Кто потопил Скорпион?

США и Россия уже почти 40 лет по взаимной договоренности тщательно скрывают факт уничтожения американской атомной подводной лодки "Скорпион" боевой торпедой, выпущенной советской подводной лодкой, утверждает автор опубликованной в США новой книги-расследования "Scorpion Down" военный журналист Эд Оффли.
"22 мая 1968 года имела место очень короткая и очень тайная схватка между нашими подводными силами", - заявил Оффли в среду на представлении своей книги в пригороде Вашингтона Фэйрфаксе.

Секретные договоренности между США и Россией о неразглашении настоящих причин гибели АПЛ "Скорпион" "существовали и продолжают существовать", утверждает автор книги, который работал над своим расследованием на протяжении 25 лет.

По официальным данным, АПЛ "Скорпион", имевшая на борту две торпеды с ядерными боеголовками Mark-45, погибла со всем экипажем в составе 99 человек при до сих пор невыясненных обстоятельствах в мае 1968 года в районе Азорских островов в Атлантическом океане.
Оффли утверждает, что на самом деле американская подлодка была потоплена советской атомной подводной лодкой класса "Эхо-2", которая после короткой подводной схватки выпустила по "Скорпиону" торпеду.

Торпеда ударила "Скорпион" в корпус в районе центральной рубки и спустя 90 секунд после мощного взрыва американская подлодка, рассыпаясь на части, начала падать на океанское дно.

Оффли при этом утверждает, что уничтожение "Скорпиона" было "местью" советских подводников, считавших, что США были причастны к гибели советской подлодки К-129, ушедшей после взрыва на борту на дно со всем экипажем в составе 98 человек в Тихом океане в марте 1968 года.
"Гибель "Скорпиона" была актом возмездия со стороны Советов, так как они считали, что ВМС США несли ответственность за потерю К-129", - пишет в книге Оффли. "Многие аспекты инцидента с К-129 остаются спорными из-за сохраняющейся секретности с обеих сторон".

Трагедии 1968 года были частью подводной "разведывательной войны", многие подробности которой до сих пор засекречены, полагает автор книги.
"Возможно, что конфронтация между "Скорпионом" и советской подводной лодкой могла вспыхнуть как изолированная стычка местного значения, которая вышла из-под контроля", - пишет Оффли, подчеркивая, что "в любом случае после того, как "Скорпион" оказался на дне Атлантического океана, обе стороны достигли беспрецедентного соглашения похоронить правду о К-129 и "Скорпионе".

Оффли утверждает также, что место гибели "Скорпиона" было найдено американцами не 29 октября 1968 года, как до сих официально утверждается, а еще 9 июня, и что координаты этого места были переданы ВМС США советской стороной.
В книге приводятся многочисленные факты срочного уничтожения в ВМС США многих важных документов и других вещественных доказательств, связанных со "Скорпионом", а также примеры преднамеренного, по утверждению автора, "запутывания" официального расследования, от которого были скрыты многие материалы, включая сделанную на Багамских островах и хранившуюся на базе ВМС США в Норфолке (штат Вирджиния) запись сигналов подводных сонаров системы SOSUS, где отчетливо слышны шумы двух маневрирующих подводных лодок, пуск торпеды, мощный взрыв и разрушение корпуса одной из подлодок.

"Экипаж АПЛ "Скорпион" погиб в бою", - утверждает Оффли, обвиняя ВМС США в сокрытии истинных причин гибели подлодки.
Отвечая на вопросы на презентации своей книги, Оффли рассказал, что никто из представителей Пентагона или ВМС США пока официально не отреагировал на выход новой книги, но он уже получил "десяток" посланий по компьютерной почте от американских ветеранов-подводников, которые сообщили ему, что для них настоящие причины гибели "Скорпиона" не были тайной.

В конце своей книги Оффли напоминает также о том, что "в октябре 1992 года во время визита в Москву для встречи с российскими лидерами тогдашний директор ЦРУ Роберт Гейтс (нынешний министр обороны США) передал президенту Борису Ельцину видеопленку и советский военно-морской флаг".
На видеозаписи была запечатлена церемония морских похорон шести советских моряков, тела которых были извлечены американцами во время тайной операции по подъему советской АПЛ К-129.

Несколько лет назад попадалась довольно большая переводная статья, где утверждалось, что причиной гибели "Скорпиона" было попадание собственной (!) боевой торпеды, аварийно выстреленной из-за перегрева аккумуляторного отделения.

В истории с "Скорпионом" самое интересное (если так можно говорить о трагедии) это то, КАК его нашли.
остальное: на своей ли торпеде он подорвался, на советской, либо была просто авария, вполне возможная на этой лодке (АПЛ была с дефектами, малоизученной, новой конструкции) - не так уж и важно

Ник

Вот нашел таки:
______________________________________________
Трагедия "Скорпиона" вскоре исчезла из массового общественного сознания,
которое уже находилось под воздействием ночных видений свистящих пуль,
окровавленных солдат и, казалось, бесконечного количества мешков с трупами
из Вьетнама. Семьи экипажа "Скорпиона" могли бы навсегда остаться в
одиночестве, борясь за проведение своего собственного расследования, если
бы ВМС не решили ознаменовать 25-летнюю годовщину гибели подлодки
"Скорпион" опубликованием заключений комиссии по расследованию и
видеопленки с изображением ее затонувшего корпуса.

К тому времени Крейвену исполнилось 69 лет. Он давно ушел с военно-морской
службы, занимался созданием новых форм сельского хозяйства на Гавайских
островах. Газета "Чикаго Трибюн" напечатала заключение комиссии по
расследованию и рассказ о той роли, которую сыграла теория Крейвена в
происшествии с торпедой в обнаружении подлодки "Скорпион". В результате
этой публикации Крейвен получил то, что он считал последним ключом к
разгадке тайны.

Все разворачивалось, как в заключительной главе детективного романа. Газета
"Чикаго Трибюн" оказалась на столе Чарльза Торна, технического директора
инженерного центра качества вооружений на военно-морской торпедной станции
в Ки-порт (шт. Вашингтон). Увидев в статье фамилию Крейвена, он позвонил
ему по телефону.

Эти два человека никогда ранее не встречались. И тем не менее у них было
много общего. Торн тоже считал, что причиной гибели лодки явилась торпеда.
Летом 1968 года он работал главным инженером в лаборатории в Ки-порте, был
ответственным за испытания торпед и их компонентов. Он проработал там 25
лет, а когда позвонил Крейвену, уже 12 лет находился в отставке. Все это
время он хранил информацию о подлодке "Скорпион", которую, как он считал,
правила секретного делопроизводства запрещают разглашать. И вот теперь
инженер дозвонился до ученого.

Торн спросил Крейвена, видел ли тот секретное предупреждение , которое было
отправлено в середине мая 1968 года в департамент, позднее переименованный
в командование военно-морских вооружений. В том предупреждении описывался
дефект аккумуляторной батареи МК-46, предназначавшейся для обеспечения
питания торпеды марки 37, самого скоростного оружия против советских
подводных лодок. Инженер ссылался на предупреждение испытательной
лаборатории, направленное контр-адмиралу Артуру Гралла, возглавлявшему это
командование. Торн изложил содержание предупреждения. Он знал его хорошо,
поскольку сам же его и писал, хотя оно было подписано капитаном первого
ранга Дж. Ханникатом, начальником станции.

В своем предупреждении лаборатория сообщала, что торпедная аккумуляторная
батарея вспыхнула пламенем во время испытания на вибрацию . Дефектной
оказалась маленькая диафрагма из фольги, стоимостью всего в несколько
центов. Почти одновременно с этим сообщением поступила информация, что
дефект в дешевом резиновом обтюраторном кольце привел к взрыву космического
корабля многоразового использования "Челленджер". Аккумуляторная батарея,
упомянутая Торном, имела длину около 1 метра и ширину 43 см. Она крепилась
на расстоянии менее 3 см от боеголовки торпеды, причем каждая боеголовка
имела более 150 кг взрывчатого вещества типа НВХ.

В предупреждении лаборатории рекомендовалось, чтобы все батареи из числа
этой производственной партии "были изъяты из использования при первой же
возможности". Далее говорилось, что во время испытания пробного экземпляра
выделялся жар, достаточный, чтобы боеголовка перегрелась и возник риск
гибели лодки.

Это было самое страшное предупреждение, когда-либо исходившее из недр

испытательной лаборатории. За двенадцать лет своего существования

лаборатория впервые предупреждала о возможности аварии, которая могла

угрожать жизни многих людей.

На подводной лодке "Скорпион" находилось 14 торпед марки 37, и она погибла
через несколько дней после того, как были разосланы письма с
предупреждением. Ужаснувшись сообщению о гибели подлодки "Скорпион",
инженеры лаборатории специально запросили военно-морское командование
вооружением о том, какие торпеды находились на борту подлодки "Скорпион". В
ВМС ведется учет серийных номеров всех комплектов торпед и мест их
производства. Один из инженеров лаборатории припомнил: ему устно сообщили,

что одна из аккумуляторных батарей, обеспечивающих энергией торпеды на

подлодке "Скорпион", действительно была из той производственной партии, что

и батарея, взорвавшаяся при испытаниях в Ки-порте. (Другие инженеры
лаборатории заявили, что не слышали этого.)

За прошедшие несколько лет после гибели подлодки "Скорпион" один из
инженеров запросил учетные данные об этих батареях, используя свое право по
закону "О свободе информации". Он надеялся, что ответ окончательно развеет
все сомнения. Но дважды приходил ответ, что учетных данных найти не
удалось.

Тем не менее Торн полагал, что именно перегрев боеголовки, вызванный
возгоранием аккумуляторной батареи, мог привести к гибели лодки. Его выводы
еще более подкрепились, когда он прочитал, что, по мнению Крейвена, гибель
лодки была результатом взрыва торпеды на ее борту. Он был очень удивлен,
что Крейвен никогда не видел предупреждения лаборатории. Ведь Торн полагал,
что секретное письмо показано всем, кому поручено выяснить истинную картину
катастрофы на подлодке "Скорпион". А выяснилось, что эта информация
первостепенной важности не была предоставлена ни Крейвену, ни комиссии по
расследованию.

Торн попросил Крейвена прислать ему копию видеокассеты с видами обломков
подлодки "Скорпион" и копию доклада комиссии по расследованию. После
изучения этих материалов Торн прислал Крейвену свой анализ. В нем
говорилось: "В течение многих лет я мучительно раздумывал над тем, что
могли мы сделать, чтобы избежать этой трагедии. И инженеры, и рабочие
интересовались этим, задавали вопросы".

Торн заметил Крейвену, что его самые сильные страхи были порождены видом
обломков затонувшей лодки. Видеопленка ясно показывает, что верхняя крышка,

закрывающая торпедо-погрузочный люк, и передняя крышка торпедного аппарата

отсутствуют. Оба люка ведут в торпедный отсек. Обе крышки могли быть
снесены в результате страшного взрыва внутри торпедного отсека. Вероятно,
это привело к интенсивному неконтролируемому заполнению лодки водой.

Происшествие с аккумуляторной батареей, которое заставило Торна написать
предупреждение, было самое серьезное из тех, что ранее случались в
лаборатории. Авария во время испытаний произошла днем, в субботу, когда три
инженера подвергли одну из 120-килограммовых батарей сильной вибрации. Едва
они вышли из помещения, где проводились испытания, как раздался страшный
взрыв, от которого задрожала деревянная дверь толщиною более 5 см. Инженер
Холман распахнул ее и вбежал в помещение. Механизм, предназначенный для
качания и вибрации батареи, был объят зеленовато-голубым пламенем,
поднимавшимся на 3 метра к потолку.

"Пожар!" - закричал инженер и схватил огнетушитель. Помещение стало быстро
наполняться черным дымом и огнем. Пропали два механика. Холман стал их
искать. В это время к лаборатории, заскрипев тормозами, подъехали пожарные
машины.

Химические огнетушители не смогли сбить пламя. Набросив на лица мокрые
тряпки, люди стали отвинчивать болты, чтобы снять с вибратора все еще
горевшую батарею. Батарея взорвалась во второй раз, обдав их потоками
гидроокиси калия, которая использовалась в батареях в качестве электролита.
Шрапнель врезалась в потолок и стены.

Инженеры с трудом вытащили горящую батарею из здания. Ее корпус из толстой
стали был разодран как фольга, а серебряное покрытие на вибраторе частично
расплавлено. Со всех ног они бросились в душевую пункта первой медицинской
помощи, чтобы ополоснуться водой. Затем трое служащих лаборатории и трое
пожарных были доставлены в госпиталь из-за отравления дымом и химических
ожогов. Через два или три дня после происшествия лаборатория направила
письмо об изъятии всех батарей этой производственной партии.

Подобного дефекта батареи на подлодке "Скорпион" было вполне достаточно,
чтобы вызвать взрыв боеголовки. Но предупреждение оказалось послано слишком
поздно, чтобы спасти лодку и ее экипаж. Фраза "подлежит изъятию из
эксплуатации при первой же возможности" обычно истолковывалась так, что
изъятие должно было произойти при первом же заходе лодки в порт. Когда эта
рекомендация была получена командованием вооружений, подводная лодка
"Скорпион" либо уже погибла, либо находилась на пути в Норфолк, где и
предполагалось изъятие батарей.

Если бы это предупреждение оказалось в распоряжении Крейвена сразу после
происшествия в лаборатории, то время поисков утонувшей подлодки сократилось
бы на несколько месяцев. Однако вместо того, чтобы поделиться информацией,
командование вооружений продолжало настаивать, что подобный взрыв
невозможен. Если бы и комиссии была предъявлена эта информация, ей,
возможно, удалось бы сделать больше в разгадке тайны гибели лодки. Но
следственная комиссия в своем докладе совершенно очевидно опиралась на
заявление военно-морского командования вооружений о невозможности детонации
торпеды на борту лодки.

То, что предупреждение лаборатории доставили командованию вооружений,
являлось несомненным фактом. Таким же фактом было и то, что вскоре после
обнаружения обломков утонувшей лодки представитель командования вооружений
появился в лаборатории Ки-порт, вызвал Торна и в отдельном кабинете, куда
вход посторонним был воспрещен, строго отчитал его за включение в текст
предупреждения слов об опасности перегрева боеголовки и возможности гибели
от этого подводной лодки.

Командование имело достаточное основание для беспокойства от того, что
написал Торн. Именно оно создало предпосылки для катастрофы, обойдя свои же
собственные процедуры безопасности. В стремлении удовлетворить требования
подводных сил в торпедах оно запустило это вооружение в производство в
спешном порядке. Подводные силы остро нуждались в торпедах, которые могли
бы развивать скорость, достаточную для того, чтобы догнать советские
подлодки типа "Гольф" и других новых типов. Но производителям требовалось
очень много времени для создания компонентов, которые могли бы пройти
испытания на безопасность. Скопился такой большой объем невыполненных
заказов из-за неоднократных аварий батарей, что лаборатория в Ки-порте
запаздывала с выдачей гарантий качества, по крайней мере, на два месяца.
Вместо того, чтобы сократить темпы производства, командование вооружений
поставляло торпеды с компонентами из производственных партий, совершенно не
проходивших испытаний на безопасность. Это было явное нарушение правил,
которые предписывали, чтобы три образца из каждой производственной партии в
100 батарей проходили проверку на безопасность, прежде чем поставлялись на
флот. Образцы полагалось подвергнуть двух- или трехнедельной проверке на
способность переносить тряску, жару, вибрацию и любые другие изменения
условий, которые могут происходить на подлодке. Только после того, как эти
образцы пройдут такую инспекцию, командование вооружений имело право
разрешить поставлять любой из этих компонентов на лодки.

Две фирмы первоначально получили контракты на производство батарей, но они
столкнулись с большими трудностями и опаздывали с поставками. Поэтому ВМС
привлекли третью фирму, чтобы разрешить проблемы производства батарей. Ни
одна из произведенных этой фирмой батарей не проходила испытаний на предмет
получения гарантий качества. Но из-за нехватки батарей ей разрешили
поставить на флот 250 батарей. Именно одна из батарей этой фирмы и
взорвалась во время испытаний в лаборатории.

У всех трех фирм имелись проблемы, поскольку в первоначальном проекте были
допущены опасные упущения. Инженеры предупреждали об этом после первых же
аварий еще в 1966 году, более чем за год до того катастрофического взрыва,
из-за которого и появилось последнее и самое строгое предупреждение. В
течение всего этого времени инженеры разъясняли, что у батареи нет запаса
надежности, и рекомендовали перепроектировать ее. Но у командования
вооружений не было желания заняться этим.

Проблема существовала и в процессе активации батарей. Серебряная мембрана,
через разрыв которой регулируется поток электролита в элементы батарей,
была толщиной 1,7 мм. Такая малая толщина была предусмотрена для того,
чтобы фольга прорывалась под давлением и давала возможность батарее питать
электродвигатель торпеды в момент ее применения.

В типичном самопроизвольном запуске торпеды, как, по мнению Крейвена, и
произошло, торпеда получает случайный первоначальный заряд, полностью
активизируется и запускает мотор торпеды. Это состояние легко определяется,
поскольку вращающийся гребной винт торпеды предупреждает экипаж об
опасности и необходимости немедленно развернуться на 180 градусов.

Авария, происшедшая в лаборатории, была куда более коварной, поскольку в
батарее не было мощности, достаточной, чтобы заставить вращаться мотор и
винт. То, что случилось с батареей во время испытаний в лаборатории и
вызвало взрыв, было труднее заметить. В лаборатории обнаружили, что во
время вибрации батареи электролит ударялся об эту тонкую диафрагму с силой,
достаточной лишь для того, чтобы слегка прорвать фольгу. После этого
электролит медленно проникал в элементы батареи и вызывал искрение и
перегрев. Диафрагма легко прорывалась, а перегрев оставался невидимым до
тех пор, пока не возникало пламя или не раздавался взрыв. В лаборатории
были убеждены, что в конструкции почти не было резерва безопасности.

Во время испытания вибрацией, как писал Торн в своем письме, не было и
намека на возникшую проблему до тех пор, пока батарея не взорвалась. Если
то же самое произошло на подлодке, то вполне возможно, что никто не заметил
ничего необычного до тех пор, пока не распространился запах горящей
изоляции или кто-то не коснулся торпеды, ощутив высокую температуру. К тому
моменту батарею отделяли от взрыва считанные минуты. "Если высокую
температуру корпуса батареи не обнаружили, - писал Торн Крейвену, - то,
возможно, уже не оставалось времени для того, чтобы перетащить торпеду со
складочного стеллажа, вставить ее в торпедный аппарат и выстрелить до того,
как перегреется боеголовка".

Такой несчастный случай мог произойти с любой из 14 торпед марки 37 на
борту подлодки "Скорпион" или на любой другой лодке, имеющей эти торпеды.
Наличие батареи из дефектной партии повышало риск, но риск существовал уже
в самой конструкции. Диафрагма на одной или нескольких батареях могла
порваться, когда торпеда находилась в торпедном аппарате или лежала на
стеллаже, и совершенно необязательно было испытывать или передвигать ее.
Достаточно было вибрации корпуса подлодки.

Возможно, "Скорпион" рисковала больше, чем другие лодки. Тесты на вибрацию
в лаборатории, которые приводили к взрыву, должны были имитировать обычную
вибрацию, которую можно ожидать на борту лодки или при транспортировке
торпеды. Вибрацию значительно слабее той, которую "Скорпион" перенесла во
время происшествия в 1967 году, когда она по спирали пробивалась сквозь
толщу воды. Если бы подобное происшествие повторилось, с любой из батарей
этой партии могла произойти авария. Оружейные инженеры вспоминали, что,

судя по рассказам экипажа о происшествии 1967 года, вибрация тогда далеко

превзошла пределы, указанные в военной спецификации по безопасности

батареи. Выходит, "Скорпион" подвели дважды. Вероятность повторения
происшествия с вибрацией продолжала существовать, поскольку лодка не прошла
положенного капитального ремонта. Кроме того, ее послали в море с оружием
на борту, которое имело опасный дефект.

Тем не менее военно-морское управление вооружения так и не признало, что
подлодке "Скорпион" угрожала опасность детонации торпеды, и даже тот факт,
что торпеды ее питались от батарей, имевших неудачную конструкцию. После
гибели лодки военно-морской центр подводных систем в Ньюпорте (шт. Род
Айленд) энергично оспаривал заключение лабораторных испытаний.

Военно-морское управление вооружения изымало информацию о неудачной
конструкции батареи даже после того, как еще одна батарея на торпеде начала
перегреваться на борту подлодки в западной части Тихого океана, через
несколько месяцев после гибели подлодки "Скорпион". Экипаж этой подлодки
сообщил, что температура батареи стала настолько высокой, что ее пришлось
постоянно поливать водой, чтобы охладить. Вода превращалась в пар. Торпеду
продолжали поливать водой до тех пор, пока удалось заложить ее в торпедный
аппарат и выстрелить.

Только через год после того, как "Скорпион" ушла на дно, военно-морское
управление вооружений выдало заказ на новый проект батареи. В новом проекте
тонкая диафрагма из фольги была заменена двумя более прочными диафрагмами.
По новому проекту обе диафрагмы могли быть разрушены только когда их
механически проткнут специальным приспособлением наподобие резца для
открывания консервных банок. Теперь исключалась опасность того, что
вибрация на борту лодки могла вызвать возгорание батареи с последующим
взрывом.

Какие либо письменные заметки о предупреждении лаборатории Ки-порт и сам
текст предупреждения, похоже, исчезли. Должны были сохраниться копии
предупреждения инженеров в главном административном офисе в военно-морском
инженерном центре подводной войны, в бывшей военно-морской торпедной
станции в Ки-порте и в командовании вооружений. Но еще один запрос,
сделанный на основе закона о свободе информации, с просьбой прислать копию
предупреждения был возвращен обоими адресатами с ответом, что не обнаружено
никаких записей о предупреждении и даже пометок о его уничтожении, что
должно быть зафиксировано в журнале, если предупреждение изъято из
подшивки.

Услышав историю Торна, Крейвен и некоторые командиры подлодок, а также
специалисты по вооружению вновь обратили свое внимание на катастрофу
подлодки "Скорпион". Крейвен был возмущен тем, что командование вооружений
само не раскрыло сведений о пожарах. Он заявил: "Общественность и пресса
считают, что какая-то организация занимается укрывательством, когда она
упорно отрицает существование этих фактов".

Принимая во внимание новые свидетельства, Крейвен предположил, что
тревожное сообщение, которое заставило командира подлодки "Скорпион"
сделать последний поворот, могло быть истолковано как "Горячая торпеда!", а
не "Самопроизвольный запуск торпеды!"

Честер Мак, который командовал "Лейпон", когда она вела поиски затонувшей
лодки "Скорпион", настаивал, что ни один командир не станет тратить время
на уточнение сообщения до немедленного разворота лодки на 180 градусов.
"Горячая торпеда", по его мнению, могла означать только одно: "Эта
проклятая штука работает в торпедном отсеке".

После многих лет, когда ему так часто заявляли, что он заблуждается и что
торпеда не могла взорваться на борту, Крейвен теперь был убежден: у него
появился самый последний факт для разгадки тайны, которую он начал
раскрывать четверть века тому назад.

Да, эта загадка продолжает постепенно разгадываться. ВМС опубликовали
доклад еще одной группы технических экспертов, которая была создана вскоре
после отставки Крейвена из ВМС. Этой группе поручалось проанализировать
фотоснимки и другие материалы, собранные батискафом "Триест" за девять
погружений к затонувшей подлодке "Скорпион". Доклад, составленный через год
после завершения работы комиссии по расследованию, долго скрывали от
общественности. (В докладе группы технических экспертов действительно

выражается согласие с выводами комиссии по расследованию о том, что нет

доказательств нападения на "Скорпиона". Все же давнишние слухи и

периодически появляющиеся в газетах статьи продолжают возлагать вину за

гибель "Скорпиона" на Советский Союз.)

В 1986 году была сделана еще одна попытка изучения обломков подлодки
"Скорпион". На этот раз глубоководный аппарат Вудсхоллской лаборатории
"Алвин" был направлен для проведения погружений с использованием камеры с
дистанционным управлением конструкции Джесона. Доклад этой экспедиции до
сих пор засекречен, но те, кто имел доступ к его выводам, говорят, что
самоходной камере Джесона не удалось проникнуть в торпедный отсек. Команда,
анализировавшая работу экспедиции, заявила то же самое, что и в письме от
14 января 1987 году, которое было рассекречено в 1998 году, одновременно с
докладом группы технических советников.

Эта группа советников отвергает заключение комиссии по расследованию, что
"Скорпион", возможно, была поражена внешним взрывом выпущенной торпеды,
которая развернулась на нее. Но группа исключает и вероятность взрыва
торпеды на борту лодки. Однако ясно, что у авторов доклада не было
информации об авариях торпедных батарей в лаборатории Ки-порт. Крейвен,
Торн и некоторые командиры подлодок полагают, что большинство
доказательств, используемых для опровержения теории о торпеде, фактически
подтверждают ее.

В докладе группы советников не делается никакой попытки объяснить, почему
"Скорпион" была найдена именно там, где, по расчетам Крейвена, она и должна
находиться, если командир повернул лодку, чтобы бороться с последствиями
самопроизвольного запуска торпеды. Вместо этого ВМС снова принялись
оспаривать значение акустического маршрута, по которому Крейвен и его
команда установили место гибели подлодки. Снова главные выводы базируются
на заверениях военно-морского командования вооружений о том, что на
подводной лодке "Скорпион" не могло быть несчастного случая с торпедой.
Короче говоря, группа основывает свои заключения на заявлениях того же
самого департамента ВМС, который изымал весьма существенную информацию. И
утаил ее от комиссии по расследованию поисковых групп.

Ко времени написания второго доклада аргументы военно-морского командования
вооружений изменились. Вместо утверждения, что торпеда не могла взорваться
на борту подлодки, военно-морское командование вооружений основное внимание
сосредоточило на визуальных доказательствах, собранных "Триестом" снаружи
лодки. Корпус торпедного отсека не имел повреждений, в то время как
кормовая аккумуляторная батарея была сильно разрушена. Фотоснимки,
сделанные "Триестом", показывали, что крышки всех трех люков на торпедном
отсеке были сорваны ("Триесту" не удалось ввести камеры в торпедный отсек
для проверки повреждений внутри).

В докладе говорится: наиболее логичным местом внутреннего взрыва, который
привел к гибели подводной лодки, был торпедный отсек. Однако факты
указывают на то, что торпедный отсек не пострадал. Возможно, взрыв одной
торпеды разрушил прочный корпус в районе киля и мог привести к гибели
лодки. Такую возможность следует учитывать. Однако эксперты из
военно-морского командования вооружений заявили, что взрыв одной торпеды
мог вызвать детонацию других. При взрыве нескольких торпед были бы нанесены
огромные разрушения носовой части лодки, которые были бы видны снаружи. На
видимой части корпуса не обнаружено разрушений такого рода, а также нет
деформаций, указывающих на то, что взрыв произошел в торпедном аппарате.
Внутренний взрыв в носовом отсеке считается невероятным.

Из-за этого аргумента группа технических советников не приняла во внимание
смоделированный Крейвеном и Фаунтином процесс гибели утонувшей лодки...

Крейвен и эксперты по боеприпасам заявляют, что аргумент командования
вооружений имеет большой изъян. Если бы командование предупредило комиссию
по расследованию об авариях батарей на торпеде марки 37, ее анализ
изменился бы значительно.

Те повреждения корпуса от взрыва торпеды, на которые ссылается командование
вооружений, по словам экспертов, могли и не последовать от взрыва торпеды,
вызванного пламенем. Скорее всего, повреждения, которые описывает
командование, могли быть вызваны полномасштабным взрывом торпеды, то есть
взрывом, для которого и сконструирована торпеда, поставленная на боевой
взвод, когда все двести с лишним килограммов взрывчатого вещества типа НВХ
будут одновременно сдетонированы и произойдет мощный взрыв. Эксперты
согласны, что такого рода взрыв сдетонирует другие торпеды. А множественная
детонация, как правильно указывает командование вооружений, вероятно,
разрушила бы или, по крайней мере, прогнула корпус лодки настолько, что это
было бы видно снаружи.

Но тот факт, что существовала вероятность детонации в торпедном отсеке,
коренным образом меняет ситуацию. Взрыв торпеды, вызванный пламенем, не
будет таким же мощным или предсказуемым по форме, как произведенный с
помощью взрывателя. Такие взрывы обычно не подчиняются обычным правилам.
Эксперты по вооружениям утверждают, что торпедная боеголовка, взорванная
пламенем, может произвести взрыв, известный как детонация малой мощности.

Детонация малой мощности может оказаться достаточно сильной, чтобы убить
кого-нибудь поблизости или сорвать крышки люков в торпедном отсеке. Но она
не способна взорвать другие торпеды, особенно те, которые не находятся
непосредственно напротив взорвавшейся торпеды. Подводные лодки часто
выходят в море с незаполненными стеллажами (вот почему подводники часто
спят в торпедных отсеках. Любой стеллаж, не заполненный торпедами, - вполне
приемлемое место для матраца). Один взрыв малой мощности, без последующей
детонации соседних торпед, может и не вызвать тех внешних повреждений
корпуса, которые было поручено искать экипажу, опускавшемуся на "Триесте".
Это было признано ВМС в докладе комиссии по расследованию гибели подлодки
"Скорпион" в 1969 году. В докладе упоминается происшествие 1960 года на
борту подлодки "Сарго" (бортовой номер SSN-582), во время которого
возгорание кислорода в машинном отделении распространилось и вызвало взрыв
малой мощности двух боеголовок торпед марки 37. В докладе говорится, что
прочный корпус лодки не был пробит. "Сарго" в то время стоял у пирса в
надводном положении.

Командиры подводных лодок и Крейвен утверждают тот факт, что если торпедный
отсек подлодки "Скорпион" оказался неповрежденным, то это повышает
вероятность того, что лодка погибла в результате торпеды. В торпедном
отсеке подлодки "Скорпион" не было взрыва, направленного внутрь, что делает
вполне вероятным затопление ее водой еще до того, как она достигла
запредельной глубины. Поскольку затопленный отсек подвергается равному
давлению океанской воды с внутренней и внешней стороны, он не разрушился на
запредельной глубине и не проломился внутрь, а остался без видимых
повреждений.

Группа технических советников признает, что крышки люков, по-видимому,
открылись, когда давление внутри торпедного отсека увеличилось или когда
переборка с соседним отсеком не выдержала давления. Крышки люков, возможно,
были сорваны мощными, направленными внутрь взрывами, происходившими совсем
рядом с торпедным отсеком. Группа технических советников не высказывает
никакой гипотезы относительно причины срыва только крышек люков, в то время
как эксперты этой же группы говорят, что отсеки, находящиеся снаружи от
торпедного, полностью разрушены. Фотоснимки, сделанные батискафом "Триест",
показывают, что соседний с торпедным отсек сплющен полностью, а следующий
за ним, на корме подлодки, врезался целиком в помещение вспомогательных
механизмов. Эти же фотографии показывают, что массивная аккумуляторная
батарея, питавшая двигатель лодки, разорвана на части. Группа советников
выдвигает предположение, что это результат действия той силы, которая
погубила подлодку "Скорпион", как в свое время и советскую подлодку типа
"Гольф". Аккумуляторные батареи на лодке могли взорваться во время
подзарядки, если вентиляция вышла из строя и создалась высокая концентрация
легковоспламеняющегося водорода, превысившая допустимые нормы. Однако
аккумуляторные батареи могли быть разбиты теми же силами, которые
уничтожили и остальные компоненты лодки.
______________________________________________

История до боли напоминает гибель "Курска" и катастрофу "Челенджера" - то же были предупреждения, так же бюрократия, прикрывая собственную жЭ, не вняла... И теперь, как всегда, пытаются списать собственное разгильдяйство на происки супостата...

Ник

________________________________
В июне 1998 года Крейвен стал первым человеком,
награжденным Лигой подводников ВМС США за выдающуюся гражданскую службу, за
свою работу в поисках подводной лодки "Скорпион", за участие в проекте
"Поларис" и других проектах. Когда церемония награждения закончилась, к
нему подошел один из офицеров. Он сказал, что многие годы был уверен: лодка
"Скорпион" погибла из-за несчастного случая с торпедой.

Не зная ничего о предупреждении, посланном из Ки-порта, не зная, что там
были известны проблемы с батареями, питающими двигатель торпеды марки 37,
этот офицер признался Крейвену: "Я знаю, это была торпеда, потому что у

меня была торпедная батарея, которая перегрелась подо мной".
________________________________
кстати - Джон Крейвен ( John Craven), главный гражданский специалист-эксперт по подводным технологиям ВМС США. Впервые применил метод компмоделирования в теории поиска на основе теоремы Баеса о субъективной вероятности. Таким образом были найдены Скорпион, трешер, потерянная водородная бомба. Технология используется армией США и береговой охраной до сих пор. Именно исследования Крейвена породили массу легенд о использовании армией США(ЦРУ, АНБ, ФБР и проч.) экстрасенсов

Ник

Тип "Скипджек". Головная следующей серии -"Трешер"...

вот именно, Скипджеков было всего 5 штук и в строй они вошли в 1959-1961

Но вот что интересно - про гибель Трешера известно гораздо больше, чем про гибель Скорпиона. А вообще процент погибших АПЛ в США и СССР?

соотношение 2 к 5 (К-8, К-219, К-278, К-431, К-141, вроде никого не забыл?)

А сколько АПЛ было всего построено в СССР? Я помню что больше чем во всех остальных странах вместе взятых. Где-то порядка 300 единиц..