Рассказы с чеченской войны

Рафаэль Файзуллин

Журнал «Солдат удачи» №8, 2005

Чечня… Одиннадцатый год войны. Дважды занят Грозный. Не раз имели мы возможность одним махом захватить и уничтожить «верхушку» бандитов. Не вышло. А противостояние продолжалось и спустя десять лет. Сам собою возникал вопрос: откуда у бандитов появляются оружие и взрывчатка? Как боевики попадают в наши города, минируют жилые дома, взрывают самолеты? Каким образом легализуются в органах власти и милиции? Причин, думается, много. И в числе основных, как бы это ни было горько осознавать, – предательство.

В 1995 году, в первую чеченскую войну, мне лично пришлось столкнуться с этим. О нескольких случаях я расскажу ниже. Но не хотелось бы зацикливаться на предательстве, ведь любая война – это прежде всего сила духа парней, выносящих на своих плечах всю ее тяжесть, это трагическое и комическое рядом. Именно из этого в действительности складываются боевые будни.

В воспоминаниях могут быть небольшие неточности, все-таки очень много лет прошло. Но главное я помню хорошо и белое с черным не перепутаю…

«Не стреляй, дурак, – меня дома ждут»

Отслужив срочную в ВДВ, я хотел продолжить службу в «крылатой гвардии». По контракту. Но разнарядка была только в пехоту. А уж там я настоял на разведке.

Наш разведвзвод в батальоне был нештатным. По крайней мере, так говорил комбат. Но вооружение и обеспечение были на высоте. Только в нашем взводе из всего батальона были две БМП-2 и БРМ. На БМП моего отделения, на левом фальшборту, я написал белой краской: «Не стреляй, дурак, – меня дома ждут».

Мы были вооружены по максимуму: пистолеты, автоматы, пулеметы, ночные прицелы. Был даже большой пассивный «ночник» на треноге. Этот список дополняли маскхалаты и «горняки». Кроме разгрузок, нам и желать было нечего.

Командир взвода старший лейтенант К. был личностью неоднозначной. В прошлом боец ОМОНа, уволенный то ли за пьянку, то ли за мордобой. Снайпер Санек, мой земляк, тоже контрактник. Я – разведчик-гранатометчик. Остальные – срочники.

По прибытии в Чечню нашему батальону была поставлена задача по охране и обороне аэропорта Северный. Часть батальона разместили по периметру аэропорта. Другая часть, в том числе штаб и мы, разведчики, расположилась недалеко от «взлетки». Наши «крутизна» и самоуверенность чувствовались во всем.

Все палатки в лагере были закопаны по самые верхушки, и только три наших торчали, как «три тополя на Плющихе». По первости мы обложили их ящиками из-под НУРСов, которые собирались наполнить землей. Но прохладными ночами наши ящики сгорали в топках буржуек. Мало того, в палатках мы устроили нары. Слава богу, что не нашлось желающих обстрелять нас из минометов.

Через некоторое время в батальоне появились первые потери. Одна из БМП наехала на противотанковую мину. Механик-водитель был разорван, наводчик контужен. Десант с брони разметало в разные стороны. После этого участников подрыва можно было легко узнать по форме, скрепленной машинным маслом. Батальон подвергался редким обстрелам, хотя активность «духов» вокруг Северного наблюдалась. Видимо, этот фактор и наше желание работать по профилю подтолкнули командование организовать наблюдение в местах наибольшей активности боевиков.

В дневное время мы стали объезжать блокпосты нашего батальона на одной или сразу на всех трех машинах. Узнавали подробности обстрелов, места работы «ночников» и т.д. В ходе этих разъездов мы старались охватывать по возможности большую территорию. Во-первых, брало верх любопытство, а, во-вторых, этим мы хотели скрыть свой повышенный интерес к району аэропорта.

Один из таких выездов чуть не закончился трагедией. Мы выдвинулись всем составом, на трех машинах. На первой «двойке» командир расположился на башне, плюс на броне расселось еще несколько разведчиков. Не успели отъехать и нескольких сот метров от «взлетки», как вдруг сзади что-то грохнуло. В ушах звон, в голове растерянность. Что случилось, блин? Оказывается, по нам долбанула из пушки… следовавшая за нами «двойка». Командир истошно кричит: «Стой машина!» Не снимая шлемофона и не отсоединяя гарнитуры, делает оригинальное сальто в воздухе и падает на землю. Пулей залетает на вторую БМП и начинает костерить оператора-наводчика.

Нам крупно повезло. Следующая за нами машина была на расстоянии всего 8-10 метров, шла точно по колее, и только то, что ее пушка была поднята чуть выше нашей башни, спасло нас от гибели. Тридцатимиллиметровый снаряд прошел выше нас, а может быть, даже между командиром и наводчиком. Ехали-то они по-походному, сидя на башне.

Самое интересное, что этот же оператор на стоянке техники опять случайно выстрелил. На этот раз из ПКТ.

В тот день командир дал нам команду готовиться к ночному выезду.

Выдвигаться должны были небольшой группой на одной машине. Выбрали БРМ. Не только из-за спецоборудования, но и из желания скрыть подмену на посту охраны нашего батальона: днем с этого поста БМП-1 выехала в расположение батальона. Это был обычный выезд: в батальон ездили за продуктами, водой и почтой.

Как только начало темнеть, погрузились в машину. Все бойцы, кроме меня и командира, спрятались в десантном отделении, и мы двинулись через пролом в заборе аэропорта в сторону поста.

Подъезжаем к взлетной полосе и движемся вдоль нее, чтобы объехать. Нам говорили, что после взятия аэропорта по «взлетке» гоняли не только БТРы, но и гусеничная техника. Нам же строго запретили выезжать на полосу. Если на стрельбу и пуски ракет смотрели сквозь пальцы, то этот запрет выполнялся строго. Итак, едем вдоль взлетной полосы, а навстречу нам начинает разгоняться Ил-76. Его хорошо видно, он весь в огнях.

Вдруг командир дает команду повернуть направо и пересечь «взлетку». Механик, не раздумывая, поворачивает машину и, как мне кажется, недостаточно быстро пересекает бетонку. Самолет с ревом проносится мимо. Представляю, какие слова отпускали в эти мгновения в наш адрес пилоты. Но, видимо, судьба у этого Ила была такая. Когда самолет оторвался от земли и набрал несколько сот метров, в его сторону пошла длинная трассирующая очередь. Как нам всем показалось, из КПВТ или НСВТ. По крайне мере был слышен отдаленный звук крупнокалиберного пулемета. Кто стрелял, мы так и не узнали, но в том районе вроде бы стояло подразделение Внутренних войск. Версия стрельбы была одна – кто-то нажрался.

Иуды

Подъезжаем к посту охраны – кирпичной будке с прямоугольной крышей. С фронта за маскировочной сеткой скрывалась позиция из мешков с песком.

Пехота нашему приезду обрадовалась. Сегодня у них выходной. В подготовленный капонир загоняем БРМ в надежде, что со стороны не заметят подмену БМП. На крыше будки устанавливаем пост с большим «ночником». После обмена информацией начинаем расходиться по местам. Командир с двумя разведчиками остался на посту. Меня с напарником он определил на НП, который находился в воронке на расстоянии 150-200 метров от поста. Чуть дальше трое наших пацанов устроили еще один НП.

Лежим час, другой. Тишина. Мой напарник не отрывается от оптики, ему интересно. Для него это первый ночной выход. Он медбрат и почти безвылазно находится в расположении батальона. Шепотом перекидываемся словами. Узнаю, что у него три курса медицинского института. Вскоре, естественно, начинаем говорить о «гражданке», бабах, вкусной еде. Так проходит еще несколько часов.

Часам к двум ночи звездное небо заволакивают тучи. С фронта подул сильный ветер, поднимая в воздух крошки сухой пахотной земли. Они противно бьют по лицу, попадают в глаза. Начинаю жалеть, что не напросился в экипаж БРМ. С этими мыслями надеваю капюшон «горника» и отворачиваюсь. Аэропорт во тьме. Только одинокая лампочка качается на ветру где-то в здании аэропорта. Глазам даже зацепиться не за что. Смотрю на лампочку.

И тут меня словно током ударило. Сон как рукой сняло. Морзе!!! То, что я сначала принял за раскачивающуюся лампочку, пропадающую в определенной последовательности, было передачей сообщений. Каких? От кого? Кому? Ведь, кроме нас, здесь наших больше нет.

Бужу медбрата и, не дав очухаться, спрашиваю: «Ты азбуку Морзе знаешь?» «Нет, – отвечает, – а что?» Показываю ему работу стукача. Что делать? Связи с командиром нет, вылазить и раскрывать свое присутствие запрещено. Стрелять? До аэропорта примерно метров пятьсот. Но ведь здесь не ночная Москва 41-го года, где без предупреждения открывали огонь по светящимся окнам. И там свои, пусть и не все.

Крупные капли дождя прибивают пыль, а враг все «стучит». Что делать? Стартануть на 500 метров и хотя бы спугнуть его? Или начать стрелять по ближайшему арыку и по своей БРМ, чтобы спровоцировать стрельбу из пушки и тем самым опять же спугнуть или уничтожить «принимающего». Если он, конечно, находится рядом. А если он далеко и с оптикой?

В общем, за те 15-20 минут, что работал враг, я ничего не предпринял. Просто не имел возможности. У меня даже не было карандаша и листка бумаги, чтобы записать сигналы, хотя они наверняка были зашифрованы. Но главная причина моего бездействия была все-таки иной, а именно – пресечение на корню всякой инициативы в нашей армии.

Как только начало рассветать, мы, мокрые и грязные, двинулись на пост. Оттуда я определил, что сигнал шел примерно с четвертого этажа диспетчерской башни.

Доложил командиру взвода о ночном событии. Мою информацию дополнил оператор, сидевший в БРМ. Он наблюдал работу «ночников» и слышал передвижение людей. Командир решил сразу сообщить о случившемся в штаб бригады. Нас принял сам комбриг. Выслушав доклад, он, к моему удивлению, рассказал, что это не первый случай передачи информации из аэропорта. И что контрразведка в курсе. Мне стало легче. В конце встречи комбриг по секрету поделился информацией о том, что в гостинице аэропорта проживает президент Завгаев с многочисленной охраной.

Впоследствии мы не раз дежурили на этом посту, но больше сигналов не наблюдали.

После этого случая я для себя сделал вывод: спутниковые телефоны, современные радиостанции – это, конечно, прогресс, но старые добрые приемы еще рано списывать в запас. Может быть, даже и почтовые голуби когда-нибудь пригодятся. Ведь все гениальное просто.

«Утилизация» по-русски

Через некоторое время нам сообщили, что наша бригада (вернее то, что от нее останется) возвращается на место постоянной дислокации. А здесь, в Чечне, на постоянной основе формируется отдельная мотострелковая бригада. Мы начали готовиться. И стали свидетелями так называемой «утилизации». Видимо, была команда лишние боеприпасы с собой не брать. Но куда их деть? Место нашли идеальное. Все «лишнее» (а это были патроны от автоматов и крупнокалиберных пулеметов) стали топить в нашем полевом сортире. Потом сровняли его с землей. При желании это место можно сейчас найти и представить как очередной схрон бандитов. На медаль потянет.

Трагическое и комическое рядом

Переход в разведбат бригады был прост. Загрузили барахло и оружие в машины, проехали 300 метров и оказались на месте. Кроме командира и дембелей, все перешли в разведбат. Батальон, как и вся бригада, формировался из отдельных частей. Большинство в батальоне были контрактниками. Начальный период формирования мне запомнился трагическими, комическими и просто дурными случаями.

Итак, по порядку. В один из дней в расположении нашего батальона произошел трагический случай. В районе аэропорта и днем и ночью звучали выстрелы. И вот сидим мы в палатке, занимаемся любимым делом: ищем и давим вшей. Вдруг где-то рядом прозвучал двойной выстрел. Значения этому поначалу не придали. Но началась беготня, и мы выскочили из палатки. Поспешили к образовавшейся толпе. Тут я увидел тяжело раненного офицера. Ему пытались помочь, кто-то побежал за машиной. Она тут же рванула к находившемуся от нас в трехстах метрах госпиталю.

Стали разбираться, кто стрелял. Виновника нашли сразу. Это был молодой солдат. В палатке, возле которой произошла трагедия, он решил почистить автомат. Не отстегивая снаряженного магазина, передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Автомат находился под углом градусов 50 (как учили) и никто бы не пострадал, если бы палатка была не вкопана. Но в тот момент рядом с палаткой проходил офицер и две пули попали ему в грудь. Через 15 минут машина вернулась с печальным известием: офицер умер. Больше всего меня поразило то, что погибший подполковник МВД прилетел в Чечню всего за два часа до трагедии…

Комический случай произошел 9 Мая. И тут же стало ясно, что от смешного до трагичного один шаг. В этот день на «взлетке» Северного должен был пройти парад в честь Дня Победы. Наша рота не принимала участия ни в параде, ни в усилении охраны. Большая часть взвода, в том числе и я, находилась в палатке. Я даже задремал, как вдруг раздался взрыв. Взорвалось что-то рядом, да так, что нашу хорошо натянутую палатку очень сильно тряхнуло. А в полотне брезента образовалась дыра.

Нас предупредили, что «духи» попытаются устроить провокацию. Хватаем оружие и кто в чем выскакиваем наружу. Напротив лагеря находился парк нашей техники. А рядом с палаткой стояла БМП-2, из башни которой высунулся наш наводчик (контрактник) по кличке Фээска. Глаза – по пять копеек. Наводчик он был не кадровый, и захотелось ему лучше изучить матчасть. Так как стрельба из ПТРК «Конкурс» – удовольствие дорогое, знания у него были чисто теоретические. Вот и решил он потренироваться. БМП стояла кормой к палатке метрах в двадцати, и к нам залетела задняя крышка ПТУРа. А куда улетела сама ракета, тут же уехали узнавать. К счастью, от взрыва никто не пострадал. Фээска же на неделю засадили в зиндан.

Через несколько дней мы узнали комическое продолжение этого случая. Якобы дело было так. Едет командующий группировкой принимать парад. С ним в машине сидит жена, которая приехала в Чечню проведать мужа. Он ее успокаивает, мол, обстановка налаживается, здесь почти не стреляют. И тут вдруг раздается взрыв и где-то сверху проносится ракета. Может быть, это и байка, но в тот же день все стволы пушек были подняты на максимум, а ПТУРы сняты.

В армии постоянно приходится сталкиваться с глупыми, дурными приказами. Выполнять их – неразумно. А не выполнять нельзя. За примерами далеко ходить не надо. Утренняя зарядка, как известно, неотъемлемая часть распорядка дня. Но всегда бывают исключения. Наш же комбат так не думал. Утром в одно и то же время личный состав батальона с голым торсом и без оружия устраивал забеги за охраняемой территорией бригады. Наши доводы об опасности такой зарядки (достаточно было бы двух пулеметчиков или несколько МОНок и ОЗМок, чтобы батальон перестал существовать) долго не находили понимания у командования. Фактов, подобных этому, – сотни. Но сколько усилий надо порой приложить, чтобы побороть глупость!

В краю непуганых «духов»

Команда на сбор поступила как всегда неожиданно. Состав: две неполные роты и французский журналист Эрик Бове. Так представил его начальник штаба. Внешне типичный француз, по-русски – ноль, по-английски изъясняется неплохо. Колонна двинулась в горы. По пути к нам добавилось пять человек, терские казаки. Причем их откомандировали к нам официально. Трое были вооружены АКМами, один – РПК, а пятый был и вовсе без оружия. Всех их мы конечно же щедро снабдили патронами и гранатами, безоружному дали два РПГ-26. Познакомившись с ними поближе, узнали, что они из одной станицы, а безоружный казак в чем-то провинился и в бою должен был искупить свою вину. Кстати, оружие ему предстояло добыть в сражении.

Доехав до предгорий, колонна остановилась в бывшем пионерском лагере. А наутро по «козлячьим» тропам мы на технике двинулись наверх. Без брони в этом краю непуганых «духов» биться с ними было крайне опасно. Наши отцы-командиры выбрали тактику «море огня». Головная «двойка» из пушки пробивала дорогу. Вот где щепки летели! Остальные машины держали стволы «елочкой», периодически простреливая фланги из ПКТ. Как только заканчивались снаряды у головной машины, ее место занимала следующая. Вскоре дошли до нужного района и сразу же заняли круговую оборону. До позиций «духов» всего ничего, и, посоветовавшись, начальник штаба дает команду на продвижение: пока враг не опомнился и не начало темнеть, нужно спешить. В пешем порядке подходим к возвышенности. Решаем провести разведку боем. Прячась за деревьями, перебежками двигаемся к вершине. Тишина. Уже видны амбразуры, а шквального пулеметного огня все нет. Может, они подпускают нас поближе? С правого фланга несколько пацанов рывком заскакивают на вершину. И сразу же начинают кричать, что здесь все чисто. Оборонительная позиция боевиков оказалась пуста. Два костра еще догорали…

Осмотрев позицию, я поразился тому, как грамотно она была оборудована. Сразу чувствовалась работа или руководство профессионалов.

С трудом загоняем машины на вершину и занимаем удобные позиции. Дали команду каждому разведчику сдать одну Ф-1 для минирования подходов к теперь уже нашему опорному пункту. Гранат набралось небольшая куча, а вот с проволочными растяжками возникла проблема.

Их оказалось всего несколько штук. Выход нашли по-армейски просто. Решили пальнуть ПТУРом. Уже наученный опытом, отхожу подальше. Но тут сработал закон подлости – случилась осечка. Наводчик быстро снял не выстреливший ПТУР и столкнул его по склону вниз. Хорошо, что стреляли не по «Абрамсу» или «Брэдли» в реальном бою.

Вторая попытка. Ракета улетела в лесной массив. «Золотой» проволоки хватило на всех.

Начинает темнеть. То, что «духи» оставили позиции без боя, для нас большая удача. На подступах к ним мы могли потерять треть нашего отряда. Это подтвердилось на следующий день, когда мы сдали эту позицию пехоте. Несколько человек у них подорвалось на противопехотных минах, установленных за деревьями. Самое интересное то, что мы накануне облазили все склоны, но не получили ни одного подрыва.

Ночь прошла спокойно. Эрик с казаками до рассвета отмечали «взятие Бастилии». И утром он уже умело матерился. Поначалу Эрик был несколько брезглив и не желал есть облизанной ложкой из общего котелка. Но голод не тетка, и он «полюбил» простую солдатскую пищу. Если француз не врал, то он был знаком с Клаудией Шиффер. Как тут не позавидуешь мужику?! И вообще отношение у нас к этому иностранному фотокорреспонденту было намного лучше, чем ко многим представителям отечественных СМИ. Может быть, из-за того, что мы не читали французских газет? Через несколько дней Эрик уела л в Грозный на «продуктовом» БМП. А мы получили новое задание.

Иуды-2

Наша колонна прибыла в заданный район. Технику с экипажем решили оставить. Приказ был такой: ночью скрытно выйти к месту базирования боевиков, собрать развединформацию и по возможности уничтожить базы бандитов. В проводники нам дали трех солдат из другого полка. Наскоро поужинав и нагрузившись оружием и боеприпасами, мы двинулись в лес. Всю ночь шли в горы. Часто останавливались, прислушивались. Была реальная опасность нарваться на засаду. К рассвету добрались до нужной высоты. Она представляла собой возвышенность с вершиной 40×30 метров. С одной стороны был небольшой обрыв и деревья, с другой – пологий спуск и редкие кусты. Через вершину проходила еле заметная дорога. Куда она шла, мы не знали.

Отряд наш вместе с казаками состоял примерно из сорока человек. Из офицеров были замкомбата, начштаба, два или три командира взвода. Половина разведчиков – контрактники. Из вооружения – один АГС, три ПКМа, почти у каждого РПГ-26, а у офицеров еще и по «Стечкину» с глушителем. И, естественно, автоматы. За ночь пути все устали, хотелось спать. Треть засела в боевое охранение, остальные стали отдыхать. Прошло не больше часа, как послышалась работа машины, судя по шуму, грузовой. Начштаба собрал небольшую группу для разведки, которая двинулась на шум. В группу вошли лишь те, у кого автоматы были с ПБС и пулеметчик. Тогда я впервые за службу пожалел, что мое штатное оружие – АКС-74.

Проходит немного времени, как вдруг утреннюю тишину пронзает длинная очередь из ПК. И снова наступает тишина. Все, кто спал, проснулись. По рации связываемся с группой. Те сообщают: «Все нормально, идем с трофеем». Приходят, ведя двух чеченцев, один из которых хромает. Все, кто входил в группу, возбуждены, настроение на подъеме. Рассказ их был кратким: выдвинулись, все наготове, оружие заряжено. Чем дальше шли, тем сильнее был слышен шум машины. Вскоре увидели ее. Это был ГАЗ-66 с будкой. Как ни странно, но вездеход буксовал на месте. Подошли поближе, благо лес скрывал группу. В кабине сидели двое. Но кто они? Судя по одежде, гражданские. Вдруг у пассажира в руках мелькнул ствол автомата. Решили произвести захват.

В этот момент машина стала понемногу выкарабкиваться и могла в любой момент сорваться с места. Ударили из нескольких стволов. Водитель получил с десяток пуль сразу. Пассажира хотели взять живым, пользуясь фактом неожиданности. Но пулеметчик решил внести свою лепту, и это было первой ошибкой. Он ударил из ПКМа. Тишина была нарушена. Подскочившие разведчики вытащили ошарашенного и раненного в ногу бандита, вместе с ним вывалился и АКМ. Водитель повис на рулевом колесе. Его автомат лежал сверху над двигателем. Распахнув дверь будки, обнаружили еще одного бандита, оружие которого находилось рядом с ним. Никто из боевиков не успел воспользоваться автоматами, хотя у всех троих патроны находились в патронниках.

В лагере стали изучать захваченные трофеи. Улов был хорошим. Три абсолютно новых АКМа, вещмешок, полный патронов в пачках, радиостанция «Кенвуд». Но главной находкой было не это. Нас поразила картонка размером 10×15, вернее то, что на ней было написано. Там была информация, касающаяся нашего отряда. Частоты и время выхода в эфир нашей рации. Позывные нашей колонны, отряда и руководства отряда с фамилиями, именами, отчествами, званиями и должностями, количеством личного состава и техники. Две недели назад наша колонна вышла из Северного, а враг все о нас уже знал. Это было предательством на уровне командования!

Перевязав раненого бандита и разделив захваченных в плен, начали их допрос. И сразу ответ: «Моя твоя не понимай». Пришлось воздействовать физически. Сразу оба заговорили по-русски. Но врубили дуру. Начали вешать нам «лапшу», дескать, они мирные пастухи, в шесть утра поехали в милицию сдавать оружие. И все! За их «забывчивость» можно было поставить им пять. Через несколько часов мы отправили их вниз, о чем позже пожалели. Нам бы тут же собраться и уйти. Ведь враг знал о нас все, а мы о нем – ничего. Но мы не ушли. И это было нашей второй ошибкой.

Я решил все-таки поспать. Но как только уснул, раздались автоматные очереди, причем близко. Оказывается, двое «духов», болтая между собой, шли по дороге в нашу сторону. Охранение их заметило в самый последний момент, когда они подошли на 30 метров. Молодой срочник вместо двух прицельных выстрелов из положения лежа, встал в полный рост и от бедра веером начал «поливать» боевиков. В тот день ошибки допускали не только мы, но и «духи». Судя по следам крови, один из бандитов был ранен, но, метнувшись в лес, оба они скрылись. Этот эпизод стал нашей очередной ошибкой.

Немного поспав и допив остатки воды, захотели поесть. Но с этим были проблемы. Правда, ближе к вечеру сам Бог послал нам еду, которую мы успешно упустили. И снова из-за нашего разгильдяйства и самоуверенности.

Дальних «секретов» у нас не было, а охранение не заметило, как с другой стороны к нам на горку заехал «Чапай» с автоматом за спиной. Он, видимо, был сильно удивлен, увидев вокруг себя русских солдат. Впрочем, этот «визит» чеченца был неожиданным и для нас.

Первым среагировал казак с РПК. Пули ушли вслед всаднику, метров через 100 он свалился с лошади, но все равно дал деру. Мы попытались его догнать, однако лишь нашли сумку и следы крови на месте падения. Чья была кровь, не знаю. Но мы больше жалели, что не убили лошадь. В сумке обнаружили четыре серых верблюжьих одеяла, 6 хлебных лепешек, брынзу и зелень. Каждому досталась блокадная пайка.

Момент истины грянул в 20.00. Именно грянул. Нападение было неожиданным. Со всех сторон – шквал огня. В момент нападения я находился под деревьями. Это и послужило причиной моего ранения. Граната от РПГ угодила в крону деревьев над нами. Приятель получил осколочное ранение в руку, я – в поясницу. Огонь был таким сильным, что невозможно было поднять голову. Всюду слышались крики и стоны раненых. Незаметно стемнело, но плотность огня не уменьшилась. АГС сделал одну очередь и замолк (как потом оказалось из-за ерунды), с нашей стороны полетели гранаты.

Рядом со мной лежало штук пять РПГ-26, но привстать для выстрела не было возможности. Да и «пятачок» был таким маленьким, что реактивная струя могла зацепить своих с тыла. Так все гранатометы и пролежали весь бой. Со всех сторон слышалось: «Аллах акбар, русские, сдавайтесь». С нашей – отборный мат. В нескольких метрах от меня, судя по голосу, лежал замкомбата. Он пытался управлять боем, но его команды глушились грохотом стрельбы и взрывов. И тут во мне проснулись рефлексы Павлова. Все-таки полгода учебки ВДВ не прошли бесследно. Я начал дублировать команды капитана, дицебел от страха у меня было больше. И хотя ничего особенного в приказах не было, чувство контроля и управляемости в этом бою было важнее АГСа. С начала нападения мы вышли на связь с нашей колонной и запросили помощи. В ответ комбат ответил, что это провокация и что противник пытается заманить основные силы в засаду.

«Духи» подошли совсем близко. Ручные гранаты стали рваться в центре нашей обороны. Ну, думаю, еще небольшой нажим на нас и все, хана. Лишь бы не было паники. А перед моими глазами, как кадры в кино, прошла вся моя жизнь. И не такая уж плохая, как я думал раньше.

Радостная весть прилетела, когда ее уже не ждали. К нам шла помощь. С этой новостью я перевел свой АКС-74 в автоматический режим. Послышался шум мотора, и в абсолютной темноте к нам поднялась БМП. Впереди нее шел зампотылу. Над машиной тут же проносится несколько гранат. Но БМП молчит, пушка не стреляет. Может, из-за того, что ствол ниже не опускается? Командиры кричат: «Бей по дальним подступам». Не тут-то было. Оказалось, что из нескольких машин к нам дошла одна, и та неисправная.

Наконец-то заработал ПКТ. Под его прикрытием начали загружать тяжело раненых. Их было много, несколько человек положили сверху машины. Расстреляв две тысячи патронов и выгрузив боеприпасы, машина пошла обратно. Шансов вернуться у нее было немного. Но раненым повезло.

С рассветом бой стал затихать. Заморосил дождь. Я решил не мокнуть и пополз под деревья. Укрылся найденным одеялом и моментально уснул. Вот натура человеческая: несколько часов назад погибать собирался, а как отступило, так сразу спать.

Утром прибыл комбат. Вид у него был виноватым. Между офицерами произошел жесткий разговор. Пацаны из нашей колонны рассказали нам, почему они так поздно пришли на помощь. Оказывается, комбат запрещал отправлять подмогу под разными предлогами. Когда же зампотылу послал его подальше и стал собирать отряд, комбат перестал возражать.

В публикациях обычно не пишут имена участников. Но имена трусов должны знать все. Я не помню фамилий погибших, но не могу забыть комбата майора Омельченко. В том бою мы потеряли четверо человек убитыми и двадцать пять ранеными. Но и противнику тоже досталось, на склонах было много крови и бинтов.

Всех своих убитых они забрали, кроме одного. Он лежал в восьми метрах от нашей позиции, и унести его с собой они не смогли. Днем мы, легко раненые, забрав погибших, двинулись на базу. В госпитале Северного мне под местной анестезией сделали операцию. А на следующий день мы вновь выехали к месту предыдущих событий. К тому времени наша колонна стала лагерем в горном ауле.

Прибыв туда, мы узнали историю взятия этого аула. Наши подошли к селению и выслали казаков на разведку. Они были похожи на партизан. И это сыграло им на руку. Прямо у аула к ним навстречу неожиданно вышли двое молодых парней и, приняв за своих, спросили: «Вы из какого отряда?» Не дав им опомниться, казаки разоружили и скрутили своих мнимых «коллег».

После понесенных потерь мы были озлоблены. Поэтому допрос прошел жестко. Один из бандитов был местным. Несмотря па свои 19 лет, вел он себя достойно. Второй, к нашему удивлению, оказался русским наемником. Сукой, одним словом. Он был родом из Омска. У нас нашелся его земляк – контрактник. Он взял у суки адресок и пообещал когда-нибудь зайти к его родным и все рассказать. Для него приговор был один – смерть. Узнав это, наемник стал ползать на коленях и вымаливать пощаду. Этот предатель даже смерть не мог встретить достойно. Приговор исполнил его земляк…

Трагедия Чечни, теракт в Будённовске: невыученные уроки

Эта статья рекомендована к прочтению профессионалам спецслужб и специалистам по борьбе с терроризмом. Людям с неустойчивой психикой и слабой нервной системой лучше ее пропустить.

Причины и последствия

В июне все российские СМИ тихо, скромно и незаметно обошли стороной самый масштабный в истории человечества теракт в Буденновске, который полыхнул 23 года назад, в разгар первой чеченской в начале лета 1995 года.

А теракт этот достоин памяти, причем по нескольким причинам.

Причина первая. Любое зло нужно помнить, чтобы оно никогда не повторилось. И делать выводы. А соответствующим службам нужно работать над профилактикой подобных акций (о том, как – речь пойдет ниже).

Вторая. Мы живем в активно воюющем мире, где многие террористы будущего проходят энергичную обкатку в ближневосточных конфликтах – между прочим, не так далеко от наших границ. Там их – целая армия, десятки тысяч человек. В этих войнах самое активное участие принимает масса выходцев из стран СНГ и Северного Кавказа. Один из них не так давно вернулся в Питер и взорвал вагон метро. Так что терроризм исчезать никуда не собирается. Он может просто затаиться на время. Кстати, израильтяне это прекрасно понимают – война-то идет на границах их страны. Поэтому местные силовики и спецслужбы запускают все предохранительные механизмы, и довольно успешно.

Причина третья. Сейчас кавказские и среднеазиатские диаспоры в российских городах растут как на дрожжах. И вполне могут стать питательной средой и инфраструктурной базой для террористов будущего (как это произошло на Дубровке). Кстати, локальные теракты происходили и в наши дни. Пока спецслужбам удавалось каленым железом выжигать эти осиные гнезда. Но, как говорится, все течет, все меняется. И далеко не всегда в лучшую сторону.

Четвертая. Российская власть в Буденновске проиграла схватку с террористами. Бандиты достигли своей цели и вышли победителями в противостоянии с властями. На исторической родине их встретили с ликованием – как национальных героев. Инициатива войск стала сходить на нет. Воспрянувшие духом бандиты захватили Грозный. Война была остановлена. Затем последовало позорное Хасавюртовское соглашение, и войска в конечном итоге вывели из Чечни. Война с терроризмом была проиграна, и проиграна бездарно. А в России проигранные войны чреваты самыми непредсказуемыми последствиям – вплоть до революций и государственных переворотов. Теракт в Буденновске стоил политической карьеры многим небожителям российской элиты. И заканчивать войну пришлось не тем, кто ее начал и проиграл.

Причина пятая. Этот теракт показал истинное лицо наших «заклятых друзей и закадычных врагов» из северокавказских республик. Он лишил нас последних иллюзий.

Ну, и так далее (список этих причин – очень длинный).

Неудачи, просчеты, поражения и капитуляции

Провал первый

кровь [показать]


Часть весомых причин, вызвавших этот длинный перечень поражений и капитуляций российской власти в той войне, подробно изложил в своей книге «Чеченское колесо» бывший руководитель пресс-службы ФСБ России Александр Михайлов. Вообще-то, изучать этот список неприятно. Русские в республике вырезались и изгонялись из Грозного целыми кварталами, в станицах вырезали атаманов и местных жителей, а российские военные безропотно отдавали боевикам целые арсеналы оружия (включая ствольную и реактивную артиллерию), которое потом две войны подряд стреляло по российским солдатам…

Спецслужба великой державы тоже в предельно сжатое время превратилась в «бумажного тигра». Но самый «провальный провал» рыцарей плаща и кинжала из Грозного – это уникальный захват чеченскими боевиками всего списка агентуры, работавшей с местными чекистами на территории всей республики. Таким образом бандиты лишили российских военных в Чечне невидимых глаз и ушей. Именно поэтому информация о готовящемся рейде за пределы республики (а готовился он не один месяц) не «протекла» нигде и ни разу. Впрочем, не протекла она и впоследствии – ни перед «Норд-Остом», ни перед взрывами на Рижской.

Технически захват прошел безупречно. Террористы подъехали к зданию ФСБ, лежа на дне грузовика, который обычно доставлял чекистам оплаченные обеды. Те привычно открыли крепко запертые двери. Террористы, застрелив прапорщика, ворвались в здание. Архивы были изъяты.

Выводы

Первый. Вообще информацию о своих агентах по-хорошему надо держать в голове. Тогда ее точно никто не украдет. Такая практика принята на вооружение многими спецслужбами мира. Россия в этом плане составляет исключение.

Второй. В ситуации изоляции спецслужбам необходимо максимально ограничить контакты с внешним миром. Пару дней до операции «Изъятие» можно было бы прожить и без еды.

Третий. Начальству «на земле» в критических ситуациях необходимо брать на себя ответственность за вверенные документы и архивы. Особенно тогда, когда руководство в Москве пребывает то ли в коме, то ли в дреме, то ли в анабиозе. Иначе получится эффект Матиаса Руста. Вроде никто не виноват (на земле офицеры ПВО ждали приказа сверху, наверху пребывали в коме-дреме), а летчик тем временем пролетел пол-России и благополучно приземлился на Красной площади. Итог – импотенция политической воли и позорище на весь мир.

Четвертый. В критических ситуациях должна быть предусмотрена система самоликвидации архивов.

Провал второй

По словам генерала Трошева, первые дни чеченской войны проходили под знаком непрерывного хаоса. Полномочный президент России в Чечне Николай Егоров, пребывая в каком-то параллельном мире, утверждал на всех уровнях, что чеченцы ждут ввода российских войск и «посыпят дорогу мукой российским солдатам». В это же время в Ингушетии местные жители под предводительством местных же милиционеров сжигали и переворачивали бэтээры российских войск.

Вывод. Воюя «на земле», не верь высоколобым околокремлевским аналитикам. Они пребывают в параллельной реальности, где желаемое как бы становится действительным. Забудь дурацкую фразу про то, что «это не моего ума дело, а наверху виднее». Это заблуждение может стать для тебя роковым. Живи своим умом и действуй по обстоятельствам.

Провал третий

«Стало ясно, что походным маршем в Чечню нам не войти, – вспоминает генерал. – Несколько сот консультантов Генштаба не несли никакой ответственности за свои консультации. Головотяпство понаехавшей откуда-то целой оравы московских генералов и полковников зашкаливало…»

Вывод. При политическом хаосе не верь головотяпам из Генштаба. И по возможности избегай с ними контактов вообще.

«…А тем временем армия «независимой Ичкерии» увеличивалась с каждым часом и насчитывала к тому времени 5 или 6 тысяч бойцов (с учетом оперативного доукомплектования – 17–20 тысяч). Еще были местные отряды самообороны – до 30 тысяч человек. Итого – 50 тысяч вооруженных и хорошо мотивированных мужчин. У боевиков была ствольная и реактивная артиллерия…»

Вывод (для офицеров ротного и батальонного уровней и чекистов «на земле»). В условиях хаоса вокруг тебя не надейся на приказ сверху. Он всегда опоздает (если вообще будет). Твое ожидание может обернуться твоей смертью и гибелью вверенного тебе личного состава. Кроме того, тебя могу элементарно предать (такое тоже было в той войне кругом и рядом). Так что действуй по обстановке. Доверься своему опыту, уму и интуиции. Максимально быстро и жестко. Иногда – жестоко. Это Восток. Это сицилийские мафиозо считают, что «месть – это блюдо, которое подают холодным». Кавказ – не Италия. Он любит скорый суд. Пусть неправедный, но скорый. Здесь уважают силу и власть, любят интриги и деньги, а наивных и слабых духом в смутное время быстро закатывают в асфальт.

Провал четвертый

По словам Трошева, «дудаевцы молниеносно приспособились к нашим шаблонным приемам. Младший личный состав офицеров не был психологически готов к управлению в нестандартной обстановке, пасовал перед сложными обстоятельствами».

Вывод. Не зацикливайся на шаблонах. Боевики знакомы с ними не хуже тебя. Ни на одной войне не воюют по уставу. Не пасуй перед сложностями. Быстро принятое ошибочное решение лучше, чем правильное, но принятое с опозданием. «В январе 95-го мы взяли Грозный, не имея преимущества в живой силе и технике, – пишет Геннадий Николаевич. – А это значит – наши головы были яснее, а сердца тверже, чем у наших врагов. Нетрадиционный характер боевых действий потребовал от нас нестандартного подхода к решению тактических задач. И мы их решили».

Вот вам и ответ.

Провал пятый

Трошев признается: «Не было связи между войсками и ФСБ…»

Вывод. Ее, скорее всего, и не будет. Несогласованность военных, милиции и спецов – наше родовое пятно на всех войнах. Так что рассчитывай и надейся только на себя.

Предательство генералов

Совершенно неожиданным и для Кремля, и для высшего военного командования стал массовый отказ целого ряда генералов руководить вводом войск в Чечню. Один за другим, мотивируя самыми разными обстоятельствами, они «включали заднюю». Среди них – ответственный за боевую подготовку в вооруженных силах Эдуард Воробьев, который потом раздавал интервью направо и налево, объясняя свой поступок. «В мирное время все – хорошие, умные, смелые, а как только начинаются реальные боевые действия – сразу в кусты. Такое бывает у генералов», – пишет Трошев.

Вывод. «Такого» у российских генералов быть не должно. Никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах. С таких генералов в будущем надо срывать золотые погоны и отдавать их под трибунал. И вышвыривать из армии с волчьим билетом без какого-либо пособия.

Потому что это не игнорирование приказа. Это чистой воды предательство. В 1941 году за такое расстреливали без суда и следствия. А сейчас эти люди жируют на своих сочных генеральских пенсиях. Разве это логично?

…Боевого генерала Трошева, прошедшего Чечню вдоль и поперек, смогли же отправить в отставку в тот же день, когда он в силу каких-то причин отказался выполнять приказ Путина по переезду в Забайкальский округ. Так почему со всеми остальными «новыми Власовыми» до сих пор так не разобрались?..

Работа с прессой

«Грачев на той войне не горел – травля прессы его добила, – пишет Трошев. – А то, что он назвал Ющенко и Ковалева гаденышами, – так их вся армия так называла. Но с прессой надо общаться осторожней…»

Вывод. Воюешь – воюй. И не обращай на прессу внимания. Журналистика — вторая древнейшая профессия, и на войне она чаще всего деструктивна. А судиться с отдельными изданиями и личностями будешь потом, после победы. Если вообще захочешь.

«У чеченцев все было продумано до мелочей: кому из журналистов – виски, кому – баксы, кому – краденую машину, кому – эксклюзив с Дудаевым. Всем – внимание, всем – информация, всем – вечная дружба».

Вывод. Надо заводить своих умельцев в работе с прессой. А то у них – гении дезинформации и местные «геббельсы» Мовлади Удуговы, у нас же – одни Конашенковы, известные своими «косяками», разборками с личным составом и скандалами с журналистами. И вы после этого хотите выиграть информационную войну?

Жестокость и сверхжестокость

«Запад долго не мог понять: почему так азартно соревнуются в сверхжестокости чеченские полевые командиры? – резюмирует Трошев. Главный и самый изощренный садист той войны Арби Бараев признавался: «Палач – это не профессия, это – призвание».

Вывод. Воюя на Востоке, надо быть готовым к патологической жестокости врага. И отвечать на нее сверхжестокостью. Одно время у боевиков было модным отрезать на камеру головы пленным русским солдатам. Но как только федералы ответили боевикам «тем же самым и по тому же месту», весь этот кошмар сразу прекратился. Под Урус-Мартаном боевики договорились с федералами об обмене пленных русских солдат на пленных же боевиков. Обмен состоялся. Только пленных русских солдат боевики привезли на обмен… мертвыми. Типа «этот момент в договоре отражен не был». Шокированный полковник со стороны федералов смалодушничал и согласился на сделку (а иначе, мол, солдатские матери даже тел своих сыновей не получат, уламывали его боевики). А надо было просто тут же расстрелять еще живых пленных боевиков. И менять уже мертвых на мертвых. Вот тогда обмен был бы справедливым. И в таком формате никогда бы уже не повторился.

Фактор личности

Героя Буденновска Шамиля Басаева российские спецслужбы могли ликвидировать много раз еще до рейда в Ставрополье. И в Абхазии (где он был под плотным контролем ГРУ), и в Турции (где Шамиль посадил захваченный в Минводах самолет), и в самой Чечне. Почему не сделали этого? Причина первая. Как всегда, недооценили фактор личности. Вторая. Положились на формулу: «Это сукин сын, но это наш сукин сын».

Выводы

Первый. Никогда нельзя недооценивать врага. Сейчас это, кстати, происходит и по отношению к украинской армии. Хотя ВСУ на Донбассе уже много раз доказали свою эффективность. Слабых врагов не бывает, бывают слабые аналитики. У Басаева за восемь дней до атаки на Буденновск под бомбами российской авиации погибло двое детей. Неужели аналитики из ФСБ всерьез полагали, что он не захочет отомстить — отомстить кроваво? И с чего решили, что война в Чечне никогда не выплеснется за пределы республики – учитывая дерзость, непредсказуемость и нешаблонность действий Басаева?

Второй. Никогда не надо заигрываться со своими «сукиными сынами» – будь то талибы, игиловцы (ИГИЛ запрещено в РФ), дудаевцы или кто-то еще. Генерал Романов тоже долго договаривался о перемирии с полковником Масхадовым. Они много раз даже обнимались на камеру. А в результате российский генерал в самый разгар переговоров был взорван под мостом в Грозном.

«Свои сукины сыны» на Востоке (и на Кавказе в частности) – это расходный материал. Рано или поздно (причем скорее рано, чем поздно) они обязательно предадут. Нельзя дарить им такой волшебный для них и гибельный для тебя шанс. «Сукиного сына» необходимо нейтрализовать сразу после оказания им нужной тебе услуги. Ибо второй «услугой» может стать кинжал в спину. Убрали бы Басаева после Абхазии или захвата им самолета в Минводах – глядишь, и не было бы Буденновска, штурма Назрани, взрывов в Москве и Моздоке, крушения двух вылетевших из Домодедово самолетов и кошмара Беслана…

Голос крови

Неожиданным для центра стало предательство президента Ингушетии, Героя Советского Союза генерала Руслана Аушева. «Видя, как федералы громят боевиков, он не смог сдержать крика вайнахского сердца: «Наших бьют!» – метко замечает окопный российский генерал. – Но, прислушиваясь только к голосу крови, можно вообще утонуть в крови…»

Российские генералы с национальных окраин (а воинственные уроженцы Кавказа в этой когорте вообще стоят особняком) – особая больная тема. Слишком легко многие офицеры-горцы, услышав спящий ранее голос крови, предали интересы великой страны, которой до этого служили верой и правдой. Руслан Аушев в одном из своих интервью как-то сказал: «Нас, националов, при поступлении в военное училище «через лупу рассматривали».

Ну, видно плохо рассматривали, раз Герой Советского Союза Руслан Аушев, кавалер ордена Красной Звезды Джохар Дудаев, полковник российской армии Аслан Масхадов без тени сомнения и зазрения совести переметнулись на сторону сепаратистов. Хотя справедливости ради надо признать, что и среди чеченцев, и среди ингушей на той войне были герои, которые беззаветно служили России: нынешний президент Ингушетии Юнус-бек Евкуров, Руслан Лабазанов, Сулим Ямадаев, Саид-Магомед Какиев, Рамзан Кадыров и многие другие.

Вывод. Некоторых товарищей особым отделам надо рассматривать не через лупу, а через микроскоп, чтобы отделить Евкуровых от Дудаевых, Масхадовых от Какиевых. И надо бы вводить механизмы, стопорящие и блокирующие предательство такого рода, вплоть до суда военного времени. И вообще, лучше присматриваться к людям. На Кавказе фактор личности играет огромную роль. Зачастую просто абсолютную.

Стоило ли договариваться в Буденновске с террористами?

С одной стороны, это противоречит международной практике. Уважающая себя власть с бандитами переговоров не ведет. Она их либо изолирует от общества, либо уничтожает. С другой – слишком уж масштабным и беспрецедентным был тот теракт. Слишком много людей оказалось в заложниках.

Я считаю, договариваться надо было – ради спасения людей. А вот отпускать террористов безнаказанными – ни в коем случае. Восток любит суд скорый. Пусть неправый, но скорый. Бандиты не должны были уйти. Их надо было штурмовать вторично – в чистом поле. Как это сделать чисто технически – вертолетной ли атакой, «еврейскими броневиками», массовым обстрелом снайперами (которые прекрасно зарекомендовали себя в Буденновске) и т.д. – тема отдельного разговора. В чистом поле число жертв во время второго штурма можно было свести к минимуму. Но возмездие должно было состояться.

Но российская власть на тот момент окончательно потеряла волю, мужество и разум. Егоров был деморализован, Черномырдин в разговоре с Басаевым блеял в телефон что-то нечленораздельное. Стало ясно, что такая власть обречена. Потому что приватизировать по цене трамвайного билета государствообразующие активы – это одно, а противостоять жестокому и опасному врагу государства – нечто другое. И всех этих капитулянтов вполне логично попросили покинуть кремлевские кабинеты. И главный кремлевский переговорщик вошел в историю как автор сотен дурацких афоризмов, а не как выдающийся государев муж.

Стоило ли сдерживать данное террористам слово о их неприкосновенности?

Конечно же, нет. Со зверями если и договариваются, то ради достижения сиюминутных целей. Это общемировая практика. Российские же спецслужбы до сих пор предпочитают играть чисто даже с террористами и держат данное им слово. Это их фирменный стиль. Я считаю, стиль ошибочный.

Стоило ли пускать к террористам журналистов?

Пускать стоило. Это был как минимум выигрыш во времени. Тем более что под видом журналистов туда могли зайти сотрудники спецслужб (как, с какой целью и с каким результатом – тема отдельного разговора). А вот давать пресс-конференцию в прямом эфире – навряд ли.

Друзья навек или ситуативные партнеры?

Вообще-то, штурм боевиков на выезде планировался. Есть информация, что их хотели прищучить на территории Осетии. И тут вдруг ножом в спину российских властей ударил тогдашний президент Республики Осетия Ахсарбек Галазов. Он явно испугался осложнения отношений с мятежной Чечней и вывел осетин на митинг, чтобы они перекрыли автобусам дорогу с плакатами «Не пропустим террористов!» Хитрая, чисто кавказская уловка. С одной стороны, осетинские власти вроде бы против терроризма. С другой – явный посыл российским властям: мол, штурмуйте где угодно, но не на нашей земле. Чума на оба ваших дома. Этого не ожидал никто. И это было чистой воды предательством со стороны осетинской элиты, которую единогласно поддержали жители республики. В очередной раз на Кавказе местечковые ущельно-аульные интересы как национальной элиты, так и простого народа, вошли в клинч с общегосударственными интересами. Голос крови (на этот раз – осетинской) оказался важнее государственных интересов. Мне в тот момент вспомнилась фраза, которую Сталин в разгар Сталинградской битвы сказал Черчиллю, не желавшему открывать второй фронт: «Нельзя же так сильно бояться немцев!» «Нельзя же так сильно бояться чеченских боевиков!» – вот что в тот момент хотелось мне сказать осетинам.

Ошалев от предательства своих вроде бы как верных союзников, власть «включила заднюю» в очередной раз. А боевики успешно въехали в Чечню с территории Дагестана.

А Ахсарбек Галазов остался на своем посту. Никто его после этой подставы не снес. И правил республикой еще 4 года. Был похоронен во Владикавказе на Аллее Героев.

Вывод. На Кавказе (и вообще на Востоке) никогда нельзя доверять тем партнерам, которые обязаны тебе самим фактом своего существования, даже если и регулярно клянутся тебе в вечной любви, дружбе и преданности. Их благодарность не может быть вечной и не является неотъемлемой чертой национального характера. Руководствуясь голосом крови и местечковыми интересами, они предадут и отвернутся от тебя в самый ответственный момент. Грузины и армяне тоже обязаны России самим фактом своего существования. В итоге армяне «благодарно» выступили в роли инициаторов развала Советского Союза (в битве за свой Карабах), грузины вообще вступили в войну с российскими миротворцами в Осетии. Осетины же, испугавшись за свои села, помешали России в критически важный для нее момент войны разделаться с басаевскими подонками.

А Галазова в той ситуации надо было сносить. Это был чисто политический просчет. Автобусы с митингующими осетинами – гнать обратно во Владикавказ. Место встречи с бандитами в той ситуации изменять было нельзя. Растерянная, плохо соображающая власть совершила очередную роковую ошибку…

Что характерно, возмездие чеченских боевиков все равно пало на головы осетин – уже в Беслане. И снова российские защитники, забыв прошлые обиды и претензии, в лице бойцов «Альфы и «Вымпела» пришли на помощь осетинам, спасая их детей. И спасли кого сумели, потеряв часть своих людей. История опять повторилась. Но выводов из нее, боюсь, так никто и не сделал.

…Это только мизерная часть того скрупулезного анализа, который должна была сделать российская власть после катастроф и капитуляций первой чеченской войны. О других причинах происшедшего, результатах и последствиях мы поговорим позже.

Автор:

Сергей Касауров

много и достойно.

ЧЕЧНЯ. КАК ЭТО БЫЛО СО МНОЙ. Рассказ участника войны в Чечне
Воспоминания танкиста 131 Майкопской бригады Дениса Шачнева

Чтобы выжить на войне..
Я всегда говорил, что 90% потерь на войне – это разгильдяйство, пьянки, халатность, неосторожное обращение с оружием и т.д. И лишь 10 % - боевые потери.

Разгильдяйство, это, например, когда «баран» стоит на посту, и добросовестно засыпает, вместо того, чтобы охранять покой и сон своих товарищей. А потом приходит подлый враг и вырезает все подразделение.

Разгильдяйство, это когда запрещено покидать охранный периметр, передвигаться поодиночке, но находится «обезьяна», у которой шило в заднице и ей надо нарушить все правила… А потом такого «деятеля» находят по частям в разных участках местности.
Однажды мы возвращались с задания и в пяти километрах от «линии фронта» наткнулись на вооруженную группу 7-10 человек. Нас было меньше, боеприпасы – только НЗ, поэтому в столкновение мы решили не вступать и шум не поднимать.

Да и «банда» вела себя как-то странно. Все – молодые, одного возраста, безбородые и по-русски чешут матом, лучше любого конюха. Разглядев их получше, мы поняли, что это – наши российские солдатики. Но вот кто они – или какой-нибудь разведдозор, или разведгруппа? Может быть, пока мы делали рейд по вражеским тылам, расстановка сил изменилась, а нам не сообщили?

В то время бардак был такой, что никто не знал, где и какие части стоят, поэтому нередко десантники вступали в бой с пехотой или морпехами, танкисты вели артдуэли друг с другом. После бойни в новогоднюю ночь у многих было только одно правило: стреляй первым, а потом разберемся.

Я аккуратно вышел из укрытия, попытался поговорить, но солдатики, увидев бородатого мужика с «винторезом», разбежались врассыпную, а потом где-то сбились в кучу, начали орать «Мочи козла! Давай его в плен возьмем!», открыли беспорядочную стрельбу. Короче, навели громкий шухер и нам пришлось скрытно отойти.

Оказалось, что это - русские солдатики, которые «просто пришли посмотреть, погулять» по местным деревушкам в поисках самогона или еды. И ходили они сюда постоянно, то одни, то другие. Их специально «подкармливали» бандюки, чтобы потом приходило побольше народу. Заканчивалось все пленом и рабством. Это нам сообщили потом местные жители. И кто знает, не шугани мы тогда тех солдатиков, где бы потом матери нашли их головы?

Пьянки во время боевых действий… Вот главный «пожиратель» жизней. Если рядом с нами стояли контрактеры, то те жрали постоянно и потом бросались друг в друга гранатами, стреляли с пулеметов, играли в русскую рулетку. Нет, они не были «крутыми», они были тупыми дебилами, которые в пьяном угаре калечили и убивали по пьяни друг друга, и ни в чем неповинных военнослужащих из других частей.

Война – это не беспредел, когда делаешь, что хочешь, стреляешь безнаказанно в других… Конечно же, по поводу каждой такой смерти прокуратура проводила проверки, наказывала виновных. Мы ходили, долбили там морды всем подряд, наши командиры докладывали начальникам группировок, чтобы те приняли меры. А с кого там было спрашивать, когда офицеры вперемежку с солдатами вечно пьяные были? А отмаз они придумали «железный»: мы потеряли товарищей и теперь заливаем скорбь водкой… Трусы и подлецы те, кто на смертях себе оправдание ищет.

Халатность… Солдатик чувствует опасность только первые полчаса. А потом расслабляется, теряет бдительность… Идет такой расслабленный в дозоре и уже, вместо того, чтобы чутко приглядываться к местности и прислушиваться, начинает думать о бабах… А потом из-за такого осла группе садятся «на хвост» и в подходящий момент расстреливают, как в тире… Приходится постоянно приводить в чувство, напоминать о бдительности кулаком и прикладом.

Неосторожное обращение с оружием.… Уж сколько раз твердили миру: не досылай патрон в патронник просто так. А то появляются «псевдобоевики», которые ничего не умеют и не знают, но вот учат, что патрон надо всегда держать в патроннике… Бестолковые военные их слушают, досылают патрон в патронник, забывают про него, и на первой же чистке оружия убивают случайным выстрелом или лучшего товарища, или просто хорошего человека…

Или есть еще ухари, которые любят поразбирать боеприпасы, или пострелять в бетонную стену (пробьет-не пробьет?), а потом их находят или с куском арматуры в голове, или вообще после взрыва ничего нельзя найти…

©лямжено в сети

Случайности-три небольших рассказа-орфографию Автора не изменяли.

---

было это в 95 году при штурме Грозного. Придали нам Питерских собрят, для чего ?? чёрт его знает но вроде как мы разведываем город а они зачищают разведанные здания, ну имы выводим их в район. Утро такое серенькое туманое идём ещё по своей территории, мы пока ещё чешем сзади без всякого боевого порядка, тут собры резко оживляются, появляется блеск в глазах и как в следствии боевая настороженность. Они резко перегруппировываются окружают вход в подвал невзрачной кирпичной пятиэтажки и начинают со всех стволов лупить в подвальное окошко. С чего бы ? удивляюсь вроде этой ночью домишко вдоль и поперек использовал какие тут духи ?? ну все равно на всякий залегаем и перегруппировываемся. Собры с криками "за родину, за Ельцина" мочат в окошко , раздухарившись кидают гранаты и для пущего эффекта решают запулить туда пару СШГ"ЗАРЯ". корткая передышка раскупорка гранаты. И тут,-
- Э мужики, дайте закурить, из окошка куда только , что пуляло не менее 5 стволов, высовывается грязная морда нашего родного "мабутея" в скособоченной ушанке.
Собры как рыбы открывают рот и в немом отупении протягивают ему пол пачки Эл Эма.
-Я парочку возьму,молвит мабутей цепляет сигареты, и ныряет обратно в окошко. Оттуда раздается его полный сарказма голос
- Поосторожнее тута духи могут быть,-
Собры молча разевают рты. Мои спецы тихонько ржут. Нп тут пехотный батальон выставил ночью ну и как водится в мотострелецких войсках хрен с кем согласовал.

---

вот ещё одна история незнаю как она будет вам интересна или нет:
То же самое время то же самое место город Грозный.
Всю ночь мы шарахались по проспекту Султана Дудаева искали вражеского корреспондента который вносил неразбериху в нашу стройную схему организации связи. в результате поиска было обнаружено два мертвых духа, пьяненкий бомж непонятной национальности и прехорошенькая собачонка породы "грозненская дворовая".
Под утро возращаемся на базу, я в сладком предвкушении горячего кофе чистых носков и хотя бы нескольких часов сна.
Однако всё как обычно нашему шефу от непонятных источников поступает "достовернейшая информация о пермещении духов в утренние часы". Спотыкаясь бреду в подвал где расположился разведотдел. Шеф сидит за компьютером с выражением "пробуксовка лица без подачи мысли". всем своим видом он показывает, что разрабатывает супергениальную "специальную" операцию , на самом деле его компьютерных знаний хватает на меню "пуск" и пасьянс косынка.
-Лейтиииинант ,-встречает меня его начальственный визг,-
где результат !!! где духи !!! вы трус !!
-Ага , говорю я, прикрываю глаза и в позе спящего слона выслушиваю всё про свои достоинства и недостатки.
Через 5-6 минут визга шеф успокаивается, и вполне нормальным голосом ставит задачу. Задача к меня радует , в прямом смысле этого слова. Ничего страшного выставить НП в паре пятиэтажек и наблюдать, фиксируя все в журнал наблюдателя, и озвучивая все в эфир .
Довольный бреду к расположению своей группы. Группа моя расположилась у танкистов, "властелины стальных коней" нас горячо любили, так как мы подгоняли им постояно что- нибудь из доп.пайка,помогали сдавать на стороне соляру, радовали трофейными духовскими камуфляжами и не задирали перед ними нос, за это они всегда были готовы кинутся нам на помощь били прямой наводкой по нашим целеуказаниям, наплевав на всё мчались на своих семьдесятдвойках нам на выручку , когда мы попадали под духовский пресс.
Вызываю своего "замка" старшего сержанта Пашку. Павел бредет ко мне зевая во весь рот,и держа на руках трофейную собачонку.
-Паша , видишь вон ту пятиэтажку с разрушенным углом?
-Ага
-Вон окошко на пятом этаже второе от крайнего подьезда
-Хдее ?,- у "замка включился тумблер "Д"
Бьюсь минут пять пытаясь показать окошко, Паша тупит беспросветно
Устав обьяснять, пристегиваю магазин с трассерами и даю длинную очередь с АКМСа прям в нужное окно.... и тут же оглушительный танковый выстрел, полугла дома с нужным окошком как не бывало.
Оборачиваюсь с перекошенным лицом к танкистам, наводчик семьдесятдвойки весело выглядывает из башни и машет мне грязными ручонками.
-Мля, ты чё делаешь убогий ??
Убогий немного оглох и радостно орёт,-
- Как я а ??? с первого указания !!! первым снарядом !!!.
Тьфу млин.. поворачиваюсь к Паше,-
- Короче, видишь окошко с другого угла в этой же пятиэтажке,
-Хдее ??....

---

.... Бродим вночь по домику, в домике девять этажей и где то сидит снайпер. этот гаденыш повадился по ночам, постреливать по позициям пехоты и в тихую уходить. Много крови попортил причём проффесионал был дай бог. Стрельнёт солдатикув ногу и уходит с места, бойчина лежит орёт благим матом, все пуляют непонятно куда, душок уже с другого места под шумок хлоп,хлоп и есть пара наших двухсотых. Командиру мотострелецкого полчка котрый стоял на позициях на против девятиэтажки, вышестоящий штаб не позволял сравнять с землей это здание, днем пехота обшаривала всё, выгнали весь мирняк оттуда, заминировали ставили ночью засады и всё бесполезно... И тут .. под фанфары и трубы в свете софитов возникает спецназ.. по смаковав слово СПЕЦНАЗ на вкус командир полчка, сперва спросил а можем ли мы метать ножи и сюрикены !!!!??? увидев моё озабоченное лицо, понял , что спецназ и ниндзи это как бы близнецы братья и так как у нас творится бардак сюрикены не завезли.Тогда комполка предложил нам поймать доставшего их снайпера. я состыковался с начальством на , что было дано добро и на отряд пришло соответствующее боевое распоряжение. Долго мы не мозговали днем заперлись с пехотой пошарахались, потом засели в какой то обгоревшей квартирке и притаились, доблестная пехота с криками...ёптиь, покинула под вечер здание.выставив охранение мы проспали до ночи, потом я посадил одну тройку с "квакером" недалеко от подьзда в куче мусора и приказал наблюдать. Если душок будет палить ночью наверняка, у него есть что то ночное и он полюбому засветится своей оптикой в "пассивный квакер".
Шарахались мы шарахались тихо как мышки но бесполезно, и тут подгруппа наблюдения тонами по 392-ой даёт знать ЗАСЕКЛИ, и дает целеуказания. Тихонечко крадемся, получается в районе лестничного пролета и......ПУСТО !!!. Обшариваем всё ПУСТО!!.
Я замираю вся группа в напряге, ЧТО? ГДЕ КАК?
Крадусь по лестнице вверх и проваливаюсь куда то вниз
...Мляя падаю на четыре кости на какую то кучу мусора, блин лестничный пролёт разрушен и я проваливаюсь под лестницу..
куча мусора резко вздыбливается, что то летит мне в лицо еле успеваю отдернуть голову, мощнейщий удар в челюсть и что то холоднючее вспарывает мне морду, отпрыгиваю на четырех костях назад, по морде хлещет кровь...мля где автомат. вскаиваю на ноги, что то непонятное прыгает снова на меня.. слышу вопль замка
-КОМАНДИР,- мощнейший удар в затылок я тухну...
Очнулся голова гудит надо мной склоняется морда замка, челюсть нещадно болит весь в кровищще.
- Командир ты как ??
-Ох...но, ощупываю морду мля.. левая скула распанахана кровища уже запекается.
-мы взяли эту суку, шепчет Пашка показывая в уголок, там лежит что то отдаленно напоминающее человеческое тело, с неестественно вывернутыми руками и влуже крови мляяяяяя.. да это же !!!
-Ага командир баба, шепчет Пашка здоровая пипец, ели забили, ты ей на спину грохнулся она тебя "лисой" по фэйсу махнула апотом хотела добить да ето,- кхе, Пашка смущается, а я сзади то спрыгнул размахнулся и прикладом в горячке тебе зарядил в башню, ну ты и с копыт, а м ы её того в экстазе и забили.. даже и трахнуть не пыталсь злобная такая, НУ ТЫ КАК ??? мож понесем тебя ??
-ага ,шепчу давай и суку эту тоже тащите, со всем что у ней есть.
Пока мои разбираются перегруппировываются я совсем забыв о том , что при ранених в голову промедол противопоказан колю себе один шприц-тюбик. Голова начинает приятно гудеть, щека просто чешется тепло разливается в районе груди. Мои спецы хватают меня, под белы руки и тащут в середине боевого порядка. Выходим с дома и потихоньку движемся к позициям пехоты. Один из тащивших меня, присаживает меня на землю и говорит
-Щас командир полегче, станет,достает шприц и наааааа.
я попытался отмахнутся но. было поздно. Кприятному теплу в груди прибавилось непреодолимое желание покурить и ласковые мурашки по спине. Через 20 минут движения меня передают другим и тут ко мне подбегает замок Паша
-Мля командир извини. забыли щас полегче станет, и достает шприц,
-Паша, на хер.. ббрось
Пашка поднимает глаза
-да ты че командир как МЫ ТЕБЯ БРОИМ !!!!,- млин не думал , что замок такой патриотичный идиот,- ННА ещё два миллилитра,
я уже просто плыву.. по волнам..
Очухиваясь от шлепков по здоровой стороне лица .
я уже в полковой медроте. Врач здоровенный детина в резиновых перчатках улыбаясь смотрит на меня и набирает , что то в шприц.
-Это, что ?? промедол ?? не надо а??
- Нефиг из себя тута героев корчить, потерпит он , щас я те промчику с димедролом по вене жахну, обезболим челюсть и зашью так , что будешь ещё красивше..
Укол в руку... ПОШЛИ ТИТРЫ
...ГЛЮКИ В РОЛЯХ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Очнулся я через два дня с торчащими во все стороны из морды нитками весь перемазанный зеленкой и с надеждой на госпиталь и БОЛЬШУЮ ЗЕМЛЮ.
Фиг там надежда не сбылась мне даже справку формы сто потом выписали задним числом. и нитки мне потом наш санитар-инструктор выдергивал. Мда и шрамина на левой скуле хмм.., хотя некотрые дамы и говорят, что это весьма мужжественно.
Так вот бабу эту мы убитую так потом и не увидели в туже ночь прискакали "бдительные" и увезли труп и все остальное. Командир полчка получил за эту бабу орден мужества, и был очень горд собой.
а мы..., а что мы... да мы ничего так кое что лежало у неё в лопатнике и на том спасибо.. P.S Шашлыки в Моздоке охо-хо вкусные

Рассказ владимирского офицера Виноградова о поездке на Вторую Чеченскую. Поверьте, он стоит того, чтобы посмотреть:
Скачать с Яндекс-диска

Чечня. Цинковые гробы Тагила.

В Новогоднюю ночь стучат бокалы с искрящимся шампанским, слышится смех родных и близких, небо окрашивается разноцветным бисером праздничного салюта. А где-то далеко, на Чеченской земле в это время погибали тагильские мальчишки и эта Новогодняя ночь, 1995 года, стала для них последней.
Чеченская война 1994-2009 г.

Предлагаем вашему вниманию историю одного Тагильчанина побывавшего на чеченской войне!

СМОТРЕТЬ ВИДЕО !!!