Мужики, а что насчёт Белоусова, как он вместо Шойгу?

Из телеги...

Кстати, вот такая инфа прошла:

[quote]Главное военное следственное управление СК России ходатайствует об изменении меры пресечения бывшему командующему 58-й общевойсковой армией Ивану Попову, подозреваемому в мошенничестве, с заключения под стражу на домашний арест. Об этом сообщила пресс-служба СКР 23 мая.

Р[color=red]ешение принято «с учетом характеризующих фигуранта уголовного дела данных, а также иных обстоятельств, установленных в ходе расследования».[[/color]/quote]

Командующий 20-й армией генерал-майор Сухраб Ахмедов снят с должности


Пока — "выведен в распоряжение"

Эвакуация в чистое поле условна. Естественно угоняли туда, где рядом уже была электрогенерация, которую переключали на новые производственные площадки, а жилой сектор отрезали в нужной пропорции от потребления. Вспомните керосинки в фильмах и потребность в быту в керосине. Как раз история про это.

Большая статья в т.ч. о сабже.

---

Отставка в разгар военного конфликта с Украиной министра обороны Сергея Шойгу и назначение на его позицию главы экономического блока кабинета Михаила Мишустина, единственного первого вице-премьера 65-летнего Андрея Белоусова стала, безусловно, самой неожиданной и самой обсуждаемой рокировкой президента в новом кабинете министров.

Взорвавшая информполе прошлого воскресенья, 12 мая, новость о назначении Белоусова за прошедшую неделю обросла толстым слоем трактовок, от самоочевидных до конспирологических. Мы представим собственную реконструкцию, основываясь в том числе на мнениях осведомленных инсайдеров, пожелавших остаться неназванными.

Но прежде всего имеет смысл прислушаться к тезисам самого Андрея Белоусова, высказанным во время обсуждения его кандидатуры в верхней палате парламента 13 и 14 мая. Развернем перечень заявленных новым министром (на тот момент еще кандидатом) задач в последовательности от тактических к стратегическим.

Обеспечение фронта — вооружения и личный состав: «Речь идет о вопросах, связанных с оснащением действующей группировки, обеспечения поставок самой современной военной и специальной техники, артиллерийских боеприпасов, ракет, средств личной защиты военнослужащих, средств связи, беспилотников, средств РЭБ и так далее», — заявил Белоусов с трибуны Совета федерации. Важным направлением работы Белоусов видит комплектование Вооруженных сил, специально оговорившись, что речь идет не о мобилизации, а о плановых мерах — призыве и контракте. В этом же пункте Белоусов упомянул «развитие военного образования, особенно с учетом опыта ВС в ходе специальной военной операции».

...

Гособоронзаказ и капитальное строительство: «Ключевые вопросы связаны с переходом на долгосрочные контракты и с контролем за ценами. Необходимо повысить эффективность использования средств в части гособоронзаказа, в части оснащения и реализации государственной программы вооружения. Что касается расходов на капитальное строительство и инвестиционные проекты, требуется существенное усиление контроля за расходами средств по всей цепочке».

Смычка между военной и гражданской экономикой: президент поставил задачу «обеспечить полноценную интеграцию экономики Вооруженных сил в общую экономику страны». И, с другой стороны, «все, что есть в стране эффективного, передового, все должно работать на достижение победы, на обеспечение решения задач Вооруженных сил».

Инновации в ОПК и армии: «Вторая задача, поставленная президентом, — сделать военную экономику, работу Министерства обороны максимально открытой к инновациям… Это касается не только новых технологий, но и подготовки кадров, методов управления».

Нащупать, сцепить вручную, а затем в идеале выработать механизмы воспроизводства синергии между военным и гражданским секторами экономики — при всей условности границ между ними, особенно в условиях военного времени — вызов по своему масштабу достойный квалификации и опыта Белоусова. Если эта задача в принципе решаема, то она под силу только новому главе Минобороны. Тем более что настрой у нового министра боевой. Завершая свою речь на слушаниях в Совфеде, Белоусов заявил следующее: «Я полностью осознаю свою ответственность. Перед страной, перед российским народом, перед президентом Российской Федерации — в соответствии с планируемым назначением. Обязуюсь приложить все мои силы, здоровье и, если потребуется, жизнь, для решения поставленных задач». Звучит как клятва, присяга, а не дежурный реверанс законодателям перед очередным витком чиновничьей карьеры.

Белоусов будет действовать не в одиночку. Среди проведенных президентом последних кадровых решений выделяется назначение министра промышленности и торговли Дениса Мантурова на освободившуюся должность первого вице-премьера с кураторством не всей экономики, как было закреплено за Белоусовым, а именно промышленности.

Еще два важных функциональных «кирпича» в оборонном блоке — сам Минпромторг, получивший нового главу, 37-летнего Антона Алиханова, который доказал свою эффективность на посту губернатора Калининградского эксклава, попавшего с началом СВО во враждебное окружение, и редко упоминаемый, но чрезвычайно значимый в сегодняшнем контексте орган — Главное управление специальных программ президента (ГУСП), федеральное агентство по обеспечению мобилизационной подготовки и проведению мобилизации.


Возглавляющий ГУСП с 2017 года Александр Линец был переназначен Владимиром Путиным после консультаций с Совфедом. Ряд аналитиков ожидает также резкое повышение аппаратного веса, вплоть до создания самостоятельной структуры, департамента военной контрразведки ФСБ России. Наконец, завершает оборонный пазл новая знаковая персона из Администрации президента — перемещенный с поста губернатора Тульской области на должность помощника президента, с кураторством ОПК, Госсовета и спорта, Алексей Дюмин.

В «гражданском» макроэкономическом блоке кабинета персональных новаций нет, лишь рихтовка обязанностей. ... Очень показательно, что акцент на поддержание «макроэкономического здоровья» сделал и сам Владимир Путин, открывая совещание по вопросам развития ОПК 15 мая: «Мы все это (планы по достижению целей национального развития. — “Монокль”) должны сделать при безусловном соблюдении макроэкономических принципов. Мы ни в коем случае не должны допустить никаких перекосов в экономике и в промышленности».

Главный риск — фронда армейских

Конечно, у Белоусова будут не только союзники, но и антагонисты. Главные линии вероятного противостояния находятся внутри самого вверенного ему министерства. Армейские начальники сильно недолюбливали прежнего министра, считая его не вполне военным, хоть и руководившим 18 лет силовым МЧС.

Как сработается штатский министр Белоусов с военачальниками, учитывая неизбежный масштаб отставок и чисток в ведомстве, которые начались еще до рокировки руководства МО и, не исключено, до некоторой степени подтолкнули ее — вопрос открытый. Недаром пресс-секретарь Дмитрий Песков на минувшей неделе поспешил публично заверить, что «военная составляющая всегда была прерогативой начальника Генерального штаба, он продолжит свою деятельность, в этом плане изменений пока в настоящее время не предусматривается».

...

В то же время стоит напомнить, что в постсоветской истории России каждый новый глава военного ведомства, как правило, сразу либо через определенное время менял (ну то есть менял президент — верховный главнокомандующий по представлению министра) главу Генштаба. Единственным исключением был герой первой чеченской войны Анатолий Квашнин, возглавивший Генштаб в мае 1997 года одновременно с приходом на пост министра обороны Игоря Сергеева и остававшийся в должности еще три с лишним года после передачи полномочий от Сергеева Сергею Иванову в марте 2001-го.

Нынешний начальник Генерального штаба Валерий Герасимов занимает высшую военную должность в Вооруженных силах РФ с ноября 2012 года. Более того, в январе 2023-го Герасимов сменил Сергея Суровикина на посту командующего Объединенной группировкой войск спецоперации на Украине. Понятно, что смена руководителя воюющего фронта, да еще и командующего воюющего контингента может диктоваться только экстраординарными обстоятельствами.

Пороховой суверенитет военного кейнсианца

«Белоусов — поклонник военного кейнсианства. Это назначение говорит нам о том, что расходы на оборону не сократятся» — смена руководства Минобороны РФ вызвала большой резонанс за рубежом, и этот комментарий американской газеты The Wall Street Journal передает изрядную озабоченность наших геополитических противников сильным решением Путина.

Важные детали о масштабах оборонного сектора родной экономики мы узнали за прошедшую неделю из авторитетных источников. Сначала Дмитрий Песков оценил величину военного бюджета: «Бюджет Министерства обороны и силового блока совсем недавно был еще в районе 3%, потом он вырос до 3,4%, и уже в самое последнее время он вырос до 6,7%». Но это, по всей видимости, была цифра 2023 года, потому что в своем вступительном докладе на встрече с командующими округов в прошлую среду Путин оценил совокупные расходы на оборону и безопасность в 8,7% ВВП: «Это, конечно, не 13 процентов, как было в Советском Союзе, но все-таки уже солидная величина, это большой ресурс, и мы обязаны распорядиться им очень рачительно и эффективно».

...

В контексте заявленной президентом позиции представляются непродуктивными гадания многих комментаторов, что означает назначение Белоусова — скорое окончание войны, а потому необходимость уже сейчас прилагать усилия и придумывать механизмы конверсии военного производства, как предположили одни наблюдатели, либо, напротив, как знак подготовки к продолжительному противостоянию России с коллективным Западом — войне ресурсов, технологий и организационного мастерства, как трактовали другие.

Конечно, с экономической точки зрения СВО — отличный стимул и источник хозяйственного роста (хотя главный источник роста — импортозамещение, правда, наиболее далеко оно продвинулось именно в ОПК и во многом благодаря растущим военным заказам, так что разделить этих сиамских близнецов трудно, да и не надо). Значительный пласт предприятий обрабатывающей промышленности объективно представляет собой активы двойного значения — либо прямо работающие на ОПК, либо являющиеся их смежниками первой-второй очереди.

Неслучайно оборонные расходы имеют высокий мультипликатор. Согласно оценкам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН за 2019 год, один рубль социальных затрат бюджета формировал примерно 0,65 рубля дополнительных доходов в экономике (ВВП), расходы на здравоохранение — 0,73 рубля, государственные инвестиционные расходы — 0,8 рубля, а вот расходы на национальную оборону — 0,89 рубля.

Весьма показательно также, что, судя по первым публичным выступлениям после представления Дениса Мантурова на новую должность, речь идет о более широком, чем чисто оборонные, круге задач, которые поставил перед первым вице-премьером президент.

«Еще большее внимание необходимо уделять достижению технологического суверенитета, — заявил Мантуров на слушаниях в Думе. — Для этого будет усилена работа по междисциплинарным отраслям в рамках новых нацпроектов, таких как выпуск станков, промышленных роботов и формирование полного производственного цикла по химической продукции». Среди приоритетных направлений работы Денис Мантуров отметил локализацию электроники, создание линейки новых гражданских самолетов, судов, поездов, автомобилей, сельхозтехники, оборудования для ТЭК и обновление основных фондов по всему контуру промышленности.

В качестве выраженного приоритета Мантуров особо выделил космос: «Перевод экономики на новый технологический уклад требует усиления наших позиций в космосе. Для этого по поручению президента также готовится профильный национальный проект. Фокус государственной поддержки будет сделан на расширении спутниковых группировок различного назначения. На создании новых ракет-носителей на альтернативных видах топлива, в том числе многоразового использования».

Итак, стратегический замысел усиления оборонно-промышленного блока нового правительства видится нам как задача превращения разогретого военного сектора экономики в мощный локомотив и конвейер инноваций, сквозных инновационных платформ, способный существенно продвинуть нас по пути к достижению технологического суверенитета. Причем надо понимать, что технологический суверенитет — это протяженная, динамическая цель; не точка, а вектор развития, запущенный СВО, но не заканчивающийся по окончании горячей фазы конфликта на Украине.

В процессе продвижения к технологическому суверенитету критически важно наладить машину двустороннего трансфера перспективных технологий между военным и коммерческим секторами. При этом если «милитаризации» гражданских (по происхождению) технологий мешают только организационные барьеры, то коммерциализация военных инноваций требует создания новых рынков.

Другая метрика: «стратеги» vs. «исполнители»

Наряду с изложенным выше традиционным прочтением кадровых назначений президента некоторые наши источники предложили иную трактовку. С их точки зрения, речь идет вовсе не о разделении экономического блока руководящих органов государства (правительство плюс АП) на кураторов «военной» и «гражданской» экономики. Водораздел, по их мнению, проходит по горизонту решаемых задач.

Задачи стратегического развития — целеполагания и выработки механизмов реализации — замыкаются непосредственно на президента. В этот «стратегический клуб» наши собеседники записали, помимо Белоусова, идеолога перезагружаемых национальных проектов Максима Орешкина (с поста помощника президента по экономическим вопросам он повышен до замруководителя АП), перешедшего с поста секретаря Совета безопасности (эту должность займет Сергей Шойгу) в Администрацию президента на пост помощника главы государства патриарха силового блока Николая Патрушева, а также не занимающего формальные посты в системе государственной власти, но крайне влиятельного с точки зрения выработки долгосрочных научно-технологических приоритетов Михаила Ковальчука, президента НИЦ «Курчатовский институт».

Есть у этого «президентского ЦК» и свой комитет партийного контроля. Надзорные функции возложены на по-прежнему влиятельную Счетную палату, которую возглавил Борис Ковальчук, с 2010 года возглавлявший правление «Интер РАО», а с марта нынешнего года занимавший должность заместителя руководителя контрольного управления АП. Еще один напрямую подчиняющийся президенту контролер — Росфинмониторинг во главе со своим опытным руководителем Юрием Чиханчиным (на посту с мая 2008 года). По всей видимости, есть идея ввести в число стратегов и Алексея Дюмина, но ему еще предстоит наработать свой функционал и персональные связки в «клубе».

Ну а реализует стратегические задачи стратегов «Совмин» — собственно исполнительная власть, включая вице-премьеров (и даже первого вице-премьера Мантурова) и профильных министров. Роль интерфейса между стратегами и реализаторами в этой картине мира отводится главе правительства Михаилу Мишустину.


...

Упомянутый Белоусовым транспортно-экономический баланс (ТЭБ) представляет собой цифровую систему, которая позволит в режиме реального времени прогнозировать пассажиро- и грузопотоки, моделировать влияние создания тех или иных инфраструктурных проектов на экономику страны и отдельных регионов. Проект активно продвигался Виталием Савельевым (к слову, он существенно продвинул цифровизацию «Аэрофлота» в период своего руководства авиакомпанией в 2009‒2020 годах) и был одобрен главой кабинета Михаилом Мишустиным. Разрабатывать ТЭБ будет большой консорциум разработчиков, организационная структура работы пока окончательно не определена. Пока идет разработка методологии и алгоритмов функционирования системы.
...

Как ожидается, правительство скорректирует управленческую модель своей работы. Если раньше управление строилось по вертикальной цепочке «вице-премьер — министерство — нацпроект», то сейчас будет взята на вооружение матричная модель, где несколько вице-премьеров будут курировать, а несколько министерств реализовывать один нацпроект. Придется договариваться и делить бюджеты. Так, транспортный нацпроект окажется в поле задач не только Минтранса, но и Минстроя (слишком масштабный предстоит объем чисто строительных работ по тому же проекту ВСМ), соответственно, его будут курировать два вице-премьера — Виталий Савельев и Марат Хуснуллин.

...

---