В годы войны попавший в руки немцев корпус "Советской Украины" был частично разобран (снято около 4000 т металла), а при отступлении из Николаева немцы приложили немало усилий к приведению корабля в состояние, исключающее возможность достройки. Корпус был подорван в районе 162-190 шп., ряд отсеков заполнен водой, а строительные леса подожжены. В итоге в 1944 г. техническая готовность корабля снизилась более чем в 2 раза. У двух других строившихся линкоров она за годы войны уменьшилась очень незначительно.
Для выработки предложений по дальнейшей судьбе недостроенных кораблей в августе 1946 г. была образована комиссия под председательством заместителя министра судостроительной промышленности И. И. Носенко. ЦКБ-17, куда были переданы работы по пр. 23, в своем заключении отметило, что линкоры даже после модернизации будут уступать по своим боевым качествам значительному числу уже построенных иностранных линкоров, то есть, по сути, высказалось против достройки. Тем не менее в части линкоров заключение комиссии не было окончательным "ввиду сложности вопроса" (ведь И. В. Сталин высказался за достройку одного корабля). Если в отношении корпусов "Советской Украины" и "Советской России" рекомендация была однозначной - разобрать, то по головному линкору "Советский Союз" комиссия предложила два варианта: разобрать и достроить по корректированному проекту, - сопроводив каждый из них соответствующими пояснениями.
В пользу достройки говорило наличие на Балтийском заводе сохранившегося с технической готовно-стью 19,5% корпуса головного линкора, а в Молотовске - трех комплектов импортных ГТЗА, которые могли быть на него установлены после соответствующей переделки фундаментов в турбинных отделениях. Корректировка проекта была нужна также и вследствие устаревания ряда технических решений, а также из-за необходимости усовершенство-вания вооружения.
Доводы "против" сводились прежде всего к тому, что разработанный в 1936- 1939 гг. проект уже в значительной мере устарел: зенитное вооружение недостаточно, РЛС отсутствуют, палубное бронирование слабое, донная защита мала, размагничивающего устройства нет, отсутствует амортизация механизмов и приборов. Кроме того отмечалось, что скорость полного хода недостаточна, а отсутствие преимущества в скорости перед последними иностранными линкорами не даст нашему кораблю возможности удерживать противника на выгодных для боя дистанциях и курсовых углах. Сравнение в то время велось с гораздо более мощными линкорами ВМС США типа "Montana" (ГК в составе 4 х 3 - 406-мм орудий вместо 3x3 - 406-мм у нашего). Делался вывод, что ЛК пр. 23 почти не имеет шансов на удачный исход боя. Тот факт, что линкоры типа "Montana" не закладывались, а их постройка была отменена еще в 1943 г., то ли был у нас неизвестен, то ли, что более вероятно, просто игнорировался.
Против достройки комиссией выдвигался и такой курьезный довод: "ТТЭ ЛК расшифрованы в связи с оккупацией завода... на стапеле которого находился корабль".
Но были и более убедительные доводы. Так, корректировка проекта и выпуск рабочих чертежей оценивались в 2-2,5 млн конструкторских часов, то есть требовали 2,5-3 лет работы ЦКБ-17 с освобождением его от других работ. Следовало учитывать и загрузку прочих организаций. Все это неблагоприятно отразилось бы на разработке проектов кораблей новой программы (крейсера пр. 68бис, 82 и 65). Кроме того, комиссия отметила, что достройка одного линкора с индивидуальным оборудованием с производственной точки зрения нерентабельна и вызовет большие трудности с размещением заказов на его изготовление. В первую очередь это коснется поставок брони предельной толщины, изготовление которой до 1941 г. освоено не было, следовательно, напряженное положение с броней еще более осложнится. Так же будет обстоять дело с постройкой башен, ПУС и электротехнического оборудования. По трудоемкости достройка "Советского Союза" ориентировочно приравнивалась к постройке 5-6 легких крейсеров пр. 68бис (последнее комиссия сочла более предпочтительным).
Руководство МСП было категорически против достройки линкора. Эту точку зрения поддержало и Главное управление кораблестроения ВМФ. Его начальник инженер вице-адмирал Н. В. Исаченков в марте 1946 г. докладывал в Генеральный штаб: "В случае достройки "Советского Союза" пришлось бы провести серьезную переработку проекта, что займет не менее 2-3 лет. При этом мы все равно не получили бы современного ЛК. Считаю целесообразным достройку ЛК "Советский Союз" не проводить и разобрать его".
24 марта 1947 г. вышло постановление Совета Министров (СМ) СССР "О недостроенных кораблях предвоенной и военной постройки". Из линкоров оно касалось только "Советской Украины" и "Советской России", которые предписывалось разобрать на стапелях. Согласно постановлению СМ СССР от 29 мая 1948 г по ЛК "Советский Союз", его корпус был разобран в 1949 г., а один отсек (район 108-1 14 шп.) спущен на воду и оборудован для натурных испытаний подводной защиты, которые так и не состоялись (табл. 3).
Уроки проектирования и строительства линкоров и тяжелых крейсеров в довоенный период доказали несостоятельность мнения руководства, полагавшего в середине 30-х годов, что "большим скачком" (как это удалось в авиа- и танкостроении, а отчасти и в судостроении) с привлечением иностранной технической помощи можно в считанные годы достичь лучшего мирового уровня в крупном надводном судостроении, наладив серийный выпуск больших и малых линкоров (тяжелых крейсеров) по несколько единиц в год.
Экономика и промышленность страны были совершенно не готовы к этому, а упование на иностранную помощь ставило намеченную программу в полную зависимость от складывающейся внешнеполитической ситуации, для влияния на которую эти корабли в основном и предназначались. На рубеже 1940-1941 г. складывалась тупиковая ситуация: к началу надвигающейся войны с Германией они явно не поспевали (да и не очень были нужны в такой войне), а продолжение их постройки фактически являлось лишь созданием задела на неопределенное послевоенное будущее. Такая затяжка с постройкой заведомо обрекала заложенные корабли на моральное устаревание. Можно предположить, что эта ситуация была вполне осознана И. В. Сталиным, в результате чего строительство линкоров и тяжелых крейсеров с конца 1940 г. было исключено из высших государственных приоритетов и, по сути дела, пущено на самотек. Иначе трудно понять, почему за полный срыв всех ранее намеченных планов постройки тяжелых кораблей никто не был наказан и, более того, некоторые их участники удостоились Сталинской премии. Провал с созданием этих кораблей в известной мере замаскировала разразившаяся война.
Полученный урок пошел впрок. В первой послевоенной десятилетней программе военного судостроения самыми крупными кораблями оказались уже менее претенциозные тяжелые крейсера пр. 82, причем в гораздо более умеренном, чем ранее, количестве (4 ед. за 10 лет). Новые линкоры (пр. 24) в этой программе были лишь обозначены закладкой. Серьезно заниматься ими в Минсудпроме не собирались. Со смертью И. В. Сталина крупные боевые корабли надолго исчезли из наших судостроительных программ. Синдром негативного к ним отношения сохранялся у руководства всех уровней вплоть до конца 60-х годов.
Тем не менее, предвоенные работы по созданию тяжелых артиллерийских кораблей явились мощным импульсом для развития потенциала не только судостроительной, но и обеспечивающих ее других отраслей промышленности. Следует констатировать, что работы по созданию тяжелых кораблей с чисто технической точки зрения явились весьма поучительным и полезным этапом отечественного военного судостроения.