Timofej> А ещё помню, как командир полка, п\п-к Иванов, тоже посадил Миг-17 на брюхо.
Timofej> В 1974-м Иванов был уже полковником. Потом, осенью 1974 или весной 1975-го он уехал с основным составом 43 полка в Остров и там стал родоначальником морской штурмовой авиации (не много и не мало, сведения проверенные, см. цикл статей "Крылья над морем" в "Авиации и космонавтике"). Так что весь 43-й полк через много лет оказался в морской авиации не случайно.
Timofej> Слухов о посадке МиГа на брюхо Ивановым я не слышал, а вот с Володей Мантулинвм долго и крепко дружил. Он сам не очень любил расказывать о той своей героической посадке. Может быть потому, что сажал он не опытный образец новейшего самолёта, а практически списанный экземпляр снимаемого с вооружения ветерана. Никто его за это, естественно, не хвалил.
Timofej> Немного об обстановке в 43-м полку. Чёткого деления на "белую" и "чёрную" кость в 1974-м ...1979-м годах, по крайней мере в Первой эскадрильи не было. Для нашего Комэски подполковника Зелёного (моего земляка с Будёновки - район города Донецка) все мы, и лётчики и техники выпуска 1974-1975 годов были непроходимыми салагами и в своём незнании жизни вообще, и авиационной жизни, в частности, отличались друг от друга столь незначительно, что этому отличию он не придавал ровным счётом никакого значения. Драл он нас, любя, конечно, совершенно без разбору, витиевато, разнузданно и регулярно. А нас объединяла совершенно непреодолимая, искренняя и незабвенная любовь к нему - нашему Бате. Меня не поймёт только тот, кто не давился от смеха на Батиных разборах полётов и не выпучивал, давясь, так же как и он глаза, и не слышал, как Батя учиняет ему разнос и за подавленный смех, и за выпученные глаза...
Timofej> "Х...ле ты бздишь, не тебе ж лететь" - услышал я от него один только раз, - и стал лётчиком...
Timofej> Юра Редько дал мне детскую коляску для моей родившейся дочери, а Жорка Яворовский - тёплые меховые сапоги. Санька Бугай в Марково полез за меня в драку, а Остапенко возил на своём "москвиче" из Сиверской в Гатчину, на экскурсию... Мы все были и всегда будем из 43-го полка.
Timofej> Любовь эту всячески поддерживал и лелеял наш инженер эскадрильи, майор Николай Михайлович Чепелев. Мудрости мужик невероятной, голоса никогда не повысивший ни на кого, но беспрекословно уважаемый. Настоящий авторитет.
Добрый вечер, братья форумчане-однополчане! С удовольствием читаю ваши воспоминания, и свои нахлынули. Жаль только, нет никого на форуме из рядового состава, тем более, с ТЭЧ. Воспоминания офицерского и рядового составов несколько разнятся.Во-первых, хотя бы тем, что офицеры (кроме срочников) сами выбирают свою судьбу, в виде военной службы, а рядовой состав попадает туда поневоле, не выбирая даже род войск. Я, к примеру, просился в ВДВ, а попал в авиацию. Ну, как говорится: дарёному коню в зубы не смотрят, тем более, что "конь" не так уж плох.
Призывался я из Якутска, где работал на заводе, после окончания техникума в Киеве. Думал, что меня "забреют" в армию осенью 71го, но директор завода наложил на меня бронь, забрали только 15 мая 72го, когда мне уже почти исполнилось 20 лет. А хотелось отслужить пораньше: "раньше сядешь, раньше выйдешь", и на свободу, с чистой совестью.
В военкомате нас "продали" "покупателям", которые, до самого ШМАСа, в Стерлитамаке, не признавались, куда нас везут на самолёте. Летели, как коты в мешке.
Учёба в ШМАСе пролетела быстро. Даже особо ярких воспоминаний не осталось. Помню только, что кормили нас в столовой очень хорошо, я даже набрал вес до 76кг. Но, по прибытию в авиаполк в Чойбалсане, этот вес с меня моментально слетел до 72х, и только перед самым дембелем мне, с огромными усилиями, удалось его вернуть на прежние рубежи.
В чьём-то посте, я прочитал, что, по выходным, рядовой состав кормили так же, как и лётный состав. По крайней мере, с 72го по 74й нас кормили, как цыган лошадь. Весь рядовой состав ТЭЧ дважды отказывался принимать пищу, на ужин, от которой несло авиационным керосином. Нас потом, в 23-00, отдельно приглашали откушать макароны по-флотски, кои мы, в обычные дни, в глаза не видели.
Так называемые, "пайки"-были курам на смех. Можете себе представить кастрюлю с "первым", из которой достают здоровенный мосол, без единого кусочка мяса,а остатки жижи делят на 10 человек, сидящих за столом. Второе напоминало тюремную баланду: что-то жидкое и скользкое, с голыми костями и требухой, вместо мяса. Кисель и кофе разливался не более, чем по полкружки (столько бывало в чайнике).
Весь свой срок, пардон, службу, я занимался самбо в знаменитом спортзале с бассейном. Тренировал нас лейтенант-срочник (к моему стыду, не помню ни имени, ни фамилии. Может быть кто-то напомнит?),плотный, добродушный парень. Он нам говорил на тренировках, что знает, как нас плохо кормят, поэтому, если у кого кружится голова и вообще, кому тяжело, пусть сам регулирует себе нагрузку, или иногда пропускает тренировки. Мне, на тренировках, доставалось тяжко: по весу (72кг), мне подходил только один парнишка, с весом 82кг, а если его не было на тренировке, то только сам тренер, с весом 92кг. С тренером на плечах, наклоны я ещё, кое-как, делал, а вот подняться, после приседания, уже не получалось.
Единственным "допингом", для рядового состава, был хлеб, со сгущёнкой (по 2 тугрика за банку), которую мы покупали в незабвенной чайной, на законные 27 тугриков.
В ТЭЧ были несколько "доходяг", которые, буквально, не могли дотянуть от завтрака до обеда, а от обеда до ужина: постоянно жевали чёрный хлеб, который выпрашивали в хлеборезке.
На сегодня, пожалуй, достаточно.
Не подумайте, что я жалуюсь на свою тяжёлую армейскую жизнь, просто, хочу показать, как обеспечивалась надёжность и безопасность полётов на самолётах, которые обслуживали полуголодные механики. Вполне согласен, что многие офицеры, съедая свои законные, офицерские, пайки, даже не подозревали о "голодающем Поволжье". Или старались об этом не думать.
Надеюсь, кто-нибудь из рядовых тоже подтянется на этот форум.
На моей памяти есть и более весёлые и более грустные воспоминания, выложу их позже. А сейчас попытаюсь загрузить фотографии, которые сегодня "отсканировал" обыкновенным цифровым фотоаппаратом-мыльницей. Просто, переснимал, на весь экран фотоаппарата, при рассеянном солнечном свете. Главное, чтобы не было бликов. И обработал в фото-редакторе.
Попытаюсь продолжить свои воспоминания, если получится отправить текст. Вчера еле загрузил две фотографии, больше не грузятся.
Для начала, хочу уточнить кое-что. Ещё в 2009м,до закрытия ветки, я написал, что ком.полка Иванов сажал на брюхо МиГ-17й.Тимофей ответил, что не слышал об этом. А сейчас я прочитал (кажется у Володи Мантулина) про зам.командира полка "Шурика" и засомневался: не "Шурик" ли сажал Миг на грунт, из-за проблем с шасси (по моему, передней стойки), обматерив СДшников. Отлично помню самолёт, с загнутыми стволами (как и после посадки Мантулиным), который притащили к нам в ТЭЧ.
А когда разбился Вася Грищенко (кстати, он был 51года,всего на год старше меня), несколько человек от ТЭЧ ездили собирать обломки самолёта. Самолёт упал почти вертикально и на большой скорости, так что обломки были довольно мелкие. Когда их привезли в ТЭЧ, мы раскладывали на полу в ангаре, по заранее нарисованной мелом схеме, каждая служба свои. Приборы, с приборной доски, рассматривали при ультрафиолетовом свете, чтобы определить положения стрелок, во время удара (высвечивался фосфор, осыпавшийся со стрелок на циферблат).
Ещё помню часы л-та Саши Звонкова, из на шей группы АО, которые нашли на руке Васи (он дружил с Сашей), без стекла, но исправно работающие и правильно показывающие время. Звонков забрал свои часы, на память о друге. А я взял, на память, наружную линзу от объектива ФКП,всю поцарапанную, и она многие годы хранилась у меня в Якутске, но, к сожалению, там и осталась, после нашего отъезда в тёплые края.
С грустной темы хочу перейти к более весёлой. Непосредственным моим руководителем в группе АО был прапорщик Уварин: добродушный, с развитым чувством юмора, человек. Ознакомив меня с объёмом регламентных работ на МиГ-17 (когда я прибыл в полк, Су-17 ещё не было), он никогда не проверял качество моей работы. Как говорится, я работал на полном доверии. Но, однажды, когда я только закрыл лючок, под которым находились проверенные мной ламповый усилитель УМ-8 (обычные пальчиковые радиолампы накаливания) и преобразователь тока в 400Гц, подошёл Уварин и попросил открыть лючок (а это довольно много винтов). Самолюбие моё было немного задето, но ничего не попишешь. Какой же стыд я испытал, когда Уварин, пощупав УМ-8 (разглядеть там ничего, практически, было невозможно, все работы выполнялись наощупь, с закрытыми глазами)предложил мне проделать то же самое. Блок Ум-8 крепился через амортизаторы (чтобы лампы не рассыпались от вибрации) и всего двумя винтами, находящимися в передней, более-менее видимой части, а выступ панели задней части его просто вставлялся в прорезь. Я же, оказывается, промахнулся, и в прорезь не попал, закрепив усилитель только двумя передними винтами. Уже при взлёте самолёта, усилитель, скорее всего, пришёл бы в негодность. Какое чутьё подсказало Уварину проверить меня именно в тот момент, я не знаю, но, скорее всего, в его практике подобное уже случалось. И что примечательно: больше меня никто и никогда не проверял. Да я уже и сам перестраховывался.
Ещё был случай, в котором проявилось чутьё Уварина. Я получил ящик с инструментами, в инструменталке (под роспись, как положено), отложил нужный инструмент в разноску и ушёл выполнять регламентные работы на самолёте, оставив ящик с остальным инструментом в лаборатории. Вечером, перекладывая инструмент из разноски в ящик, обнаружил недостачу ножа (обычного, перочинного складишка). А пропажа инструмента, во время проведения регламентных работ на самолётах-это ЧП, как все знают. Доложил начальнику группы АО к-ну Зубовичу, а он начальнику ТЭЧ м-ру Лаца. Срочное построение и поиск ножа всем составом по всей территории ТЭЧ. Я отлично помнил, что ножом в тот день не пользовался, значит взял кто-то другой. Поиски не дали результатов, снова построение. И тут Уварин выдвигает версию, что нож могли взять молодые женщины, жёны лейтенантов, работавшие одна в нашей группе АО, а вторая в РЭО. А эти женщины, в тот день, по каким-то причинам, уехали со стоянки ТЭЧ раньше остальных, а на обед с нами не ездили. Пришлось вскрывать опечатанную лабораторию РЭО, где они оставались в обед. Нож лежал на столе. Женщины взяли его порезать колбаску, а вернуть на место забыли. Это им обошлось небольшим нагоняем от начальника ТЭЧ.
А ещё Уварин мигом определил неисправность САРПП (это уже на Су-17), когда я собрал вокруг него целый конвульсиум, во главе с начальником группы, Зубовичем. Я должен был проверить работу САРПП и включил выключатель. В ответ тишина, прибор молчит. Начал проверять ШРы, хотел прозванивать кабель, позвал на помощь находившихся рядом наших ребят и к-на Зубовича, никто не мог понять причину. Пришлось идти обращаться к Уварину. Не долго думая, он спросил меня, проверял ли я предохранитель. Оказывается, начинать нужно с элементарного, не залезая в дебри. Дело было зимой, циатим, которым был смазан механизм протяжки фотоплёнки, застыл и у электромоторчика просто не хватило мощей провернуть его, вот предохранитель и перегорел. Можно было долго и безрезультатно проковыряться.
Кстати, в какой-то праздник, я заставил таки Уварина поковыряться, вместе со мной, в МиГ-17. Мы все торопились доделать работы, всвязи с ранним отъездом из ТЭЧ, в честь праздника. Я возился с бароспидографом (своеобразный САРПП, каменного века). Поставил проверенный прибор на своё законное место-срабатывает электрозащита, вырубается АЗС. А работу необходимо обязательно закончить. Приглашаю прапорщика. Он тоже ничего не может понять, видимо, сказывалось предпраздничное настроение. Все уехали, а нам вдвоём пришлось остаться разбираться. Причина опять оказалась простейшей: я плюсовой контакт посадил на массу, элементарное КЗ. Уварин меня даже не упрекнул, хотя и пришлось задержаться на службе, по моей милости.
Вот такие файлы всплывают из памяти, когда заходишь на форум.
Ещё вспомнил, как в ТЭЧ приехали монголы с гражданского аэродрома Чойбалсана и попросили проверить навигационные приборы на их Ан-2. Как я ни просил, взять и меня, Уварин поехал один. На следующий день, он нам рассказывал, со смехом, что он там увидел: ни один прибор не работал, а ПВД был забит грязью. На вопрос Уварина, как же они умудряются ориентироваться на местности, монголы ответили, что в полёте стараются придерживаться дорог. Похоже на анекдот, но это правда.
А вот трагикомические случаи. Однажды, проверяя датчик гирокомпаса Миг-17, находящийся на его правой плоскости, я лёг на неё животом и начал отклонять стрелку датчика то в одну сторону, то в другую, при помощи обычного магнита, засекая скорость возвращения её в исходное положение (N-S). Вдруг, рядом со мной на плоскости появилась небольшая шишка и начала стремительно увеличиваться. У меня начали подниматься волосы, от непонимания причины происходящего. Резко разворачиваюсь и смотрю под плоскость. Вижу такую картину: механик из группы СД, нового набора, усердно крутит рычаг винтового домкрата, пытаясь поднять самолёт на козелки. Я рявкнул ему в ухо, чтобы он остановился. Оказывается, парень перепутал упор для домкрата, сделанный из твёрдого металла, с дренажным отверстием, для стока керосина. Естественно, сферическая оконечность винта домкрата продавила напрочь нижнюю поверхность плоскости и проделала бы тоже самое с верхней, не будь меня на ней. Группе СМГ, в срочном порядке, пришлось заделывать "боевые" пробоины в плоскости.
Однажды,в надувном ангаре, я проверял пресловутый САРПП, находившийся по левой стороне киля Су-17. Производил я эту работу, стоя на левой плоскости руля высоты, что довольно высоко над бетонкой. Вдруг, плоскость руля высоты резко ушла из под моих ног. Падая, я успел зацепиться рукой за открытый лючок САРППа и закричал, чтобы плоскость вернули на место. Моё желание было тут же исполнено. Я опять встал ногами на плоскость и продолжил работу с САРПП, полностью успокоившись. Не тут то было, плоскость руля снова ушла из под моих ног, теперь в другую сторону. Я опять успел пойматься за лючок, теперь уже молча. Слез с плоскости руля и пошёл разбираться к кабине самолёта, в которой сидел офицер СДшник, задраив фонарь. Оказывается, он меня и не видел и не слышал, спокойно проверяя самолёт.
В эту же тему работы СДшников. Всё в том же надувном ангаре, мы стояли перед Су-17, лицом к нему, и мирно беседовали. В это время, механик,нового призыва, по фамилии Гунько, из нашей группы АО, неспешно, в полной задумчивости, шёл к левой стойке шасси, смазывать концевой выключатель. Вдруг, на наших глазах, шасси пошли вверх. В один голос, мы закричали, что есть мочи. Шасси остановились на полдороги, слегка коснувшись живота Гунько. Слава Богу, фонарь был открыт и офицер СДшник вовремя среагировал. Очень легко было представить, что произошло бы, не будь мы наблюдателями этой сцены, или не услышь нас СДшник. Кстати, незадолго до этого случая, нам зачитывали, перед строем у щтаба полка, как механика другого полка раздавило тормозным щитком самолёта.
В том же надувном ангаре, при установке датчика САУ, после регламентной проверки, я уронил в люк, расположенный прямо в верхней части фюзеляжа, сменное перо от механической крестообразной отвёртки. Я не знал, что цанговый зажим отвёртки неисправен, крутанул маховик зажима и в полной уверенности, что перо отвёртки надёжно зажато, перевернул её вниз, в направлении люка. Перо выскользнуло из зажима и улетело в люк, пару раз звякнув, на прощание. Все отлично представляют фюзеляж самолёта, эту бочку, напичканную всяким оборудованием. Искать в нём перо длиной 50-60мм и диаметром 5-6мм, что иголку, в стоге сена. Провозился я не менее 2 часов. Выручил меня магнит, который я привязал к мягкому проводу и опустил в люк. Но, "рыбку" было не так легко выудить, магнит постоянно к чему-нибудь прилипал, пока, наконец, не послышался такой долгожданный щелчок, который нельзя было спутать ни с чем. Оставалось очень осторожно, не торопясь, вытащить "удочку", чтобы не уронить перо ещё глубже.
Кстати, механики, не только авиационные, не дадут соврать, у всех, кто работает в подобных стеснённых условиях, когда нет возможности видеть, то что делаешь, развивается особое чутьё, экстрасенсорное.
Да, вспомнил авиационную шутку, относительно самолётов Су: "Конструктор Сухой, лётчик влажный, а механик мокрый!" Скорее всего, Сухим был только конструктор, и то не всегда, а все остальные, большей частью, были мокрые и очень мокрые.
Это сообщение редактировалось 03.02.2011 в 18:14