Афган. деревня Тарок Колаче

"Человек в свитере, мрачно усмехнувшись, вошел в
дом и принес оттуда топор и дубинку.
- Неужто хотите его выпустить? — удивился возчик.
- Конечно, — ответил человек в свитере и вогнал топор в стенку ящика.
Все четыре носильщика моментально бросились врассыпную и заняли
безопасные позиции на высоком заборе в ожидании предстоящего интересного
зрелища.
Бэк бросался на трещавшую под топором стенку, грыз ее зубами, налегал
на нее всем телом, воюя с нею. Где топор ударял снаружи, там пес, то рыча,
то воя, атаковал дерево изнутри. Он делал бешеные усилия поскорее выбраться
из клетки, а человек в красном свитере был полон спокойной решимости
выпустить его оттуда.
- Ну, красноглазый дьявол! — сказал он, когда отверстие расширилось
настолько, что Бэк мог протиснуться в него. И, бросив топор, взял в правую
руку дубину.
Бэк в этот миг действительно был страшен, как дьявол: и весь ощетинился
и подобрался для прыжка, в налитых кровью глазах был безумный блеск, изо рта
бежала пена. Уже он готовился обрушить на человека все сто сорок фунтов
своего тела с яростью, дошедшей до предела, оттого что столько времени
приходилось ее сдерживать. Он взвился в воздух и хотел мертвой хваткой
вцепиться в своего врага, но в это самое мгновение получил такой удар,
который на лету отбросил его назад. Щелкнув зубами от мучительной боли, Бэк
перевернулся в воздухе и упал ударившись о землю боком и спиной. Он ни разу
в жизни не был бит палкой — и растерялся. С рычанием, в котором слышался
жалобный визг, он вскочил и опять хотел кинуться на обидчика, но второй удар
свалил его. Теперь он уже понимал, что виновата во всем дубинка, но в своей
ярости забыл об осторожности. Раз десять он бросался, — и всякий раз
дубинка останавливала его на лету и валила наземь.
После одного особенно жестокого удара Бэк еле поднялся. Он был так
ошеломлен, что не мог больше бороться. Он шатался, из носа, пасти и ушей
текла кровь, и его красивая шерсть была испачкана кровавой слюной. Человек в
красном свитере подошел к нему и хладнокровно, не спеша нанес ему страшный
удар по морде. Вся боль, которую до си пор перенес Бэк, была ничто в
сравнении с этой. Зарычав, он опять кинулся на мучителя. Но тот, переложив
дубину из правой руки в левую, спокойно схватил его за нижнюю челюсть и
завертел им с такой силой, что Бэк описал полный круг в воздухе, потом
полукруг — и грохнулся на землю головой и грудью.
Еще раз прыгнул Бэк на человека, но тот нанес ему сокрушительный удар,
который умышленно приберег напоследок. Бэк свалился совершенно разбитый и
оглушенный.
К Бэку вернулось сознание, но, совсем обессилев, он лежал на том же
месте, где упал, и следил глазами за человеком в красном свитере.
- Отзывается на кличку "Бэк", — вслух сказал тот, читая письмо
кабатчика из Сан-Франциско, извещавшее об отправке ящика с живым грузом. --
Ну, Бэк, голубчик, — продолжал он весело, — пошумели мы с тобой,
погорячились, а теперь лучше всего забудем об этом. Ты будешь знать свое
дело, я — свое. Будешь послушной собакой — и все пойдет как по маслу, а
вздумаешь буянить, так я из тебя дух вышибу. Понял?
Говоря это, он бесстрашно гладил голову, которую только что так
беспощадно молотил, и хотя Бэк невольно ощетинивался при каждом его
прикосновении, но терпел, не протестуя. Человек в свитере принес ему воды, и
он жадно напился, а потом с такой же жадностью глотал роскошное угощение --
сырое мясо, хватая его кусок за куском из рук нового хозяина.
Он был побежден (он это понимал), но не покорен и не сломлен. Он понял
раз навсегда, что человек, вооруженный дубиной, сильнее его, и полученный
урок запомнил на всю жизнь. Эта дубина была для него откровением. Она ввела
его в мир, где царит первобытный закон. И Бэк быстро усвоил этот закон. Ему
открылась жестокая правда жизни, но она его не запугала: в нем уже
пробуждалась природная звериная хитрость"