Реклама Google — средство выживания форумов :)
В заключение приведу одно, с моей точки зрения, исключительно интересное высказывание о месте радио на борту самолёта, принадлежащее человеку, в данном вопросе более чем просто авторитетному.
Через много лет после окончания войны я спросил у одного из лучших наших асов, сбившего едва ли не рекордное количество вражеских самолётов, Григория Андреевича Речкалова, что он больше всего ценит в самолёте «Аэрокобра», на котором одержал столько побед: скорость, мощь пушечного залпа, обзор из кабины, надёжность мотора?
Речкалов сказал, что, конечно, все перечисленное мной — вещи очень важные. Но главное все-таки… радио.
— То есть как так радио? — удивился я.
— Вот так. На этой машине была отличная, редкая по тем временам радиосвязь. Мы в группе разговаривали между собой в воздухе, как по телефону. Кто что увидел — сразу все знают. Поэтому никаких неожиданностей не бывало, — разъяснил Григорий Андреевич.
А цену неожиданности в полёте — боевом, испытательном, каком угодно — каждый лётчик понимает прекрасно. Хуже этого, пожалуй, не придумаешь ничего.
При отправлении конвоя PQ-16 Британское адмиралтейство откровенно признало возможность уничтожения каравана. Черчилль писал тогда Сталину, что погибнет, по всей вероятности, половина всего каравана. Однако 35 транспортов все-таки пошли в СССР, потери же составили лишь 8 кораблей...
Я этого никогда не видел, но мне об этом рассказывали... Над океаном вдруг растет большой "гриб", верхушка которого почти касается туч. Это значит, что далеко за горизонтом торпедирован транспорт. груженный взрывчаткой. Его разнесло буквально в атомы, но сила взрыва и гром его неслышно растворились под куполом неба. Проходит минута, вторая... вода вдруг на много миль покрывается неприятной рябью, и слышится тихий шелест, будто ты попал в парк, где опадают осенние листья. В этом шелесте невольно чудится шепот - ощущение такое, будто погибшие за горизонтом торопятся что-то договорить живым - свое последнее, очень важное. Так гибнут люди, везущие взрывчатку. И дьявол побери эту взрывчатку! - ведь даже взрыва не слыхать - только тихий шелест, только нежный шепот, только рябь на воде, тревожная и пугающая...
Патриотизм сущ. – Легко воспламеняющийся хлам, готовый загореться от факела любого честолюбца, которому приспичило увековечить свое имя.
Знаменитый словарь доктора Джонсона определяет патриотизм как последнее прибежище негодяя. Ни в малейшей степени не сомневаясь в компетентности этого высокоученого (хотя и уступающего нам) лексикографа, мы осмелимся назвать сие прибежище первым.
Устроить такую мистификацию, наверное, не менее сложно, чем настоящую экспедицию. Для этого надо было бы заранее высадить на поверхность Луны телевизионный ретранслятор и проверить его работу (с передачей на Землю) опять же заранее. А в дни имитации экспедиции нужно было отправить на Луну радиоретранслятор для имитации радиосвязи "Аполлона" с Землей на траектории полета к Луне. Да и масштабы работ по "Аполлону" они не скрывали. А то, что они показывали мне в Хьюстоне в 1969 году (Центр управления, стенды, лаборатории), заводы в Лос - Анджелесе по изготовлению кораблей "Аполлон" и вернувшиеся на Землю спускаемые аппараты, по этой логике должно было быть имитацией?! Слишком сложно и слишком смешно."
По мне так банкоматы и смарт-карты - вещь куда более полезная, чем ракеты, тем более военныеСнимки LRO с 20км [Yuri Krasilnikov#27.02.19 20:15]
… … Что ни делается, всё к лучшему... Немцы выполнили то, что от них хотели: подробно рассказали, что в Фау-2 к чему и зачем. К совместной работе над реальными проектами их так и не допустили, поэтому они разработали пару проектов ракет, которые не были использованы, а потом их отпустили в ГДР, откуда они по большей части переехали в ФРГ. А к лучшему - потому что Греттруп в ФРГ занялся информатикой и много чего изобрел по части обработки банкнот и смарт-карт. По мне так банкоматы и смарт-карты…// Лунные космические программы
В мае (1954) в центральных газетах напечатали статьи о пользе ЭВМ. В них впервые помянули и кибернетику не как лженауку, а как просто науку. Вскоре вышла в русском переводе книга «отца кибернетики» Норберта Винера. Я ее не то чтобы прочитал, внимательно проштудировал и разочаровался… Какая-то схоластика, неконкретность, скорее — философия от науки, чем наука, и уж точно — не инженерия. Неприятие книги я отнес на свой счет, значит, я недостаточно умен, чему очень расстроился.
Значительно позже, в 1960-е годы, когда кибернетика стала супермодной, я обнаружил, что не одинок в ее непонимании. Тогда каждая республиканская академия наук уже успела создать свой институт кибернетики. Только Москва довольствовалась «допотопным» Институтом автоматики и телемеханики, во главе с академиком Вадимом Александровичем Трапезниковым. «Свой» институт, входивший в Отделение технических наук, переименовывать в «Кибернетический» он не торопился.
И тут подсуетились математики, предложили президенту Академии наук СССР Мстиславу Всеволодовичу Келдышу создать при их отделении Институт кибернетики во главе с академиком Андреем Алексеевичем Марковым. Келдыш не возразил, но попросил их сформулировать так, чтобы он понял, что такое кибернетика. Математики Келдыша больше не беспокоили.