Северный морской путь

Стоит ли рвать Конституцию морей?

Денонсация Россией своего участия в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года будет иметь мнимые выгоды и реальные издержки //  monocle.ru

 

Однако в последнее время внутри России начала набирать обороты дискуссия относительно возможности выхода (денонсации) Российской Федерации из-под режима Конвенции 1982 года под благовидным на первый взгляд предлогом защиты национальных интересов в Арктике. По нашему мнению, это было бы стратегической ошибкой для страны. Данный вывод требует развернутой аргументации, которой и посвящена эта статья.

 

Как отстоять российский суверенитет Севморпути

Для нас применительно к Арктике встает вопрос, договорной или обычной нормой права являются положения статьи 234 «Покрытые льдом районы», позволяющие нам устанавливать более жестко регулируемый режим судоходства в пределах ИЭЗ на трассе Северного морского пути (СМП) с целью недопущения загрязнения морской среды в ходе осуществления судоходства.

Право ужесточения режима регулирования судоходства в акватории Северного морского пути может быть использовано Россией лишь в рамках участия в Конвенции 1982 года

 

Напомним, что Российская Федерация ввела разрешительный порядок прохода гражданских (торговых) судов по трассе СМП, зафиксировав эти правила в рамках национального законодательства (Закон об СМП, Кодекс торгового мореплавания). Затем в декабре 2022 года президентом был подписан федеральный закон, которым введен разрешительный порядок прохода в отношении военных кораблей и других государственных судов (запрос по дипломатическим каналам за 90 дней), но только для тех из них, которые намереваются пройти через акваторию российских внутренних вод на трассе СМП.

К категории внутренних вод на трассе СМП отнесены в частности акватории российских арктических проливов Новосибирских островов, архипелага Северная Земля и пролив Карские Ворота, которые традиционно используются для судоходства. Проход через внутренние воды никогда не может носить иной характер, кроме как разрешительный, так как они находятся под полным государственным суверенитетом.

США, со своей стороны, считают, что предмет регулирования в данном случае находится не в сфере национального законодательства, а международного права. Более того, они настаивают на том, что российское арктические проливы полностью подпадают под конвенционную категорию «Проливы, используемые для международного судоходства» в силу соответствия двум критериям: географическому (соединяют одну часть открытого моря или исключительной экономической зоны с другой такой же частью) и функциональному (используются для международного судоходства), а значит, здесь должно действовать право транзитного прохода, в одинаковой степени применимое к гражданским судам и военным кораблям, причем это право никем и никогда не должно быть приостановлено.

Более того, зарубежные эксперты оспаривают применение статуса внутренних вод на исторических правооснованиях к российским арктическим проливам, считая, что ранее они не рассматривались как таковые, а значит, в рамках статьи 8.2 Конвенции 1982 года здесь должно действовать право мирного прохода, а не разрешительный порядок.

Такие аргументы не совсем корректны: во-первых, правовой режим Арктики сложился до принятия Конвенции 1982 года; во-вторых, Арктика не может быть в полной мере отождествлена с другими океанами — Атлантическим, Тихим, Индийским — в силу особых климатических условий и экологической уязвимости; в-третьих, здесь всегда была важна роль национального законодательства (в данном случае СССР и Канады), которое зачастую не оспаривалось США в предшествующие годы; в-четвертых, функциональный критерий в отношении российских арктических проливов пока вряд ли можно считать действующим, так как они фактически не используются для международного судоходства; в-пятых, было бы опрометчиво считать, что концепция исторических вод, если она достаточно слабо прописана в самой Конвенции 1982 года, не разработана в международном морском праве — для этого необходимо обратиться к профильным работам Секретариата ООН 1958 и 1962 годов. Соответственно, у России нет жестких правовых обязательств согласовывать свои действия в Арктике с международными инстанциями или же с зарубежными странами.

Однако весьма опасна уверенность в том, что выход из Конвенции 1982 года позволит нашей стране забыть об этом споре с США относительно правового статуса Арктики в целом, СМП в частности, российских арктических проливов, а также вводить здесь любые односторонние меры регулирования в рамках, например, возрождения секторального подхода. С правовой точки зрения Россия обладает здесь суверенитетом (внутренние воды, территориальное море), суверенными правами и юрисдикцией (ИЭЗ, прилежащая зона и континентальный шельф) над обширными морскими пространствами, дном и недрами, за пределами которых находится район открытого моря.