-
/pic_1358582303.jpg)
«Булавой» по здравому смыслу
Теги:
Anleon
Ракетный комплекс морского базирования принят на вооружение по результатам... аварийного пуска
Об авторе: Олег Леонидович Сергеев - кандидат технических наук, полковник.
Любой грамотный специалист, проведя несложный контент-анализ официальной информации о результатах испытаний баллистической ракеты «Булава», наверняка отметил отсутствие обычных для подобного рода сообщений ключевых слов: «квадрат» и «цель». Вместо этого была использована железнодорожная терминология – выясняется, что БРПЛ, как поезд по расписанию, прибыла на камчатский полигон Кура. Совершенно очевидно, что эти пассажи предназначались для массового неискушенного читателя, который не видит разницы между понятиями «полигон», «боевое поле», «квадрат» и «цель». Обывателю, разумеется, неведомо, что объекты эти расположены не в болотистой местности, не приспособленной для топогеодезической привязки мест падения головных частей ракет, вне зоны действия кинотеодолитов, теле- и радиометрических средств и сейсмических датчиков.
ОПАСНОСТЬ ДЛЯ ВСЕГО МИРА
Между тем людям компетентным, конечно, известно, что при стрельбе на межконтинентальную дальность допустимое отклонение головной части ракеты от цели составляет 100–200 м и, следовательно, при наличии мощного компьютерного и математического обеспечения засечь место падения ГЧ проще простого. Если, само собой, промах не достигает десятков и сотен километров. Но подобное происходит при аварийных пусках ракет, испытания которых признаются незачетными.
За полвека существования полигона Кура (кстати, весьма престижного для ракетчиков места службы) там случалось всякое. В том числе имели место и поиски в болотах головных частей межконтинентальных БРПЛ, занимавшие порой недели из-за погрешностей, вносимых в БСУ при старте с подвижной платформы – атомной подводной лодки.
Отнюдь не специалистам были адресованы и бравурный предвыборный ролик «Единой России» под названием «С больной «Булавы» на здоровую», и материал в одном из российских официозов, из которого граждане РФ могли узнать, что «с четвертой попытки ракета наконец взлетела и попала куда надо». Еще большее недоумение у экспертов вызвали сообщения в канун Дня Военно-морского флота России о приеме комплекса БРПЛ «Булава» на вооружение.
Вдобавок позднее выяснилось: аварийный пуск проводился в упрощенных условиях – по волнению моря, с малой глубины и при невысокой скорости в момент старта. И главное – в нештатной боевой комплектации ракеты. В данной ситуации довести до ума «Булаву» в процессе эксплуатации не помогут все письменные заключения ведущих научных организаций Минобороны (см. статью в «НВО» № 28, 2007, стр. 4).
Специалистов не могла не насторожить озвученная начальником Генерального штаба Юрием Балуевским идея о статистических испытаниях «Булавы» (так называемый метод Монте-Карло), когда по результатам аварийных пусков доработки будут вноситься при серийном производстве. Такой опыт уже имеется, правда, негативный, когда все ракетные комплексы «Темп-С» и РС-18 после полигонных испытаний оказались неработоспособными.
Следует признать продуктивность советской традиции строгого спроса за выполнение технических регламентов и проведение испытаний в полном объеме. Это результат тяжелого урока октября 1960 года – взрыва системно не готовой к эксплуатации ракеты Р-16 (тогда среди 92 погибших оказался и первый главком РВСН главный маршал артиллерии Митрофан Неделин).
А в общем-то сегодня стало очевидным, что открыть новый путь в морском ракетостроении Московскому институту теплотехники оказалось не под силу. Однако беда не в этом. Системно неорганизованная БРПЛ угрожает жизни не только экипажа корабля (который следует награждать после каждого выхода на боевую службу), но и всему миру, оставляя при этом невостребованным потенциал сдерживания и устрашения, заложенный в главных ресурсах эффективности оружия – точности и надежности доставки к цели головной части изделия. Сдерживающими факторами здесь служат информационно-коммуникационные технологии, а не производственные мощности по изготовлению твердотопливных ракетных двигателей (РДТТ), как считают некоторые уважаемые ветераны-ракетчики.
ОПЫТ ПРОШЛОГО СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ...
Конструкция ГЧ и система ПРО выступают инструментом политики экономического изматывания потенциального противника. Арбитрами в этом состязании давно стали испытатели и ученые полигонов приема боевых блоков ракет различных видов базирования. В то же время для «партнеров» РФ вполне доступна информация о точности попадания в цель отечественных ракет – ключевая при ведении технологической борьбы при создании головных частей.
Вспомним историю: разделяющиеся (кассетные) боевые части (МРВ), боевые части индивидуального наведения (МИРВ) и, наконец, маневрирующие БЧ (МАРВ) последовательно наносили удары по оборонному бюджету СССР и России.
При оснащении БРПЛ ГЧ типа МИРВ с критичными условиями входа боевых блоков в атмосферу неизмеримо возросли требования к боевой ступени ракеты – своего рода «автобусу» – по точности разведения ББ на каждую цель в любой точке зоны значительного радиуса. Об этом говорят и значительные отклонения боевых блоков «Булавы», закономерные по Циолковскому, когда при более коротком активном участке траектории боевой ступени не хватает топлива не только на развоз штатных ББ, но и на ложные цели. Известно: уже в 1970-е годы для преодоления ПРО боевая ступень отечественных БРПЛ комплектовалась (вместо одного или двух боевых блоков) средствами радиотехнической защиты в виде ложных целей.
Сложность модернизации БРПЛ, связанной с совершенствованием боевой ступени, вызывала необходимость проведения наземных летно-конструкторских и совместных испытаний на полигоне Капустин Яр. В отличие от испытаний в составе штатного комплекса такой подход позволял устранить конструктивные недостатки, связанные, в частности, с попаданием в резонанс частот ББ и ракеты в конце активного участка траектории полета, что приводило к разрушению конструкции. Удачных испытаний БГ МАРВ пока не было.
Успехи в создании в СССР БРПЛ с МИРВ и средств ПРО подтолкнули американцев на исследования в области маневрирующих ГЧ (МАРВ), однако отсутствие технологий надежного входа в атмосферу и оценка по критерию «стоимость–эффективность» оставила этот проект за рамками конструкторских разработок. При этом оснащение БРПЛ МАРВ считалось избыточным, когда эффект сдерживания и устрашения достигался за счет боеготовности сил и средств МСЯС.
Только за счет системных факторов по коэффициенту оперативного напряжения (КОН) атомные субмарины-ракетоносцы США превосходили отечественные ракетные подводные крейсера более чем в два раза (0,5 к 0,2). С учетом того, что главным в гонке стратегических вооружений всегда считалось экономическое изматывание потенциального противника, превосходство в КОН, провоцирующее СССР на ввод в строй в два раза большего числа ракетоносцев, соответствовало концепции разумной достаточности, принятой еще отцами-основателями Соединенных Штатов.
ПОСЛЕДСТВИЯ «АППАРАТНОГО РЕЙДЕРСТВА»
В начале 1990-х годов, когда массовое строительство АПЛ прекратилось, к рулю органов государственного управления России пришли американские советники, упразднившие с помощью послушных им менеджеров-либералов Миноборонпром и замкнувшие всю «оборонку» РФ на департамент Минэкономики. В результате промышленная политика отечественного ОПК оказалась под контролем заокеанских специалистов, сделавших все возможное, чтобы обезопасить свою страну от наиболее перспективных образцов ядерного оружия. К ним в первую очередь относился комплекс твердотопливных БРПЛ РСМ-52 «Тайфун» и его модернизация «Барк».
Уничтожение стратегического потенциала России проводилось с использованием системного подхода при нанесении максимального экономического ущерба государству. Для этого были выделены средства на утилизацию находившихся в строю ТРПКСН проекта 941 и остановку разработки на этапе стендовых испытаний БРПЛ «Барк». Сами же американцы тогда развернули на боевое патрулирование ПЛАРБ типа «Огайо», оснащенные БРПЛ «Трайдент-2»
Для испытателей-профессионалов замечания по трем пускам «Барка» никогда не служили доказательством неработоспособности выбранных конструктивных решений комплекса, так как он создавался на надежной технологической базе «Тайфуна», а причины отказов имели совершенно очевидный производственный характер и были устранены к четвертому испытанию. Однако успешность этого испытания могла помешать передаче тематики БРПЛ из Государственного ракетного центра им. В.П.Макеева в МИТ, получившему поддержку в верхних эшелонах власти.
В высшей степени несерьезными выглядят сегодня аргументы некоторых авторов о признании неработоспособности «Барка», когда ныне «знаменитой» «Булавы» еще не было в проекте. Тем более что 10 лет назад отечественный менеджмент всерьез о таком пустяке, как работоспособность будущей «Булавы», и не задумывался. Сейчас «иных уж нет, а те далече», груз же потраченных миллиардов не позволяет сказать, что «король голый» и что легче вернуться к «Барку», чем довести до ума «Булаву».
Здесь следует заметить вот что: отечественный ОПК при поддержке Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Совмине СССР за всю свою историю не согласовывал невыполнимые или трудно выполнимые тактико-технические задания. Тем более не мог он согласовать разработку в условиях экономического кризиса БРПЛ с принципиально новыми БЧ МАРВ и обеспечение точности (круговое вероятное отклонение 100–200 м) при существенно более коротком активном участке траектории полета.
Для американских стратегов манной небесной служат фантастические и технически невыполнимые ТТЗ на российское оружие, разрабатываемые московскими флотоводцами, а также непонимание руководством страны истинной ценности технологического задела в морском ракетостроении ГРЦ имени Макеева, который оказался утраченным при передаче тематики твердотопливных БРПЛ в МИТ. Подобная промышленная политика создает черную дыру в карманах налогоплательщиков и иссушает оборонный бюджет России.
В Вашингтоне, в свою очередь, рассчитывают на дивиденды от продолжения второго тура рейгановской СОИ, провоцируя отечественных политиков и военачальников, не утруждающих себя пониманием специфики зарубежных исследований и разработок в области ПРО, на которую регулярно обращают внимание научно-аналитические центры нашего разведсообщества.
Сегодня мы имеем дело с миной, заложенной под «Булаву», которой предстоит не в компьютерной графике, а в реальных условиях обеспечить маневр на пассивном участке траектории и с заданной точностью поразить цель, а не прибыть к станции назначения – полигон Кура.
Плюс к тому при современном уровне развития научной разведки и невозможности засекретить физику процессов подводного старта американцы, несомненно, знают не только о кооперации разработчиков «Булавы», ведущих международные проекты, но и об особо ценных технологиях обеспечения точности и эффективности МАРВ, информационная безопасность которых не защищена законодательно.
Вспоминается замечание Уинстона Черчилля о том, что русские сами создают себе трудности, а потом героически их преодолевают. Однако преодолеть надуманные и явно завышенные требования к комплексу БРПЛ «Булава» нереально. Грандиозный технологический провал МИТа подобен неудаче советской лунной программы 1960-х годов прошлого столетия из-за конструктивного несовершенства ракеты-носителя Н-1 и сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144, созданного на технологической основе стратегического разведчика КБ Сухого.
История техники не прощает «аппаратное рейдерство», доставшееся в наследство отечественному ОПК от советской эпохи, когда естественный ход технологического развития прерывался политическими решениями невежественного военного и партийного руководства.
Об авторе: Олег Леонидович Сергеев - кандидат технических наук, полковник.
Любой грамотный специалист, проведя несложный контент-анализ официальной информации о результатах испытаний баллистической ракеты «Булава», наверняка отметил отсутствие обычных для подобного рода сообщений ключевых слов: «квадрат» и «цель». Вместо этого была использована железнодорожная терминология – выясняется, что БРПЛ, как поезд по расписанию, прибыла на камчатский полигон Кура. Совершенно очевидно, что эти пассажи предназначались для массового неискушенного читателя, который не видит разницы между понятиями «полигон», «боевое поле», «квадрат» и «цель». Обывателю, разумеется, неведомо, что объекты эти расположены не в болотистой местности, не приспособленной для топогеодезической привязки мест падения головных частей ракет, вне зоны действия кинотеодолитов, теле- и радиометрических средств и сейсмических датчиков.
ОПАСНОСТЬ ДЛЯ ВСЕГО МИРА
Между тем людям компетентным, конечно, известно, что при стрельбе на межконтинентальную дальность допустимое отклонение головной части ракеты от цели составляет 100–200 м и, следовательно, при наличии мощного компьютерного и математического обеспечения засечь место падения ГЧ проще простого. Если, само собой, промах не достигает десятков и сотен километров. Но подобное происходит при аварийных пусках ракет, испытания которых признаются незачетными.
За полвека существования полигона Кура (кстати, весьма престижного для ракетчиков места службы) там случалось всякое. В том числе имели место и поиски в болотах головных частей межконтинентальных БРПЛ, занимавшие порой недели из-за погрешностей, вносимых в БСУ при старте с подвижной платформы – атомной подводной лодки.
Отнюдь не специалистам были адресованы и бравурный предвыборный ролик «Единой России» под названием «С больной «Булавы» на здоровую», и материал в одном из российских официозов, из которого граждане РФ могли узнать, что «с четвертой попытки ракета наконец взлетела и попала куда надо». Еще большее недоумение у экспертов вызвали сообщения в канун Дня Военно-морского флота России о приеме комплекса БРПЛ «Булава» на вооружение.
Вдобавок позднее выяснилось: аварийный пуск проводился в упрощенных условиях – по волнению моря, с малой глубины и при невысокой скорости в момент старта. И главное – в нештатной боевой комплектации ракеты. В данной ситуации довести до ума «Булаву» в процессе эксплуатации не помогут все письменные заключения ведущих научных организаций Минобороны (см. статью в «НВО» № 28, 2007, стр. 4).
Специалистов не могла не насторожить озвученная начальником Генерального штаба Юрием Балуевским идея о статистических испытаниях «Булавы» (так называемый метод Монте-Карло), когда по результатам аварийных пусков доработки будут вноситься при серийном производстве. Такой опыт уже имеется, правда, негативный, когда все ракетные комплексы «Темп-С» и РС-18 после полигонных испытаний оказались неработоспособными.
Следует признать продуктивность советской традиции строгого спроса за выполнение технических регламентов и проведение испытаний в полном объеме. Это результат тяжелого урока октября 1960 года – взрыва системно не готовой к эксплуатации ракеты Р-16 (тогда среди 92 погибших оказался и первый главком РВСН главный маршал артиллерии Митрофан Неделин).
А в общем-то сегодня стало очевидным, что открыть новый путь в морском ракетостроении Московскому институту теплотехники оказалось не под силу. Однако беда не в этом. Системно неорганизованная БРПЛ угрожает жизни не только экипажа корабля (который следует награждать после каждого выхода на боевую службу), но и всему миру, оставляя при этом невостребованным потенциал сдерживания и устрашения, заложенный в главных ресурсах эффективности оружия – точности и надежности доставки к цели головной части изделия. Сдерживающими факторами здесь служат информационно-коммуникационные технологии, а не производственные мощности по изготовлению твердотопливных ракетных двигателей (РДТТ), как считают некоторые уважаемые ветераны-ракетчики.
ОПЫТ ПРОШЛОГО СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ...
Конструкция ГЧ и система ПРО выступают инструментом политики экономического изматывания потенциального противника. Арбитрами в этом состязании давно стали испытатели и ученые полигонов приема боевых блоков ракет различных видов базирования. В то же время для «партнеров» РФ вполне доступна информация о точности попадания в цель отечественных ракет – ключевая при ведении технологической борьбы при создании головных частей.
Вспомним историю: разделяющиеся (кассетные) боевые части (МРВ), боевые части индивидуального наведения (МИРВ) и, наконец, маневрирующие БЧ (МАРВ) последовательно наносили удары по оборонному бюджету СССР и России.
При оснащении БРПЛ ГЧ типа МИРВ с критичными условиями входа боевых блоков в атмосферу неизмеримо возросли требования к боевой ступени ракеты – своего рода «автобусу» – по точности разведения ББ на каждую цель в любой точке зоны значительного радиуса. Об этом говорят и значительные отклонения боевых блоков «Булавы», закономерные по Циолковскому, когда при более коротком активном участке траектории боевой ступени не хватает топлива не только на развоз штатных ББ, но и на ложные цели. Известно: уже в 1970-е годы для преодоления ПРО боевая ступень отечественных БРПЛ комплектовалась (вместо одного или двух боевых блоков) средствами радиотехнической защиты в виде ложных целей.
Сложность модернизации БРПЛ, связанной с совершенствованием боевой ступени, вызывала необходимость проведения наземных летно-конструкторских и совместных испытаний на полигоне Капустин Яр. В отличие от испытаний в составе штатного комплекса такой подход позволял устранить конструктивные недостатки, связанные, в частности, с попаданием в резонанс частот ББ и ракеты в конце активного участка траектории полета, что приводило к разрушению конструкции. Удачных испытаний БГ МАРВ пока не было.
Успехи в создании в СССР БРПЛ с МИРВ и средств ПРО подтолкнули американцев на исследования в области маневрирующих ГЧ (МАРВ), однако отсутствие технологий надежного входа в атмосферу и оценка по критерию «стоимость–эффективность» оставила этот проект за рамками конструкторских разработок. При этом оснащение БРПЛ МАРВ считалось избыточным, когда эффект сдерживания и устрашения достигался за счет боеготовности сил и средств МСЯС.
Только за счет системных факторов по коэффициенту оперативного напряжения (КОН) атомные субмарины-ракетоносцы США превосходили отечественные ракетные подводные крейсера более чем в два раза (0,5 к 0,2). С учетом того, что главным в гонке стратегических вооружений всегда считалось экономическое изматывание потенциального противника, превосходство в КОН, провоцирующее СССР на ввод в строй в два раза большего числа ракетоносцев, соответствовало концепции разумной достаточности, принятой еще отцами-основателями Соединенных Штатов.
ПОСЛЕДСТВИЯ «АППАРАТНОГО РЕЙДЕРСТВА»
В начале 1990-х годов, когда массовое строительство АПЛ прекратилось, к рулю органов государственного управления России пришли американские советники, упразднившие с помощью послушных им менеджеров-либералов Миноборонпром и замкнувшие всю «оборонку» РФ на департамент Минэкономики. В результате промышленная политика отечественного ОПК оказалась под контролем заокеанских специалистов, сделавших все возможное, чтобы обезопасить свою страну от наиболее перспективных образцов ядерного оружия. К ним в первую очередь относился комплекс твердотопливных БРПЛ РСМ-52 «Тайфун» и его модернизация «Барк».
Уничтожение стратегического потенциала России проводилось с использованием системного подхода при нанесении максимального экономического ущерба государству. Для этого были выделены средства на утилизацию находившихся в строю ТРПКСН проекта 941 и остановку разработки на этапе стендовых испытаний БРПЛ «Барк». Сами же американцы тогда развернули на боевое патрулирование ПЛАРБ типа «Огайо», оснащенные БРПЛ «Трайдент-2»
Для испытателей-профессионалов замечания по трем пускам «Барка» никогда не служили доказательством неработоспособности выбранных конструктивных решений комплекса, так как он создавался на надежной технологической базе «Тайфуна», а причины отказов имели совершенно очевидный производственный характер и были устранены к четвертому испытанию. Однако успешность этого испытания могла помешать передаче тематики БРПЛ из Государственного ракетного центра им. В.П.Макеева в МИТ, получившему поддержку в верхних эшелонах власти.
В высшей степени несерьезными выглядят сегодня аргументы некоторых авторов о признании неработоспособности «Барка», когда ныне «знаменитой» «Булавы» еще не было в проекте. Тем более что 10 лет назад отечественный менеджмент всерьез о таком пустяке, как работоспособность будущей «Булавы», и не задумывался. Сейчас «иных уж нет, а те далече», груз же потраченных миллиардов не позволяет сказать, что «король голый» и что легче вернуться к «Барку», чем довести до ума «Булаву».
Здесь следует заметить вот что: отечественный ОПК при поддержке Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Совмине СССР за всю свою историю не согласовывал невыполнимые или трудно выполнимые тактико-технические задания. Тем более не мог он согласовать разработку в условиях экономического кризиса БРПЛ с принципиально новыми БЧ МАРВ и обеспечение точности (круговое вероятное отклонение 100–200 м) при существенно более коротком активном участке траектории полета.
Для американских стратегов манной небесной служат фантастические и технически невыполнимые ТТЗ на российское оружие, разрабатываемые московскими флотоводцами, а также непонимание руководством страны истинной ценности технологического задела в морском ракетостроении ГРЦ имени Макеева, который оказался утраченным при передаче тематики твердотопливных БРПЛ в МИТ. Подобная промышленная политика создает черную дыру в карманах налогоплательщиков и иссушает оборонный бюджет России.
В Вашингтоне, в свою очередь, рассчитывают на дивиденды от продолжения второго тура рейгановской СОИ, провоцируя отечественных политиков и военачальников, не утруждающих себя пониманием специфики зарубежных исследований и разработок в области ПРО, на которую регулярно обращают внимание научно-аналитические центры нашего разведсообщества.
Сегодня мы имеем дело с миной, заложенной под «Булаву», которой предстоит не в компьютерной графике, а в реальных условиях обеспечить маневр на пассивном участке траектории и с заданной точностью поразить цель, а не прибыть к станции назначения – полигон Кура.
Плюс к тому при современном уровне развития научной разведки и невозможности засекретить физику процессов подводного старта американцы, несомненно, знают не только о кооперации разработчиков «Булавы», ведущих международные проекты, но и об особо ценных технологиях обеспечения точности и эффективности МАРВ, информационная безопасность которых не защищена законодательно.
Вспоминается замечание Уинстона Черчилля о том, что русские сами создают себе трудности, а потом героически их преодолевают. Однако преодолеть надуманные и явно завышенные требования к комплексу БРПЛ «Булава» нереально. Грандиозный технологический провал МИТа подобен неудаче советской лунной программы 1960-х годов прошлого столетия из-за конструктивного несовершенства ракеты-носителя Н-1 и сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144, созданного на технологической основе стратегического разведчика КБ Сухого.
История техники не прощает «аппаратное рейдерство», доставшееся в наследство отечественному ОПК от советской эпохи, когда естественный ход технологического развития прерывался политическими решениями невежественного военного и партийного руководства.
инфо
инструменты
Слава МИТ и его покровителям 
Козлы, однозначно.
Козлы, однозначно.
пусть сначала ответят как они продавили акулу\тайфун с РСМ-52 и во сколько обошлись их не "завышенные требования" стране...на мой взгляд джинса это
Отрыжка внутренней грызни. Опять Барка припомнили... А мы ни хрена обо всем этом не знаем и можем только с умным видом сказать "козлы, однозначно..."
Кому отрыжка грызни - а у людей (в том числе тех,кого я знаю лично) потеря выгодных заказов и падение жизненного уровня.
Ну а куда деваться? Если принято решение перейти на твердотопливные БРПЛ, а оно после трагедии на К-219 напрашивалось, то МИТ по-любому оказывался в серьезном пролете. Твердотопливные ракеты - это совершенно другая школа проектирования. Там разрыв гораздо больше, чем между сухопутными и лодочными ракетами. В принципе, было действительно проще КБ проектировавшее сухопутные твердотопливные МБР научить делать лодочные ракеты, чем дожидаться от всю жизнь занимавшихся "вонючками" макеевцев приличной твердотопливной МБР. Тем более, я думаю, те макеевцы, кто занимался собственно лодочным ракетным комплексом и подводным стартом, были вполне востребованы при работах по "Булаве". Ну а кто занимался конструкцией ракеты, двигателями и топливной системой - те конечно в пролете, т.к. на "твердой ракете" все совсем другое.
Ну сколько можно оплачивать монстров типа РСМ-52 и их носителя? Мы же не для книги Гиннеса их строим.
Ну сколько можно оплачивать монстров типа РСМ-52 и их носителя? Мы же не для книги Гиннеса их строим.
В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее
MBR
втянувшийся
В МИТе вроде много молодёжи работает, может быть имеет место некий фактор "раздолбайства", при хорошем-то финансировании?
Что касается "Булавы", то, судя по скупой информации о неудачных пусках, отказывает не один и тот же элемент, а то одно, то другое. Т.е. то блоки не развелись, как положено, то вообще в воду упала.
Габариты, тяговооруженность зафиксированы, но, вероятно, не удаётся "вписаться" в заявленные ТТХ. Подтягиваем в одном месте, "рвётся" в другом. До ума, конечно, доведут, но чем-то придётся пожертвовать - то ли манёвром, то ли дальностью, то ли массой БЧ.
Прошу , нет, требую, сотрудников МИТа подтвердить или опровергнуть предположение
Что касается "Булавы", то, судя по скупой информации о неудачных пусках, отказывает не один и тот же элемент, а то одно, то другое. Т.е. то блоки не развелись, как положено, то вообще в воду упала.
Габариты, тяговооруженность зафиксированы, но, вероятно, не удаётся "вписаться" в заявленные ТТХ. Подтягиваем в одном месте, "рвётся" в другом. До ума, конечно, доведут, но чем-то придётся пожертвовать - то ли манёвром, то ли дальностью, то ли массой БЧ.
Прошу , нет, требую, сотрудников МИТа подтвердить или опровергнуть предположение
Как Сади некогда сказал...
TEvg
Именно внутренняя грызня. Барк был такой же отстой и тормоз как и Булава.
U235> Ну а куда деваться? Если принято решение перейти на твердотопливные БРПЛ, а оно после трагедии на К-219 напрашивалось
Это ошибочное решение, которое СССР/РФ дорого обошлось.
Аналогично как и ошибочное создание лодок и ракет с двойным стартом.
Это ошибочное решение, которое СССР/РФ дорого обошлось.
Аналогично как и ошибочное создание лодок и ракет с двойным стартом.
MBR> В МИТе вроде много молодёжи работает, может быть имеет место некий фактор "раздолбайства", при хорошем-то финансировании?
Точно. То боеголовки неподходящие засунут, то в развозную топлива недольют, то систему управления от Р-16 поставят, а она почему-то не работает, то соберутся на скорости 17 узлов пускать, то почему-то третья ступень у них на пятой минуте взрывается, хотя весь активный участок секунд 160 максимум. В общем спасибо НВО, а то ничего бы не знали об этом насилии раздолбаев из МИТа над законами физики.
MBR> Что касается "Булавы", то, судя по скупой информации о неудачных пусках, отказывает не один и тот же элемент, а то одно, то другое. Т.е. то блоки не развелись, как положено, то вообще в воду упала.
MBR> Габариты, тяговооруженность зафиксированы, но, вероятно, не удаётся "вписаться" в заявленные ТТХ. Подтягиваем в одном месте, "рвётся" в другом. До ума, конечно, доведут, но чем-то придётся пожертвовать - то ли манёвром, то ли дальностью, то ли массой БЧ.
У Вас легкое перо, в НВО не пробовали печататься?
MBR> Прошу , нет, требую, сотрудников МИТа подтвердить или опровергнуть предположение
Главный сотрудник персонально Вам уже вежливо ответил:
http://www.vpk-news.ru/...
«…взаимоотношения между теми, кто занимается публикацией материалов, и теми, кто владеет истинной информацией, можно было бы охарактеризовать известным термином "игра в одни ворота". Можно говорить все что угодно, не зная предмета, оппонент не сможет вам квалифицированно ответить в силу того, что он не может переступить существующие границы закона, потому что за этим будут известные последствия.
...полемизировать с людьми, которые пользуются информацией из третьих рук, внося туда элементы собственного восприятия событий, по-моему, нет необходимости»
Точно. То боеголовки неподходящие засунут, то в развозную топлива недольют, то систему управления от Р-16 поставят, а она почему-то не работает, то соберутся на скорости 17 узлов пускать, то почему-то третья ступень у них на пятой минуте взрывается, хотя весь активный участок секунд 160 максимум. В общем спасибо НВО, а то ничего бы не знали об этом насилии раздолбаев из МИТа над законами физики.
MBR> Что касается "Булавы", то, судя по скупой информации о неудачных пусках, отказывает не один и тот же элемент, а то одно, то другое. Т.е. то блоки не развелись, как положено, то вообще в воду упала.
MBR> Габариты, тяговооруженность зафиксированы, но, вероятно, не удаётся "вписаться" в заявленные ТТХ. Подтягиваем в одном месте, "рвётся" в другом. До ума, конечно, доведут, но чем-то придётся пожертвовать - то ли манёвром, то ли дальностью, то ли массой БЧ.
У Вас легкое перо, в НВО не пробовали печататься?
MBR> Прошу , нет, требую, сотрудников МИТа подтвердить или опровергнуть предположение
Главный сотрудник персонально Вам уже вежливо ответил:
http://www.vpk-news.ru/...
«…взаимоотношения между теми, кто занимается публикацией материалов, и теми, кто владеет истинной информацией, можно было бы охарактеризовать известным термином "игра в одни ворота". Можно говорить все что угодно, не зная предмета, оппонент не сможет вам квалифицированно ответить в силу того, что он не может переступить существующие границы закона, потому что за этим будут известные последствия.
...полемизировать с людьми, которые пользуются информацией из третьих рук, внося туда элементы собственного восприятия событий, по-моему, нет необходимости»
Gradient> «…взаимоотношения между теми, кто занимается публикацией материалов, и теми, кто владеет истинной информацией, можно было бы охарактеризовать известным термином "игра в одни ворота". Можно говорить все что угодно, не зная предмета, оппонент не сможет вам квалифицированно ответить в силу того, что он не может переступить существующие границы закона, потому что за этим будут известные последствия.
Причем хотелось бы дополнить, что данный тезис работает и в пользу "главного сотрудника", а именно: можно говорить все что угодно, в т.ч. и заявлять о непревзойденных ТТХ своих ракет, недосягаемости их технологического уровня, всех побеждающей во всех конкурсах мощи своей организации, о том, что неудачные пуски - часть нашей стратегии и т.п. - даже квалифицированные оппоненты не смогут по сути ничего возразить, будучи связанными рамками закона. Примерно так
Причем хотелось бы дополнить, что данный тезис работает и в пользу "главного сотрудника", а именно: можно говорить все что угодно, в т.ч. и заявлять о непревзойденных ТТХ своих ракет, недосягаемости их технологического уровня, всех побеждающей во всех конкурсах мощи своей организации, о том, что неудачные пуски - часть нашей стратегии и т.п. - даже квалифицированные оппоненты не смогут по сути ничего возразить, будучи связанными рамками закона. Примерно так
"...в том, что только что прозвучало, каждое слово имеет значение." (с) В.В. Путин
Tinky-Vinky> Причем хотелось бы дополнить, что данный тезис работает и в пользу "главного сотрудника", а именно: можно говорить все что угодно
Безусловно. Поэтому предлагаю посадить на полигоне Кура аудиторов из Pricewaterhouse Coopers которые будут измерять что там куда прилетело и на сколько отклонилось. Ну и на следующий день публиковать их отчет в Wall Street Journal.
Безусловно. Поэтому предлагаю посадить на полигоне Кура аудиторов из Pricewaterhouse Coopers которые будут измерять что там куда прилетело и на сколько отклонилось. Ну и на следующий день публиковать их отчет в Wall Street Journal.
Gradient> Безусловно. Поэтому предлагаю посадить на полигоне Кура аудиторов из Pricewaterhouse Coopers которые будут измерять что там куда прилетело и на сколько отклонилось.
ага. PWC вообще давно пора посадить пускай хоть с пользой сидят
ага. PWC вообще давно пора посадить
пускай хоть с пользой сидят
TEvg> Это ошибочное решение, которое СССР/РФ дорого обошлось.
Поясните, какое решение Вы имеете в виду? Строить жидкостные БРПЛ или перейти с них на твердотопливные?
TEvg> Аналогично как и ошибочное создание лодок и ракет с двойным стартом.
Что Вы имеете в виду под лодками и ракетами с двойным стартом?
Поясните, какое решение Вы имеете в виду? Строить жидкостные БРПЛ или перейти с них на твердотопливные?
TEvg> Аналогично как и ошибочное создание лодок и ракет с двойным стартом.
Что Вы имеете в виду под лодками и ракетами с двойным стартом?
В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее
Gradient> Безусловно. Поэтому предлагаю посадить на полигоне Кура аудиторов из Pricewaterhouse Coopers которые будут измерять что там куда прилетело и на сколько отклонилось. Ну и на следующий день публиковать их отчет в Wall Street Journal.
Ну зачем так передергивать? Имелась в виду склонность уважаемого ЮС к заявлениям типа "и тут выхожу я, весь в белом". Особенно про то как МИТ выиграл все конкурсы про все ракеты и про единственно верный путь боевого ракетостроения без приведения каких-либо цифр (со ссылкой на секретность). Никто из спецов в открытой печати возразить не сможет. В результате имеем то что имеем - Тополь-М и Булаву - хорошие ракеты, не хуже Минитмена-3 и Трайдента-1
Ну зачем так передергивать? Имелась в виду склонность уважаемого ЮС к заявлениям типа "и тут выхожу я, весь в белом". Особенно про то как МИТ выиграл все конкурсы про все ракеты и про единственно верный путь боевого ракетостроения без приведения каких-либо цифр (со ссылкой на секретность). Никто из спецов в открытой печати возразить не сможет. В результате имеем то что имеем - Тополь-М и Булаву - хорошие ракеты, не хуже Минитмена-3 и Трайдента-1
"...в том, что только что прозвучало, каждое слово имеет значение." (с) В.В. Путин
Tinky-Vinky - я вот только хочу уточнить - про Тополь-М и Булаву - это сарказм был или нет?
зы - на мой взгляд правильно сделали что передали
зы - на мой взгляд правильно сделали что передали
Спокойный_Тип> Tinky-Vinky - я вот только хочу уточнить - про Тополь-М и Булаву - это сарказм был или нет?
Зачем сарказм? В самом деле не хуже
Спокойный_Тип> зы - на мой взгляд правильно сделали что передали
Вы про Барк-Булаву?
ПМСМ, Барк был и в самом деле избыточен, хотя 941 проект чем-то вооружать надо было, т.к. сроки эксплуатации РСМ-52 не вечны, а лодки сравнительно "молодые". Мб, и стоило дальше производить РСМ-52, однако стоимость ОКР составляет небольшую часть стоимости всей программы, позволяя при этом сохранять квалификацию кадров. А вот "передача" породила монополизм в боевом ракетостроении - что плохо, особенно в российских условиях, т.к. у нас это приобретает весьма уродливые формы.
Зачем сарказм? В самом деле не хуже
Спокойный_Тип> зы - на мой взгляд правильно сделали что передали
Вы про Барк-Булаву?
ПМСМ, Барк был и в самом деле избыточен, хотя 941 проект чем-то вооружать надо было, т.к. сроки эксплуатации РСМ-52 не вечны, а лодки сравнительно "молодые". Мб, и стоило дальше производить РСМ-52, однако стоимость ОКР составляет небольшую часть стоимости всей программы, позволяя при этом сохранять квалификацию кадров. А вот "передача" породила монополизм в боевом ракетостроении - что плохо, особенно в российских условиях, т.к. у нас это приобретает весьма уродливые формы.
"...в том, что только что прозвучало, каждое слово имеет значение." (с) В.В. Путин
MBR
втянувшийся
Gradient>Главный сотрудник персонально Вам уже вежливо ответил:
Простите, но не понял Вашего сарказма.
А ВПК и в эл. виде и в бумажном я читаю, спасибо.
Простите, но не понял Вашего сарказма.
А ВПК и в эл. виде и в бумажном я читаю, спасибо.
Как Сади некогда сказал...
TEvg>> Это ошибочное решение, которое СССР/РФ дорого обошлось.
U235> Поясните, какое решение Вы имеете в виду? Строить жидкостные БРПЛ или перейти с них на твердотопливные?
Ошибочным было создание ракет на твердом топливе. Усилий на них было потраченно много, хорошей ракеты на твердом топливе мы до сих пор не имеем, притом что жидкостные ракеты намного превосходят их как по забрасываемой массе так и по ресурсу. А специфические недостатки жидкостых ракет не слишком актуальны после появления ампулизированных ракет.
U235> Что Вы имеете в виду под лодками и ракетами с двойным стартом?
Возможность стрелять и из-под воды и на поверхности. Конечно это было нужно для того чтобы стрелять из-под льдов, но в целом такое осложнение и удорожание ракет я считаю ошибкой.
U235> Поясните, какое решение Вы имеете в виду? Строить жидкостные БРПЛ или перейти с них на твердотопливные?
Ошибочным было создание ракет на твердом топливе. Усилий на них было потраченно много, хорошей ракеты на твердом топливе мы до сих пор не имеем, притом что жидкостные ракеты намного превосходят их как по забрасываемой массе так и по ресурсу. А специфические недостатки жидкостых ракет не слишком актуальны после появления ампулизированных ракет.
U235> Что Вы имеете в виду под лодками и ракетами с двойным стартом?
Возможность стрелять и из-под воды и на поверхности. Конечно это было нужно для того чтобы стрелять из-под льдов, но в целом такое осложнение и удорожание ракет я считаю ошибкой.
TEvg> Ошибочным было создание ракет на твердом топливе. Усилий на них было потраченно много, хорошей ракеты на твердом топливе мы до сих пор не имеем, притом что жидкостные ракеты намного превосходят их как по забрасываемой массе так и по ресурсу. А специфические недостатки жидкостых ракет не слишком актуальны после появления ампулизированных ракет.
Ампулизирование ракет лишь чуть сгладило, но далеко не устранило полностью недостатки жидкостных ракет. Все равно они гораздо опасней в обращении. Не дай бог ее при перезагрузке стукнуть или если что-то с ракетной шахтой на глубине случится. Почитай вот это.
Тут про "Курск" возмущались, что на борт АПЛ перекисные торпеды берут, а ведь заправленная гептилом и тетраоксидом азота ракета еще опасней. Случись разгерметизация шахты - и ракету раздавит прямо внутри нее, окислитель и топливо смешаются, дальше - взрыв и остатки непрореагировавших гептила и оксида азота через щели хлещут внутрь лодки, отравляя подводников и разъедая конструкцию лодки. Так погиб атомный ракетоносец К-219, после чего энтузиазм подводников по поводу жидкостных ракет сошел на нет.
Кроме проблем безопасности ампулизирование так же не решает проблему более сложной и долгой процедуры старта. Жидкостные ракеты стартуют из заполненной водой шахты, что удлиняет и демаскирует подготовку старта, а так же усложняет и удорожает стартовый комплекс.
TEvg> Возможность стрелять и из-под воды и на поверхности. Конечно это было нужно для того чтобы стрелять из-под льдов, но в целом такое осложнение и удорожание ракет я считаю ошибкой.
А что ты предлагаешь? Оставить только подводный старт, как у американцев? Тогда РПКСН будут вынуждены покинуть наиболее удобные и защищенные районы боевого дежурства в закрытых льдом прибрежных северных морях России, где льды закрывают лодку от противолодочной авиации и надводных кораблей, а противолодочные заграждения и гидрофоны - от лодок противника. Если оставить только надводный старт, то только этими районами список мест патрулирования и ограничится. Желательно все же иметь более универсальные по тактике и набору районов патрулирования РПКСНы
Ампулизирование ракет лишь чуть сгладило, но далеко не устранило полностью недостатки жидкостных ракет. Все равно они гораздо опасней в обращении. Не дай бог ее при перезагрузке стукнуть или если что-то с ракетной шахтой на глубине случится. Почитай вот это.
Тут про "Курск" возмущались, что на борт АПЛ перекисные торпеды берут, а ведь заправленная гептилом и тетраоксидом азота ракета еще опасней. Случись разгерметизация шахты - и ракету раздавит прямо внутри нее, окислитель и топливо смешаются, дальше - взрыв и остатки непрореагировавших гептила и оксида азота через щели хлещут внутрь лодки, отравляя подводников и разъедая конструкцию лодки. Так погиб атомный ракетоносец К-219, после чего энтузиазм подводников по поводу жидкостных ракет сошел на нет.
Кроме проблем безопасности ампулизирование так же не решает проблему более сложной и долгой процедуры старта. Жидкостные ракеты стартуют из заполненной водой шахты, что удлиняет и демаскирует подготовку старта, а так же усложняет и удорожает стартовый комплекс.
TEvg> Возможность стрелять и из-под воды и на поверхности. Конечно это было нужно для того чтобы стрелять из-под льдов, но в целом такое осложнение и удорожание ракет я считаю ошибкой.
А что ты предлагаешь? Оставить только подводный старт, как у американцев? Тогда РПКСН будут вынуждены покинуть наиболее удобные и защищенные районы боевого дежурства в закрытых льдом прибрежных северных морях России, где льды закрывают лодку от противолодочной авиации и надводных кораблей, а противолодочные заграждения и гидрофоны - от лодок противника. Если оставить только надводный старт, то только этими районами список мест патрулирования и ограничится. Желательно все же иметь более универсальные по тактике и набору районов патрулирования РПКСНы
В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее
А твердотопливную, значится, можно стукнуть и потом не иметь забот? Или топливо, в котором горючее и окислитель в находятся непосредственном контакте и в огромном количестве, каким-то непроницаемым для мысли образом безопаснее, чем топливо с раздельно хранимыми компонентами?
А с К-219 вот именно что надо прочитать. Сокрытие экипажем информации об утечке топлива равносильно сокрытию факта уроненного в шахту с Булавой абордажного лома (с крюками).
Одна необъективная риторика в пользу предпочитаемого варианта. То плохо, это плохо, всё ужасно...
Или топливо, в котором горючее и окислитель в находятся непосредственном контакте и в огромном количестве, каким-то непроницаемым для мысли образом безопаснее, чем топливо с раздельно хранимыми компонентами?А с К-219 вот именно что надо прочитать. Сокрытие экипажем информации об утечке топлива равносильно сокрытию факта уроненного в шахту с Булавой абордажного лома (с крюками).
Одна необъективная риторика в пользу предпочитаемого варианта. То плохо, это плохо, всё ужасно...
Если стукнуть твердотопливную ракету, то в самом худшем варианте это приведет к списанию ракеты, как это несколько раз было у американцев с ударенными Трайдентами. Если же стукнуть жидкостную ракету, то это приводит к химической аварии с весьма вероятными человеческими жертвами. Тетраксида азота улетевшего из пробитого бака хватит, чтобы потравить всю ракетно-техническую базу, а если облако бурого газа в жилые районы унесет, то вообще туши свет. Гептил хотя и не столь летуч, но зато более ядовит, так что тоже мало хорошего. Если же пробиты будутоба бака, то это мгновенный взрыв и пожар с тяжелейшими последствиями. Эти компоненты ведь самовоспламеняются при смешивании, в отличии от твердого топлива.
Хотя, конечно, и твердотопливную ракету ронять с подъемного крана крайне не рекомендуется, но ее пожар и взрыв при таком раскладе все же гораздо менее вероятен, чем жидкостной, в которой самовоспламеняющиеся и очень токсичные компоненты топлива отделены друг от друга и от атмосферы только тонкой алюминиевой оболочкой
Хотя, конечно, и твердотопливную ракету ронять с подъемного крана крайне не рекомендуется, но ее пожар и взрыв при таком раскладе все же гораздо менее вероятен, чем жидкостной, в которой самовоспламеняющиеся и очень токсичные компоненты топлива отделены друг от друга и от атмосферы только тонкой алюминиевой оболочкой
В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее
05.30 Глубина 46 метров. Лодка все еще разворачивается влево по курсу. Осушена шахта № 6. Остановлены насосы.
Когда шахта оказалась полностью затопленной, ракету Р-27 сдавило мощным давлением забортной воды, которое на глубине 85 метров сильно превосходило прочность ее корпуса. Быстрое осушение шахты двумя мощными насосами привело к резкому распрямлению сжатого корпуса ракеты, и бак с окислителем попросту треснул... Ядовитая жидкость мгновенно заполнила шахту, одновременно превращаясь в сверхтоксичный, смертельный для людей газ...
05.31 На пульте контроля ракет КСПО выпал аварийный сигнал по шахте № 6 – "Газоанализ токсичный" – и почти сразу – "Газоанализ предельный".
- Командир! Ее прорвало! "ГА предельный" по шестой! – кричал Чепиженко.
Но Петрачков и сам понял это, когда увидел, как из шланга вместо воды повалил бурый дым. Внезапный ужас от происходящего остановила мысль – немедленно убирать лишних людей! Сейчас в отсеке было не менее пятидесяти человек!
...После смены с вахты мы собрались в столовой четвертого отсека на просмотр фильма и политинформацию. Я сидел недалеко от двери прямо напротив люка на нижнюю палубу. Когда оттуда внезапно выскочил Петрачков и дурным голосом закричал что-то вроде "Бегом все отсюда!" – я долго не раздумывал и бросился в свой отсек, как и все остальные...
Старший лейтенант Сергей Скрябин, командир шестого отсека.
Центральный!!!
05.32 АВАРИЙНАЯ ТРЕВОГА!!! "ГА предельный" по шестой!!!
Динь-динь-динь-динь!!! – колокола громкого боя тут же разнесли тревогу по всей лодке.
Когда я услышал сигнал аварийной тревоги, то сразу понял – она не учебная! Меня словно выбросило из койки, и, полуголый, я бросился из второго отсека в третий. В штурманской рубке метался лейтенант Гуськов, и я заорал: "Готовь защитные аппараты!" Наверное, опыт и чутье подводника подсказали мне – случилось что-то страшное...
Капитан третьего ранга Евгений Азнабаев, штурман.
- Четвертый! Петрачков! Что происходит? Доложите обстановку!
Четвертый молчал.
- Немедленно включить орошение по шестой!!!
- Оно не включается! – хриплый крик Петрачкова разорвал динамик "Каштана" - Не включается!!!
В течение пяти минут личный состав корабля выполнял первичные мероприятия по борьбе за живучесть. Все отсеки были загерметизированы. Созданы рубежи обороны. В четвертом отсеке осталось девять человек. Насос орошения запустить не удалось. Команду на отдраивание кремальеры крышки шестой шахты не дал никто...
Капитан третьего ранга Олег Лысенко, командир дивизиона живучести.
- Четвертый! Всем немедленно включиться в средства защиты!
- Центральный! Выпали сигналы "ГА предельный" по третьей, пятой, восьмой, и десятой шахтам! Я не понимаю, что происходит!
Британов судорожно сжимал спинку кресла механика, пытаясь разобраться в обстановке. Мысли об американской лодке давно улетучились. Откуда столько аварийных сигналов? Почему не включилось орошение? Что делать?!?
На мгновение показалось, что и сама лодка, и все люди на ней замерли.
Корабельные часы показывали точное московское время:
05.38 Мощный взрыв потряс лодку...
Палуба ушла из-под ног, свет погас, но тут же вспыхнул вновь, людей бросало друг на друга, каждому казалось, что взорвался его отсек.
- Это конец, - почти беззвучно прошептал штурман.
Так подумали все. Но по крайне мере четыре человека, от которых в это мгновение зависела жизнь экипажа и самой лодки, сделали свое дело:
- ВСПЛЫВАТЬ!!!
- ПРОДУТЬ СРЕДНЮЮ!!!
Две команды, два спасательных приказа командира Британова и механика Красильникова прозвучали одновременно.
Но палуба все еще уходила из-под ног, а лодка продолжала стремительно проваливаться вниз – глубина 70 метров!
Одно дело отдать приказ, другое – его выполнить.
Боцман дернул рукоятки рулей на себя и беззвучно шевелил губами, словно просил их двигаться быстрее. Рули дернулись и уверенно пошли на всплытие! Но слишком мал ход лодки! Рули просто не вытянут ее!
Глубина 90 метров! Лодка погружается!
Я был рядом с шестой ракетной шахтой, когда произошел взрыв. Он оглушил меня до полусмерти, и я уверен, что лодка раскололась на части, и мы идем ко дну.
Старшина первой статьи Леонид Роман, старший электрик.
Да, это действительно взорвалась ракета в шестой шахте. Мощнейший взрыв вырвал многотонную крышку шахты, вылетевшую как пробка из бутылки вместе с остатками боеголовки и самой ракеты. Верхний пояс шахты треснул, как кожура перезревшего банана. Через огромную пробоину диаметром полтора метра шахта мгновенно заполнилась морской водой вперемешку с остатками компонентов ракетного топлива, которая через трещины в верхнем поясе хлынула в четвертый отсек. Эта смесь была не менее опасна, чем сами окислитель и горючее. Ее агрессивность была просто ужасной! Мгновенно испаряясь, она тут же заполнила бурым дымом весь отсек. Грохот взрыва, рев потока воды, скрежет корпуса проваливающейся на глубину лодки оглушили девятерых человек в отсеке. Это была преисподняя!
Под килем лодки простирались почти шесть тысяч метров морских глубин.
Автоматически включилось аварийное освещение, тусклые огоньки которого соответствовали слабости их надежды на спасение.
Те, кто не успел надеть изолирующие маски, судорожно вырывали их из чехлов, глотая ядовитую смесь широко открытыми ртами, захлебываясь смертельным криком...
Ужас, захлестнувший отсек, бросил людей к спасительным переборочным люкам. Они были наглухо задраены! Связи с центральным не было...
- НАЗАД! ГЕРМЕТИЗИРОВАТЬ ОТСЕК! –нечеловеческий крик Петрачкова, вынужденного для этого сорвать с себя маску, остановил панику.
Кто знает, какие чувства владели ими? Страх, отчаяние, безысходность?
Но уже никто не рвался из аварийного отсека? Человеческая воля оказалась сильнее и подавила инстинкт самосохранения.
Петрачков продолжал отдавать приказы на борьбу за живучесть, тем самым, спасая людей от сумасшествия и приводя их в чувство. Но при каждой команде его легкие наполнялись смертью.
Выскочив на проходную среднюю палубу, он отдал последнюю команду, которую слышали его люди:
- Приготовиться к эвакуации! – и вновь вернулся к переговорному устройству "Каштана" в столовой четвертого отсека. Ему нужна связь с центральным, там должны знать, что случилось! Он должен эвакуировать своих людей! Почему не связи??? – ЦЕНТРАЛЬНЫЙ! ОТВЕТЬТЕ ЧЕТВЕРТОМУ!!!
Петрачков закашлялся и попробовал вновь натянуть маску защитного противогаза. Поздно. Он судорожно вдохнул, затем его начало рвать. Сначала были просто рвотные потуги, затем пошла какая-то розовая масса, потом жжение и боль. Петрачков привалился к переборке. Из его легких поднималась алая зловещая пена, словно пламенем обжигающая горло. Он приоткрыл рот, и несколько красных пузырьков прилипли к маске. Петрачков захлебывался, но захлебывался не морской водой, а противной пеной, заполняющей его легкие, горло и ноздри. Он сплюнул, но пена вновь и вновь лезла из горла. Петрачков уже не мог дышать. Он упал на колени, продолжая сжимать теперь уже бесполезную защитную маску...
Чепиженко, оглушенный, как и все, действовал, как автомат – включился в противогаз, передвинул манипулятор управления крышкой шестой шахты в положение "открыть!" и нажал кнопку включения орошения, не соображая, что крышки уже нет, а орошение он сам заблокировал еще раньше...
Матрос Николай Смаглюк был тем самым ракетчиком, который сливал воду из шестой шахты. Выполняя приказы командира БЧ-2, он замешкался и не успел вовремя надеть защитную маску...
Игорь Харченко служил на лодке третий год и, говоря по-флотски, был "годком". Чувство превосходства над молодыми матросами сыграло и ним смертельную шутку – даже после аварийной тревоги он не поторопился покинуть опасный отсек, где-то затерялось спасительное ПДУ, и, контуженный взрывом, он беспомощно пытался выбраться из каюты, где только что безмятежно спал...
В пятом отсеке, примыкающем к аварийному, врач Игорь Кочергин поднялся с палубы. Взрывом его подбросило на койке в лазарете, и он больно ударился о переборку.
Несколько секунд палуба плыла у него из-под ног. Он слышал громкий скрежет обшивки и переборок подлодки под напором прибывающей воды. Света не было.
Двадцатисемилетний лейтенант из Ленинграда оттолкнулся от переборки. В темноте он пытался найти тапочки, удивляясь, почему ровное покрытие палубы теперь было сплошь покрыто какими-то буграми. Он по-прежнему слышал рев воды, не понимая, что происходит.
Найдя тапочки, он надел их и в темноте вновь сел на койку. В шоке от мысли о неотвратимо приближающейся гибели его мозг отказывался работать. Лампа аварийного освещения вдруг включилась сама собой, подчеркивая всю нереальность, абсурдности происходящего.
Хотя это была его первая подводная автономка после окончания Военно-медицинской академии, Кочергин не сразу, но понял, – случилось что-то страшное. Он знал, что вода разрушит лодку на предельной глубине – это довольно нелепая смерть. Невидящим взглядом он уставился в пустоту. Только через несколько секунд его мозг осознал то, на что он смотрел.
Дверца его тумбочки открылась от удара, вызванного резким погружением лодки. Но на самой тумбочке стоял стакан с еловой веточкой. Ни взрыв, ни крен подлодки, погружающейся под странным углом, даже не сдвинули его с места. Его восьмимесячный сынишка дал ему эту веточку в день, когда они отправлялись в плавание из Гаджиево. Кочергин хранил ее уже целый месяц. Он слышал голос сынишки, видел свою жену Галину, их квартиру в обычном для гарнизона сером бетонном доме с окнами, выходящими на озеро. Все эти воспоминания ему навеял этот крошечный зеленый отросток. Кочергин не мог понять, как, но он придал ему мужества.
Он встал, скользя по наклонной палубе, и начал приводить лазарет в порядок. Маленький отсек мог быстро превратиться в операционную. Он закрыл и снова открыл тумбочку, развернул свою аптечку, достал защитный противогаз, затем разложил все инструменты, которые, как полагал, могут ему понадобиться, и вскрыл сейф с препаратами секретной группы "А". Наверное, он просто не успел испугаться. Но он знал свое дело и то, что его помощь скоро понадобится многим.
05.45 Центральный пост. Работает воздуходувка на продувание балласта. Готовы к пуску резервные дизель-генераторы. Нет связи с четвертым отсеком.
- Механик! Доложите обстановку по кораблю!
- Командир! Это невероятно! Мы потеряли четвертый отсек, но других серьезных повреждений нет! Лодка боеспособна! Вы не поверите, но это так!
В это действительно было трудно поверить, но так оно и было. Надежность лодки оказалась просто потрясающей! Да, она была тяжело ранена, но пока не смертельно.
Люди в центральном первыми осознали это, и спасительное чувство уверенности в своем корабле мгновенно переросло в уверенность и в своих силах.
Спустя несколько дней после аварии американская газета "Вашингтон пост" напишет:
"Моделируя аварию, специалисты ВМФ США пришли к заключению, что командир и экипаж заслуживают высокой оценки за то, что быстро сумели всплыть..." А много позднее один из американских командиров сделает вынужденное признание в том, что его лодка вряд ли сумела бы выдержать такой чудовищный взрыв, и добавит: "Мы внесли корректуру в свои расчеты подводного боя – для гарантированного потопления русской лодки необходимо попадание как минимум двух торпед, с одной она справится".
05.48 Доклад из пятого отсека на ГКП: по таблице перестукивания из четвертого идет сигнал "Поступление воды в отсек. Выходим в корму".
Первая реакция Британова на сообщение – вздох облегчения. Значит, они живы! Слава Богу!
То же самое подумалось всем в центральном. Вдох облегчения был общим.
- Товарищ командир! Они стучат в переборку! Они просят эвакуации! – голос Капитульского с пульта ГЭУ звучал почти страшно и не по уставу.
- Я слышу! – резко оборвал его крик Британов. Стук по переборке теперь слышали все. Все взгляды были обращены на командира. В руках одного человека оказались жизни девятерых. Но что он мог сделать, не зная, какая там обстановка? Аварию нельзя распространять по кораблю! Ее надо локализовать! Решение вылилось в команду:
- Пятый отсек! Приготовиться принимать людей из четвертого! Установить связь с аварийным отсеком! Пульт ГЭУ – приготовиться к вводу реактора левого борта!
Механик взглянул на командира и утвердительно кивнул – другого выхода сейчас не было.
Но все средства связи с четвертым бездействовали, а перестукиванием много не выяснишь. И тут молодой помощник снял трубку обыкновенного телефона, который есть в любой квартире, и, скорее по привычке, просто набрал номер столовой четвертого. Сколько раз он делал так, вызывая коков и вестовых, и теперь гудки вызова звучали обычным тоном. И – о чудо! – трубку взяли! Глухой голос из-за маски заученно произнес: "Есть четвертый!"
- Четвертый?! Кто это?
- Это я, матрос Садаускас. – Голос сорвался на хриплый крик: - Мы задыхаемся! В отсеке газ! Выведите нас отсюда!
- Спокойно, Раймундас! Спокойно! – Британов выхватил трубку из рук Карпачева. – У вас пожар? Где Петрачков?
- Пожара нет! Отсек загазован! Петрачков и еще двое без сознания!
- Собери всех у кормовой переборки! Будем выводить вас в пятый! – Теперь Британов не мешкал. – Пятый! Уберите лишних людей в шестой, остаться доктору, Кузьменко и мичману Швидуну! Там есть раненые! Быстрее!
Быстро не получилось. Только через двадцать пять мучительно долгих для всех минут, в 06.19, прозвучал долгожданный доклад из пятого:
- Они вышли! Семь человек! Смаглюк без сознания, нет Петрачкова и Харченко, их не нашли!
- Кузьменко, Швидун! Надо найти и вытащить их! – Британов не мог бросить людей в пекле четвертого. Он обязан сделать все, чтобы спасти их!
06.25 Из четвертого вынесли матроса Харченко, без сознания. Петрачкова найти не удалось. В четвертом отсеке бурый дым, очень жарко, видимость один метр.
Доктору Кочергину ничьи команды были не нужны. Он делал уколы двум матросам прямо через мокрую, скользкую от окислителя и воды одежду. Противогаз мешал ему, и он сорвал с себя маску. Ничего страшного, раненые важнее! Дыхание изо рта в рот, непрямой массаж сердца, инъекции...
- Черт подери! Откуда здесь запах прелого сена? Или я схожу с ума? – воскликнул командир пятого отсека Кузьменко.
- Идиот! Немедленно надеть маску – это запах окислителя! Мы загазовали твой отсек! – Кочергин соображал быстрее. – Центральный! Необходимо срочное эвакуировать пострадавших в кормовые отсеки – пятый загазован!
Пропитанная ядовитыми парами, мокрая одежда выскальзывала из рук, но обоих раненых вытащили в пока еще безопасный седьмой отсек.
Когда шахта оказалась полностью затопленной, ракету Р-27 сдавило мощным давлением забортной воды, которое на глубине 85 метров сильно превосходило прочность ее корпуса. Быстрое осушение шахты двумя мощными насосами привело к резкому распрямлению сжатого корпуса ракеты, и бак с окислителем попросту треснул... Ядовитая жидкость мгновенно заполнила шахту, одновременно превращаясь в сверхтоксичный, смертельный для людей газ...
05.31 На пульте контроля ракет КСПО выпал аварийный сигнал по шахте № 6 – "Газоанализ токсичный" – и почти сразу – "Газоанализ предельный".
- Командир! Ее прорвало! "ГА предельный" по шестой! – кричал Чепиженко.
Но Петрачков и сам понял это, когда увидел, как из шланга вместо воды повалил бурый дым. Внезапный ужас от происходящего остановила мысль – немедленно убирать лишних людей! Сейчас в отсеке было не менее пятидесяти человек!
...После смены с вахты мы собрались в столовой четвертого отсека на просмотр фильма и политинформацию. Я сидел недалеко от двери прямо напротив люка на нижнюю палубу. Когда оттуда внезапно выскочил Петрачков и дурным голосом закричал что-то вроде "Бегом все отсюда!" – я долго не раздумывал и бросился в свой отсек, как и все остальные...
Старший лейтенант Сергей Скрябин, командир шестого отсека.
Центральный!!!
05.32 АВАРИЙНАЯ ТРЕВОГА!!! "ГА предельный" по шестой!!!
Динь-динь-динь-динь!!! – колокола громкого боя тут же разнесли тревогу по всей лодке.
Когда я услышал сигнал аварийной тревоги, то сразу понял – она не учебная! Меня словно выбросило из койки, и, полуголый, я бросился из второго отсека в третий. В штурманской рубке метался лейтенант Гуськов, и я заорал: "Готовь защитные аппараты!" Наверное, опыт и чутье подводника подсказали мне – случилось что-то страшное...
Капитан третьего ранга Евгений Азнабаев, штурман.
- Четвертый! Петрачков! Что происходит? Доложите обстановку!
Четвертый молчал.
- Немедленно включить орошение по шестой!!!
- Оно не включается! – хриплый крик Петрачкова разорвал динамик "Каштана" - Не включается!!!
В течение пяти минут личный состав корабля выполнял первичные мероприятия по борьбе за живучесть. Все отсеки были загерметизированы. Созданы рубежи обороны. В четвертом отсеке осталось девять человек. Насос орошения запустить не удалось. Команду на отдраивание кремальеры крышки шестой шахты не дал никто...
Капитан третьего ранга Олег Лысенко, командир дивизиона живучести.
- Четвертый! Всем немедленно включиться в средства защиты!
- Центральный! Выпали сигналы "ГА предельный" по третьей, пятой, восьмой, и десятой шахтам! Я не понимаю, что происходит!
Британов судорожно сжимал спинку кресла механика, пытаясь разобраться в обстановке. Мысли об американской лодке давно улетучились. Откуда столько аварийных сигналов? Почему не включилось орошение? Что делать?!?
На мгновение показалось, что и сама лодка, и все люди на ней замерли.
Корабельные часы показывали точное московское время:
05.38 Мощный взрыв потряс лодку...
Палуба ушла из-под ног, свет погас, но тут же вспыхнул вновь, людей бросало друг на друга, каждому казалось, что взорвался его отсек.
- Это конец, - почти беззвучно прошептал штурман.
Так подумали все. Но по крайне мере четыре человека, от которых в это мгновение зависела жизнь экипажа и самой лодки, сделали свое дело:
- ВСПЛЫВАТЬ!!!
- ПРОДУТЬ СРЕДНЮЮ!!!
Две команды, два спасательных приказа командира Британова и механика Красильникова прозвучали одновременно.
Но палуба все еще уходила из-под ног, а лодка продолжала стремительно проваливаться вниз – глубина 70 метров!
Одно дело отдать приказ, другое – его выполнить.
Боцман дернул рукоятки рулей на себя и беззвучно шевелил губами, словно просил их двигаться быстрее. Рули дернулись и уверенно пошли на всплытие! Но слишком мал ход лодки! Рули просто не вытянут ее!
Глубина 90 метров! Лодка погружается!
Я был рядом с шестой ракетной шахтой, когда произошел взрыв. Он оглушил меня до полусмерти, и я уверен, что лодка раскололась на части, и мы идем ко дну.
Старшина первой статьи Леонид Роман, старший электрик.
Да, это действительно взорвалась ракета в шестой шахте. Мощнейший взрыв вырвал многотонную крышку шахты, вылетевшую как пробка из бутылки вместе с остатками боеголовки и самой ракеты. Верхний пояс шахты треснул, как кожура перезревшего банана. Через огромную пробоину диаметром полтора метра шахта мгновенно заполнилась морской водой вперемешку с остатками компонентов ракетного топлива, которая через трещины в верхнем поясе хлынула в четвертый отсек. Эта смесь была не менее опасна, чем сами окислитель и горючее. Ее агрессивность была просто ужасной! Мгновенно испаряясь, она тут же заполнила бурым дымом весь отсек. Грохот взрыва, рев потока воды, скрежет корпуса проваливающейся на глубину лодки оглушили девятерых человек в отсеке. Это была преисподняя!
Под килем лодки простирались почти шесть тысяч метров морских глубин.
Автоматически включилось аварийное освещение, тусклые огоньки которого соответствовали слабости их надежды на спасение.
Те, кто не успел надеть изолирующие маски, судорожно вырывали их из чехлов, глотая ядовитую смесь широко открытыми ртами, захлебываясь смертельным криком...
Ужас, захлестнувший отсек, бросил людей к спасительным переборочным люкам. Они были наглухо задраены! Связи с центральным не было...
- НАЗАД! ГЕРМЕТИЗИРОВАТЬ ОТСЕК! –нечеловеческий крик Петрачкова, вынужденного для этого сорвать с себя маску, остановил панику.
Кто знает, какие чувства владели ими? Страх, отчаяние, безысходность?
Но уже никто не рвался из аварийного отсека? Человеческая воля оказалась сильнее и подавила инстинкт самосохранения.
Петрачков продолжал отдавать приказы на борьбу за живучесть, тем самым, спасая людей от сумасшествия и приводя их в чувство. Но при каждой команде его легкие наполнялись смертью.
Выскочив на проходную среднюю палубу, он отдал последнюю команду, которую слышали его люди:
- Приготовиться к эвакуации! – и вновь вернулся к переговорному устройству "Каштана" в столовой четвертого отсека. Ему нужна связь с центральным, там должны знать, что случилось! Он должен эвакуировать своих людей! Почему не связи??? – ЦЕНТРАЛЬНЫЙ! ОТВЕТЬТЕ ЧЕТВЕРТОМУ!!!
Петрачков закашлялся и попробовал вновь натянуть маску защитного противогаза. Поздно. Он судорожно вдохнул, затем его начало рвать. Сначала были просто рвотные потуги, затем пошла какая-то розовая масса, потом жжение и боль. Петрачков привалился к переборке. Из его легких поднималась алая зловещая пена, словно пламенем обжигающая горло. Он приоткрыл рот, и несколько красных пузырьков прилипли к маске. Петрачков захлебывался, но захлебывался не морской водой, а противной пеной, заполняющей его легкие, горло и ноздри. Он сплюнул, но пена вновь и вновь лезла из горла. Петрачков уже не мог дышать. Он упал на колени, продолжая сжимать теперь уже бесполезную защитную маску...
Чепиженко, оглушенный, как и все, действовал, как автомат – включился в противогаз, передвинул манипулятор управления крышкой шестой шахты в положение "открыть!" и нажал кнопку включения орошения, не соображая, что крышки уже нет, а орошение он сам заблокировал еще раньше...
Матрос Николай Смаглюк был тем самым ракетчиком, который сливал воду из шестой шахты. Выполняя приказы командира БЧ-2, он замешкался и не успел вовремя надеть защитную маску...
Игорь Харченко служил на лодке третий год и, говоря по-флотски, был "годком". Чувство превосходства над молодыми матросами сыграло и ним смертельную шутку – даже после аварийной тревоги он не поторопился покинуть опасный отсек, где-то затерялось спасительное ПДУ, и, контуженный взрывом, он беспомощно пытался выбраться из каюты, где только что безмятежно спал...
В пятом отсеке, примыкающем к аварийному, врач Игорь Кочергин поднялся с палубы. Взрывом его подбросило на койке в лазарете, и он больно ударился о переборку.
Несколько секунд палуба плыла у него из-под ног. Он слышал громкий скрежет обшивки и переборок подлодки под напором прибывающей воды. Света не было.
Двадцатисемилетний лейтенант из Ленинграда оттолкнулся от переборки. В темноте он пытался найти тапочки, удивляясь, почему ровное покрытие палубы теперь было сплошь покрыто какими-то буграми. Он по-прежнему слышал рев воды, не понимая, что происходит.
Найдя тапочки, он надел их и в темноте вновь сел на койку. В шоке от мысли о неотвратимо приближающейся гибели его мозг отказывался работать. Лампа аварийного освещения вдруг включилась сама собой, подчеркивая всю нереальность, абсурдности происходящего.
Хотя это была его первая подводная автономка после окончания Военно-медицинской академии, Кочергин не сразу, но понял, – случилось что-то страшное. Он знал, что вода разрушит лодку на предельной глубине – это довольно нелепая смерть. Невидящим взглядом он уставился в пустоту. Только через несколько секунд его мозг осознал то, на что он смотрел.
Дверца его тумбочки открылась от удара, вызванного резким погружением лодки. Но на самой тумбочке стоял стакан с еловой веточкой. Ни взрыв, ни крен подлодки, погружающейся под странным углом, даже не сдвинули его с места. Его восьмимесячный сынишка дал ему эту веточку в день, когда они отправлялись в плавание из Гаджиево. Кочергин хранил ее уже целый месяц. Он слышал голос сынишки, видел свою жену Галину, их квартиру в обычном для гарнизона сером бетонном доме с окнами, выходящими на озеро. Все эти воспоминания ему навеял этот крошечный зеленый отросток. Кочергин не мог понять, как, но он придал ему мужества.
Он встал, скользя по наклонной палубе, и начал приводить лазарет в порядок. Маленький отсек мог быстро превратиться в операционную. Он закрыл и снова открыл тумбочку, развернул свою аптечку, достал защитный противогаз, затем разложил все инструменты, которые, как полагал, могут ему понадобиться, и вскрыл сейф с препаратами секретной группы "А". Наверное, он просто не успел испугаться. Но он знал свое дело и то, что его помощь скоро понадобится многим.
05.45 Центральный пост. Работает воздуходувка на продувание балласта. Готовы к пуску резервные дизель-генераторы. Нет связи с четвертым отсеком.
- Механик! Доложите обстановку по кораблю!
- Командир! Это невероятно! Мы потеряли четвертый отсек, но других серьезных повреждений нет! Лодка боеспособна! Вы не поверите, но это так!
В это действительно было трудно поверить, но так оно и было. Надежность лодки оказалась просто потрясающей! Да, она была тяжело ранена, но пока не смертельно.
Люди в центральном первыми осознали это, и спасительное чувство уверенности в своем корабле мгновенно переросло в уверенность и в своих силах.
Спустя несколько дней после аварии американская газета "Вашингтон пост" напишет:
"Моделируя аварию, специалисты ВМФ США пришли к заключению, что командир и экипаж заслуживают высокой оценки за то, что быстро сумели всплыть..." А много позднее один из американских командиров сделает вынужденное признание в том, что его лодка вряд ли сумела бы выдержать такой чудовищный взрыв, и добавит: "Мы внесли корректуру в свои расчеты подводного боя – для гарантированного потопления русской лодки необходимо попадание как минимум двух торпед, с одной она справится".
05.48 Доклад из пятого отсека на ГКП: по таблице перестукивания из четвертого идет сигнал "Поступление воды в отсек. Выходим в корму".
Первая реакция Британова на сообщение – вздох облегчения. Значит, они живы! Слава Богу!
То же самое подумалось всем в центральном. Вдох облегчения был общим.
- Товарищ командир! Они стучат в переборку! Они просят эвакуации! – голос Капитульского с пульта ГЭУ звучал почти страшно и не по уставу.
- Я слышу! – резко оборвал его крик Британов. Стук по переборке теперь слышали все. Все взгляды были обращены на командира. В руках одного человека оказались жизни девятерых. Но что он мог сделать, не зная, какая там обстановка? Аварию нельзя распространять по кораблю! Ее надо локализовать! Решение вылилось в команду:
- Пятый отсек! Приготовиться принимать людей из четвертого! Установить связь с аварийным отсеком! Пульт ГЭУ – приготовиться к вводу реактора левого борта!
Механик взглянул на командира и утвердительно кивнул – другого выхода сейчас не было.
Но все средства связи с четвертым бездействовали, а перестукиванием много не выяснишь. И тут молодой помощник снял трубку обыкновенного телефона, который есть в любой квартире, и, скорее по привычке, просто набрал номер столовой четвертого. Сколько раз он делал так, вызывая коков и вестовых, и теперь гудки вызова звучали обычным тоном. И – о чудо! – трубку взяли! Глухой голос из-за маски заученно произнес: "Есть четвертый!"
- Четвертый?! Кто это?
- Это я, матрос Садаускас. – Голос сорвался на хриплый крик: - Мы задыхаемся! В отсеке газ! Выведите нас отсюда!
- Спокойно, Раймундас! Спокойно! – Британов выхватил трубку из рук Карпачева. – У вас пожар? Где Петрачков?
- Пожара нет! Отсек загазован! Петрачков и еще двое без сознания!
- Собери всех у кормовой переборки! Будем выводить вас в пятый! – Теперь Британов не мешкал. – Пятый! Уберите лишних людей в шестой, остаться доктору, Кузьменко и мичману Швидуну! Там есть раненые! Быстрее!
Быстро не получилось. Только через двадцать пять мучительно долгих для всех минут, в 06.19, прозвучал долгожданный доклад из пятого:
- Они вышли! Семь человек! Смаглюк без сознания, нет Петрачкова и Харченко, их не нашли!
- Кузьменко, Швидун! Надо найти и вытащить их! – Британов не мог бросить людей в пекле четвертого. Он обязан сделать все, чтобы спасти их!
06.25 Из четвертого вынесли матроса Харченко, без сознания. Петрачкова найти не удалось. В четвертом отсеке бурый дым, очень жарко, видимость один метр.
Доктору Кочергину ничьи команды были не нужны. Он делал уколы двум матросам прямо через мокрую, скользкую от окислителя и воды одежду. Противогаз мешал ему, и он сорвал с себя маску. Ничего страшного, раненые важнее! Дыхание изо рта в рот, непрямой массаж сердца, инъекции...
- Черт подери! Откуда здесь запах прелого сена? Или я схожу с ума? – воскликнул командир пятого отсека Кузьменко.
- Идиот! Немедленно надеть маску – это запах окислителя! Мы загазовали твой отсек! – Кочергин соображал быстрее. – Центральный! Необходимо срочное эвакуировать пострадавших в кормовые отсеки – пятый загазован!
Пропитанная ядовитыми парами, мокрая одежда выскальзывала из рук, но обоих раненых вытащили в пока еще безопасный седьмой отсек.
В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее
Можешь и дальше почитать, как травились топливом и окислителем подводники, как превратившийся при контакте с водой в азотную кислоту окислитель разъедал конструкцию лодки и привел к ее затоплению. Очень жуткая авария была, после которой подводники сильно по-другому посмотрели на жидкостные ракеты на борту лодки
В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее
Copyright © Balancer 1997..2018
Создано 07.09.2007
Связь с владельцами и администрацией сайта: anonisimov@gmail.com, rwasp1957@yandex.ru и admin@balancer.ru.
Создано 07.09.2007
Связь с владельцами и администрацией сайта: anonisimov@gmail.com, rwasp1957@yandex.ru и admin@balancer.ru.
