Capt(N)> просто пришло его время ВМС Кубы он оказался не нужен, так уж лучше пусть будет как есть....
Проект 1159т как это было.
В далёком 1986 служил я на скр 112 в 17 бпк квмб черноморского флота. Тогда ещё молодой матрос горизонтальный наводчик носовой башни. Как-то весной 86 по нам объявили что корабль будет готовится на кап. ремонт в Болгарию. Счастью не было предела-ну хоть какое-то разнообразие. И весь экипаж трепетно ждал, а кого возьмут в эту Болгарию.
Однако наступило лето, а заманчивая загранкомандировка всё не начиналась. И тут новый слух по бригаде, вроде как планируется набрать экипаж из состава бригады для получения нового корабля и перегон его за границу. Заманчиво конечно но верилось в это с трудом.
Лето и осень прошли в командировках в морях на 53,110,6. Выполняя различные боевые задачи и дежурства в точках. Со временем забылись мечты о Болгарии, о новостройке.
И тут зимой вызывает меня флагманский (бывший мой ком.б.ч.) в штаб, езжай говорит в Севастополь в Экипаж на учёбу ком. отделения, будем готовится в командировку. Куда конечно не уточнил.
После учёбы уже ст.2ст. прихожу на корабль и тут командир ошарашил, ну что старшина, собирайся завтра едешь в Новоозёрный будешь продолжать службу в составе новой в/ч.
Не далеко от Новоозёрного на холме есть казарма на пять этажей с небольшой спорт. площадкой и плацем. Там нас и начали собирать, вывозя из бригады не большими группами. А поскольку к тому времени отслужил уже почти полтора года многих моряков знал уже хорошо. Как не привычно было служить на берегу после кораблей это что-то. Строем в столовую, из столовой, перед сном песни поорать маршируя по плацу. Жуть.
В конце концов настал час икс.
Мы едем. Едем в Зеленодольск поездом через Москву. В поезде было весело, даже дежурного по вагону назначили. Вечером наблюдаю картину: из тамбура вываливается тело,безка под мышкой руки в карманах «Таащь мичман,этто не я шатаюсь, это поезд качает».Дежурный аж позеленел от злости но шума особого не учинил, тихо уложил бойца баиньки.
В Москве что-то не срослось с расписанием и у нас образовалась куча свободного времени. Болтаясь по вокзалу кого-то загрёб комендантский патруль ,но всё обошлось, парней быстро отпустили после вмешательства старпома. В итоге нас небольшими группами выпустили в город в сопровождении мичманов и офицеров. Не помню кто у нас из мичманов был старший группы, но притащил он нас в зоопарк. Там мы благополучно, без последствий покормили верблюда батоном и поехали назад на вокзал. По пути встретили группу «московских моряков»,надпись на ленточке на безке:военно-морской флот.Разговорились,служат на каком-то узле связи.
Зеленодольск. Город встретил приятным весенним теплом и лесной свежестью. Вообще мне показалось что город стоит прям в лесу. Метров пятьдесят от части где мы базировались-лес, натуральный такой лес как на картинах Шишкина. Медведей для полного антуража не хватало.
Всё-бы ничего но мы опять базируемся в казарме, изучаем- уставы, технические формуляры ,ходим строем в столовую, в баню, орём песни перед сном на плацу (ну вот была у командира такая забава, послушать песни перед сном). Командование проводит периодически всякие смотры.
И вот в один прекрасны день нас ведут в завод где стоит ОН.
Большой,красивый,железный .В сухом доке с низу казался невероятно большим. Весь в грунте, но уже с вооружением. Пока велись окончательные работы по монтажу оборудования. Мы каждый день приходили знакомится с кораблем. Собственно по моей матчасти особых новшеств не было, а вот у ракетчиков да. После службы комендорами на СКРах пришлось осваивать зрк с нуля.
Да, добавились ещё две зенитные установки, ими занимался Руслан. Но он их быстро освоил. Очень помогли инженеры по вооружению гражданские, много нового узнал о своей установке.
Когда основные работы были закончены мы переехали на корабль. И началась подготовка к переходу. Учения по бзж, тренировки асг и прочие весёлые мероприятия. Финалом было контрольное учение по бзж с контролирующими из штаба. Все это действо происходило кажется первого мая. Вечером на построении при разборе учений старпом зачитывает приказ «За проявленные ды-ды-ды,показатели ды-ды-ды,объявить десять суток отпуска не считая дороги (ну думаю кому-нибудь из особо приближенных опять дадут)
старшине второй статьи Шевченко». Я чуть за борт не упал, реально уже не надеялся.
Поправив берет с затылка поближе к бровям, вышел из строя и гаркнул «Служу советскому союзу».Старпом ухмыльнулся в свои редкие усы и добавил «Пойдёшь только после перехода», потом подумав добавил «Если залётов не будет».
Какой глубокий расчёт.
Переход. Не знаю из каких соображений, наверно все-таки из-за секретности мероприятия выход из завода был назначен на ночь. Створы уже заполненного дока плавно открылись и к нам подошёл буксир, аккуратно вытащил нас на середину реки, а там мы уже зашвартовались с двумя буксирами. С носа и с кормы. И начался наш двухнедельный переход.
Ещё до начало перехода мы всё обсуждали по какой форме у нас будет переход. Были предположения ,что может быть по гражданке. Ничего подобного, выдали ленточки на безки с неопределённой надписью военно-морской флот.(как у москвичей).
Организация службы на время перехода была как на обычном корабле с той разницей что мы не имели собственного хода и были вообще без винтов. Да ДГэшки конечно молотили обеспечивая питания корабля. Как-то даже запустили систему кондиционирования для проверки. В общем жизнь шла своим чередом, но случилось ЧП.
Как-то стоя на рейде кажется в цимлянском водохранилище, в ожидании очередных буксиров, на после обеденном построении для развода на работы дежурный офицер не досчитался л/с бч-4.Тут выходит старпом видит ситуацию и играет большой сбор.Проверка,опять людей не хватает. С криком «Сгною на губе»,разойтись через пять минут опять большой сбор. Убедившись что действительно одного человека не хватает даёт час на поиски. Поиск результатов не дал. Тут уже каждый осознал серьезность ситуации, что человека нет. Командование сообщает об инценденте на берег в местную камендатуру,милицию.
Через трое суток его найдут мирно спящим в подъезде какого-то дома. Потом будет суд и дисбат в Керчи.
А мы двинулись дальше. Потом был волгодонской канал им. Ленина с кучей шлюзов, точное количество не помню но больше десяти точно. Бабушки на шлюзах торгующие яблоками по три рубля за ведро.
Канал в некоторых местах был вообще узкий, встречные суда практически прижимались бортом к берегу пропуская нашу «колонну».
В итоге вышли в Азовское море. Там погода вообще испортилась. Не имея своего хода, на буксирах даже в небольшой шторм мотыляло тогда нас хорошо. В Керченском проливе погода подуспакоилась и мы благополучно вышли в своё родноё Чёрное море, взяв курс на Севастополь.
Севастополь. По приходу старпом сдержал своё обещание и я благополучно отправился в отпуск. После отпуска через комендатуру нашёл свой корабль в заводе рядом с Москвой (её там кажется после пожара восстанавливали).Пока был в отпуске, на корабле установили недостающие элементы подводной части:винты,рули,обтекатель.Началась окраска судна. Это было что-то. На каждом боевом посту, да куда-там на каждом квадратном метре по молоденькой симпатичной малярше. Пикантные подробности опустим, но в тот месяц на корабле воцарилось идеальное спокойствие. Даже самые суровые офицеры ходили загадочно улыбаясь. Да, и один из матросов по случаю женился.
Затем был такой интересный эпизод называется размагничивание корпуса. Это когда вокруг корабля, поперек его оси ,в том числе и под килем заводят толстенный кабель, с интервалом метра три. Ну практически обматывают корпус кабелем. После подключается соответствующая аппаратура и производят размагничивание корпуса.
Потом был приём б/З и начались ходовые испытания. Практически каждый день после подъёма флага выходим с представителями завода в море, вечером возвращаемся.
В этот период случилась как-то пара курьёзных случаев.
В тот день у нас были стрельбы, сначала отстрелялись мы, первая носовая А.У., затем кормовая и ждём когда наши ракетчики начнут.Стрельнули.Через минуту слышу по кораблю сигнал динь-динь-динь….. «аварийная тревога пожар в ракетной шахте».Твою-ж медь! Это как! Ну по боевому расписанию моё отделение в тушении кормовых б/п не участвует, сидим ждём команд как аварийно спасательная группа. А в голове мысли роем проносятся: одна сошла девятнадцать в шахте , за переборкой пятый погреб полторы тысячи семьдесят шестого калибра. Так, где мой спасательный жилет. И тут объявляют «Отбой аварийной тревоги, экипажу построится на юте».Разбор.
Оказывается когда ракета сошла, в шахту зашла комиссия и кто-то плечом снёс пожарный датчик - включилась система аварийного пожаротушения продублировав сигнал на ГКП.
Хорошо двери в отсек автоматически не блокировались, члены комиссии вылетели от туда все мокрые в каком-то коричневом составе.
Ещё один случай произошёл в бухте возле завода.
Помню, была суббота, летнее раннее утро. Напротив нас на другой стороне бухты ночью пришвартовался буксир, на котором на баке четыре человека режутся в домино. Мы отшвартовываемся, потихоньку отходим от пирса. Выбираем якоря, выбрали левый, заканчиваем выбирать правый и тут наблюдаю такую картину: над поверхностью воды медленно, но уверенно начинает подниматься якорная цепь, которая идет от нашего корабля к этому буксиру. В какой-то момент над тишиной бухты раздается громкое БЗДЫНЬ, немая сцена. Цепь выдержала, не порвалась. Смотрю на якорь, аккуратно на лапах нашего якоря висит якорь буксира. Тут мужики на буксире выходят из оцепенения и кричат нам «Парни если слишком нужен, ящик водки и он ваш». Вахтенный офицер тоже отреагировал быстро, по громкой связи «в следующий раз за так заберём».
Ну, в общем, посмеялись не много, завели конец через жвакогалс, приподняли их якорь через шпиль, да и сбросили.
К декабрю все испытания и приёмки закончились, и мы отправились в г. Поти, для передачи корабля кубинскому экипажу. Переход состоялся практически перед самым новым годом.
В тот раз мы попали в очень серьёзный шторм. Это был наверно самый мощный шторм за всю историю моей службы. Позже, работая на гражданском флоте в Беринговом море и тихом океане будут, конечно и не такие шторма, но тот случай мне запомнился на долго.
В конце концов, мы добрались до рейда Поти, через какое-то время нам дали добро и мы
зашли в бухту.
Поти. На утро после перехода началась большая приборка, не просто большая, а очень большая. В том смысле что выйдя на построение на подъём флага мы обнаружили на пирсе кубинский экипаж. Кубинцы стояли ровными рядами одетые в нашу форму держа в руках металлические тазики,вёдра,веники,какие-то щетки. В общем, готовился такой интернациональный субботник.
После подъёма флага их начали разводить по б/ч. Мне в отделение досталось восемь человек. Шестеро из них были …ну в общем афроамериканцы, как сейчас принято говорить, причём с таким конкретным фиолетовым отливом. Ну, думаю коренные кубинцы. Русский язык знали все, командиры отделений и офицеры даже очень не плохо.
Наш старпом по громкой связи вместо обычного «большую приборку начать», добавил «медь железо, драить, резину белить». Кубинцы это поняли буквально. Где-то часа через три их командир отделения нашёл меня в ЦАРПе распивающего чай с пряниками и поинтересовался где можно найти мел. Зачем, говорю тебе мел - ну как-же резину белить.
Не помню где, но нашли мы ему мела. Часам к двенадцати вышел на полубак и честно говоря офигел от той чистоты и порядка которую там навели кубинцы. Ну как кубинцы, совместными конечно усилиями, но результат разительно отличался. Разводы соли и копоти на башне отмыты до блеска пресной водой, задрайки на люках и лючках отполированы и смазаны, резина на всех уплотнениях натёрта мелом. Медные форсунки СВЗ сверкают на солнце. По правому борту в районе волнореза на палубе была какая-то здоровенная плоская гайка-заглушка под антенну. Покрашенная, как и вся палуба в тёмно зелёный цвет. Кубинцы каким-то образом узнали, что она медная и отполировали её до состояния зеркала. Так завершилось наше первое знакомство с кубинцами.
Затем началась подготовка и празднование нового 1988 года.
Отдохнув после празднования нового года пару дней, началась подготовка к передаче корабля.
Практически каждый день кубинцы приходили к восьми утра и, дождавшись окончания ритуала подъёма флага, поднимались на борт. Затем происходил выход в море и обучение кубинского экипажа. Вечером возвращались на базу, и кубинцы уходили к себе в казарму учебной части.
Как-то возвращаясь вечером в базу, заходим на швартовку кормой к пирсу, по громкой связи вахтенный офицер командует «Внимание экипаж, управление кораблём передаётся кубинскому экипажу». Тут же по громкой связи начинают отдаваться команды на их языке. Я корректно со своим отделением удалился с бака на полубак. Минуты через три замечаем, что как-то резво мы приближаемся к пирсу. И тут крик по громкой связи уже командира «Советскому экипажу принять управление! Машина полный вперёд, баковые стоп травить!». Машина отработала, ленточные стопора якорей зажали, но было уже поздно. Через несколько секунд раздалось БРРРУМ и мы встали. Повреждения транца были не значительные, но достаточно заметные. Через пару дней приехали сварщики с рентгеном, заварили, просветили и закрасили это недоразумение.
Интересно происходило общение между экипажами. Кубинцы охотно рассказывали, как у них проходит служба. Арнольдо их ком.отд. когда узнал что я из Сибири долго расспрашивал меня про медведей. Кажется, он тогда так и не поверил, что я их видел только в зоопарке.
К апрелю наши амигос достаточно уверенно научились управлять кораблем. Тем не менее, часть командного состава отправилась сопровождать их на Кубу.
Мы-же, весь л/с корабля скр-451 отправились дослуживать, в свою семнадцатую бригаду, на свои уставшие СКРы - 159 и 35 проэкта.