дыр и одна большая - от бомбы. Когда бомба воткнулась в пол в полуметре от сонного Бойнгтона реакция Грега была молниеносной - ласточкой выпрыгнул из барака прижимая к телу две бутулки виски - кому что дорого... Бомба в тот день почему-то не взорвалась. Потом пришли британские саперы, посмотрели на бомбу, повесили табличку - «Осторожно, неразорвавшийся боезапас», и ушли пить пиво. Табличку «тигры» перевесили на дверь сортира, а бомба оказалась мебелью предельно полезной. На бомбу вешались на просушку носки, об нее тушились окурки и, по вечерам, на мятых стабилизаторах записывались мелом карточные долги. Однажды, штабной полуофицер, а точнее было бы сказать «менеджер», зашел в барак с проверкой и узрел «мебель». На следующее утро на брифинге бомба была во всеуслашанье названа «дерьмовым сувениром» и ее было приказано убрать. Науке неизвестно, каким образом в пустом бараке бомба услышала этот гнилой базар. Видимо, титул сувенира и демонстративное неуважение руководства были последней каплей в мутной чаше ее бесконечного самурайского терпения. «Сувенир» самоустранился вместе с бараком и носками. Ебнуло знатно. Менеджер с тех пор стал заикаться, а проигравшим состояния неудачникам пришлось простить их долги.

Америка была в состоянии войны. Кому-то в Воздушном Корпусе Армии успехи «тигров» показались лакомым кусочком, жизненно важным для продолжения карьеры или хамские привычки «тигров» просто до боли намозолили глаза. Так или иначе, Доброльная Группа мутировала в скучный авиационный полк. Всем пилотам предписывалось вступить в Воздушный Корпус в звании лейтенанта, а о гонорарах забыть. Будучи «почти капитаном» Морской Пехоты, Грег в очередной раз изрек «в нахрен этот рэкет», и на первом попутном «дугласе» полетел через Гималаи в Индию в надежде добраться до Штатов и вернуться на войну морпехом. С шестью подвержденными победами это не представлялось проблемой - казалось, родной Корпус Морской Пехоты с руками оторвет такого аса. В «дугласе» также летели несколько китайских функционеров, толи сбегали от войны, толи куда их послали по делам. А может и просто так послали. Перелет был сложным - погода не баловала, да и высоты «дугликову» приходилось брать недетские. Заблеванный рисом Грег умудрился попасть на госпитальный транспорт, шедший через Южную Африку в Нью-Йорк где статуя Свободы весело махала своим факелом, освешая путь к славе и приключениям. По крайней мере, так казалось, пока не закончилось виски...

«На всех истребителях кресло пилота установлено неправильно. В идеале оно должно стоять лицом назад, на шесть часов. Потому что, пока ты радостно пялишься вперед, на двенадцать, именно оттуда, с шести, в самый неподходящий момент прилетит пачка веских 20-миллиметровых шиздюганов, резко меняя все твои планы на вечер...»

«...Видите как наш Батяня бодро вышагивает по взлетке? Да, вот тот, в одном ботинке и с дифферентом на нос... Да не волнуйтесь, все будет пучком - Бойнгтона трезвым в бой выпускать нельзя, а то когда в небе пусто, он со скуки узкоглазых матом по радио поливает, на грубость нарывается. Вчера вон публично отымел самурайскую честь ихнего командира полка, довел его до экстаза, мы еле ноги унесли...»
(«Сорокоградусный Бойнгтон». Пилоты VMF-214 в беседе с военным корреспондентом.)

Главный врач военного госпиталя в Окланде, Новая Зеландия был печален лицом, могилен голосом и каменно непоколебим в своем очень даже неутешительном диагнозе.
- Шли бы Вы, Бойнгтон, на хрен... Лечиться, как следует, отказываетесь. Режим нарушаете. На костылях до бара Вы скачете чрезвычайно стремительно, я давеча на джипе не мог угнаться. К тому же, Ваш далеко нетривиальный способ возвращения напоминает заплыв кролем на асфальте и заставляет задуматься о том, что ноги Вам вообще не нужны как таковые. В карты, опять же, на деньги нешуточные, со старшими офицерами играете. А они, знаете ли, в возрасте. Трое у нас задержатся по вашей милости. Инфаркт на почве карточных неудач, понимаете. Растлеваете Вы наш контингент, раненых спаиваете, собака эта ужасная ... Снафу (SNAFU - Situation Normal - All Fucked Up), кажеться, у Вас под кроватью живет? Нет? Не знаю, не знаю... Так вот, не получиться у Вас, батенька, состояние здесь сколотить на наших больных, не надейтесь. Выписываю я Вас...

Бойнгтон обдумал ситуацию. С одной стороны, рухнул его блестящий план разбогатеть на бессмертной теме покера и больничной скуки, с другой стороны, жизнь вдали от фронта и самолетов тоже достала до нельзя, с третьей стороны, на костылях летную медкомиссию не пройдешь. Вот этот же вареный эскулап и не допустит. Надо было импровизировать...
- Док, а Вы сами чаем в покер не играете? ...

Синее однообразие - море и небо, одинаково бездонно что одно, что другое. Видимость пять на пять, а что толку, ни одного даже вшивого облачка, глазу не за что зацепиться. Сигареты кончились. Тоска. Время почти остановилось - можно отметить проход каждой лопасти пропеллера отдельно через матовую стекляшку прицела. Раз-два-три.... тридцать тысяч двести пятьдесят три... Стоп. Так с ума сходят. Перегонять «Корсар» соло через половину Тихого океана - занятие не из самых веселых. Особенно если вспомнить как ныла, работая педалями руля поворота, недолеченная нога на взлете. Если задуматься о предстоящей посадке на Эспириту с неизменным 20-ти узловым боковиком, то с тоски захочется эту ногу сломать еще раз. Лучше не надо. Лучше думать о хорошем, например о том, что капитанские должности во всех эскадронах давно розданы тем кому «надо» и шансов на, собственно, боевую работу практически ноль. Еще можно включить «дьявологику». Если в эскадронах «сушествующих» мест нет, то как насчет «несуществующих»? Кто захочет командовать несуществующим эскадроном? Ответ - никто. Вопрос: где взять «несуществующий» эскадрон?

Полковник «Сэнди» Сэндерсон и капитан Бойнгтон, изрядно приняв на грудь, увлеченно спорили друг с другом. Дискуссия перешла из стадии пития в стадию бития, пока что только по столу. После третьего раунда стол держал удар молодцом. Стадия, где бьют уже по лицу, к счастью, еще пока не наступила. Трезво оценивая состояния стола, лучше ее и не надо. «Сэнди» в любом состоянии своей кондиции был боссом властным и требовательных, но к идеям подчиненных всегда относился с должным вниманием...
- Где-ж ты, умник, пилотов возьмешь? В резерве? Эти уркаганы и бездельники никому на сто миль не нужны, поэтому в резерве и сидят. Что? Уже присмотрел? Сам обучишь, облетаешь? Идиот ты наивный... А номер официальный для твоей банды головорезов я откуда достану? Занять у 214-го? Ушли в ротацию и никто не заметит? После первой-же серии твоих обычных выкрутасов все всё просекут и подвесят... Кого? Нас с тобой подвесят за яйца, как зачинщиков, а уркаганов твоих за задницы, как последних придурков - естественный отбор не наебешь. Подставишь ты меня, математик, морда, наливай по новой. Найду я тебе Корсары...

«Корсар» Грегу понравился сразу. По маневренности машина вполне составляла конкуренцию Зеро, а по вооружению и скорости даже превосходила, вид имела уголовно-агрессивный, под стать названию, но в неумелых руках отличалась «скороподъебностью». Во флоте Корсары поначалу не прижились из-за дурных, просто таки пиратских манер при авианосной посадке, чем не приминул воспользоваться Корпус Морской Пехоты, перехватывая поставки этих самолетов для своего ведомства. С островных баз гоняли морпехи японские Зеро, как могли и как хотели, пока летающие самураи не вымерли в регионе как вид. Потом какой-то клоун-оружейник навесил на «Корсар» бомбовую нагрузку превыщающую лимит самой знаменитой «Крепости» Б-17. Пилот этого F-4U, который толи был таким-же шутником, толи, как все морпехи, просто не любил считать, ничтоже сумняшися, каким-то образом взлетел со всем этим дерьмом под крыльями и успешно отбомбился. Ученые мужи почесали головы и пошли проверять свои расчеты, а «Корсары» с тех пор стали использовать еще и в роли штурмовиков. По всем параметрам, самолет у яйцеголовых пацанов из Воута получился добротный и Грег ничуть не сомневался в успехе технической стороны своего начинания. С людской стороной вопроса дела обстояли не столь гладко...

Личный состав по определению состоит из личностей. Личности в резерве попадались разные, некоторые творческие, другие своебразные. То есть у первых были заметны преступные наклонности, у вторых не хватало товарного вида или классности. Еще у них всех явно не хватало мозгов, потому что, все как один вызвались летать на истребителях под чутким руководством хромого Бойнгтона и умереть героями. Грег, еще бодренький в свои тридцать с плюсом, представлялся для них, двадцатилетних, вымирающим динозавром и был за глаза прозван сначала «дедушкой», а потом, более снисходительно, «Батяней». Боевого опыта почти никто из них не имел, некоторые даже ни разу не летали до этого на истребителе, поэтому масштабы необходимой подготовительной работы казались Батяне удручающими. Зато повезло с доктором, очень милым человеком и офицером по разведке, который, будучи в своем относительно мирном прошлом копом из Лос-Анжелеса, знал как контролировать подростковые криминальные тенденции - раз в день, для поддержания формы, личный состав совершал заплывы на время в кишащем акулами и прочей селедкой океане.

На подготовку Сэнди отвел всего три недели, после этого нужны были результаты, как доказательство права виртуального эскадрона на жизнь. Иначе подвесят. Сэнди, как на зло, перевели в штаб, а но его место пришел полковник Свин, манеры и командный стиль которого классически соответствовали фамилии. Свин разыскал какой-то забытый приказ, предписывающий старшим офицерам руководить боями из «укрытых и безопасных» позиций. На основании этого приказа Свин в оперативные районы никогда не летал, предпочитая играть в гольф в глубоком тылу и иногда давить на психику своим офицерам с помошью высоких технологий военной связи. Не надо говорить, что в Корпусе Свин был чрезвычайно популярен. Находясь в непосредственной близости от Батяни, его головорезов и солидного выбора боеприпасов, Свин даже и не подозревал, сколько раз за эти три недели его жизнь висела на волоске. В сентябре 43-го 214-ый вылетел на острова Рассела, в предписанный район боевых действий. Свин как обычно остался на Эспириту Санто и весело помахал пузом вслед улетающим самолетам. Оставляя этого гения военной стратегии позади, процесс прощания 214-го с Эспириту не был особенно трагичным и скорее напомнил пробуждение после кошмарного сна...

В семь утра, или в семь сотен, как принято выражаться на странном авиационном диалекте, 16 сентября 1943 года острова Рассела проснулись от грохота моторов. Рейд в составе 150 Даунтлессов и Авенджеров уходил в утреннее небо. 20-ка Корсаров Батяни набирала высоту ленивым виражом над неуклюжими бомберами, озадаченных чьим-то маниакальным желанием испохабить фугасками великолепную японскую авиабазу на Боллайле. Грегу и 214-ому было приказано навалять по шее всем желающим этому восприпятствовать или просто всем тупым и любопытным с митболами на крульях.

Перед вылетом Грег получил напутственную радиограмму от Свина - «Считаю неизбежным провал Вашей глупой инициативы, и после ожидаемого сегодня падения Вами лицом в салат предписываю, под угрозой трибунала, ограничить потребление Вами спиртных напитков двумя стаканами в день.» Отец-командир проявил таки заботу о подчиненных. Радовало то, что объем предполагаемого «стакана» в литрах не был указан, открывая, таким образом, простор для целого ряда возможных толкований данного ЦУ. На душе было паршиво и страшно. Не смерти в бою боялся Батяня, не сгореть заживо в искалеченом самолете, боялся что в море случайностей налетят его пираты на риф невезухи, лажанутся в самый неудобных момент, потеряют бомберов или сами в суматохе заблудятся. Похлопает тогда Свин довольно по пузу своему необъятному и спросит «а нахрен», и распустят писари штабные 214-ый в секунду.

Первый боевой вылет наспех сформированной эскадрильи всегда оборачивается либо трагедией либо комедией. Бомберы прекрасно это понимали и слегка нервничали. Театра и цирка Батяне сегодня совсем не нужно. Пацаны прониклись, держали строй, и несмотря на скуку и однообразие долгого перелета, никто даже не попытался пропердеться в микрофон или отмочить какой-нибудь другой из ставших привычкой грубых радиоприколов. Боллэйл купался в утреннем солнце и выглядел с высоты совершенно невинно, агитка турбюро, мечта для отпускника и любителя экзотики. Первыми подошли Авенджеры, потом Даунтлесс, затем, неизвестно откуда, в эту кашу свалилось сорок Зеро и в небе сразу стало очень тесно...

Странная вещь, Грег иногда мечтал о том дне, когда станет возможным показать красоту группового воздушного боя на киноэкране. Зрелище было грандиозным, но любые попытки получить кайф от этого шоу, в отличие от кино, всегда заканчивались трагически. Корсары не подвели. 214ый умудрился смахнуть Зеро с хвостов увлеченных работой бомберов и связать противника боем. Почем зря пытался Бойнгтон выкатиться из свалки хоть на секунду, чтобы востановить дыхание, всякий раз в поле зрения возникал очередной Зеро и катавасия продолжалась. Странным образом в драке Грег всегда успокаивался и повседневный стресс куда-то уходил, уступая место азарту и агрессивной собранности, которую не могли нарушить даже сотни слегка возбужденных голосов в перегруженном радиоэфире.

- сдохни, мудак, на тебе, на... бляяяя... Он у м-м-мен-н-н-ня н-н-н-а хв-в-восте...
- «толчок», здесь «могильщик», не дергайся, я ша к тебе подойду..
- эт-т-т-о кто дергается, ты, с-с-сукин сын, д-д-дергаешься, я п-п-п-е-рдельно сп-п-п-покоен..
- «почтальен» «бультерьерам», доставка завершена успешно, мы отходим, повторяю, отходим... всем домой... Батяня, спасибо за все ..., удачи...

Бомберы покинули зону, когда потасовка между Зеро и Корсарами еще была в полном разгаре. Но у любого веселого мероприятия, будь то пьянка или драка, всегда есть логичная концовка. Расстеляв боезапас, выпив тонны бензина, истребители, стыдливо прижимаясь к воде, уходили на базы. Грег заметил одного из своих, ковыляющего над гребешками волн на разбитом моторе. Летчик тянул на низких оборотах, масло залило фонарь, его черные разводы тянулись по фюзеляжу к крыльям... С шести часов его уверенно атаковала двойка японцев. Батяня справедливо полагал, что боезапас в его пулеметах был на практическом нуле, но все равно свалился в пике, пытаясь помочь. Ведущий пары, как фокусник, ушел вертикально вверх и у Грега потемнело в глазах от перегрузки когда он попробовал его преследовать. Сквозь мутную пелену поймал в прицеле красный мячик и дал короткую очередь. Корсар счел нужным в этот момент проявить чудеса своей «скороподъебности» и бездарно свалился в штопор. Уже в неконтролируемом полете Грег увидел прямо у себя перед носом фонарь ведомого и врезал навскидку. Потом выровнял спин, угол атаки и восстановил режим. В небе было пусто. Только обломок фюзеляжа первого Зеро тонет совсем неподалеку. Выяснять куда делся второй и подбитый Корсар не было ни горючего ни желания...

Остров Мунда был ближайшей по расстоянию базой. Там и плюхнулся на край полосы Корсар Батяни, чихнул последней унцией топлива и подло заглох. Аэродромная прислуга и оружейники на руках откатили к ангару, заправили, зарядили пулеметы, поделились кружкой кофе с сэндвичем и отправили со смехом до дома на Расселах. Везунчик. Вот именно, повезло. Для Грега и его команды сегодняшний бой был успешным. К шести китайским победам Батяня добавил сегодня пять. Но самое главное было не это. Как оказалось, попробовал было Свин расформировать 214-ый, да бомберы не разрешили. Право на жизнь достается не всем. Расселлы гудели - у 214-го и Бати был повод праздновать. Двумя стаканами. Охерительных размеров.

Когда солнце уже садилось в зеркально-синию воду, как призраки из сказки, над полосой появились три Зеро. Весь состав базы стоял разинув рты и смотрел как они открутили полный комплекс высшего пилотажа и, не размыкая строя, красиво ушли в оранжевую закатную рябь. Зенитчики потянулись к своим Эрликонам, кто-то побежал к стоянке Корсаров, но налета не последовало и ни одного выстрела так и не прозвучало. Никто не знал, не понял, что они хотели этим сказать. Нежно держа обеими руками свой второй за вечер «стакан» Батяня впервые всеръез задумался о странностях войны и людей, сделавших эту войну своей профессией и жизнью.

PS: Батяня был сбит 3 января 1944-го и считался погибшим. 214 ый был немедленно распущен за недостатком способных лидеров. Летать с его «бандитами» никто не решился. Проведя остаток войны в японском плену, Грег в 45ом оказался в Штатах, в 56-ом победил после долгой борьбы «зеленого змея» и вернулся в авиацию. На этот раз гражданскую.

Эскадрилью VMF-214 перевоору­жили «Корсарами» в июне 1943 г., тог­да ею командовал майор Х.А. Эллис.
Под командованием майора Грегори «Пэппи» Бойингтоуна (28 побед, 22- на истребителях F4U) эскадрилья стала знаменитой. Девять летчиков из «Black Sheep» стали асами, в их числе 1-й лей­тенант (позже кэптен) Эдвин Лоуренс Олэндер. За две «командировки» в со­ставе VMF-214 он одержал на «Корса­рах» пять достоверных и четыре веро­ятных победы. В одном из интервью Олэндер рассказывал:
Я был что называется «гражданс­кий солдат» - искусству морского лет­чика стал учиться за несколько меся­цев до Перл-Харбора, а в 1945 г. вер­нулся к обычной мирной жизни. Моя «война» была и удачной, и волнующей одновременно, но я никогда не стре­мился делать карьеру в вооруженных силах. Летную подготовку я проходил, главным образом, в Пенсаколе, затем был направлен на должность инструк­тора на базу авиации ВМС США Джэксонвилл. Моя работа инструкто­ра заключалась в том, что я сопровож­дал над Атлантикой группы курсантов на стрельбах по буксируемому конусу. Летчики занимали позицию в 1000 фу­тах выше впереди самолета-буксировщи­ка, после чего один за другим пикирова­ли на матерчатый конус. Я внимательно наблюдал за подопечными, а на земле устраивал «разбор полетов», указывая каждому на допущенные ошибки, если они были. Помимо воздушной стрельбы мы практиковались в ночных полетах группой по заданному маршруту, в мень­шей степени проводили воздушные бои в формате один на один. Полученные навыки воздушного боя нам абсолютно не пригодились в последующих схват­ках с «Зеро» - летчики маневренных японских истребителей исповедовали совсем другую тактику. Я «засиделся» в инструкторах, поэтому попал на Ти­хий океан только весной 1943 г., мой налет тогда составлял 600 часов.
На Новых Гебридах в Эспириту-Санто меня прикомандировали к груп­пе других летчиков. Нам предстояло сменить погибших в боях пилотов и летчиков, возвращавшихся после окон­чания «тура» в США. Однако в связи с началом кампании на Соломоновых островах было принято решение сфор­мировать новую эскадрилью. Форми­рование эскадрильи VMF-214 нача­лось на аэродроме Эспириту-Санто, командиром был назначен майор Гре­гори Бойингтоун, сражавшийся добро­вольцем в Китае. В течение нескольких недель перед отправкой на Соломоны мы занимались боевой подготовкой. Некоторые летчики с трудом пилоти­ровали «Корсар». Бойингтоун старал­ся тщательно отбирать летчиков в пары, учил слетанности в составе пар, звеньев, эскадрильи. В сентябре 1943 г. мы получили приказ отправляться на Гуадалканал.
Нас было 28 человек, 26 летчиков, офицер разведывательного отдела Фрэнк И. Уэлтон и доктор Джим Pимиз. Эскадрилья не имела ни вспомо­гательного персонала, ни самолетов.
Мы летали на тех истребителях, кото­рые оказывались свободными, причем сам Бойингтоун исключением не яв­лялся - у него также не имелось «соб­ственного» самолета. На Соломонах я летал на F4U-1 раннего выпуска, фо­нарь кабины которого сильно ограни­чивал поле зрения.
Через шесть недель почти ежеднев­ных боев над Бугенвиллем нас отпра­вили в Эспириту-Санто на переформи­рование. Когда в ноябре нас вернули на Соломоны, в списочном составе эс­кадрильи числилось уже 40 человек. Опять все, кроме доктора и разведчи­ка, являлись пилотами. К этому време­ни японская авиация в Бугенвилле де-факто перестала существовать. Выса­женный западнее Бугенвилля десант позволил расширить плацдарм на­столько, что стало возможным обору­довать на нем взлетно-посадочную полосу для истребителей. Новым объектом для наших налетов стал Ра-баул, на полосе в Бугенвилле мы полу­чили возможность пополнить запас топлива. Постоянно мы базировались в Велла-Лавелла, поскольку оставлять самолеты на ночь в Бугенвилле было еще опасно - японская артиллерия об­стреливала аэродром навесным огнем через горы.
Чаще всего в налетах на Pабаул мы сопровождали бомбардировщики В-24 «Либерейтор» или пикировщики SBD. «Либерейторы» имели гораздо большую дальность полета, чем наши «Корсары». Мы встречали группу В-24 в воздухе, точкой рандеву служила Мунда или по­лоса на Бугенвилле. Истребительное прикрытие эшелонировалось по высоте от 15 000 до 26 000 футов.
Pабаул лежал вне радиуса действия пикирующих бомбардировщиков SBD, однако дозаправка на Бугенвилле по­зволяла им наносить удары по Pабаулу. Самолет SBD особенно уязвим был на пикировании, в момент сброса бомб и на выходе из атаки. Недостаточная мощность двигателя не позволяла бом­бардировщику быстро набирать высо­ту, все его оборонительное вооружение состояло из одного пулемета калибра 7,62 мм. Нам ставили задачу эскорти­ровать SBD на всем маршруте - для нас это был тяжелый труд. Конечно, на прикрытие летала не одна наша эскад­рилья VMF-214. Обычно в состав эс­корта включали «Корсары» четырех-шести эскадрилий авиации корпуса мор­ской пехоты, несколько эскадрилий «Хэллкетов» палубной авиации ВМС США и новозеландские подразделения, вооруженные самолетами P-40.
Больше всего нам нравились поле­ты на блокирование аэродромов про­тивника, когда мы могли атаковать любые самолеты противника в преде­лах досягаемости. Во многих таких полетах группу возглавлял сам Бойингтоун. Если мы не встречали японские самолеты в воздухе, командир призы­вал противника взлететь подраться. Японцам все труднее становилось вос­полнять потери в самолетах из-за по­стоянных ударов по их коммуникациям. Блокада аэродромов истощала силы авиации противника. Налеты на Pабаул преследовали ту же цель. Ост­ров представлял собой настоящую кре­пость - японский Перл-Харбор в южной части Тихого океана. В окрестностях Pабаула имелось четыре аэродрома. Потеря этих баз нанесла бы серьезный ущерб системе обороны Pабаула.
Бойингтоун был сбит над каналом Сент-Джорджа недалеко от Pабаула в начале января 1944 г., до конца войны командир находился в плену у японцев. Вскоре после потери командира эскад­рилью вывели из боев в Эспириту-Санто, а затем большую часть летчиков направили в Штаты на переформиро­вание. Я же с рядом пилотов попал в эскадрилью VMF-211, которая действо­вала в районе Pабаула с аэродрома на Зеленых островах. В воздушных боях я больше участия не принимал, но мы про­должали выполнять боевые вылеты на патрулирования воздушного простран­ства Новой Ирландии и северной око­нечности Новой Британии.
Эскадрилья VMF-214 получила из­вестности при «Пэппи» Бойингтоуне, командир имел несколько прозвищ: «Грег», «Скиппер», «Грэмпс» - он от­зывался на все. Я уверен, что когда страна находится перед лицом такого кризиса, как война, сам народ выдви­гает прирожденных лидеров. Грег Бой­ингтоун был одним из них. Он заста­вил нас поверить в свои силы, сделал из эскадрильи одну команду. Командир служил нам образцом офицера и джен­тльмена, а уж сколько виски он изнич­тожил... Не в смысле выпил, а в смысле не дал выпить нам. Ежедневно он под­тверждал свою репутацию прирожден­ного лидера. Я никогда бы не смог дос­тичь таких высот, как Бойингтоун.

((Рассказ интересен,особенно для домохазяек))
ХАН
А ты тут слюной брыжжешь как будто как какой то молодой капитан.

Закину и я подобное чтиво правда про амеров и почти ИБАшников и тоже написаное на основе реальных событий правда и с расчётом на обывателя.

Так что тоже можно подисскутировать!!!

Правая носовая катапульта выстрелила и А-6А "Интрудер" помчался по катапультному треку. Авианосец содрогнулся от рёва двигателей, а ночное море вторило ему эхом. Крылья самолёта вонзились в воздух, и машина начала подниматься в темноту. Через пятнадцать секунд низкие облака проглотили бомбардировщик. Ещё через несколько минут полёта в наборе "Интрудер" вырвался из облаков. Пилот, лейтенант Джейк Графтон, оторвался от приборной доски и отрешённо взглянул на далёкие звёзды. Бледный ломтик луны освещал лежащий внизу облачный слой.
- Посмотри, какие сегодня звёзды, Морг.
Младший лейтенант Морган Макферсон, бомбардир-штурман, сидел справа от пилота. Его лицо было прижато к тубусу, защищавшему экран радиолокатора от наружного света. Он выпрямился и посмотрел вверх.
- Ага! - сказал он, поправил тубус и вернулся к своей бесконечной работе по настройке изображения локатора. Он осматривал побережье Северного Вьетнама в сотне миль от них.
- Прямая, ввожу коррекцию курса.
Он нажал кнопку на компьютере и курсовая метка на экране полётной информации (ЭПИ) пилота сдвинулась влево на четверть дюйма. Она дала пилоту направление к точке, в которой "Интрудер" должен был пересечь береговую линию Северного Вьетнама.
- Доворот на точку пересечения береговой черты.
Графтон довернул самолёт на новый курс.
- Тебе никогда не приходило в голову, что ты погряз в своей работе? - сказал он. - Света белого не видишь.
Морган Макферсон опять откинулся от тубуса локатора и посмотрел на звёзды над головой.
- Они всё ещё там, а мы здесь, внизу. Давай-ка ещё раз проверим панель РЭП.
- Твоя беда в том, что ты слишком романтичен, - ответил ему Графтон и потянулся к панели системы радиоэлектронного подавления. Вместе они проверили систему встроенными тестами, подтвердившими, что РЭП работает. Две пары глаз следили за каждым световым индикатором, две пары ушей вслушивались в звук каждого сигнала. Оборудование РЭП улавливает излучение вражеских радаров и сообщает о них экипажу. Когда оно распознаёт излучение, которое запрограммировано считать опасным, то передаёт вражескому оператору ложный отраженный сигнал. Удовлетворенные результатами тестов, лётчики настроили уровень звука РЭП так, чтобы он не забивал в наушниках их переговоры по самолётному переговорному устройству (СПУ) или радио. Они летели молча. Лишь вслушивались в периодический басовый тон вражеских локаторов, шарящих в ночи. Каждому типу радара соответствует особый звук: низкое гудение - поисковый локатор, наугад щупающий небо; более высокий и прерывистый - радары управления зенитным огнём, ищущие мишень; кошмарный фальцет означает станцию наведения ракеты, захватившую твой самолёт и уже ведущую к нему свое оружие.
В пятидесяти милях от северовьетнамского берега Джейк опустил нос "Интрудера" на 4 градуса и А-6 начал пологое снижение. Джейк оттриммировал самолёт. После этого он выбрал слабину привязных ремней катапультного кресла. Затем выдохнул, как затягивающий подпругу ковбой, и затянул их ещё туже. Покончив с этим, он приказал начать проверку боевой готовности. Не оставляя ничего на откуп случайности или памяти, Макферсон читал каждую позицию, перечисленную в карте проверки на его наколенном планшете. Оба лётчика проверяли каждый переключатель или кнопку. Покончив с последней позицией в карте, Джейк выключил навигационные огни и переключил ответчик "свой-чужой" в дежурное положение. Ответчик, или, как его называли, "попугай", посылал сигнал, позволяющий оператору американского локатора видеть на своём экране самолёт в виде закодированной метки. Графтон не имел никакого желания быть меткой, кодированной или нет, на экране северовьетнамского оператора. Он хотел вообще избежать обнаружения, летя так низко, чтобы сигнал, отражённый от его самолёта, сливался с сигналом, отражённым землёй, "фоном земли".
Пилот нажал кнопку микрофона. Когда скрэмблер пискнул, Джейк сказал:
- Дьявол пять ноль пять, придушил попугая. Береговая черта через три минуты.
"Дьявол" - радиопозывной эскадрильи А-6.
- Понял, пять ноль пять, - ответил оператор с кружащего над Тонкинским заливом Е-2 "Хокай". Этот двухмоторный турбовинтовой самолёт с тарелкой радиолокационной антенны наверху фюзеляжа был также запущен с авианосца.
"Интрудер" собирался охотиться. Под покровом темноты, скрытый самой землёй от электронных глаз противника, Джейк Графтон будет лететь так низко, как позволят его нервы и лётное мастерство. А это означает - по-настоящему, очень низко.
Пилот бросил последний взгляд на далёкие звёзды. Летя на скорости 450 узлов, металлическая птица нырнула в облака. Джейк почувствовал, как адреналиновая волна побежала по телу. Он следил за вращением стрелки барометрического высотомера, бросая беспокойный взгляд на шкалу радиовысотомера. Его показания выдавались маленьким радаром снизу фюзеляжа, смотрящим прямо вниз и измеряющим расстояние до поверхности земли или воды. На мгновение у Джейка возникло желание выключить его. Он знал, что сигнал от радиовысотомера мог быть засечён, но этот прибор был нужен ему. Барометрический высотомер показывал высоту над уровнем моря. Сегодня же Джейк хотел знать свою высоту над поверхностью земли. На высоте 5000 футов радиовысотомер ожил. Показания обоих высотомеров полностью сходились, над морем так и должно было быть. Пилот глубоко вздохнул и заставил себя расслабиться.--------

И ещё.

Пройдя 2000 футов, пилот чуть потянул ручку на себя и уменьшил скорость снижения. Левой рукой он перевёл рычаги управления двигателями (РУДы) в положение максимального крейсерского режима. Воздушная скорость стабилизировалась на 420 узлах. Графтон предпочитал эту скорость для полётов на уровне вершин деревьев. На ней А-6 хорошо слушался рулей даже с бомбами на пилонах. На такой скорости и высоте у вражеских зенитчиков не было времени на прицеливание, даже если бы им повезло разглядеть в ночи несущуюся по небу тёмную точку.
Когда Графтон снизился до 400 футов, его пульс начал стучать, как молот. Они были теперь ниже облаков, летя в абсолютной темноте. Ни единого огонька в этой пустоте между морем и небом. Только тусклый красный свет шкал приборов, подтверждающих существование мира за пределами кабины. Джейк вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть приметную полоску белого песка вьетнамского берега. Она была хорошо видна даже в самую тёмную ночь. "Ещё нет", - сказал он самому себе. Он почувствовал стекающие по лицу и шее капельки пота. Некоторые из них попадали в глаза. Джейк сильно потряс головой, не рискуя оторвать глаз от приборов более, чем на секунду. Море было прямо под ним. Невидимое, только и ждущее, чтобы проглотить пилота, не заметившего начала снижения.
Там, левее... берег. Глаз зацепился за бледную полоску песка. Расслабься... расслабься и сосредоточься. Белизна промелькнула внизу.
- Над берегом, - сказал Джейк штурману. Макферсон левой рукой включил секундомер на приборной доске, а левой ступней включил микрофон.
- Дьявол пять ноль пять, ноги сухие. Дьявол пять ноль пять, ноги сухие.
Приветливый американский голос ответил:
- Пять ноль пять, Блэк Игл. Понял, ноги сухие. Удачной охоты.
Позднее, когда Дьявол 505 вернётся к берегу, они доложат, что "ноги мокрые". Графтон и Макферсон знали, что теперь они сами за себя. Локатор "Хокая" не мог больше различать их на фоне земли без помощи ответчика.
Джейк увидел лунный свет, тускло отражающийся в рисовых чеках. Это говорило о разрывах в облаках впереди. "Прогноз погоды оказался правильным, хотя бы раз, для разнообразия", - подумал он. Краем глаза пилот заметил вспышки. Перемежающиеся вспышки в темноте внизу.
- Огонь стрелкового оружия, Морг.
- О'кей, Джейки-бэби.
Штурман не отрывал своего взгляда от экрана локатора. Его левая рука перемещала перекрестие на экране, в то время как правая занималась подстройкой.
- Этот компьютер работает классно, только он... того... - бормотал Морг по СПУ.
Джейк пытался игнорировать вспышки выстрелов. Каждый подросток и крестьянин в Северном Вьетнаме имел винтовку. Они явно проводили ночи, стреляя беспорядочно в небо при первых звуках реактивных двигателей. Они никогда не видели своих целей. Но надеялись, что где-то в небе пуля и американский самолёт найдут друг друга. "Большая моральная подмога, - подумал Джейк, - даёт каждому гражданину почувствовать, что он лично защищает родину". Джейк видел прерывистые вспышки автоматных очередей. Никто из стрелков не пользовался трассирующими пулями, поэтому капельки смерти были повсюду и нигде одновременно. Пятна лунного света указывали на разрывы в облаках впереди. Пилот снизился до 300 футов. Лунный свет позволял видеть землю. Ему было гораздо удобнее пилотировать визуально. Имея визуальные ориентиры, он мог пилотировать инстинктивно. В слепом же полёте приходилось напряжённо работать по приборам.
Справа открыла огонь зенитная артиллерия. Трассы прожигали темноту в замедленном движении. Трель "Файркэн", локатора управления огнём, послышалась в ушах на секунду и стихла. Завеса зенитного огня появилась впереди них.
- Господи, Морг, - прошептал он штурману. Он выбрал разрыв в стене огня, опустил крыло и самолёт проскользнул в него наискось. Макферсон не отрывался от экрана.
- Не нашёл ещё изгиб реки? - спросил Джейк, когда вспышки затухли позади них.
- Ага, только что. Ещё три минуты этим курсом.
Левой рукой Макферсон дотянулся до щитка сброса панели управления оружием и щёлкнул главным выключателем. Он проверил положение каждого переключателя на панели ещё раз. Дюжина 500-фунтовых бомб теперь была готова к сбросу.
- Твоя кнопка в боевом, - сказал он пилоту. Это относилось к красной кнопке на ручке управления самолётом - нажатием кнопки пилот мог сбросить бомбы. Опять и опять огненные нитки зенитных снарядов взлетали впереди, как искры вулкана. Они летели в направлении Дьявола 505, потом, казалось, меняли курс и поворачивали назад. Оптическая иллюзия, порождённая скоростью самолёта в 700 футов в секунду. Пилот игнорировал огонь сзади и сбоку. Он сосредоточился на уклонении от трасс, появляющихся прямо по курсу. Теперь он не замечал вспышек стрелкового оружия - искорок в пламени ада.
Голос по радио: "Дьявол пять ноль восемь, ноги сухие".
"Вот и Ковбой", - подумал Джейк. Ковбой - это лейтенант-коммандер Эрл Паркер, пилот другого бомбардировщика А-6, взлетевшего сразу после них. Так же, как Джейк с Макферсоном, Ковбой со своим штурманом сейчас неслись над землёй с грузом бомб, предназначенных для цели, не стоящей чьей-либо жизни. По крайней мере, так думал Джейк, вплетая свой курс в узор огненных трасс, пробираясь всё глубже и глубже в Северный Вьетнам.
- Две мили до поворотного, - напомнил ему штурман о приближении к поворотному пункту маршрута.
Сумасшедшая трель заскрежетала в их ушах. Красный транспарант "РАКЕТА" замигал на приборной панели в двух футах от лица пилота. На этот раз Макферсон взглянул вверх. Оба лётчика осматривали небо. Лучший способ избежать зенитной управляемой ракеты - обнаружить её визуально и уклониться энергичным манёвром.
- Там ЗУР! "На два часа"!
Джейк едва не обмочился. Оба лётчика смотрели на белое пламя ракетного двигателя. Джейк нажимал кнопку сброса "чафа" на ручке управления правым двигателем. Каждому нажатию соответствовал сброс маленького пластмассового контейнера. В потоке воздуха из контейнера высыпались металлические полоски - дипольные отражатели, или, иначе, "чаф". Они отражали сигнал локатора, образуя ложную цель на его экране. Пилот осторожно двинул ручку управления на йоту вперёд и снизился до 200 футов. Он быстро нажал кнопку сброса "чафа" ещё четыре раза. Мигающий транспарант оповещения о ракетной атаке исчез и в наушниках стало тихо, как на кладбище.
- Я думаю - она нас потеряла, - сказал Макферсон с явным облегчением в голосе. Потом сухо добавил:
- Парень, ну теперь мы веселимся.
Графтон не ответил. Они почти скребли по рисовым чекам. Штурман проводил взглядом росчерк ракеты, летящей в три раза быстрее звука на высоте нескольких тысяч футов над головой, и опять вернулся к экрану локатора.
- Круто влево, - скомандовал он. Джейк опустил левое крыло и немного потянул ручку на себя. Он позволил самолёту всплыть до 300 футов. Лунный свет отразился в реке.--------

Ещё

- Не видно ещё цели?
- Секунду, мужик.
Пауза.
- Прямо. Так держать.
Джейк вывел крылья в горизонт.
- Вижу цель... Цель в перекрестии... На боевом.
Штурман щёлкнул переключателем, и компьютер выдал данные на бомбометание. Красная надпись "АТАКА" появилась внизу на экране полётной информации. На управляемом компьютером дисплее появились символы, указывающие время до сброса бомб, положение относительно цели, угол сноса и направление на точку сброса. Джейк вдавил РУДы до упора вперёд и добрал высоту до 500 футов. Бомба "Марк 82" должна падать 500 футов, чтобы взрыватели взвелись в боевое положение. Её металлические лепестки после сброса служили воздушным тормозом, позволяя самолёту уйти за радиус поражения осколками.
Стрелка указателя воздушной скорости колебалась около отметки 480 узлов. Ручка управления чувствовалась в руке пилота, как живая. Машина послушно отзывалась на её любое движение. Внимание Джейка было распределено между полётными приборами, компьютерными символами на экране полётной информации и редкими жёлтыми и красными трассами очередей зениток. Он почувствовал себя воспрянувшим. Его контроль был абсолютным. Он мог видеть всё сразу: каждую стрелку, датчик, каждый трассер в ночи. Боковым зрением он даже видел, как Макферсон включил локатор захвата цели.
- Захват земли. - Штурман отметил показания радара захвата цели и доложил об этом пилоту с чувством изумления. Чёртов локатор захвата цели часто отказывал. Макферсон приклеился к экрану - весь его мир замкнулся на зелёном мерцающем свете.
- Чёрт побери, мы их накроем.
"Он тоже это чувствует", - подумал Джейк. Если этот радар захватывает цель - компьютер получает предельно точную, насколько только возможно, информацию об азимуте и угле места цели.
В эту октябрьскую ночь 1972 года Дьявол 505 заходил на цель - "вероятный автопарк". Так на жаргоне назывался нарисованный карандашом треугольник на карте. Там, как думал кто-то, выбиравший цели, северовьетнамцы могли прятать под деревьями грузовики, подальше от глаз авиации. Грузовики или нет, цель была всего лишь местом в лесу.
Боевой курс стал для Джейка всем. Его жизнь сжалась в один момент - ни прошлого, ни будущего. Сейчас всё зависело от того, насколько точно он ведёт Дьявол 505 к той единственной точке в пространстве, где компьютер сбросит бомбы. Метка цели на ЭПИ неустанно бежала к нижнему краю. Скорость возросла до 490 узлов. В момент, когда метка исчезла с экрана, 500-фунтовые бомбы были сброшены. Оба лётчика почувствовали серию толчков - физическое напоминание о том, что они сделали. Со сбросом последней бомбы надпись "АТАКА" на экране погасла. Только тогда Графтон заложил левый крен и посмотрел наружу. Там трассеры и вспышки выстрелов продолжали вспарывать ночь.
- Посмотри назад, - сказал он штурману, выполняя разворот.
Морган Макферсон посмотрел через плечо пилота в сторону цели, скрытой темнотой. Он увидел разрывы бомб - белые вспышки смерти. Двенадцать в две трети секунды. Джейк увидел взрывы в зеркале заднего вида и выровнял самолёт в восточном направлении. Без сопротивления 500-фунтовых бомб двигатели разогнали самолёт ещё быстрее. Скорость возросла до 500 узлов, более 960 километров в час.
- Приготовь "Рокаи", Морг.
Штурман щёлкнул тумблерами на щитке сброса. Теперь пилот мог вручную сбросить всё ещё висящие под крыльями кассетные бомбы "Рокай".
- Твоя кнопка в боевом, - сказал он Графтону, потом опять прильнул к тубусу экрана и осмотрел местность впереди. Вглядываясь в темноту, Графтон держал двигатели на максимальной тяге. Он искал зенитную позицию, которую собирался накрыть ждущими своего часа "Рокаями". Позиция должна была быть достаточно близко к его траектории, а её орудия вести огонь правее или левее по курсу, чтобы к ней можно было безопасно приблизиться. Джейк называл эту часть задания "давить гремучих змей".
Где-то внизу северовьетнамский крестьянин услышал вой приближающихся реактивных двигателей. Вначале звук был едва различим. Потом он стал стремительно нарастать. Когда рёв достиг крещендо, крестьянин поднял свою старинную винтовку, направил её под углом в 45 градусов в ночь над головой и потянул спусковой крючок. Пуля пробила маленькую дырочку спереди, в правой нижней части фонаря. Она прошла сквозь кислородную маску Макферсона, рикошетировала от нижней челюсти, пробила гортань, задела сонную артерию. Затем она вышла из шеи и ударила в край катапультного кресла пилота. Рефлекторно Макферсон нажал ступнёй на кнопку СПУ, захрипел и схватился за шею.
Джейк Графтон взглянул на штурмана. Кровь, чёрная в красном свете приборов, била между пальцами Макферсона.
- Морг?
Макферсон захрипел опять. Его глаза выкатились и уставились на пилота. Брови наморщились. Он сплюнул кровь.
- Джейк, - прошептал он, булькая. Длинный приступ кашля в СПУ.
Джейк перевёл взгляд, чтобы проверить приборы. Он начал лихорадочно размышлять - что же произошло? Незаметно для самого себя он потянул ручку управления. Самолёт уже был на 700 футах над равниной дельты, он стал виден на экране каждого вражеского радара в этом районе. Джейк отдал ручку от себя.
- Не пытайся говорить, Морг. Я верну тебя домой.
Он выровнял самолёт на 300 футах и опять скрылся на фоне земли.
Господи! Господи Иисусе! Что-то, наверное, прошло сквозь фонарь: осколок или шальная пуля.
Шёпот:
- Джейк...
Рука Макферсона сжала предплечье Джейка и упала. Потом ещё раз, но уже слабее. Морган поник. Его голова упала на тубус экрана. Кровь залила перед аварийного жилета. Держа ручку управления левой рукой, Джейк ухитрился отстегнуть кислородную маску Макферсона. Кровь пролилась из резиновой чашки маски. Кровяные пятна покрыли рукав Джейка там, где Макферсон хватался за него.
Зенитная батарея сыпанула короткими очередями прямо по курсу. Оранжевые трассеры всплывали кверху: 37-миллиметровые... Орудия батареи целились правее. Джейк немного довернул, чтобы пройти точно над дульными вспышками. Он начал плавный набор высоты. Когда орудия исчезли под носом самолёта, он даванул на кнопку сброса.
- Получайте, мать вашу! - кричал он в своей маске. В его голосе слышались истерические нотки. Тсс-амп, тсс-амп, тсс-амп, тсс-амп: "Рокаи" ушли вниз с интервалами в треть секунды.
Он опять посмотрел на Макферсона. Руки штурмана безвольно свисали. Кровь продолжала толчками вытекать из горла.
Держа ручку одной рукой, Джейк потянул штурмана за плечевой обхват привязных ремней и поддержал его. Он стал шарить пальцами по шее, но мешала перчатка. Пилот сдёрнул её левой рукой и стал нащупывать рану, но так и не смог её найти.
Он бросил взгляд на приборы. Джейк пытался делать слишком много дел сразу. Эта ошибка могла стать смертельной для них обоих. Самолёт не мог лететь сам по себе. Верная смерть поджидала их прямо внизу. Убери левый крен, нос вверх. Набери опять 500 футов и тогда займись раненым. Он опять стал шарить в скользкой, пульсирующей крови на шее Макферсона. Найдя рану, он сжал её пальцами. Затем он снова вернулся к пилотированию. Слишком высоко - разрывы впереди. Подправь режим. Рывком левой руки он попытался продвинуть РУДы вперёд, но ручки уже были в крайнем переднем положении. Он почувствовал, что кровь из раны Макферсона стала бить заметно слабее. Борясь с самолётом, он почувствовал воодушевление, полагая, что давление на рану помогло, но эйфория быстро прошла. Как он сможет посадить самолёт в таком положении?
Графтон повернул голову к бесчувственному человеку рядом, отметил, как расслабленно тот реагирует на каждое покачивание или рывок несущегося самолёта. Он надавил на рану сильнее. Он надавил так, что его руки заныли от напряжения в неудобном положении. Он вспомнил о режиме "горячего микрофона", который позволял ему говорить со штурманом, не нажимая кнопки СПУ. На секунду отпустив левой рукой ручку управления, он щёлкнул тумблером.
- Эй, Морган, - позвал он. - Держись, моряк. Ты дотянешь. Мы долетим обратно. Ты должен верить, Морг.
Теперь он не чувствовал ничего - ни пульса, ни крови, бьющей из-под его пальцев. Неохотно он убрал свою руку с шеи и вытер о бедро, прежде чем взяться за ручку управления. Он нащупал кнопку радиосвязи и подождал, пока скрэмблер пикнет.
- Блэк Игл, Дьявол пять ноль пять, приём.
- Дьявол пять ноль пять, Блэк Игл, на связи.
- Мой штурман ранен. Докладываю аварийную ситуацию. Прошу передать на корабль запрос приготовить палубу для посадки с прямой. Повторяю, мой штурман ранен.
Его голос звучал сильно и ровно. Это удивило его, так как он чувствовал себя совершенно измученным.
- Мы поняли, пять ноль пять. Передадим. - Радио замолкло. Пока он ждал - разговаривал с Макферсоном.
- Не бросай меня, сукин ты сын. Ты никогда не отступал, Морг. Не сдавайся и сейчас.
Опять заговорили зенитки. Он опять попытался прибавить оборотов, подсознательно пытаясь лететь быстрее. Они уже выжимали 505 узлов. Наверное, он мог бы слить немного топлива. У него всё ещё было 10000 фунтов. Нет, даже без горючего старушка не сможет лететь быстрее, а ему может понадобиться горючее - чтобы уйти в Дананг, если корабль не сможет принять его с прямой.
Наконец, белый песок берега промелькнул снизу. Графтон переключил ответчик на аварийный режим.
- Дьявол пять ноль пять, ноги мокрые.
Макферсон не двигался.
- Блэк Игл принял, пять ноль пять. Вэгон Трэйн извещён о вашей ситуации. Какие ещё проблемы имеете, приём?
"Вэгон Трэйн" - позывной корабля. Джейк осмотрел приборы, бросил взгляд на штурмана.
- Только штурман очень плох, Блэк Игл.
- Понял. Мы видим вас на локаторе. Вам курс на корабль один три ноль градусов. Метка один шесть ноль ноль.
- Понял, выполняю.
Пилот довернул на указанный курс. Потом включил ТАКАН, прибор системы радионавигации, который должен был указать направление на радиомаяк авианосца. Пока стрелка лениво раскачивалась из стороны в сторону, он выставил на ответчике код "метки". Стрелка ТАКАНа наконец установилась на курсе 132 градуса. Джейк довернул на уточнённый курс и выровнял самолёт на высоте 5000 футов. Он оставил двигатели на максимальной тяге. Дальномер ТАКАНа наконец замер, указав, что до авианосца девяносто пять миль.
Высокие облака закрыли луну и звёзды. Летя в облаках, Джейк чувствовал себя единственным человеческим существом на земле. Он продолжал бросать взгляды на Макферсона, чья голова продолжала качаться в ритм с самолётом вперёд и назад. Пилот сильно сжал руку Макферсона, но не почувствовал никакой реакции в ответ. Он надеялся, что Морган чувствует присутствие друга. Джейк пытался говорить по СПУ, но его голос был способен лишь на слабое карканье.

---

Ну и ещё если не надоело.

Сосед Графтона по каюте, Сэмми Лундин, курил сигару в лётной комнате эскадрильи А-6, когда новость прозвучала из громкоговорителя, укреплённого на переборке у стола дежурного по эскадрилье. "Шкипер" эскадрильи, коммандер Кампарелли, отложил газету, слушая пронзительный голос динамика. Лундин вытащил сигару изо рта и впился глазами в говорящий ящик.
- Сэм, иди наверх, на площадку ЛСО, и будь на связи.
Кампарелли посмотрел на дежурного офицера.
- Харгис, я буду в Кэт-Си. Вызови заместителя, передай ему, чтобы он пришёл в лётную комнату и был здесь наготове.
Коммандер Кампарелли вышел из отсека и отправился в центр управления полётами авианосца. Сэмми Лундин следовал за ним по пути на площадку руководителя визуальной посадки. Сигара Лундина осталась дымиться на палубе там, где он её бросил.
- Каков характер раны штурмана? - спросил руководитель воздушного движения у оператора центра боевого управления по "горячему" телефону. В соседнем отсеке оператор, следя за зелёной меткой, медленно движущейся к центру его локаторного экрана, наступил на кнопку микрофона.
- Дьявол пять ноль пять, Вэгон Трэйн Боевой. Доложите характер и тяжесть ранения штурмана, приём.
Голос Джейка Графтона послышался в динамиках громкой связи в центре управления:
- Боевой, пять ноль пять, думаю, что мой штурман ранен в шею. Не могу сказать точнее. Он без сознания. Прошу "Чарли" по прибытии.
- Дьявол пять ноль пять, Боевой, вам "Чарли" по прибытии.
"Чарли" означает команду садиться.
- Понял.
- Пять ноль пять, перейдите на частоту подхода. Кнопка 3, метка один три ноль ноль.
- Перехожу и меняю метку.
На соседней консоли локатора диспетчер подхода увидел на экране метку, расцветшую новым кодом ответчика. Когда пилот вышел на связь, диспетчер дал ему инструкции для захода на посадку.
Эйр Босс повернулся к командиру эскадрильи А-6, только что вошедшему в центр.
- Фрэнк, похоже, что твой парень ранен достаточно серьёзно. Он должен быть на палубе минут через шесть-семь.
Коммандер Кампарелли кивнул и сел на пустой стул около кресла руководителя полётов. Весь отсек, в котором они сидели, был освещен только тусклым красным светом. Противоположная сторона была занята планшетом - панелью из плексигласа размером семь на двадцать футов. На планшете были записаны все самолёты авианосца, находящиеся в воздухе, а также все самолёты, ожидающие запуска на палубе. Четыре матроса с наушниками на головах стояли позади прозрачного планшета. Они постоянно наносили текущую информацию жёлтыми фломастерами, при этом им приходилось писать в обратном порядке, справа налево. Черный занавес позади планшетистов и красный свет делали их почти невидимыми. В темноте высвечивались только жёлтые надписи.
Коммандер Кампарелли смотрел на надпись на планшете: "505, Графтон, 9.0".Он погрузился в свои мысли. Графтон и Макферсон. Морган женат на темноволосой стюардессе из "Юнайтед". Их сыну два года. "Господи, - подумал он, - хоть бы мне не пришлось писать ей, что она стала вдовой".
- Что за пилот этот Графтон? - спросил Эйр Босс.
- Это его первый тур, второй поход сюда. Спокойный, - сказал Кампарелли. Подумав, он добавил:
- Хороший пилот.
Но руководитель полётов уже отвернулся, пытаясь рассортировать, какие вылеты будут запущены после посадки Графтона. Фрэнк Кампарелли дышал глубоко и старался расслабиться. Двадцать лет скоростных самолётов, штормовых ночей и качающихся палуб сделали его знакомство со смертью более чем просто близким. И ему пришлось привыкнуть к этому. Не закрывая глаз и слушая вполуха приглушённые голоса вокруг, он начал молиться.

Завывающий в ушах ветер рвал волосы и форму Сэмми Лундина на площадке ЛСО. Сэмми стоял на выдающейся за борт площадке слева от угловой посадочной палубы. Он видел "Ангела", кружащего на 300-400 футах справа по борту. За кормой виднелся фосфоресцирующий пенный след и навигационные огни эсминца обеспечения, качавшегося на волнах в миле за авианосцем. Задачи эсминца - поиск и спасение. Если вертолёт ПСС не сможет найти лётчиков, катапультировавшихся при заходе на посадку, спасти их должен эсминец. Если его экипаж сможет их обнаружить. "Слишком много "если"", - думал Сэмми. На траверзах, в нескольких милях слева и справа по борту, виднелись огни ещё двух эсминцев.
- Держи радио, Лундин.
Дежуривший в эту ночь ЛСО, лейтенант "Санни" Боб Бэтлс, передал Лундину сделанный в виде обычной телефонной трубки приёмопередатчик и отвернулся к оператору телефона, которого иначе называли "говорун".
- Где он? - спросил Бэтлс. "Говорун" заговорил в большой микрофон, подвешенный на груди.
- В двенадцати милях, сэр. В горизонте на тысяче двести футов.
- Какой канал?
- Кнопка три.
ЛСО нагнулся к вмонтированной в уровень с палубой панели и повернул ручку переключения каналов. Теперь он и Лундин могли слышать в своих трубках переговоры диспетчера подхода.
- Пять ноль пять, придержите выпуск шасси до восьми миль.
- Выполняю.
Голос Джейка звучал устало.
ЛСО был пилотом А-7. Но, как и большинство авиаторов, получивших специальный допуск руководителя визуальной посадки, он мог "заводить" все типы самолётов на борту авианосца. Он был готов завести пилота, используя только свой глазомер и опыт наблюдения более десяти тысяч посадок на авианосец, и почти стольки же тренировочных заходов на береговых посадочных полосах. В его распоряжении были ещё датчики и приборы на панели у его ног, но обычно не было времени смотреть на них.
- Кто летит на "пять ноль пять", Сэм?
- Графтон.
- Летает с Макферсоном?
- Ага.
Санни Боб кивнул головой. Они оба услышали доклад Графтона о выпуске шасси. Диспетчер приказал Дьяволу 505 приступить к снижению для выхода на глиссаду.
- Пять ноль пять, положение по приборам.
- Выше и правее.
- Подтверждаю.
Корабельный компьютер "вёл" А-6 и обеспечивал отображение глиссады и азимута на приборе в кабине самолёта. Всё равно пилотировать самолёт и посадить его Джейк должен был вручную. Эта выматывающая нервы задача была самой трудной из всех возможных в авиации.
На платформе ЛСО Бэтлс и Лундин вглядывались в темноту. ЛСО нажал кнопку микрофона:
- Огни.
Джейк забыл включить навигационные огни при пересечении вьетнамского берега на обратном пути. Огни зажглись, сделав Дьявол 505 видимым. Лундин подумал, что, если Джейк забыл включить огни, то он мог забыть и обесточить цепи сброса вооружения.
- Проверь главный на щитке сброса, - сказал он Джейку, и в ответ услышал два щелчка микрофоном. Это был способ пилотов ответить, когда они слишком заняты, чтобы говорить.
- Палуба "зелёная", - крикнул телефонист.
- Принято, палуба "зелёная", - ответил Бэтлс. Посадочная палуба сейчас была свободна, а тросы аэрофинишёра, тормозной системы, настроены на приём А-6. "Интрудер" двигался вниз и вверх относительно глиссады и сместился влево от осевой линии - вправо относительно Бэтлса. ЛСО нажал кнопку микрофона:
- ЛСО принял вас, пять ноль пять. Повнимательней с осевой.
А-6 сместился к осевой линии, где он и должен был быть.
- Просто успокойся и продолжай заход. Как себя чувствуешь?
- О'кей, - голос звучал слабым. Усталым, очень усталым.
- Поаккуратней с тягой. Доложите "шар".
Доклад "шара" - очень важный момент. Он говорит ЛСО о том, что пилот видит свет "шара" - световой оптической системы слева от посадочной палубы. Система имеет оранжевый огонь, расположенный между двух зелёных ориентировочных огней, или "шкалы". Огни дают пилоту визуальное представление об его положении относительно идеальной линии глиссады. Если пилот "удерживал" жёлтый "шар" в середине ряда зелёных огней всё время до касания палубы, то он должен был захватить гаком - тормозным крюком - третий из четырёх тросов аэрофинишёра.
- "Интрудер", "шар", шесть запятая ноль.
В центре управления полётами человек-невидимка за прозрачным планшетом занёс новое значение остатка горючего Дьявола 505. Он написал "6.0" напротив имени пилота - шесть тысяч фунтов. Коммандер Кампарелли и руководитель полётов посматривали на монитор внутреннего телевидения. Видеокамера была спрятана под палубой и направлена вдоль глиссады. Они ждали.
Со своей площадки около посадочной палубы ЛСО видел, как огни приближающегося самолёта становились всё более яркими. В Кэт-Си и в каждой лётной комнате корабля все взгляды были на телевизионных мониторах с перекрестием глиссады в центре экрана и едва видимых огнях садящегося самолёта.
Лундин услышал двигатели. Отдалённый вой становился громче. Теперь он мог слышать, как компрессоры то взвывали, то затихали, когда пилот регулировал тягу двигателя, удерживая машину на глиссаде. Голос Бэтлса:
- Начинаешь идти низко.
Вой двигателей стал чуть выше.
- Ещё немного оборотов.
Двигатели взревели.
- Слишком много. Высоко.
На секунду вой стал тише и опять усилился, когда Джейк прибавил тяги, чтобы стабилизировать снижение.
А-6 приближался к корме корабля, звеня двигателями. Бэтлс был в шести футах от края посадочной полосы, упираясь против ветра в тридцать узлов. Он сконцентрировался на быстро приближающемся "Интрудере". Он понял, что самолёт был на три фута выше, чем нужно. Бэтлс услышал, как двигатели притихли, а нос слегка опустился. "Он идёт за палубой", - сказал ЛСО сам себе, и прокричал по радио:
- Тангаж!
"Интрудер" промелькнул рядом - гигантская птица, нащупывающая палубу гаком и колёсами основных стоек шасси. Законцовка крыла прошла менее, чем в пятнадцати футах от головы ЛСО. Бэтлс скорее почувствовал, чем увидел, что Джейк взял ручку управления на себя, реагируя на его последнюю команду. А-6 обрушился на палубу, гак захватил второй трос и хлёстко натянул его, как тетиву лука. Самолёт помчался по палубе. Двигатели взревели, наращивая обороты до максимальных. Волна звука и жара обдала обоих незащищённых людей. Лундин чуть не упал, рванувшись бежать по палубе, как только увидел, что гак захватил трос.
Повинуясь натренированному рефлексу, Джейк вдавил РУДы на максимал и убрал створки воздушных тормозов в момент касания колёс палубы. Он сделал это на случай "болтера", ухода на повторный заход при промахе гака по тормозным тросам. Как только он почувствовал, что самолёт замедляется, он рывком убрал обороты до холостых, щёлкнул основным выключателем навигационных огней и убрал закрылки. А-6 резко остановился и медленно покатился назад. Пилот убрал тормозной крюк и нажал на тормоза. "Интрудер" опять дёрнулся и остановился, на этот раз окончательно.
Джейк увидел бегущих к самолёту людей. Он заглушил правый двигатель и открыл фонарь. Санитар в белой куртке шустро вскарабкался по лесенке к кабине штурмана. Он приподнял его голову, осмотрел шею и кивнул на лампу внутреннего освещения на дуге фонаря, разделяющей фонарь на две половины. Включив лампу, пилот сощурился и заморгал на ярком свете, залившем кабину.
Ярко-красная кровь была повсюду. Она покрывала Макферсона и панели кабины с его стороны. Правая рука Графтона, рукоятка ручки управления и всё, чего он касался, тоже были в крови. Кабина по виду напоминала бойню. Больше людей взобралось к кабине. Катапультное кресло поставили на предохранители. Привязные ремни были расстёгнуты, тело штурмана вынули из кабины и передали с рук на руки дальше вниз.
Пытаясь сохранить самообладание, Джейк сложил крылья и выключил электронное оборудование. В конце концов он заметил, что Сэмми стоит на лестнице рядом с ним. Лундин перегнулся в кабину, потянул рычаг стояночного тормоза и выключил левый двигатель. Графтон отстегнул кислородную маску и снял шлем. Его взгляд был прикован к носилкам с Морганом Макферсоном, пока они не исчезли за дверью надстройки.
Тишина опустилась в кабину. Ветер, несущийся вдоль лётной палубы, подсушил пот на волосах и лице Джейка. Его начал бить озноб. Он опять посмотрел на кровь на своей руке и ручке управления. Кровь была везде в свете жёсткого белого огня. Часы были одним из немногих приборов в кабине, не измазанных кровью. Пилот посмотрел в лицо другу.
- Сэмми... - он почувствовал, как жгучая рвота поднимается к горлу, и едва успел подставить шлем.

Написано по моему не плохо тем более бывшим летчиком.

Продолжение следует.

Гы..хоть и не авиационная, но всеже литература
Хотя..в конце всёжа про авиацию..
По-моему поржать..в самый раз..в сети подцепил

«Паэма пра Бен Ладена»

Араби евреев савсем нелубили
За то цто евреи арабв губили
Евреев хатели жесток наказать
Планете свой тоцка зыреня сказать.

И жил сред арабв цувак знаменити
И звали иво Ладоян Банзамен
Он бил барадати и оцен закрити
Имел дазе он дывойник на замен.

Даснацкая сут Ладояна извесна
Хател он рассорит весмир межсабой
Жестоки вайна рассадит павсемесна
Араб на еврей павести на убой.

Но цтоби никто не падумл на хаев
Решил дазе имя себе заменить
Так стал он Бен Ладен, - имя прастая
И нацал он фстранах арабских шалить

Саздал он Алкаида арганизася
Жистоки кравави ваенни режим
С Афганистана нацал акыпася
Афганцм саздал беспределны нажим.

Он грабил, ламал, убивал фсех и мучл
И дазе впалях канапля развадил
Афганцам он зизни так силна ухудцил
Цто кажди пуштун безабеда хадил

Но слава Аллаху ест справедливсть
Америка видил страданя народ
Буш праизнес «хватит несправедливсть»!
Паслал за Бен Ладенм армя и флот.

Сем дней и нацей шла ниравная битва
В степях афганстанских убитих вагон
Малносним ударм как лезвия бритва
Вышвирнул Буш Бена Ладена вон!

Но Ладоян нихател угомнитца
На Буша он тайны абида держал
Хоть пирятлся он далеко заграницй
Каварние хайские план саздавал.

Паслал двух талибв он в лётная школа
Цтоб науцить самалот управлать
Он сделл все это ни ради прикола
А цтоб самалотм две башни взарвать.

Воттак он взарвал два пирикрасних страеня
Две башни билизнячки Манхетн Ну ёрк.
Генялные зодчи велики твареня
Пасмотриш спина забалит ат васторг.


Гы..необходимое пояснение:
это вирши малолетних азербайджанских поэтов, которые выступали в конкурсе (проводимом ежегодно в Баку) под названием «Армянские оккупанты-вон из Карабаха»

в современном азербайджанском Султанате клана Алиевых антиармянская пропаганда поставлена на такой уровень, что и Бен Ладена к примеру они считают армянином.