Военный фольклор, юмор и вообще околовоенный флуд...

Из рассказов авиатехника Васильича.

- А вы это, давайте, располагайтесь в грузовом.
- Ты смеешься? Где? Он завален весь под потолок.
- Ну, где-нибудь с краю, там вон сиденья даже виднеются.
- Да мы задохнемся там и замерзнем.
- Не, не. Даже не так будет. Мы сначала замерзнем, а потом задохнемся.
- Да ни хрена с вами не будет, мы низко полетим.

Лететь надо было на Ан-12, впрочем, как обычно. Но в гермоотсеке нам в
этот раз места не хватило. Туда сразу, как огурцы, набились какие-то
попутные отцы-командиры. А мы готовились пару часов «наслаждаться» гулом
двигателей, низкой температурой и отсутствием кислорода в грузовом
отсеке. Но кряхтеть перестали, как только узнали, что сразу после
взлета нам будут предложены элитные напитки нового урожая. Урожай, на
этот раз, собрали с правого борта высотного истребителя-перехватчика.
Взлетели. Минут через двадцать пол в самолете стал горизонтальным, и мы
развинтили канистру.
«Не напиваться», - предупредил старший. Хлопнули по стакану и закусили
яблоками. Канистру убрали от греха, люди разбрелись по салону, а я полез
в хвост, пописить в щель грузового люка. Щель оказалась ничего себе так.
Пописил, уронил туда яблоко, и стал разглядывать внизу кораблики (над
морем летели). Вдруг подумал, что створки люка открываются вниз, и сразу
перестал на них подпрыгивать. Пошел обратно к людям.
В салоне тем временем уже возникли клубы по интересам. В одном углу
бились в карты, в другом в шеш-беш, остальные как будто спали. И только
Сашка никак не мог найти себе компанию, переползая от одних к другим,
через кучу наваленного как попало, но хорошо привязанного оборудования.
Нехотя разбавленный спирт, уже вовсю плескался в его молодой голове, и
никак не давал покоя.
Я нашел себе укромное место, сел, поднял воротник, закрыл глаза и
притих. Не спалось, на душе было тревожно. Летать я вроде никогда не
боялся, но на днях у нас тут случилось. Взлетая, упал в море Ил-76 с
десантниками, все погибли, поговаривали, что из-за некачественного
топлива. А мы как раз и летели на этот аэродром. «А потом еще обратно
надо», - думал я.
Вдруг я очнулся от какой-то возни. Открыл глаза, вижу мимо меня в хвост
пробирается Сашка. Наступает мне на ногу, шевелит губами, поддатое лицо
извиняется и даже пытается стать виноватым. Спрашивать куда пошел,
бесполезно, гул не перекричать. Поэтому, просто отмахиваюсь от него
рукой. Наверное, тоже писить захотел.
Проходит еще немного времени. И в самолете начинается апокалипсис.
Внезапно настежь распахивается дверь в гермоотсек, из нее с перекошенным
лицом вываливается борттехник, спотыкается, падает с размаху на гору
оборудования и быстро ползет по ней. Кричит по дороге что-то, его никто
не слышит, но жутко становится всем. Замираем в своем непонимании и
наблюдаем. Когда он преодолевает половину кучи, в дверях появляются еще
и летчики.
«Оба, твою мать», - быстро считаю в уме я. Что это? Бля. А эти куда?
Нехорошие предчувствия превращают весь ливер в животе в холодец. Лица у
летчиков такие, что никаких сомнений по поводу ситуации вообще не
остается. Волосы у меня встают дыбом, когда и они бросаются вслед за
техником.
«Кто первый доползет, того и парашюты» - пронзает меня догадка. На
дрожащих ногах приподнимаюсь, и вижу, как уже добравшийся борттехник
вытаскивает нашего Сашку из хвостовой кабины стрелка.
«А все-таки он сумел состряпать виноватое лицо», - думаю я немного
погодя, когда на него орут и трясут уже все трое.
Потом «потрясенного» Сашку летчики сдают на поруки старшему, орут уже на
него, и уходя обратно, хлопают дверью. Охеревший народ потихоньку
начинает подтягиваться в кучу, узнать, что случилось. Для борьбы с
навалившимся стрессом опять появляется канистра.
Перекрикивая шум, выясняем. А случилось вот что. Сашка от скуки забрался
в хвостовую гермокабину стрелка. Посидел там, потом стал нажимать всякие
кнопочки, щелкать тумблерами, давить на гашетку. Летчики сразу поняли, в
хвосте самозванец. Выкурить его оттуда был послан борттехник.
И все бы ничего, но в это время Ан-12 нагнал наш истребительный полк.
Командир полка с ведомым снизились, покачали нам крыльями, и по радио
напомнили, что техническому обеспечению перелета полка надо бы
поторапливаться.
Вот. Но техник был еще в пути, а Сашка в кресле стрелка уже разошелся не
на шутку. Он нашел там забытый кем-то шлемофон, надел его, и как раз
сейчас расправлялся с американскими асами в голубом небе Вьетнама. Ну, и
в разгаре боя, незаметно для себя щелкнул нужным тумблером, и вышел в
эфир.
Наш командир, наверное, сильно удивился, когда вместо привычного ответа:
«Есть, выполняю», вдруг услышал крик: «А-а-а, суки, окружаете. Ну,
ничего, сейчас я вам покажу, как Родину любить. Тра-та-та-та-та».
Ну, тут уж подорвались все.
В общем, не скучали в полете. А на аэродроме том, нас почти никто и не
встречал. Кроме командира полка. Он один стоял у трапа. Мрачнее тучи.
«Ну, давай Саня, иди уже», - и старший первым подтолкнул на трап нашего
«стрелка-радиста».

честно стырено с Анекдоты из России

Далекий 1980, Степанкерт
(о котором тогда никто и не ведал), лейтенант-двухгодичник (я) готовит
радиокомплекс (три больших авто) к отправке в другую часть (далеко - в
Урюпинск). Комплекс не был в эксплуатации, т. е. должен быть в том виде,
как пришел с завода. Но, конечно, кое-что из "нужных" вещей пропало.
Одна надежда, что принимающая сторона сторона сочтет возможным не
заметить. Но пропало много. Благо, погрузка на ж. д. платформы проходит
на станции Агдам (да, тот самый портвейн там наливали в ж. д. цистерны).
И как назло, ни одной чистой канистры в части и в городке (он
маленький). Но университетское образование было в те годы
качественное. Мысль использовать бак дизельной электростанции
комплекса родилась почти без мук (комплекс-то не работал никогда).
Ночью, перед погрузкой, Урал375 (машина с электростанцией) подъехала
к наливному посту, где Агдам заливали в 50-тонные цистерны. Как
водилось, какая-то вещь перешла в руки оператора (шапка-ушанка или
малая саперная лопатка, не помню). В горловину на боку кузова был
всунут шланг и процесс пошел. Я развлекаю оператора анекдотами.
Анекдоты постепенно иссякают и оператор начинает беспокоиться. Но
перелива все нет и нет. Он заглядывает под машину - там сухо,
проверяет насос и т. д. Но наконец, из горловины стало переливаться
вино, и я быстренько отъезжаю. Опечтываю крышку бака, гружу на
платформу, обещаю начальнику охраны расстрел, если с этой "совершенно
секретной" машины пропадет хоть гайка. Поезд уходит. Через пару недель
приходит телеграмма, что техника в Урюпинске, надо ехать составлять акт
приема-сдачи. Приезжаю, встречает майор с характерным цветом носа,
выражает сомнения в успехе моей миссии. Идем к технике. "Ну пиши
недостатки в акт" - говорит. "Нет шпильки замка форкопа" - это кусочек
проволоки на крюке буксирном, т. е. как теща бы платочком пол в прихожей
проверяла. Говорю ему, мол это разновидность комплекса имеет
особенность, с которой надо начинать. Он пытается обидиться, мол яйца
курицу не учат. Прошу принести стакан. Приносят. Открываю краник,
наливаю портвейн и даю майору. Он нюхает, светлеет ликом, одним глотком
осушает стакан. Гамма чувств (увы, не Шекспир я, как вы успели
заметить). Кричит - "Караульного к секретной технике!", мне - "Сколько
там?". "Полный бак там" - говорю. "Спаситель ты наш! У нас уже третий
месяц только водка в магазинах. Где там твой акт подписать надо?"
Когда приехал в свою часть, заглянул в техописание. Бак был на 400
литров. Супостат месяц был без радио надзору, думаю.

Выпускники артиллерийского училища выехали на выпускные зачетные боевые
стрельбы из орудий на полигон. При подготовке к стрельбе по мерам
безопасности расчеты должны были у каждого орудия вырыть ровики для
расчета в 5-6 человек, из которых они производили выстрелы с помощью
15-м шнура. Орудия и в целом окопы для стрельбы подготовили как
положено, а вот рыть ровики, как бы, мягко говоря, излишний геморрой, не
входящий в инженерное оборудование.
А на огневой позиции всегда на учениях находится так называемый "огневой
посредник", который, в первую очередь, отвечает за меры безопасности у
орудий при стрельбе. Так вот, им был назначен майор, который преподавал
гидравлику и устройство насосов (не велосипедных, конечно)и очень любил
и знал свой предмет до изнеможения, но с боевой стрельбой его
сверхинтеллигентный вид в очках ну никак у выпускников не
ассоциировался. И решили они сфилонить и не копать. Тогда он доложил по
команде, что запрещает стрельбу.
Делать было нечего, стрельбы срывались, стали копать. Вырыли эти ровики
в 4 кубометра объемом каждый. С победным видом прошелся майор вдоль
орудий, убедился, что все у всех подготовлено и разрешил стрелять. А сам
с чувством преисполненного ответственностью долга за молодые жизни
выпускников присел за толстое дерево книжку почитать. Пошли команды на
стрельбу. Ближайший к сидевшему за деревом майору орудийный расчет
выполнил наводку орудия, зарядил его, все спрыгнули в этот пресловутый
ровик (как и все соседние расчеты у своих орудий)и с издевкой кричат
ему: "Товарищ майор, смотрите, мы все в яме сидим" (типа, будущий цвет
нации сидит в поганой яме)! "Давайте, стреляйте, соколики, а я
посмотрю", отвечает он.
И вот первый на зачете выстрел подготовлен. Но, вместо ожидаемого
громкого выстрела - мощнейший грохот взрыва, дым, пыль, свист осколков,
крики-вопли, мат-перемат и прочие всплески контуженного разума...
Как всегда, кто бы мог подумать, что снаряд взорвется в канале ствола! И
он - взорвался, боевой снаряд в канале ствола. Ствол по середине его
длины в "розочках", море осколков вонзились в дерево, пролетели над
головами сидящего в яме расчета и соседей, штоки противооткатных
устройств изогнулись дугой, куда-то улетели колеса орудия, мощнейший
сектор подъемного механизма согнулся на 90 градусов и т. д. и т. п.
Первым опомнился майор, сидевший за деревом метрах в 20 от орудия.
Подошел к яме, а соколики не живы-не мертвы, лупают глазками и ищут
точку фиксации взгляда. Впечатлений у них было на всю жизнь. Не было бы
ровиков - была бы братская могилка.
А соколики - будущие орлы, через несколько дней на выпуске притащили
ящик коньяку и поставили его к ногам майора. А майор тот выпросил у
начальства жалкие останки этого орудия в качестве экспоната к себе в
класс с насосами, размолевал его в ядовитый красно-желто-белый цвет на
манер размазанной крови и каждое занятие по гидравлике и насосам с
последующими поколениями курсантов начинал с инструктажа по мерам
безопасности и демонстрации сего зловещего экспоната, не имеющего
никакого отношения к насосам, но к жизни - да...

Хаммер.
На ровном месте.
Со всей его чудовищной шириной и расположенным невероятно низко центром
тяжести.

Во всем мире зарегистрировано три случая, когда хаммер переворачивался
на ровном месте. Два из них - в израильской армии.
Когда американцы узнали о том, что нам это удалось, они прислали в
Израиль специальную комиссию. Потому как до тех пор они даже не
подозревали, что такое возможно.

Итак, дано: хаммер на ровной, как стол, поверхности.
Задача: перевернуть.

Как это делается?

Ну, во-первых, надо ехать задним ходом.
Во-вторых, делать это очень быстро.
В-третьих, надо, набрав скорость, резко развернуться.
Думаете, опрокинется?
Хрен. Это же хаммер!
Поэтому, в-четвертых, надо при развороте со всей дури врезать по
тормозам.
Вот тогда - да. Тогда опрокинется.
Короче, номер для автородео. И в какой, по-вашему, ситуации армейский
джип выделывает такие акробатические этюды?

Да только в одной.
Сидят, стало быть, солдаты и скучают. А скучающий солдат, знаете ли -
страшный человек. Что может взбрести в его одуревшую от армейской рутины
голову - это ни в сказке сказать, ни за два дня обгадить. И вот от скуки
заходит у них спор: можно ли на ровном месте перевернуть хаммер. Слово
за слово - решили проверить экспериментально.

Проверили.
Перевернули.
Ура! Заработало! Уй-е-о-о:

Ну хорошо, скажете вы, это был первый хаммер. А второй?

А со вторым было примерно так:
- Слыхал? На такой-то базе хаммер перевернули.
- Да не свисти.
- Точно говорю!
- Да нельзя его перевернуть!
- Да я тебе говорю! Они как раз решили проверить, можно ли это сделать.
- Идиоты. Ну и?
- Ну и. Можно. Задним ходом, разворот - и по тормозам.
- Бред! Не перевернешь его так.
- Ах, так?! Спорим, переверну?..

Фольклор не совсем военный, но про войну

Вместо фамилий - города, и позывной тебе в придачу,
А вместо отчеств имена, а бронник только на удачу.
Разведка точит адреса, опять на выезде шестерка,
Хитрить должны мы, как лиса, когда орбита, вам пятерка,
Машины темное окно, за ним очки да тюбетейка,
В маршрут сегодня введена извилистой дороги змейка,
На двух один АКС, гранаты так, на всякий случай,
Хоть проклинаешь ты войну, но на задаче здесь ты лучший.
Тяжелые в бою сейчас, с эмиром банда была взята,
И обезвредили фугас, жаль, есть трехсотые ребята.

Управленье ФСБ по республике Чеченской,
Эта память о войне нас братает дружбой вечной.

Эфир нарушил тишину, ждет генерал доклад о чистке,
Да, он уж повидал войну, учил других ее науке,
У входа курит «Гром», волнуясь, ждет группу он с разведки,
Гуляют гуси, не пасуясь, под БТРом спят как детки.
Иду, вагончиков стена, такая здесь у нас житуха,
- Привет, ты в отпуск, Колыма?
- Уж лучше ты к нам, ждем, братуха.
Конечно, хочется домой, но если Родина прикажет,
Мы будем здесь стоять стеной, плохого пусть о нас не скажут.

Управленье ФСБ по республике Чеченской,
Эта память о войне нас братает дружбой вечной.

Трешь воспаленные глаза, мерцают строки монитора,
Опять работа до утра, зевнешь - и снова до упора.
Я - аналитик, я смогу дать информацию разведке,
Быть может, жизни я спасу, взяв моджахедов на заметки.
Героев павших имена, поднявшись на этаж второй,
Здесь на стене их ордена, а боль в душе ношу с собой.
Здесь трусов нет, но я скажу - дурак лишь смерти не боялся-
И пожелать вам всем хочу, чтоб список тот не пополнялся.

Управленье ФСБ по республике Чеченской,
Эта память о войне нас братает дружбой вечной.

Вместо фамилий города. и позывной тебе в придачу,
А вместо отчеств имена, а бронник только на удачу.
На удачу...

В конце 80-х служил в армии. Надо сказать, что во времена СССР служба
была веселой, т. к. в одной воинской части уживались представители почти
всех союзных республик нашей могучей и необъятной страны, что само по
себе уже забавно. Кто служил в те времена, тот поймет.
Часть у нас была небольшой, всего-то - отдельный батальон из 250-ти душ
разных народностей и вероисповеданий, базировавшийся в глухих
партизанских лесах нынешней вотчины батьки Лукашенко.
Может у меня слишком больное воображение и безмерно обостренное чувство
юмора, но повод для веселья находился постоянно.
Ну где вы еще увидите шагающую в ногу роту солдат, состоящую из узбеков,
киргизов, бульбашей, азербайджанцев, грузин, армян, хохлов, молдаван,
адыгов, таджиков, москалей, русских и не очень бойцов, которые во всю
глотку завывают песню: "..... родные березки, тополя, как дорогА ты, для
солдата - родная русская земля..."
Как и в любой в/ч в СССР, у нас в казарме тоже была ленинская комната,
украшенная портретами министра обороны и всех членов, включая Ген.Сека,
ЦК КПСС, где регулярно повышался морально-патриотический дух защитников
отечества. Особый антураж этой комнате придавало присутствие в ней
гипсового бюста вождя революции, который зорко следил за соблюдением
своих заветов бойцами красной армии.
Замполит, он же политрук батальона, он же УШАН, был на редкость
мерзопакостным хохлом. Этот типсон во всех пытался разглядеть
идеологически испорченных неформалов, разлагающих и подрывающих
воспитательную работу в подразделениях.
Во мне он разглядел врага №1. Во-первых - москаль, а во-вторых "все
время над чем-то ржет, сволочь...." А вообще, под подозрением были все,
включая младший офицерский состав.
Было у нас среди "старослужащих" заведено играть в картишки по ночам,
причем в той самой лен.комнате. Дневальный - на стреме (секе), молодняк
в койках, а мы азартно приближаем дембель за круглым столом под
неусыпным гипсовым взглядом дедушки ленина. Естественно играли на деньги
и страсти кипели нешуточные.... Дедушка наверняка был недоволен...
И вот одной чудесной весенней ночью (до дембеля оставались считанные
дни) в пылу карточных страстей схлестнулись москаль (я) с
хохлом-бендеровцем в кулачном бою. Метелились не на жизнь, а на смерть,
ибо уже длительное время испытывали друг к другу особую неприязнь, а тут
и повод нашелся. Разнимать никто не пытался, т. к. бой назревал давно. В
общем «12 раундов» пролетели незаметно. Правда девки с табличками в
перерывах не вышагивали по рингу. Не положено. Каждый себя считал
победителем, но и побежденный таки нашелся. Им оказался..... ленин. И с
этим уже не спорил ни один из 70-ти проснувшихся бойцов нашей
многонациональной роты. Гипсовые ошметки бюста разлетелись гораздо
дальше периметра идеологической комнаты, особенно досталось черепной
коробке и лицевой кости. Куски ушей, носа, затылка и подбородка вождя
мирового пролетариата были раскиданы фактически по всей казарме.
Дело — швах! Сродни утере партбилета. Я почему-то уже представлял как
наш моральный урод-политрук, он же УШАН, лязгая зубами и потирая свой
длинный нос, с утра, сразу после развода, шагает в нашу казарму
навестить своего гипсового идеологического соратника, а вот последствия
даже и представлять не хотел. Мой спаринг-партнер, судя по его
оторопевшему виду, думал о том же. Но он-то понятно, хохол-хохла......
бачет из далека. У политрука было удивительное чутье на всякие
происшествия там или сям и он почти всегда безошибочно направлял свой
длинный шнобель и большие уши туда, где можно было обнаружить солдатский
«залет». А тут не просто «залет», тут циничное глумление над святым!
Дневальные бережно сгребли все что осталось от бюста ильича в мешок и
надежно спрятали. Еще им было поручено навести марафет. К утру в казарме
был полный порядок, не хватало только стеклянной двери в лен. комнату
(она тоже была принесена в жертву) и гипсового Ульянова - ленина. Пустая
тумба из фанеры и красного сукна (явно чей-то дембельский аккорд)
смотрелась очень сиротливо.
Бессонная ночь, утро, появление в части офицеров, развод. Пока тихо.
Ушан, тьфу-тьфу, отправился в штаб.
Заходим в расположение роты, следом офицеры. Дневальный орет — смирно!!!
Дежурный чеканит шаг и докладывает по форме ротному, что все в порядке,
но ленин больше с нами не живет.
Ротный наш — мужик с понятиями, но тут даже он дар речи потерял. Ему это
тоже могло боком вылезти по служебной и партийной линии. Шутка ли? В его
подразделении и самого вождя порешили... Следом входит старшина роты
(прапор пенсионного возраста) по кличке СТАРЫЙ. Этот был способен
заметить даже новую муху в казарме, а тут.....
- Дневальный!!!... бляха муха....
- Я!
- Шо за мешок в сушилке валяется???
- Мусор!, Тов. стар. прапорщик!
- А какого х....я он под бушлатами валяется???
- Не успели выбросить, Тов. стар. прапорщик.
- Убрать!
- Есть!
Ротный тем временем уже в канцелярии вел допрос с пристрастием
виновников ЧП, а СТАРЫЙ в сопровождении онемевшего от страха дежурного
по роте продолжал обход своих владений.
- ДЕЖУРНЫЙ!!!!
- й.. й.. йЯ, товарищ стар. прапорщик!
- А где дверь?
- н.. н.. не могу знать..
- ???????????
Из канцелярии выскочил ротный.
- Дежурный, ко мне!
Следом за дежурным в канцелярию вбегает СТАРЫЙ и орет как потерпевший
про пропавшую дверь.
- Да х..й с ней — с дверью, у Вас, товарищ старший прапорщик, ленина
пи..данули.
- Какого ленина?
- Гипсового бл..дь, ленина...
- ?????.... Дежурный!!! (старый бежал в лен. комнату) Дежурный!!! Где
ленин, мать твою, я тебя спрашиваю?????
- В мешке.
- В каком еще еб№%%,. ;(), :%№»6рот, мешке?
- В том, который Вы в сушилке нашли и приказали выкинуть...
- Дневальный еб! »№%%%: :: ,, ,.. ;();: №так и эдак, где мешок?????
ленина ко мне, б..яди!
Спустя 10 минут развернутый мешок с набором гипсовых ошметков лежал на
полу канцелярии. Картина маслом! Я опущу все, что было сказано нам —
ночным боксерам. И так ясно. После того, как СТАРЫЙ опустошил все свои
запасы валидола, а ротный исчерпал ненормативный лексикон, воцарилась
гробовая тишина. Все мысленно хоронили ленина. Все понимали, что ленину
пи....ец. Но вместе с тем надо было искать решение, ибо УШАН мог
нагрянуть в любой момент, а тогда действительно будет большой ПИПЕЦ,
причем всем сразу, но каждому — свой. Теперь мы все были по одну сторону
баррикад.
На помощь был вызван АЙБОЛИТ - летеха из сан. части, он же друг нашего
ротного. Тот пообещал подсобить с гипсом. Склеивать заново ленина не
очень хотелось, даже при помощи медицинского гипса. Да и склеивать там в
сущности было нечего. Но приказы в армии не обсуждаются, особенно в
нашем случае.
Сразу скажу, что скульптор из меня неважный, я еще в школе по рисованию
тройки получал, а тут такое... боевое задание! Мой «коллега», как
показала практика, тоже на курсы лепки и ручного изваяния не ходил.
Но мы ваяли, всю ночь ваяли. Мы даже позабыли о взаимной неприязни.
Увлекательный процесс, скажу я вам. Тем более, что под рукой были
заготовки в виде ушей, ноздрей, глаз, кусков челюстей и других
фрагментов содержимого мешка.
«Мы его слепили из того, что было»
К утру бюст был готов. То, что у нас получилось, надо было срочно
прятать, но показывать это чудовище ни при каких обстоятельствах было
нельзя. Мне даже показалось, что я уже видел нечто подобное в
кунсткамере, что в Питере. Хотелось зажмуриться и покрошить этот гипс в
пыль, только бы никто не увидел результат нашего творчества. Но как
ротному объяснить??? Сейчас, конечно жалею, что не сфотографировали это
НЕЧТО, но тогда...
Утро, офицеры, развод, казарма. Ротный со СТАРЫМ в ожидании чуда идут в
сушилку. Скидывается чья-то шинель, и........ несколько секунд гробовой
тишины. СТАРЫЙ, как мудрый воин, запасся валидолом впрок и тут же
распечатал очередной пузырек. Ротный молча ушел в канцелярию. Было
очевидно, что спасать надо уже не ленина, а собственные задницы. УШАН
мог нагрянуть в любой момент, тем более, что слухи по части поползли. И
показывать ему ленина было недопустимо, потому как это был уже не ленин.
Это был какой-то неандерталец или австралопитек, причем явно на самой
ранней стадии эволюции. УжОс!
Мешок с фигурой был погребен в лесу, километрах в трех от казармы.
Захоронение замаскировали по всем правилам военного времени. Но
«скульптуру» мы не покрошили (как велели), а сохранили ради прикола. Что
скажут потомки??? Пусть гадают.
Стеклянную дверь правдами и неправдами заменили на новую.
Нового ленина найти быстро не удалось. А УШАН, гандон тряпочный, вскоре
таки приперся в нашу казарму...
Я был готов к худшему. Но этот выродок почему-то не обратил ни малейшего
внимания на лен. комнату. Он направил свой длинный нос с большими ушами
к кроваткам и тумбочкам дембелей, в том числе и к моей. Рылся до
последнего, идиот. Не там искал. Да и стукачки подкачали, либо мы
зашифровались, как следует!!! Повезло! — одним словом.
Эта история произошла в апреле — после приказа! Я был уволен в запас
одним из первых, ротный старался «избавиться» от нас любыми способами, а
тут такой повод! Что называется - «не было бы счастья, да несчастье
помогло», (это я про себя и про второго боксера).
12-го мая (аккурат ко дню рождения своего отца!) я был уже дома, что
необычайно рано для весеннего дембеля.
Спустя пару лет, совершенно случайно, встретил нашего РОТНОГО на
белорусском вокзале в москве. Пригласил к себе. Выпили, закусили. Гриша,
так его звали, рассказал, что УШАН больше вообще не приходил в нашу роту
и «залетов» не искал. Он был больше озадачен собственной «ушанской»
карьерой, которая пошла под откос с развалом СССР.
Мне, после, не один раз приходилось мотаться в Белоруссию по разным
делам, но ни разу почему-то не хотелось провести эксгумацию гипса. Тем
более, что журналисты и всякие инакомыслящие стали пропадать бесследно
все в тех же лесах. И по сей день пропадают.
К чему бы это?
Новые УШАНЫ не дремлют.
Мораль?
Морали нет. Просто история из жизни. Или напоминание, что все новое —
это хорошо или плохо забытое старое.

Новая форма
Для штабных....

Сорри, если боян!



Я так понял - реальная реклама!

Сегодняшний отжиг от Кошкина на ВИФе

---

Сейчас очень в моде тема попаданства. Итак, представим, что концертная группа "Вечер для Аллы" в полном составе проваливается в 1942 год и начинает свои скитания по дорогам войны - сперва в виде агитбригады, а потом - кого куда занесет.

"Оказавшись в окружении, Николай Басков выдает себя за Любовь Орлову. Настоящая актриса успевает спастись под прикрытием возникшей суматохи"
"Борис Моисеев снимает немецкого часового"
"Ксения Собчак помогает выбившейся из сил запряжке вытащить из грязи дивизионную пушку"
"Попав в стрелковую роту, Гарик Сукачев корчит из себя, но быстро разоблачается настоящим уголовником".
"Дима Билан попадает в лапы гестапо, йес!!!"
"Разведотдел фронта отправляет Филиппа Киркорова агитировать среди румын, потому что, в сущности, какая разница?"
"Полюбив безответно молодого лейтенанта, Сергей Зверев в отчаянии бросается с гранатой под танк, но у танка не поворачиваются гусеницы на такую красоту".
"Никто не знал, что знаменитый советский резидент Максим на самом деле женщина".
"Принятый по ошибке за комбата, Николай Расторгуев вынужден возглавить атаку на высоту".
"Песня "Черные глаза" останавливает бегство азербайджанской дивизии. Воодушевленные азербайджанцы контратакуют, сопровождаемые полюбившейся мелодией".
"Юрий Шевчук переделывает свой знаменитый шлягер в песню "Стреляй!" Песня немедленно занимает первое место в хит-параде "Внимание, говорит Москва!", потеснив "Синий Платочек", "Землянку" и "Если дорог тебе твой дом""
"Шнура выгнали из штрафной роты за мат"
"Символом сопротивления оккупантам стала подпольная группа "Виагра". Не успевало гестапо схватить один состав, как в борьбу вступал новый"
"Актер Галкин, пародировавший Гитлера, был по ошибке поднят на штыки красноармейцами"
"С подорвавшейся на мине транспорта всплыл только Тимати"
"Однажды иностранный корреспондент спросил у Сталина, как он относится к тому, что Евгений Петросян объявлен личным врагом Гитлера. "Сам дурак", - ответил Вождь, - "Я вот его нэ слушаю""
"Попав в плен, Александр Розенбаум пытался выдать себя за казака, но был разоблачен на санобработке"
"Многие тысячи километров фронтовых дорог проехал со своей полевой кухней Андрей Макаревич. "А поет так себе", - говорили бойцы, нахваливая кашу"
"За особые заслуги перед кавалерией РККА маршал Буденный разрешил командиру эскадрона Боярскому носить кубанку с широкими полями"
"Среди бойцов и командиров родилась легенда, что если воин первым поднялся в атаку, то после ранения его вытащит с поля боя Жанна Фриске"
"Трибунал оправдал лейтенанта, застрелившего бойца Г. Б. Харламова за херовые шутки"
"Спасая товарищей, связистка Анна Семенович грудью накрыла брошенную в блиндаж гранату, и не пострадала"

^{Стырено у Димы Вернера}
Начало 90-х, в наше летное училище приезжает новый начштаба. Мужик серьезный, через некоторое время все курсанты его как огня боялись. А с квартирами для военных тогда был большой напряг, так что жил он первое время (как и многие из нас) в гостинице на территории училища. Вместе с женой и любимой породистой кисой, которая и "заварила" всю эту историю.
Зима, мороз, вечер. Товарищ полковник возвращается со службы и, не переодеваясь (форма одежды - шинель, папаха) выносит на руках любимицу на улицу - прогулять. Чего уж домашняя киса испугалась, не знаю, только сиганула она в сугроб сначала, а потом на дерево перед гостиницей.
Залезла наверх и орет благим матом. Не выдержав воплей любимицы, полковник лезет за ней на дерево и... застревает. Киса, поорав, прыгает на землю и уходит в гостиницу.
Полковник при параде висит на дереве. И тут из-за угла строевым шагом выходит колонна курсантов, марширующая из столовой...

«Жили-были (спроси у отца - подтвердит, если в разуме, силе) три великих
преглупых глупца... »
Ну не таких уж и глупца, правда. Не семи пядей, прямо скажем, но и не
сосем уж. Да и не три вовсе, а два. Целых два, или двое прапорщиков
советской армии. Жили, служили, дружили семьями и сами по себе. Глупцами
не были. «Просто так говорят: жили-были». Хотя, не всегда, если честно.
Но по пьяному делу обязательно. И на службе еще немного. А если
совместить - то вообще.
Они и совместили. Выпили по чуть-чуть, по восемьсот на прапорщика, и
решили со службы трубу домой притащить. Сотку. Три метра всего. У
прапорщиков мысли с делом не расходятся: раз решили значит несут. По
тропинке среди березок. Серега трубу на плече несет, Сашка оставшийся
литр сзади тащит. И отхлебывает по чуть-чуть. Серега слышит, что
булькает что-то. Знакомое такое, - просто до боли. Водка, то есть.
- Ну-ка, дай я теперь хлебну, - поворачивается Серега с трубой.
И Сашке аккурат по челюсти. Хрясь. Трубой. Не специально, нет, - как в
немых комедиях: ненарошно. Но крепко. Очень. Сашка аж бутылку в траву
выронил. Серега трубу бросил, бутылку подобрал, отхлебнул, посмотрел,
как Сашка за челюсть держится и говорит:
- Теперь ты трубу неси, а я бутылку понесу, а то ты у меня из доверия
вышел. Эвон сколько отхлебнул в одно рыло.
Не поспоришь. В бутылке грамм двести не хватает уже, а полная была,
когда вышли. Взял Сашка трубу. Идут. Серега сзади с бутылкой, Сашка с
трубой впереди. Челюсть болит. Но слух не отбило. Слышит он, что
булькает что-то. Знакомое. И ничего не говорит, потому что челюсть
болит. А оборачивается с трубой на плече.
И Сереге. По челюсти. Не специально, нет, - нечаянно. Но сильно. Хрясь.
Пополам.
Спрятали они трубу среди березок и в травмпункт поехали. Рентген,
перелом, операция. У обоих. Челюсти. Хорошо, что на челюсти гипс не
накладывают. Их по-другому фиксируют: без гипса. Но рот не откроешь,
болтать нельзя и есть можно только жидкое: то что через зубы
просачивается. Сереге хорошо у него переднего зуба не было. Даже
макароны всасывались, о вермишели я уж и не говорю. Страдали они так
целых два дня. На больничном же. Скучно. А чего делают два здоровых
прапорщика, когда скучно? Правильно.
Они делом решают заняться. Нужным. А у прапорщиков мысли с делом не
расходятся. Опережают правда иногда. Но ненадолго. В общем поехали они к
Сереге в сад. Самогон гнать. Брага как раз у него подошла. Установили
аппарат на конфорку, змеевик, охлаждение проточное водой из колодца. Все
честь по чести. Закапало. Хороший аппарат, хороший напиток капает.
Душистый. Сил нет терпеть и слюна к горлу. И не сплюнешь ведь. Ну, если
Серега только в щелку от зуба. Решили все-таки попробовать. Тепленький.
Сереге еще ничего, а Сашке только через соломинку. Зато быстрее даже чем
у Сереги получается. Поэтому Серега тоже соломинку взял.
Прапорщики самогон через соломинку. Как культурные люди. И так эти
культурные люди насосались, что заснули.
По товариществу запах пошел. Аж на другом конце садового товарищества
самогон унюхали. И милицию вызвали. В плане борьбы с самогоноварением, а
больше по-соседски - из вредности, т. е.
Милиция отреагировала быстро. В лице милицейского прапорщика. Он так и
сказал в отделении, что на такие трудные задания только прапорщиков
посылать можно.
Ворвавшись в открытую дверь домика, милицейский прапорщик огляделся и
возмутился. Газ горит продукция капает, а за температурой никто не
следит. Потому что. В плетеных креслах. Два здоровенных, насосавшихся,
как комары прапорщика спят и торчащими изо ртов соломинками
посвистывают.
Милицейский прапорщик, первым делом, газ убавил, потом коллег растолкал.
Чтоб воспитательную работу провести и внушение сделать. Потому что
милицейский прапорщик ничего другого с военными прапорщиками сделать не
может. Только комендатуру вызвать. А там свои прапорщики для борьбы
самогоноварением есть.
Часов через пять воспитательной беседы в домике, в плетеных креслах
мирно посапывали соломинками уже три насосавшихся самогона прапорщика.
Такая, в общем, картина.
Картина. Но не вся. Следующим днем, молча распрощавшись с милицейским
другом, прапорщики вспомнили про трубу. И решили дотащить. Потому что не
привыкли бросать такое дело на полдороге.
Серега закинул в миксер десяток соленых огурцов, Сашка добавил туда
несколько помидоров: кусать они не могли, а закусывать как-то привыкли.
Взяли с собой, случайно уцелевшую вчера, литруху самогона и пошли.
Травмоопасную трубу несли вдвоем. До, пересекающей тропинку,
железнодорожной ветки. Положили трубу поперек рельсов и уселись на нее
"перекусить". В смысле поесть. Через соломинку. Поезда там все-равно раз
в неделю ходят. Переезд автомобильный, правда, недалеко, но и фиг с ним.
Серега еще ящик подходящий еще в кювете подобрал. На нем и расположили.
Пузырь, банку с "микшированными" огурцами-помидорами и два стакана.
Сидят пьют. И "закусывают" через соломинки. Увлеклись. Разговаривают
только молча, как настоящие мужики. Чего непонятно жестами поясняют.
Через час смотрят, к ним два человека бегут и на ходу тоже что-то
неприличное руками машут.
Добежали и сразу в крик спрашивают. Какого черта два прапорщика на
рельсах сидят и движение на переезде останавливают. Молчат прапорщики.
Соломинки из ртов не выпускают и удивляются. Руками только показывают,
что "где тот переезд и где они". Ни при делах, мол. Отдыхаем просто.
Подбежавшие тоже удивляются. Не каждый день двух немых прапорщиков
встретишь на рельсах и с соломинками. Удивляются, но по стаканчику
приняли. За компанию. Потом все степенно объяснили. Про автоматический
переезд и красный семафор. Срабатывают они если две рельсины трубой
замкнуть. На том переезде с каждой стороны машин по пятьдесят собралось.
И что если трубу с рельсов прям сейчас не убрать водители тех машин
могут прапорщиков немного побить. И не посмотрят, что они немые и с
соломинками.
Трубу до дома прапорщики бегом тащили. Все пять километров. А чуть
погодя в городе слух пошел. Что если водку через соломинку пить, то
сильнее забирает. Даже в ресторанах мода пошла к водке соломинки
спрашивать. Такая вот картина. Окончательная.

СНАЙПЕР
Рассказал старый кагэбэшник Юрий Тарасович:
Происходило это в самое лютое бандитское время – начало 90-х.
Место действия: где-то в костромских лесах.
Зима, мороз, пятеро местных охотников идут на лыжах к своим заветным местам охоты. Идут не спеша потому, что среди них старый ветеран войны, бывший снайпер дошедший до Берлина. Ну а сейчас понятно, что бегун из него никакой. Друзья постоянно перекуривают, чтобы дать деду отдохнуть.
Наконец мужики свернули с накатанной лыжни на нетронутый снег, и стало еще труднее. Вдруг первый в колонне, чуть не наехал на окопавшегося в снегу человека.
Все от неожиданности аж ойкнули. Человека не было видно с полуметра. Незнакомец был весь снежно-белый: маскхалат и даже на лице маска, только глазенки в дырочках чернеют.
Рядом лежала обернутая белыми полосками снайперская винтовка типа СВД. На груди у мужика болтался огромный белый бинокль, рядом лежал белоснежный рюкзак величиной почти с человека, из приоткрытого наружного кармана выглядывала подробная топографическая карта.
Мужик молча встал, достал из рюкзака большой термос и стал поливать водой снежный бруствер своего лежачего окопа. Все увидели, что даже ботинки у него белые.

Охотники пришли в себя, поздоровались и для поддержания разговора, предложили закурить.
Беседа не задалась.
Незнакомец не издал ни звука, лишь жестом показал, что не курит.
Мужики поняли, что он им не рад, брезгует даже поздороваться, ну это его дело, лес большой.
Обошли неожиданный окопчик и покатили своей дорогой.
Тут дед снайпер очень разволновался, остановил колону и, отдышавшись, сказал:
- Мужики, это... нам срочно в милицию надо, ведь этот белый охотник, не просто охотник, он снайпер, охотится не на лося, а на человека... Поверьте мне, я знаю, сам ведь такой был...
Мужики:
-Дед ты сбрендил - это же обратно 20 километров до милиции пилить. Да с чего ты взял то? Подумаешь СВД, а может она только похожая на СВД, замотанная же была?
А может это просто прапорщик, какой армейский, взял пострелять. Что же, нам бежать закладывать мужика? Чего ради? Нам и самим на милицию нарываться...не очень.
Дед:
-Да я вообще не знаю никакое СВД, я на фронте с трехлинейкой ползал. Но говорю вам мужики – это убийца. Ему не нужен ни кабан, ни лось. Я не могу вам всего рассказать, скажу лично следователю, чтоб вас не сбивать, когда будете ему показания давать. Но поверьте, надо нам в милицию.
Мужики:
- Дед, тебя, что удивил белый бинокль, так сейчас хоть красный купить можно, хоть золотой, может карта, так он видимо москвич и не знает местности. Или ты удивился, что он не показал нам своего лица и не издал ни звука? Подумаешь, ты бы тоже не показал, это ж варежки снимать, потом маску. А то, что не стал с нами говорить, а кто мы ему такие? Чуть не наехали на него. Да еще и человеческого запаха ему добавили. Он же в засаде как никак.
Дед:
-Христа ради прошу вас, вашу мать, пока вы торгуетесь, он там дождется кого ждал...на нашей совести будет. Пошли в милицию мужики.

Хоть это и нарушало охотникам все их планы, но делать нечего, дед паникером никогда не был, нужно поворачивать оглобли, незаметно обойти лежащего в засаде незнакомца и идти в милицию.
Часа через четыре они уже возвращались обратно с группой захвата в виде странных охотников с автоматами. Милиция сработала четко и снайперу «завернули ласты» без единого выстрела.
Позже его увезли в ФСК (была такая контора).

Дед не ошибся - незнакомец действительно оказался наемным убийцей экстра класса.
Он поджидал, когда по накатанной тропинке проедет определенный объект с охраной.
«Объект» очень любил здешнюю охоту на крупного зверя.
И вот если бы не дед, то лег бы он на этой лыжне сразу с тремя своими людьми...
А вот признак, по которому старик безоговорочно вычислил своего коллегу был незамысловатый: «стрелок» поливал бруствер окопа водой, чтоб на снегу перед стволом образовалась ледяная корка и при выстреле пороховые газы не подняли бы снежный всплеск и жертвы не смогли бы засечь местонахождение стрелка после первого выстрела.
Когда охотишься на кабана или лося, особо не думаешь: засечет ли он твою позицию или нет?
Отстреливаться то лосю, как правило, нечем...

 

Молодца дед! Старая школа. Умели в СССР готовить снайперов-разведчиков. Наблюдательность - это все.

Записки военного медика, из книги А. Волкова:

НУ И ПРОХОДИМЕЦ НАШ ПОЛИТРАБОТНИК, НО КАКОВ ГУСЬ — ВОТ ЭТО ДА!&nbsp[показать]