villi> Любопытно, как вам удалось определить что уничтоженные взрывом чертежи были его "личные"?
А чукча читатель ...
На «Орле» в Цусиме. Костенко Владимир Полиевктович:
"У меня теперь избыток свободного времени, который я должен заполнить чтением или какой-нибудь умственной работой. Получив через докторов бумагу и карандаш, я вернулся к обработке своих технических материалов с выводами из опыта плавания, но, к сожалению, приходится работать по памяти, так как все записи и чертежи остались на броненосце."
Алексей Силыч Новиков-Прибой. ЦУСИМА:
"Вечером я побывал у инженера Васильева. Небольшая каюта его была ярко освещена электричеством. Иллюминатор, согласно боевой обстановке, был тщательно занавешен, чтобы не проникал свет наружу. На столике лежали чертежи и тетради с записями. Я сидел в привинченном к полу кресле, а Васильев, опираясь спиной на переборку, полулежал на своей койке, давая покой недолеченной ноге. Как всегда, в руках он держал книгу.
Поздоровавшись со мною, он заговорил:
- А я только что кончил "Нана" Эмиля Золя и раздумываю. Замечательный роман. Вы не читали?
- Этот - Нет. А вообще я знаком со многими произведения ми Золя.
- Прочтите непременно. У меня столько работы по своей специальности: нужно привести в порядок все свои чертежи и технические записи относительно наших судов. А я увлекся этой книгой и не мог оторваться, пока не кончил ее."
"За переборкой почувствовалась возня. Я тихо постучал в дверь и, получив разрешение, вошел в каюту. Васильев, словно собираясь в поход, сосредоточенно укладывал в чемодан свои вещи, рукописи, чертежи.
- Вот приготовляюсь к бою. Придется чемодан снести в более безопасное от огня место. Главное - хотелось бы сохранить свои заметки и чертежи.
Остальное не жаль будет, если и пропадет."
Насколько я помню, в таких вот эпизодах упоминаются принадлежащие самому Костенко записи, расчёты и чертежи, я не помню, чтобы упоминались чертежи "Орла". Кстати, Костенко - "пассажир", подсаженный Рожественским, он не корабельный специалист. Ещё вспомните его травму, он ведь несколько недель перед боем отсутствовал. Если вначале хотели использовать его знания, травма этого не позволила. Живучестью занимался Румс, я думаю, у него и были чертежи и, скорее всего, не в каюте, а в центральном посту.