BrAB, на этот вопрос тоже есть ответ. Давно.
Представь себе выход такой книги - в советское время.
"В нашем полку ближних бомбардировщиков всю зиму 1940-41 годов полетов не было. Самолеты были с колесами, а нужны были лыжние. А у нас не то что лыж - ангаров не было. Вот и стояли наши фанерные Яки под снегом и дождем.
К апрелю аэродром просох, но выяснилось, что у нас 80% самолетов со вспучившейся общивкой. И без ремонта не летают. А тут еще комэск взлетел на своём и на посадке попал хвостовым колесом в ямку небольшую, от ТБ-3, неделю на этом месте простоявшего . Колесо подломилось, фюзеляж хрясь, а наш комиссар его да еще вместе с аэродромной командой чуть под цугундер не подвел - вредители говорит. Товарищ Сталин нам сказал - в этом году войны с Германией не будет, а вы технику новейшую секретную гробите!
В общем, комполка комиссара как-то "успокоил", но летали у нас с тех пор самые опытные, а страховались от поломок по самое не могу. 22 июня на нас не налетали. Нам скомандовали взлететь и бомбить немецкую колонну по дороге на Львов. А у нас- четверть машин неисправна! У всех них из них обшивка в пузырях -не успели заменить. А у двух техники забыли, какой из 20 крантиков куда крутить надо, после того как воду в радиаторе заменил. Они же под руководством нашего комиссара Швондера песни пели - "Вот новые годы приходят, они будут тоже трудны!... ", да "Броня крепка...". Вот их самолёты и упали через 3 минуты после взлета. Из тех что взлетели - четверть в облаках потерялась. Кто прыгал, кто на вынужденную. А тех, что долетели - встретила пара мессеров.
У мессеров и пушки, и радио, а в наши станции только матюги разобрать можно. Если эти станции работают. У Яка ШКАС сверху стоит, а снизу - ничего. А на тех мессерах серьезные ребята были. Сразу поняли, что под ШКАС лезть не надо. Ползут, значит, наши, на 400 км/ч (больше нельзя- двигатель греется)...А мессер снизу подлез, из пушек с пулеметами сблизи вдарил - и привет. Им же даже попадать особо не надо было - у того Яка радиатор в хвосте мотогондолы, трубопроводы до неё длинные, попал в ту гондолу разрывной пулей почти что куда попало - и привет.
Так и получилось, что у нас из 20 вылетевших - двое вернулись. А немец бежит на нас, начальник авиации округа пулю в висок себе пустил. Жаль его.Пилот он был великолепный, но как начальник - никакой. Он приезжал было дело к нам, проверять боеготовность, так ему пилотаж нашего самого лучшего летчика показали, самолеты, стоящие в ряд и подъём по "внезапной тревоге" - тоже... Как всегда, предупредили всех с вечера. И хватило ему этого. Вместе с Швондеровским хором. И водочкой у начальника.
Я тоже не вернулся с того задания. Мне повезло - выпрыгнуть успел. Мы с тем немцем, что меня сбил, встретились, он из остзейских был - из Прибалтики удрапал аккурат перед тем как мы вошли. Но по-русски говорил.
Спрашивал он меня - я говорит, подлетаю к вашему строю, становлюсь в хвост, снизу, стреляю, а ваши- ноль внимания? У вас что, самолетов и пилотов много?
А как я ему скажу, что половина вылетевших летела второй раз за лето. Как я скажу, что у Васьки радио заработало только, когда он уже падал, и я только мат услышал? Я дернулся - где, что, а по мне уже пули стучат, и двигатель уже дымит... Он ведь по мне даже снаряда пожалел.
А что я... Я ведь тоже не из лучших, середнячок. Оснью 40го на Р-5 да на СБ выпустился из училища. СБ ведь не Як, на той скорости, что СБ на посадку заходит- Як камнем вниз падает. Мне ведь тоже за лето один раз вылететь дали на исправной машине, до того как война началась... "