Идея запустить при помощи 8К71 более легкий и простой спутник лежала на поверхности. Единственная проблема была в том, что создание ИСЗ было четко прописано в государственных постановлениях. Следовало принять новое постановление на самом высшем уровне, причем как можно быстрее.
В результате, 12 февраля 1957 года на стол Хрущева легла совершенно секретная записка, особой важности, посвященная созданию простейшего спутника. Особенно интересно сейчас посмотреть на фамилии – это был действительно звездный состав! Документ подписали: Устинов Дмитрий Федорович (министр вооружения СССР), Конев Иван Степанович (первый заместитель министра обороны СССР), Калмыков Валерий Дмитриевич (министр радиотехнической промышленности СССР), Рябиков Василий Михайлович (председатель Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам и председатель госкомиссии по испытаниям Р-7), Смеляков Николай Николаевич (министр машиностроения СССР), Королев Сергей Павлович (Главный конструктор ОКБ-1), Келдыш Мстислав Всеволодович (председатель специальной комиссии при Президиуме АН СССР по объекту «Д»), и Бардин Иван Павлович (вице-президент АН СССР, председатель советского комитета по проведению МГГ).
Уже через три дня, 15 февраля 1957 года, вышло постановление Президиума ЦК КПСС «О мероприятиях, связанных с проведением Международного геофизического года». Постановлением предписывалось подготовить в мае-июне 1957 года две ракеты Р-7 с упрощенными искусственными спутниками Земли, только их запуски следовало осуществить не ранее получения положительных результатов по пускам одного-двух изделий в варианте межконтинентальной баллистической ракеты.
Также этим постановлением Академии Наук разрешалось публиковать всю необходимую информацию о готовящемся запуске спутников – для подготовки общественного мнения, радиолюбителей и т. д. Ограничений на информацию, связанную со спутниками, не было, не разрешалось разглашать только данные, связанные с носителем этих спутников.
Собственно, это не было особым секретом и ранее, но именно с этого момента зарубежные исследователи пишут: «Весной 1957 года сообщения из СССР по подготовке и к запуску первого ИСЗ стали повторяющимися и более детальными».
Хотя на Западе на подобные сообщения особого внимания не обращали. Люди, занимающиеся пропагандой в США, так настойчиво втолковывали массам мысль, что СССР представляет из себя слабую, крестьянскую и технически не развитую страну, что, похоже, сами в это поверили. Более того, с подобной, если не с большей тщательностью, они же декларировали, насколько важным достижением станет запуск американского искусственного спутника, насколько передовым техническим опытом для этого нужно обладать. Таким образом, грядущее событие очутилось в тисках предвзятого отношения – общественное мнение было сформировано загодя.
Что общественность США мало знала про ракетную программу СССР – это еще полбеды! Информированность как ЦРУ, так и правительства США была не сильно лучше. 12 марта 1957 года ЦРУ выпустило секретный отчет «Советский потенциал и возможные программы управляемых ракет». С одной стороны, там упоминалась и ракета SS-6 (позднее этот индекс будет отнесен к 8К71). Вот только аналитики ЦРУ считали, что масса ее боеголовки будет порядка 700 кг (1500 фунтов), а на испытания она выйдет только в 1960-1961 году. Судя по отчету, аналитики полагали, что она будет оснащена маломощной ядерной бомбой.
За полторы недели до этого, 3 марта 1957 года, на полигон прибыла первая летная ракета 8К71 № 5 (первые четыре ракеты предназначались для огневых испытаний), после чего ее начали дорабатывать с учетом огневых испытаний (они еще шли) и проблем, выявляемых при реальной эксплуатации устройства.
5 мая, после прохождения всех проверок, ракета вывезена на старт. Снова проверки, испытания – уже к 15 мая все готово к пуску. И вот на полигоне впервые звучат команды «Протяжка», «Ключ на старт», «Продувка», «Ключ на дренаж», «Промежуточная», «Главная» и, наконец, «Пуск!»
Ракета ушла со страта хорошо. Стартовый стол отработал без замечаний. Но, к сожалению, сразу же был зафиксирован пожар в хвостовом отсеке. Из-за пожара на 97-й секунде произошло прекращение работы одного из блоков ракеты, еще через секунду он вышел из замка и отделился от ракеты (по норме отделение должно было произойти на 115-й секунде). В результате этого на 103-й секунде система аварийного отключения прекратила работу и всех остальных блоков. Ракета разбилась, пролетев 319 км.
После анализа телеметрии виновник был найден: нарушение герметичности магистрали подачи керосина в двигатель. Чтобы этого избежать в будущем, были введены дополнительные проверки на герметичность коммуникаций, усилены и покрыты теплозащитой хвостовые отсеки, на стартовой позиции разместили водяные форсунки, распыляющие воду под давлением 18 атм.
10-11 июня – несколько попыток запуска 8К71 №6. И каждый раз неудача. Автоматика прекращала пуск незадолго до команды «Подъем». Не успели на полигоне обсудить проблему, как удар нанесла стихия: над стартовым комплексом начался сильный тропический ливень, из-за которого затопило все подвальные помещения и постройки в низинах (стартовый бункер, монтажно-испытательный комплекс, пожарное депо). Чтобы спасти ценное оборудование, приходилось буквально нырять. В конце концов, аппаратуру удалось спрятать от дождя и высушить, однако следующий запуск был задержан почти на две недели.
Он состоялся 12 июля, ракета 8К71 №7 набрала тягу, правильно вышла из стартового устройства и до 33-й секунды все было нормально. Но с 33-й секунды началось неконтролируемое вращение ракеты, из-за чего на 43-й секунде ракета разрушилась на высоте 4,5 км. Причиной оказалось замыкание на корпус и поступление ложной команды в систему управления. По воспоминаниям, многие из членов комиссии решили вернуться в Москву, видимо, потеряв веру, что ракета полетит в ближайшее время. Но Королев остался на полигоне. Он верил в свою работу! И начал подготавливать следующую ракету к старту.
Тем временем в советских журналах и газетах все больше и больше раскручивается тема запуска советского искусственного спутника Земли в самом ближайшем будущем. «Наука и жизнь», «Юный техник», «Работница» и многие другие многотиражные журналы публикуют специальные статьи.
Особенно подробный цикл был в журнале «Радио». Он начал публиковать статьи с мая 1957 года, и в них подробно описывалось, что такое спутник, как он будет летать, как его наблюдать. Также был опубликован отчет разработчиков радиосистемы простейшего спутника. В нем объяснялось, как были выбраны частоты в 20 и 40 Мгц, почему именно на этих частотах будет удобно наблюдать за взаимодействием радиосигналов спутника с ионосферой Земли – ведь впервые в истории планировалось расположить радиопередатчик не под, а над ионосферой. Также были опубликованы схемы приемника, способного перехватить сигналы, и показано, как его настраивать, подключать к магнитофону и фиксировать время получения сигнала.
Этот момент очень важен, поскольку одной из проблем, детально обсуждаемых в Академии Наук, являлся вопрос наблюдения за спутником. Для точного анализа его орбиты требовались тысячи пунктов наблюдения по всей стране, а таких ресурсов у Академии Наук попросту не было. Вот для решения этой задачи и подключили обычных радиолюбителей. Благо, мощность передатчика на ИСЗ была достаточно высокой – ведь в случае простейшего спутника проблема массы аппарата отпадала.
В общем, тот факт, что во время МГГ планируется запустить даже не один ИСЗ, а серию, Советский Союз уже давно не скрывал. В частности, это еще раз подтвердил вскоре после начала МГГ президент АН СССР Несмеянов.
Это подействовало даже на директора ЦРУ Алена Даллеса. 5 июля он отправил президенту отчет, в котором указывал, что, возможно, СССР действительно запустит спутник в 1957 году. Но, как пишут зарубежные исследователи, и Эйзенхауэр, и его администрация сильно сомневались в этой возможности, а американские СМИ публиковали статьи в ее опровержение. Примерно в это время, 14 июля 1957 года, «Нью-Йорк таймс» публикует заметку, в которой говорится: «Согласно данным, которые считаются здесь авторитетными, Советский Союз значительно отстает в создании межконтинентальной баллистической ракеты... Кроме того, укрепилось мнение, что в своей работе по созданию такой ракеты русские находятся на ранней ступени испытания двигателей... и на самой ранней стадии конструирования самой ракеты. А моторы, испытываемые для этих видов оружия сравнительно примитивны».
Да и в администрации президента США тогда считали, что сейчас в стране есть куда более важные проблемы. Экономический бум, начавшийся в середине 1954 года, пошел на спад. Американцы начали терять уверенность в завтрашнем дне, чего не было со времен Великой депрессии. В стране даже начались волнения. Особенно неприятной была ситуация в городе Литтл-Рок, штат Арканзас. Несмотря на решение суда, губернатор Орвел Фаубус не допустил в здание школы чернокожих школьников, вызвав на помощь части национальной гвардии. Это было прямое неповиновение центральным властям, и для решения этой проблемы Эйзенхауэру пришлось вводить в город части 101-й воздушно-десантной дивизии.
В начале августа 1957 года ЦРУ решило получить больше информации о SS-6. А точнее – хотя бы о полигоне, с которого производились запуски. Сам факт запусков смогли установить при помощи мощного радара в Турции, построенного в 1955 году. 5 августа 1957 года с аэродрома в Пакистане поднялся в воздух самолет U-2, пилотируемый Юджином Иденсом. Основная сложность его миссии была в том, что ЦРУ не знало, где именно находится этот полигон. Оно только полагало, что снабжение полигона происходит по железной дороге. Так что часть маршрута Иденса проходила над железнодорожной магистралью Москва-Ташкент; пилот должен был сфотографировать как саму магистраль, так и местность рядом с ней.
Вскоре после его возвращения и проявки пленки специалисты разглядели на одном снимке, у самого его края, странное сооружение неподалеку от станции Тюратам. Это и была стартовая площадка 8К71, но детально разобраться в вопросе специалисты пока не могли: снимок был сделан с неудачного ракурса, и на нем нельзя было разобрать какие-либо детали. Требовался еще один полет, на сей раз точно над полигоном. Его внесли в ближайшие планы.
Примечательно, что и следующие полеты U-2 показали, насколько в США недооценивали технологический уровень СССР. Один из маршрутов прошел над сибирским химическим комбинатом недалеко от Томска, но когда Алену Даллесу сообщили, что в районе Томска сфотографирован ядерный комплекс, он воскликнул: «Вы хотите сказать, что в этой дикой Сибири есть объекты атомной промышленности?!»