Дервиш

Умолкли бравурная музыка оркестров, хозяева и гости отговорили свои речи, цифра «75» перестала выскакивать из-за каждого куста, и на давние события Второй мировой войны лёг еще один густой слой позолоты. О том, что всё было немного не так, на торжествах не вспоминали.

«А вот я помню, мы шли из школы, нас понесло к театру, дело было днём. Впереди шли американские моряки, а за ними как гусята тянулись дети лет 5-7. Моряки ели шоколад, откусывали и со смехом выплевывали на мостки кусочки, а ребятишки подбирали и съедали. У нас, семиклассников, всё взорвалось внутри, мы бросились оттаскивать этих голодных детей от моряков, а те продолжали веселиться. Мы кричали им вслед что-то дерзкое и обидное. Я потом долго плакала, долго и горько…

Два виденных мною случая напрочь зачеркнули даже возможность возникновения симпатии к участникам конвоев. Однажды я была на рынке, что был у реки на Поморской. Американские моряки продавали там сигареты. К ним подошли наши моряки, на их бескозырках были гвардейские ленточки. Это на отдых в Архангельск пришли гвардейские корабли, по-моему, «Грозный» и «Гремящий» (могу ошибаться). Наши моряки купили у американцев сигареты и тут же распечатали их, чтобы закурить (ну что тут сказать, они ведь были молодыми, наши ребята, а сигареты американские!). Оказалось, что сигареты разрезаны пополам. В низ пачки положена вата. Таким образом, из одной пачки были сделаны две. Что тут было! Я тогда впервые в жизни услышала и запомнила слова «международный конфликт». Эти слова произнес офицер из патруля, подоспевшего к этой грандиозной драке. Собственно, это была не драка, это было «избиение вифлеемских младенцев». Наши моряки сделали из американских «коврик», «половичок». Патруль наш их потом куда-то загрузил, в какую-то машину, и увёз.

Ну, какие тут симпатии могла испытывать 14-летняя девочка к обманщикам?

А второй случай мне совсем не хочется вспоминать, но делаю я это только потому, что больших личных, виденных мною впечатлений нет.

Это было жаркое лето в Архангельске. Удивительно даже! Мы бесконечно толкались у воды. Где-то в районе ул. К. Маркса спускались к реке, купались и плавали. (Что значит юность! Война, комендантский час, а тут солнце, вода, белые ночи, милые, самые дорогие на всю оставшуюся жизнь друзья). Однажды на пляж пришли два американских морских офицера с переводчицей. Она была с сыночком, так лет 4-5-ти. Моряки разделись, начали плавать. Переводчица сидела на песке не раздеваясь, читала (это я запомнила!) книгу, а рядом сидел её мальчик. Я помню даже сейчас её платье и туфли. Моряки выбежали из воды и начали что-то говорить переводчице. Она, наверное, отказывалась купаться, а они смеялись. Тогда они схватили её и вместе с книгой бросили в воду. Мальчик так закричал: «Мама!», что весь пляж замер.

Мне хотелось в тот момент кричать, плакать. Переводчица выбралась из воды. В туфлях, мокрая, вода стекала с волос, с книги. Моряки смеялись…».

Галина Милюкова «Поклон моему Городу» (Арх., 2016 г., тираж 2000 экз.).