Флот рыбного хозяйства [3]

"Бухта Ольга" 29 мая 2024 г.

МГ-1330 Клинцы

Без названия

Тип СЧС-150

п.п.Херсон

ROS-804 Albert Glass ГДР

Англия февраль 1988 г

БМРТ НБ-592 Красногрвардеец

Запрыба Ленинград

БМРТ РБ-596 Марс-2

Запрыба Лиепая

БМРТ ЛБ-579 Дзукия

Клайпедская БТФ

БАТМ Mikelbaka

Лиепая

БМРТ МБ-0125 Березники

"Эстер" Канонерский СРЗ. Санкт-Петербург. 04.05.2024 г.

Магнитка

Может у кого есть информация о приемно-транспортных судах построенных на Комсомольской судоверфи. Выкладываю что есть на даный момент:
Последнее фото (ПТС-80 Хасав-Юрт - приемо-транспортное морское судно. Использовалось для приемки рыбы у рыбаков в море и транспортировки ее на береговые пункты)

СТР РЕ-8217 Ница

Лиепая

СТР РЕ-8221 Руцава

Лиепая

СТР РЕ-8230 Колка

Лиепая

Владивосток, б. Золотой Рог. Рыбный порт ("Чуркинская" сторона). П/х «Иня» (Камчатрыбфлот). 1960

Русский бунт капитана Яранцева

Героический прорыв траулера "Электрон", 2005 г.

Валерий Владимирович Яранцев родился 23 мая 1954 года в городе Яранске Кировской области. В 1973 году окончил Архангельский морской рыбопромышленный техникум по специальности "морское судовождение". На Мурмане сделал карьеру капитана рыболовецкого флота. После эпопеи "Электрона" работал в ЗАО "Мурманский рыболовный флот" заместителем директора по безопасности мореплавания. Член КПРФ. 15 марта 2009 года на повторном голосовании по выборам главы муниципального образования "Сельское поселение Териберка" Кольского района Мурманской области избран его главой.

Верхушка айсберга

«Траулер «Электрон» ловил рыбу в международных водах, свободных от признанного статуса норвежской экономической зоны. Координаты я помню до сих пор, спустя даже четыре года: 76 градусов 30 минут северной широты и 39 градусов 15 минут восточной долготы (плюс-минус пять миль). В этой точке мирового океана действуют Международная конвенция о рыболовстве в Северо-Западной Атлантике, Конвенция об открытом море и Парижский договор о Шпицбергене 1920 года. Всё! Больше никаких юридических документов, регламентирующих промысел в этих водах, нет.
Первая попытка «захапать» эти богатейшие рыбные угодья была предпринята Норвегией еще в 1977 году. Но Северный флот на два месяца послал к Шпицбергену военный корабль, и норвежцы притихли. Ведь то, что в одностороннем порядке декларирует Норвегия, не подпадает под узаконенное международное положение о деятельности на море. Между Россией и Норвегией никаких соглашений насчет этой «зоны» нет. В 1998 году норвежцы, с использованием вертолётов, высадили десант на группу из 50 российских судов, работавших у Медвежки, и попытались закрыть район.
Рано утром 15 октября 2005 года к нам подошёл норвежский корабль береговой охраны «Тромсё» с группой инспекторов. В четыре часа утра мы приняли их на свой борт, подняли трал, легли в дрейф, и проверка началась... Сначала претензия к нам была одна: почему не подали заявку на вход в 200-мильную рыбоохранную зону Шпицбергена, установленную по королевскому указу с 1 января 2003 года? Но в связи с тем, что Россия данный район такой зоной юридически не признала (как не признал и никто в мире), то никаких заявок на промысел там от нас никогда и не поступает.
Проверка закончилась фактически провокацией. Мне вручили заранее заготовленный акт, датированный предыдущими сутками: 14 октября 2005 года.
В этот день к работе приступило новое правительство Норвегии. Полагаю, что именно к этому событию была приурочена морская спецоперация, в ходе которой предусматривался арест трех российских траулеров в так называемой 200-мильной рыбоохранной зоне Шпицбергена. Первым возле острова Медвежий был арестован траулер «Капитан Горбачёв». Второй целью спецоперации стал транспортный рефрижератор «Дмитрий Покрамович». Третьей мишенью — траулер «Электрон». На все три судна норвежской стороной были заготовлены акты, датированные 14 октября. Между тем задержание российских рыболовных судов в районе архипелага Шпицбергена, исходя из Договора о Шпицбергене от 1920 года, Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года и позиции России в отношении правового статуса Шпицбергена, является неправомерным.
Проверка шла в течение шести часов. Потом еще четыре часа норвежцы совещались. Я уже собирался ставить трал, но процедура непонятно затянулась. Главной претензией, занесенной в акт, была мелкоячеистая сеть, находившаяся на борту траулера. По норвежским канонам ширина ячеи должна составлять 135 мм. Как рыбак скажу, что можно поставить ячею хоть в 200 мм, но если косяк рыбы плотный, то трал набьет без разбора по величине особей. Правила, кстати, допускают добычу 15% маломерной рыбы. И особо замечу, что в районе Шпицбергена совершенно незачем использовать запрещенную ячею: мелкой рыбы там нет.
Траулеру велели следовать в норвежский порт Тромсё для разбирательства. А мне предложили «сотрудничество». Это слово меня царапнуло, поскольку в русском языке у него есть определенный подтекст. И я понял, что в норвежском — тоже. Можно так «насотрудничать», что государственная граница России стронется со своего места на восток... В общем, мне предложили не сопротивляться и подчиниться. Ошибка в смысле была исключена — переводчики всё артикулировали точно. Я отказался, мотивируя свое решение тем, что предъявленный мне акт датирован неверно.

Шум на море

Согласно закрытой инструкции, в 19.15 я дал радиограммы в несколько адресов, сообщив о произошедшем. Уже через минуту в России знали ситуацию с «Электроном». В этот момент к нам подошел заранее заказанный танкер. Попросил у норвежцев разрешения на перекачку топлива, потому что двигаться куда-либо мы не могли. Нам предложили буксировку — я отказался.
Погода пока стояла тихая, но прогноз на 16 октября был скверный — надвигался шторм. Норвежцы об этом, конечно, тоже знали: путь до Тромсё неблизкий — двое с половиной суток, да при сильном волнении моря... И закачать топливо разрешили. Только на борт поднялись ещё и норвежские военнослужащие.
Утром 16 октября мне заявили открытым текстом: траулер арестован. Никаких слов о сотрудничестве я больше не слышал. Всё обозначилось предельно четко и ясно. Яснее некуда.
Тогда я, конечно, еще многого не знал. Лишь позднее, уже на суде, из разговора с норвежскими военнослужащими, с командиром корабля береговой охраны Норвегии КV «Тромсё» Ярле Видеволдом я понял, что это была спецоперация. Но, получив от норвежцев прямой приказ следовать в порт Тромсё, я отправил на берег радиограммы с просьбой пояснить, не вошла ли Россия в состав королевства Норвегия? Если нет, то я, имея на флагштоке траулера российский флаг, подчиняюсь законам России, а не Норвегии. Эта радиограмма ушла в Комитет по рыболовству РФ, в офис судовладельца, в управление морской погранслужбы Мурманской области. Ответила нам только фирма: «Сведений не имеем». Всё мне стало понятно. Я был поставлен перед выбором между наглым унижением и возможностью честной борьбы за свою законную свободу и полностью осознавал свою правоту.
После приказа двигаться в Тромсё «Электрон» в сопровождении всё того же норвежского фрегата КV «Тромсё» в 11 часов 16 октября двинулся на юг. Этот курс позволял до определенного момента идти как в Тромсё, так и в Мурманск. В это время я попытался связаться с береговой охраной России. Поправить ситуацию и увести её от экстремального развития событий могла совместная российско-норвежская проверка на борту «Электрона». Поэтому я искал встречи с российским патрульным кораблем.
В ответ лишь судовладелец сообщил официальную реакцию властей: ни одного патрульного судна России в нашем морском секторе нет, и выйти в море никто не имеет возможности. Тем временем мы, следуя курсом на юг, уже приблизились к норвежской экономической зоне, где действует совершенно иная юрисдикция. После этого я во второй раз, уже письменно (диктуя текст), заявил норвежцам морской протест о незаконных действиях, отказавшись выполнить незаконное требование ВМС Норвегии: следовать в порт Тромсё. И тогда «Электрон», по приказу судовладельца, сошёл с рекомендованного норвежцами курса и направился в порт Мурманск. Мы подняли на флагшток российский триколор. Я повернул на восток и повёл траулер той трассой, какой шестьдесят лет назад в СССР ходили северные морские конвои.
Норвежцы попытались разными способами остановить нас: пытались завести стальной трос… Они же не знали, что у меня есть опыт лова «кошелем». Риск был в том, что я глушил двигатель. Но игра стоила свеч: судно на инерции проходило по тросу. В воздух с «Тромсё» поднимался корабельный вертолёт. Он ходил вокруг нас, но высадить группу захвата на «Электрон» не решился.
Да, по нам стреляли из пушки с борта корабля «Тромсё». Сначала демонстративно расчехляли орудие. Потом, не торопясь, наводили его на «Электрон». Затем, по приказу с берега, неприцельно шарахнули болванкой. Нас бомбили: снаряды, сброшенные с самолета, падали в море, растекались пятнами напалма и вспыхивали огнем. В случае прямого попадания в «Электрон» траулер вспыхнул бы и погиб. Потушить пожар в таких условиях нереально. А за бортом — арктическая вода, в которой человек выдерживает лишь пять минут: останавливается сердце... Самолет штурмовал нас, бросаясь на траулер с разворота в пике.
"24.00 мск, 17.10.05, координаты 72°47' северной, 41°51' восточной, курс 180, скорость 9 узлов, следуем по указанию судовладельца в порт Мурманск. 4 корабля береговой охраны Норвегии постоянно маневрируют вблизи, от 2 до 8 кабельтовых, пытаются завести конец под винт с кормы, угрозы обстрела... "Орион" начал прицельно бросать на траулер зажигательные бомбы". Все, кто потом уверял, что это были такие "специальные ракеты", которыми нам указывали рекомендуемый курс, мягко говоря, заблуждались. Потому что снаряды, сброшенные с самолета, падали в море, растекались пятнами напалма и вспыхивали огнем... То есть нас бомбили, и никто мне не докажет, что всё это были невинные шутки с бенгальским огнем. В случае прямого попадания в "Электрон" траулер вспыхнул бы и погиб. Потушить пожар в таких условиях нереально. А за бортом — арктическая вода, в которой человек выдерживает лишь пять минут: останавливается сердце...
Невероятно, но в ночи я видел, как от "Ориона" на курсе атаки отделялись бомбы! Они падали с плеском, и море горело, выдыхая вонь керосиновой гари... Потом самолет стал сбрасывать ловушки: связку поплави, сетей и металлического троса. В нашем "конверте" было так тесно, что в одну из них угодил норвежский корабль.
Летчика я, видимо, довел до белого каления. Самолет штурмовал нас, бросаясь на траулер с разворота в пике. Меня эта настырность тоже достала, и я заявил командиру "Тромсё", что если этот пират не уймется, то я тараном утоплю корабль береговой охраны. Норвежец несколько раз переспросил, уточняя мои намерения, не решаясь, очевидно, поверить в их серьезность. Но все-таки понял, что я не шучу. А положение, меж тем, было отчаянное: норвежские корабли взяли меня в плотную "коробочку" и, затирая, подходили все ближе и ближе... После моего заявления дистанция была немедленно увеличена до шести кабельтовых. И ближе полумили корабли уже не подходили.
Я ведь в течение 35 лет изучал военную тактику, штудируя мероприятия по защите и обороне судна. Подняли бы боевой флаг СССР (был у меня с собой) и пошли бы на таран...
Мы оттянули на себя силы, предназначенные для участия в спецоперации по аресту группы российских судов, поэтому до рефрижератора «Дмитрий Покрамович» норвежцы смогли добраться только 22 октября.
Капитан «Григория Арлашкина» Виктор Новиков, оценив ситуацию, радировал своему руководству: «Иду на помощь «Электрону». Затем сбавил ход, но тут же попал винтом в стальной трос и вынужден был лечь в дрейф. Наши товарищи пошли на осознанный риск ради спасения «Электрона». Траулер позже был взят на буксир российским спасательным судном «Пурга» и отведен в Белушью Губу на Новой Земле... Русские друг друга в беде не бросают!

Личина

Спустя 12 часов после начала нашего прорыва мы услышали сообщение «Радио России», что экипаж траулера «Электрон» захватил в порту двух мирных граждан Норвегии и сбежал с ними в море. Откровенного вранья в СМИ довелось услышать много. Слово «браконьер» порой было самым мягким из эпитетов. Слушал и поражался: «Да неужели это про нас?!» 17 октября я послал на «Радио России» радиограмму, чтобы там перестали дезинформировать страну.
Когда к нам на выручку наконец-то вышел противолодочный корабль, двигался он далеко не полным ходом, сетуя на сильный шторм, от которого почти вся команда слегла в приступе «морской болезни». Наша военная авиация якобы тоже из-за сильного ветра не смогла подняться в воздух. А вот норвежцы летали — только шум стоял!
На границе экономической зоны России нас остановил большой противолодочный корабль «Адмирал Левченко». Получил от него приказ: «Ты арестован. В территориальные воды России не входить». Я вспылил: «Да арестовывали меня уже! Вы уж только с норвежцами как-то разберитесь, кто первый!» Потеряли ход, легли в дрейф. «Тромсё» остановился рядом с нами, а остальные три корабля подошли к «Левченко». Потом с БПЛК скомандовали: «Так, давай быстро ко мне, входи в терводы и берем курс на Мурманск!»
Родина встретила не духовыми оркестрами. Глянул в иллюминатор на берег, а там — одни фуражки: милиция, госбезопасность, прокуратура. Посмотрел я на эту толпу с борта и пошел тихонько к себе в каюту. Помню, зашел в нее, подравнял стопку документов, сел в кресло... И вдруг дверь распахивается настежь! В проеме, теснясь и мешая друг другу, — люди в форме, размахивая своими «ксивами». Повернул голову, поднял глаза, и вдруг... зрение пропало. Ослеп! Голоса слышу, но ничего не вижу. И меня повезли в реанимацию...
И ещё одно. На фоне действий властей, сделавших всё возможное, чтобы опозорить моё имя и посадить меня в тюрьму, удивила реакция простых людей по всей России. Первая радиограмма со словами поддержки и ободрения пришла 17 октября из Читы. Потом были и другие. Тогда их не читал, было некогда. А потом... Честно говоря, прослезился. Давно так не гордился тем, что я — русский человек и за мной — вся Россия».

Порочная цепь

Давным-давно СССР и Норвегия не смогли поделить Баренцево море, и каждое из государств провело свои границы в северных широтах по-своему. Получилась спорная акватория площадью свыше 150 тысяч квадратных километров между островами Шпицберген и Новая Земля. Это никому не мешало, пока не выяснилось, что именно в этом месте на шельфе лежат нефтегазовые месторождения, включая Федынское, по объему запасов не уступающее знаменитому Штокмановскому. По оценкам геологоразведчиков, здесь сосредоточено до 12 млрд. тонн углеводородов в нефтяном эквиваленте.
Международное право относительно Арктики оставляет место для интерпретаций и споров. Как велись они относительно других частей поверхности земного шара, сколько веков продолжались и чего стоили — известно слишком хорошо...
В планах Норвегии смежные зоны и арктический шельф уже поделены "по-правильному". Разговаривая с инспекторами на борту "Электрона", я слушал их откровения по поводу исторической справедливости вообще и, в частности, по отношению к Земле Франца-Иосифа. Рука, извините, так и тянулась свернуть смачный кукиш: "Там, ребята, никакую Москву из-за вас запрашивать не станут — чпокнут так, что мало не покажется"... Впрочем, никто "закатывать губу" обратно не собирается. Схемы составлены. Действительность подтверждает: механизм заработал. Покушение на исторически сложившиеся морские границы России состоялось. Процесс находится в развитии. Проанализируйте прессу за последние пять лет, и по линии Россия — Норвегия и картина сложится четкая — нас давят, и мы гнемся по всем направлениям: по рыбе, по шельфу, по экономической зоне, по морской границе. Я не знаю всех хитроумных замыслов власти, но так не отстаивают свои интересы. Получается, как в анекдоте про мужика с подбитым глазом: "Меня хулиганы хотели в зад пнуть, а я увернулся..."