Море и женщины

...Севастополь. Окрестности. Раннее утро. Восход.

Метрах в 20 от линии наших окопов на нейтралке - двое. Она и она. Снайперши. Первая постарше - брюнетка с киевщины. Вторая на 8 лет младше и жгучая блондинка из Москвы.

Друг друга они звали ЛюдОк и ЛизОк.

У первой меньше месяца назад погиб муж. Тоже снайпер, кстати. Сидел, понимаешь, обнимал жену, а тут снаряд... Ей, жене - ничего, а у мужика семь осколочных проникающих и руку оторвало. Ту самую, которой жену обнимал.

Вторая - не замужем, добровольцем ушла на фронт, воевала под Одессой. Больше 20 убитых на счету. Короче, жизнь тоже повидала...

Сейчас они двумя пыльными и грязными до умопомрачения силуэтами едва угадывались в чахлом кустарнике. Тут же - две обмотанные тряпками винтовки, пристально глядящие на восток. Первый ствол звали "Светкой", второй - "Мосей".

- Ну?
- Не, ЛизОк, не вижу.
- И я не вижу, ЛюдОк.
- Вот же тварь...

Четвёртые сутки они охотились за немецким снайпером, который на этом участке обороны СОР-а не давал никому поднять головы. Вчера они даже вычислили лёжку этого паразита и предложили накрыть её миномётами. Но боеприпасов у наших было в обрез и слабому полу приказали "разбираться своими силами".

Перед рассветом пара сжевала по плитке дефицитнейшего шоколада, запила это дело чаем, облегчилась и поползла на нейтралку.

Разбираться.

- Ну?
- Он там, но не высовывается.
- Умный.
- Угу. И жить хочет.
- А наблюдатель его?
- На месте. Вон перископом крутит.
- Как же фрица выманить-то, а ЛюдОк? Мы же не можем валяться тут до бесконечности.
- Если отползём за передовую - ничего не увидим. И так солнце прямо в глаза бьёт... Так что лежим. Ждём.
- Ты старшая - тебе виднее.

Так, без движения, под спорадической перестрелкой и крымским солнцем, пара пролежала на нейтралке до самого вечера. Самым мучительным испытанием была жажда. Нет, вода-то с собой была. И девчата периодически прикладывались к ней. Но совсем по немногу. Только, чтобы смочить рот. Будешь много пить - захочешь до ветра. Меж тем сортиров вблизи как-то не просматривалось, а гадить под себя пара брезговала. Да и каждое движение на нейтралке могло стать последним.

Час за часом. Между своими и чужими. Облизывая пересохшие и потрескавшиеся губы. Медленно-медленно и совсем по чуть-чуть двигая руками-ногами, чтобы размять конечности. Вперившись слезящимися глазами в позиции немцев.

Час за часом.

...А потом заходящее солнце весело стрельнуло бликом на оптике фрица. ЛюдОк без лишних слов в хорошем темпе всадила туда из СВТ пяток гостинцев калибра 7,62, а ЛизОк врезала из трёхлинейки по перископу наблюдателя. После чего девчата подхватились и, визжа от боли в напрочь затекших ногах, рванули к своим. Немцы опомнились поздно. Накрыли нейтралку перекрёстным огнём только когда ЛюдОк и ЛизОк уже перекатились через бруствер...

Потом обессилившую пару красноармейцы на руках поташили по ходам сообщений в тыл, а девчата от осознания, что остались живы, ржали как кобылы.

Громко и с всхрапом.

Потом их уронили в какой-то землянке. Напоили и накормили. Постанывая, на подгибающихся ногах, ЛюдОк и ЛизОк потащились докладывать начальству. Затем завернулись в плащ-палатки и уснули как цуцики.

Уже за полночь девчат растолкал лично комбриг, габаритами больше похожий на медведя. Расцеловал в щёки и из своих "стратегических запасов" выдал фляжку спирта. Выяснилось, что ночью морпехи взяли "языка". Тот сообщил - герр снайпер всё. Амба. Аллес капут.
- Деваньки мои, вы этой гниде башку снесли!

На этой фразе комбриг улыбнулся клыкасто, приказал дрыхнуть дальше и сбежал в стреляющую ночь.

Девчата переглянулись, приныкали фляжку. Снова отключились. До утра. Как рассвело, сразу после завтрака пара смоталась к лётчикам и выменяла у них за наградное "шило" шоколад. После чего неторопливо зашагала к передовой.

Разбираться дальше.

ЛюдОк дослужится до звания майора, получит ГСС, побывает в Канаде и США, станет главным героем кантрёшной песни Вуди Гатри и переживёт войну. Умрёт в 1974-м. Похоронена будет на Новодевичьем кладбище в Москве. ЛизОк дослужится до ефрейтора, в 1943-м под Новороссийском получит тяжёлое ранение и умрёт от гнойного перитонита в 19 лет. Похоронена будет в Геленджике.

Вот о чём надо фильмы снимать

 

Весна 42-го...

...Севастополь. Окрестности. Раннее утро. Восход. Метрах в 20 от линии наших окопов на нейтралке - двое. Она и она. Снайперши. Первая постарше - брюнетка с киевщины.… // u-96.livejournal.com