..Эффективная излучаемая мощность входящих в его состав ионосферных излучателей составляет в настоящее время на уровне земной поверхности от 4,7 до 10 ГВт. При этом модульная схема комплекса позволяет в случае необходимости поэтапно увеличить его мощность в несколько раз.
Действительно, плазменное оружие само по себе является одной из разновидностей геофизического оружия. Его действие заключается в фокусировке в ионосфере высокоэнергетического СВЧ электромагнитного импульса, в результате чего рождается плазмоид — локализованная область высокоионизированного газа, или шаровая молния. Разогревая газ ионосферы, плазмоид приводит к образованию на Земле искусственных магнитных бурь, последствия которых сказываются на навигационных системах, погоде, психическом состоянии людей.
Невозможность контроля со стороны других стран над применением плазменного оружия делает его опасным не только для страны, на которую непосредственно направляется воздействие, но и для всего мира. Заметим, Соединенные Штаты презентуют проект HAARP как исследовательский, но реализуется он в интересах Военно-воздушных и Военно-морских сил США. Действие системы заключается в том, что движущийся в атмосфере плазмоид оставляет за собою след нагретого воздуха с пониженным давлением — непреодолимое препятствие для летательных аппаратов. Летательный аппарат попадает буквально в жерло смерча и разрушается.
В ходе экспериментов с искусственными шаровыми молниями было обнаружено, что энергия, затраченная на создание плазмоида, в десятки раз меньше энергии, которая выделяется в форме тепла при его разрушении. Таким образом, через плазмоид открывается доступ к новым неизведанным высокоэнергетическим слоям структуризации материи. Проект HAARP, как заявляли СМИ «источники в Пентагоне», «ценен тем», что плазмоид, летящий со скоростью света, обладает абсолютным преимуществом в сравнении с противоракетой, перехватывающей цель со скоростью 5 км/с. То есть Минобороны США стремится создать систему защиты территории, войск и объектов от ракетного удара с помощью плазменной решетки, создаваемой системой HAARP. С финансированием проекта нет проблем. В Пентагоне уже пришли к выводу, что излучения «ХАРП» может хватить для создания в атмосфере так называемых плазменных решеток, в которых будут разрушаться самолеты и ракеты. Фактически это противоракетное оружие, основанное на новых физических принципах.
В заключение немного пофантазируем. Космическая погода - явление глобальное. Ведь в единую электрическую цепь связана вся Солнечная система от Солнца - источника энергии до Земли, чье магнитное поле защищает нас. Современные научные приборы позволяют увидеть почти все этапы работы этой грандиозной электроустановки и спрогнозировать ее состояние в будущем. Мы стараемся уменьшить негативное влияние космоса на космическую и наземную технику, ограничивая свою деятельность или включая специальную защиту. Однако можно ли решить эту проблему кардинально? В состоянии ли человек хоть как-то управлять тем, что происходит в этой грандиозной космической электросети? Конечно, не в наших силах воздействовать на первопричину - солнечную активность, ведь энергетика вспышек на много порядков превосходит все возможности земной цивилизации. Энергия магнитных бурь много меньше, но все же, чтобы повлиять на происходящее с помощью "грубой силы", человечеству придется задействовать буквально все свои энергоресурсы.
К счастью, наши знания о физике космоса позволяют предложить более изящные способы решения проблемы. Можно попытаться произвести тонкую настройку магнитосферы так, чтобы заставить большую часть энергии выделиться наиболее безопасным образом вдали от Земли, в космическом пространстве. Как и в обычной электрической схеме, повлиять на распределение мощности в сети можно, изменив сопротивление отдельных элементов. В восьмидесятые годы был поставлен ряд экспериментов по выпуску облаков плазмы с борта искусственных спутников. По расчетам, дополнительные заряды могли снизить сопротивление и значительно увеличить ток в области рядом со спутником. Однако из-за огромных размеров магнитосферы заметного воздействия на ее динамику произвести не удалось. Оказалось, что легче это сделать с Земли. Многие магнитосферные токи замыкаются через ионосферу, и при этом относительно небольшие ее участки собирают ток из огромных областей магнитосферы. Поэтому эффективность воздействия здесь может быть гораздо выше, да и энергетические ресурсы на поверхности Земли несравнимы с возможностями космических аппаратов. Проводимость ионосферы можно увеличить, повысив степень ионизации ее нейтральной компоненты с помощью импульсов мощного радиоизлучения, генерируемого гигантскими антенными комплексами (они есть и в России, и в Норвегии, и в США). Хотя первые эксперименты (проведенные, в частности, в ходе недавно завершившегося российского космического проекта "Интербол") показывают, что магнитосфера действительно реагирует на такое искусственное воздействие, необходимо еще много работать, чтобы реально заставить ее подчиняться воле человека. Кто знает, может быть, со временем наша цивилизация больше преуспеет в регулировке магнитных бурь, чем в управлении засухами, ураганами и другими проявлениями атмосферной погоды
Another approach to ELF submarine communication was to take advantage of electrojets — currents of charged particles that flow through the ionosphere and could act as a virtual antennas, transmitting messages to submarines. Once this idea was proven experimentally1 in the mid-1980s, physicist Dennis Papadopoulos, then of the Naval Research Laboratory in Washington, DC, began trying to drum up support for a new facility.
At the time the Pentagon was shutting down over-the-horizon radar sites that had been designed to detect Soviet bombers attacking the United States — including one in Gakona, an ideal location because it is underneath an electrojet. So Papadopoulos, who is now at the University of Maryland in College Park and has served as a scientific adviser for HAARP since the project's inception, argued for building an ionospheric heater there. The facility would help the Navy to study ELF waves, it would provide scientists with an ionospheric heater and it would guarantee continued life for the military site in Alaska, something that Alaskan Senator Ted Stevens, famous for steering congressional dollars to his home state, also liked. “That,” says Papadopoulos, “was the genesis.”
But even before construction began, people started to speculate about what the facility could be used for and why it was being built. In a news conference in 1990, Stevens talked about bringing energy from the aurora borealis “down to Earth so it could be used” to solve the world's energy crises, earning him the mockery of physicists. Others such as Nick Begich, the son of another Alaskan lawmaker, began claiming that HAARP was really intended as a missile defence weapon. According to Papadopoulos, these claims, although far-fetched, were based on a sliver of truth: Bernard Eastlund, a consultant to one of the firms building HAARP, had filed a series of patents making extraordinary claims that HAARP-like technology could be used as a defence shield by transforming natural gas into microwaves, which would knock out incoming Soviet missiles. The idea, jokingly dubbed the “killer shield”, was even reviewed by the JASON defence advisory group, but was dismissed as “nonsense”, according to Papadopoulos.
After the terrorist attacks of 9/11, however, the military found a new use for HAARP. In 2002, a panel headed by Anthony Tether, the director of DARPA, recommended that the facility be used to study ways to counter the effects of a high-altitude nuclear detonation, which would release energetic electrons that could cripple low-Earth satellites.
В 60-х годах первый такой стенд запустили под Москвой. В качестве практического применения тогда предлагалась идея освещать таким образом столицу, без применения обычного городского освещения, искусственно инициируя нечто вроде северного сияния - над городом попросту светилось бы небо. Однако, опыты показали, что эффект настолько слаб, что его не увидеть без специальных приборов.
В 2009 г. американцам случайно удалось добиться видимого эффекта, но это стало следствием настолько рокового стечения обстоятельств, что повторить такое вряд ли удастся.