Владивосток, шестая верста

ССВ-80 "Прибалтика"

Благодаря большому разрешению фотографии - Владивосток, шестая верста [Bulat#06.03.11 13:04] - удалось рассмотреть у правого борта "Карелии" четвёртый РЗК - "Угломер".

По поводу 37 причала. Конретной цели фотографировать его не было, но кое-что из того района в кадр попало, когда летом проходил мимо с борта буксира:



В большем разрешении в том же альбоме (http://fotki.yandex.ru/users/fortion/view/418806?page=1)

Чиф_73> Большое спасибо тебе и твоим товарищам за подвижничество в создании фотолетописи оборонительных сооружений Владивостокской крепости.Хочется надеяться на их реконструкцию и создание новых туристических и экскурсионных маршрутов по живописным местам Приморья.

Спасибо за тёплые слова. Ну на реконструкцию особой надежды нет. Для этого надо вложиться изначально и "держать". А у нас же все хотят, чтоб прибыль была сразу и побольше, на такие долговременные и тяжкие проекты тратиться не хотят. Хоть и вопят на каждом углу о патриотизме и возрождении...

На третьей сверху фотографии - Владивосток, шестая верста [Bulat#07.03.11 08:17] (справо налево) гидрографические суда ТОФ проекта 861, "Антарктида", "Антарес" (списан в 2006 году).
В 38 брРЗК (и после в 515 ОднРЗК)на службе были однотипные суда -
СРЗК "Вега" (1977-1995), СРЗК "Ильмень" (1977-1996),МРЗК "Рыбачий" (1984-1996).

СРЗК "Вега"

МРЗК "Рыбачий"

На сайте "Выпускников ШМАС" нашёл воспоминания радиста Узла Связи ТОФ "Дороги, которые не мы выбираем" - http://shmas.forum24.ru/?1-14-0-00000013-000-0-0-1299588513.

P.S. Нашими соседями на "6 версте" была 123-я ВШМС(а)(военная школа механиков спецслужб или военная школа младших специалистов) КТОФ, которая находилась на улице Карьерной. В 60-х годах в ШМАС располагались некоторые подразделения 19 ОМРТО.

Небольшой отрывок из воспоминаний.

"...Мало кто понимает, что не мы идём по жизни, а нас ведут по ней.
Л. Фейхтвангер

Пролог
или первые ощущения от приобщения к “священному долгу”.

В августе 1955 года мне исполнилось 19 лет, а уже на 25 сентября мне вручили повестку прибыть с вещами на местный призывной пункт (в те времена призыв осуществлялся с 19-ти лет).
Система учёта призывников была на высоте. От призыва в то время практически не уклонялись. Исчезнуть было невозможно, да и некуда. Прописка – это всё. Ну, а если кто “косил” от службы, то это было серьёзно.
Посёлок Некрасовка под Люберцами… . Толпа провожающих, слёзы… . А как без них? Автобусы до Чухлинки, “паровичок” до Орехово-Зуево, где был основной сборный пункт.
26-го нас посадили в эшелон, и по большому кольцу – Куровская, затем Муром, Арзамас и так далее.
Сопровождающие эшелон военнослужащие сказали как в кинофильме “Поезд идёт на Восток”: через три недели будете во Владивостоке, но в городе не задержитесь, так как вас всех отправят на Камчатку, на Чукотку, на острова… .
А теперь, что такое в то время воинский эшелон с призывниками? Вагоны – “телятники”, в каждом четырёхосном вагоне помещалось 72 человека, а в двухосном вагоне (были тогда такие) помещалось 36 человек. По углам деревянные нары без тюфяков – голые доски. В середине вагона стоит печка – “буржуйка”, как во время войны, которая кончилась 10-ть лет назад. В пассажирских вагонах ехали офицеры и сопровождающая команда.
Что запомнилось и сохранилось в записях об этой дороге? Прежде всего – это сквозняки и холод по ночам. 30-го проезжали город Свердловск, было –7 градусов по Цельсию, и уже лежал снег. Почти все были простужены. Нескольких ребят сняли с эшелона в больницы.
На больших станциях эшелон отгоняли на самые дальние пути и в телогрейках никого не пропускали на вокзал. А когда железнодорожные службы имели неосторожность останавливать эшелон на главном пути на небольших станциях, то торговцы с рынков разбегались, а магазины закрывались, хотя купить в них было почти нечего. Правда, иногда, удавалось купить банку молока.
Питание в дороге было очень плохое. Привожу меню по тогдашнему моему письму домой. Утром – чёрный хлеб, половина селёдки или консервы из камбалы, чай, сахар.
Обед – суп из концентратов с какой-нибудь крупой и овощами, чай, хлеб.
Ужин – один половник каши, чай, хлеб.
Чёрного хлеба было вдоволь, а вот белого не было ни разу. На больших станциях, сняв телогрейку, в цивильном виде иногда удавалось пообедать на вокзале (столы стояли на перроне).
Из дома практически всех призывников снабдили в дорогу продуктами и деньгами. В доппайке имелись: мясные консервы, сухая колбаса, масло в первое время, белый хлеб, сахар.
Все мои припасы находились в отцовском трофейном чемодане с тремя замками, один из которых был навесным (предусмотрительный народ – немцы). Два замка на чемодане сломали (народ в эшелоне был разный), а навесной сломать не смогли.
Проехали город Курган. Бедность страшная, дети вышли к эшелону просить хлеба. Продуктов нет, за хлебом очередь с вечера, процветает натуральный обмен.
По-моему уже целый год прошёл с начала освоения целины и Курган входил в эту зону освоения.
В Красноярске был устроен санпропускник, и нас сводили в баню. При этом часть денег, распиханных по укромным местам в одежде, чудесным образом испарилась, причём у всех нас. Это говорило о высокой квалификации обслуживающего персонала.
Байкал запомнился. Тогда железная дорога проходила вдоль озера. Ехали вдоль него половину суток, по самому его краю. Проезжали очень много тоннелей. Когда эшелон останавливался, то спускались по насыпи к озеру – водички попили, ручки помыли.
В городе Сковородино было –15 ºС. На фоне одноэтажного серо-чёрного города, дым из труб поднимался вверх совершенно вертикально.
Да, ещё помню на 7031-м километре, на вершине горы мы увидели бюст Сталина, вытесанный из скалы. Говорят этот бюст “зеки” за три года сработали.
Перед Хабаровском встретился нам эшелон, тоже состоящий из вагонов-“телятников”, но только ехали в нём “дембеля” 1950 года призыва. Отгрохали ребята пять годочков.
После того, как переехали через Амур по мосту у Хабаровска, стало значительно теплее.
В 80-ти километрах от Владивостока в Ворошилове (ныне Уссурийск) я поменял свою телогрейку на бутылку водки, получив в придачу китель железнодорожника на 2-х пуговицах.
14 октября Владивосток встретил нас теплой пасмурной погодой и пересыльным пунктом “Рыбак” (или “Малый Рыбак”). За забором стояли палатки на 120 человек. Через весь город водили нас на какие-то комиссии, тесты разные сдавали. И именно пройдя тест у радиста, (засёк “талант”) я был зачислен в учебный отряд ТОФ на остров Русский. Об этом мы узнали только 17 октября, когда целую группу призывников на каком-то драном буксире перевезли на остров и направили в войсковую часть 51211"В".
В это время во флоте начиналось сокращение срока службы с 5-ти до 4-х лет, так что нам светили чистых 4 года (вышло на самом деле 50 месяцев). Не сбылось предсказание “стариков” – остался я служить во Владивостоке, во всяком случае, на ближайшее время..."

Автор с товарищами по службе, в районе бухты Горностай.