Пилим якорь [6]

Командир корабля метался по пустынным коридорам (благодаря высочайшей степени автоматизации экипаж составляет только 140 человек) с пультом управления в руке и кричал: «Ну кто так строит?! Ау! Лю-ди!», лихорадочно нажимая на все кнопки пульта.
Из боковых панелей послушно выдвигались то стелс-механизмы и мониторы, то стелс-аппараты с кока-колой и пожарные стелс-гидранты, а однажды даже выдвинулась койка со спящим стелс-коком. На палубе то появлялись, то исчезали стелс-орудия и высовывались-засовывались стелс-ракеты и стелс-радары, нешуточно пугая чаек. Но всё было тщетно – командор не мог найти стелс-машинное отделение.
Отчаявшись, он швырнул пульт в стену и сел писать записку. Он уже написал: «Тому, кто меня найдёт!», когда стена вдруг раздвинулась. Из проёма вылез чумазый стелс-механик и мрачно доложил, что вся солярка вытекла в океан из-за бракованного стелс-сальника.
– Может, нас заметят и спасут? – с надеждой спросил командор.
– Вряд ли, сэр, – нахмурился механик. – Мы ведь невидимы для всех радаров.
На их счастье, недалеко проходил малый черноморский сейнер «Рыбак Алушты». Капитан сейнера ещё за десять миль заметил на стареньком, снятым ещё со списанной советской субмарины, радаре яркую точку с надписью: «Стелс-эсминец США в дрейфе. Вытекла солярка. Торпедные аппараты товсь!» и направил судно к нему, в надежде сделать селфи на фоне такого редкого и дорогого корабля для инстаграма внука.
После недолгих переговоров, эсминец получил бочку солярки, а внук – фото корабля с автографом счастливого командора. Правда, автографа было не видно, так как он оказался тоже стелс.