Поздравляю всех Защитников! Желаю, чтобы никогда!
Из давнего:
Почему-то вдруг вспомнилось то далёкое и непривычное уже советское время, когда страна была большой, и никто ни с кем не воевал. На улицах не было людей, вооруженных автоматами, в бронежилетах и касках. И та афганская война была далёкой и чужой, и парни гибли где-то на другом краю света. И могилы их выделялись только датами и красной звездой, уже забытой со времён Великой Отечественной. И плач их матерей слышали только близкие люди.
В самаркандской «учебке» война воспринималась по-другому. Вон видна гора, а за горой - Афган. Офицеры, отслужившие там, тот же климат, и репортажи Сельфуль-Мулюкова в ежевечерней программе «Время» уже не воспринимались как хроника из другого мира.
Госпиталя Самарканда, Ташкента, Москвы. Коричневая пижама с белым подворотничком. Переполненная, забинтованная хирургия, двухъярусная, с заполненными коридорами инфекционка. Постоянный запах йода, зелёнки, физраствора и мази Вишневского.
И другой запах – гуталина и пота. Белёсая от соли и солнца, потная гимнастёрка, маячащая перед тобой. И ещё сотня таких же спин, спереди, с боков, сзади, одновременно и монотонно покачивающихся. «Левой… левой… раз-два-три…». Снизу раскалённый мягкий асфальт, сверху палящее солнце. Голову не поднимаешь, чтобы тень от панамы закрывала как можно большую часть лица. «Левой… левой… раз-два-три…».
Я не был на войне. И это не рассказ о войне. Это просто нахлынувшая волна памяти...
они ушли, как много раз. Не в боевой, а лишь в учебный. Привычным был для них приказ, и не было ветров враждебных. Они всплывали с глубины под самый под конец учений. Но что случилось мы, увы, уж не узнаем из речей их. Да, те ребята не имут, как говорится, больше сраму. Но ложь и волокита жгут еще больнее нашу рану. И вслед слезе за упокой бежит слеза стыда и гнева. Беда случилась под водой. Трагедия - рук наших дело.
// Дальше — andruha.stormway.ru