russo> А ты считаешь что политика непротивления насилию — единственный светоч в темном царстве?
знаешь, у нас взгляды не особо далекие, но прикол, что смотрим мы на вещи в разных сторон амбразуры
потому, думаю, тебя не особо удивит ответ - нет. )
Если подробнее - не считать светочем "облагодетельствовавших" меня, сколько б ни ипали мне мозг они сами или мозговыипаные ими третьи лица ) А постараться найти возможность самому "облагодетельствовать" их
по принципу "теперь ты спи, пусть он ворочается!" (С)старый жЫдомасонский анекдот ))
к слову об истории применения ХО
Хосе Хидальго Де Сиснерос, барон
В те дни я получил задание,
давшее мне постыдную и печальную привилегию быть первым летчиком, сбросившим с самолета бомбы с ипритом — ядовитым газом, впервые использованным под Ипром в конце первой мировой войны. Германская артиллерия нанесла тогда своим противникам колоссальный ущерб, обрушив на них град снарядов, начиненных этим отравляющим веществом. Однажды на аэродроме в Мелилье появились ящики с авиационными бомбами, наполненными ипритом. Всего 100 бомб по 100 килограммов каждая. Их приобрели на военных складах союзников.
В годы первой мировой войны эти бомбы не успели использовать: наступило перемирие.
Перевозили их, соблюдая все меры предосторожности. Специально прибывшие на аэродром техники обращались с [111] бомбами очень бережно. В Мелилье они перешли в ведение капитана Планелла (впоследствии стал министром промышленности у Франко), которому дали звучный титул «начальника химической войны».
Поскольку «Голиаф» являлся единственным самолетом, способным поднять такие бомбы, на мою долю и выпала эта «честь». Должен признаться, мне ни на секунду не приходила в голову мысль о подлости или преступности полученного задания. Не помню, чтобы меня мучили угрызения совести после его выполнения. Внушенный нам образ мыслей определил ту потрясающую естественность, с какой мы совершали подобное зверство. Я, как и большинство моих товарищей, был нормальным человеком, с известной долей чувствительности. Мы стремились быть честными, не шли на поводу у плохих людей и вообще готовы были по-донкихотски все отдать для уничтожения несправедливости, конечно в нашем понимании этого слова. Можно привести множество примеров, подтверждающих это. Мы имели собственный взгляд на жизнь, свое понятие о чести. В этом кодексе и заключался секрет нашего поведения. Сколько же потребовалось лет, чтобы понять, какое чудовищное преступление мы совершали, сбрасывая бомбы с отравляющими газами на марокканские деревни!