...Издавна так повелось и навсегда, наверное, останется, что
каждый нормальный юноша до определенного возраста будет предпочитать драму погони, поиска, беззаветного самоистребления драме человеческой души, тончайшим переживаниям, сложнее, увлекательнее и трагичнее которых нет ничего в мире...
Последний первооткрыватель умер под водруженным флагом, и экран
погас. Юра стащил с затылка фонодемонстратор и задумчиво произнес:
- Да, отлично сделан фильм.
- Прелесть, - серьезно откликнулся Жилин.
- Какие люди, а? - Юра дернул себя за хохол на макушке. - Как
стальной клинок... Герои последнего шага. Только Прасковина какая-то
неестественная.
- Н-да, пожалуй...
- Но зато Сандерс! До чего же он похож на Владим Сергеича!
- Мне они все напоминают Владим Сергеича, - сказал Жилин.
- Ну, что вы! - Юра оглянулся, увидел Михаила Антоновича и перешел на
шепот: - Конечно, все они настоящие, чистые, но...
- Пойдем-ка лучше ко мне, - предложил Жилин.
Они вышли из кают-компании и направились к Жилину.
Юра говорил:
- Все они хороши, я не спорю, но Владимир Сергеевич - это, конечно,
совсем другое, он мощнее их как-то, значительнее...
Они вошли в комнату. Жилин сел и стал смотреть на Юру. Юра говорил:
- А какое болото! Как это все изумительно сделано - коричневая жижа с
громадными белыми цветами, и блестящая скользкая шкура чья-то в тине... И
крики джунглей...
Он замолчал.
- Ваня, - сказал он осторожно, - а вам, я вижу, картина не очень?..
- Ну, что ты! - сказал Жилин. - Просто я уже видел ее, да и староват
я для всех этих болот, Юрик. Я по ним хаживал и знаю, что там на самом
деле...
Юра пожал плечами. Он был недоволен.
- Право же, дружище, не в болотах суть. - Жилин откинулся на спинку
кресла и принял любимую позу: закинул голову, сцепил пальцы на затылке и
растопырил локти. - И не подумай, пожалуйста, что я намекаю на разницу в
наших годах. Нет. Это ведь неправда, что бывают дети и бывают взрослые.
Все на самом деле сложнее. Бывают взрослые и бывают взрослые. Вот, например, ты, я и Михаил Антонович. Стал бы ты сейчас в трезвом уме и здравой памяти читать "Повесть о Гэндзи"? Вижу ответ твой на лице твоем. А Михаил Антонович перечитывает "Гэндзи" чуть ли не в пятый раз, а я впервые почувствовал прелесть его только в этом году... - Жилин помолчал и пояснил: - Прелесть этой книги, конечно. Прелесть Михаила Антоновича я почувствовал гораздо раньше.
Юра с сомнением смотрел на него.
- Я, разумеется, знаю, что это классика и все такое, - сообщил он. -
Но читать "Гэндзи" пять раз я бы не стал. Там все запутано, усложнено... А
жизнь по сути своей проста, много проще, чем ее изображают в таких книгах.
- А жизнь по сути своей сложна, - сказал Жилин. - Много сложнее, чем
описывают ее такие фильмы, как "Первооткрыватели". Если хочешь, то
попробуем разобраться. Вот командир Сандерс. У него есть жена и сын. У
него есть друзья. И все же как легко он идет на смерть. У него есть
совесть. Как легко он ведет на смерть своих людей...
- Он забыл обо всем этом, потому что...
- Об этом, Юрик, не забывают никогда. И главным в фильме должно быть
не то, что Сандерс геройски погиб, а то, как он сумел заставить себя
забыть. Ведь гибель-то была верной, дружище. Этого в кино нет, поэтому все
кажется простым. А если бы это было, фильм показался бы тебе скучнее...
Юра молчал.
- Ну-с? - сказал Жилин.
- Может быть, - неохотно проговорил Юра. - Но мне все-таки кажется,
что на жизнь надо смотреть проще.
- Это пройдет, - пообещал Жилин. Они помолчали. Жилин, щурясь, глядел
на лампу. Юра сказал:
- Есть трусость, есть подвиг, есть работа - интересная и
неинтересная. Надо ли все это перепутывать и выдавать трусость за подвиг и
наоборот?
- А кто же перепутывает, кто этот негодяй? - вскричал Жилин.
Юра засмеялся.
- Я просто схематически представил, как это бывает в некоторых
книгах. Возьмут какого-нибудь типа, напустят вокруг слюней, и потом
получается то, что называют "изящным парадоксом" или "противоречивой
фигурой". А он - тип типом. Тот же Гэндзи.
- Все мы немножко лошади, - проникновенно сказал Жилин.
не смог удержаться ...счас, блин, всю книгу нацитирую...