крейсер "Память Азова"

Броненосный\полуброненосный фрегат, броненосный крейсер «Память Азова». Создавался как развитие линии океанских крейсеров «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах». Заложен 4 марта 1886 года, спущен 20 мая 1888 года, вступил в строй в 1890 году.

Первое дальнее плавание.
8 ноября 1889 года «Память Азова» пришел в Кронштадт, где были проведены предварительные испытания, а к лету 1890 года крейсер был готов к дальнему плаванию. Кораблю предстояло совершить поход на Дальний Восток с наследником цесаревичем Николаем Александровичем Романовым и Великим князем Георгием на борту. Из Кронштадта крейсер вышел 23 августа 1890 года в 8 часов 40 минут утра, приняв на борт контр-адмирала Басаргина со свитой. Крейсеру предстояло обогнув Европу прибыть в Севастополь, где принять на борт наследника, и затем следовать на Дальний Восток.
24 августа в 10 час. 45 мин. вечера крейсер стал на якорь на рейде Ревеля. На следующий день в 8 часов 15 минут корабль снялся с якоря и вышел в Балтику для перехода в Плимут.
К 27 августа, после полуночи, подошли к маяку Фальстербо-риф (Falsterbo reef). Утром приняли на борт лоцмана для проводки крейсера проливами Бельта и Каттегата в Скагеррак для выхода в Северное (Немецкое) море.
Лоцман прибыл с утра, но с выходом несколько задержались для исправления незначительного повреждения в штурвале. В 4 часа 10 минут пополудни снялся с якоря и в 11 часов 25 минут вечера, из за наступившей темноты, вновь вынужден был стать на якорь в Бельте. С рассветом в 5 часов 30 минут утра корабль снялся с якоря и в 4 часа пополудни 28 августа крейсер вошел в пролив Каттерат. 29 августа в 3 часа пополудни, корабль остановил машину близ маяка для сдачи на берег лоцмана. Ненастная погода позволила высадить лоцмана лишь в 6-м часу утра 30 августа. Все это время крейсер был вынужден отрабатывать машиной, держась в виду маяка. Сдав лоцмана дали ход и В 7 часов 30 минут утра прошел меридиан мыса Скаген.
Высокоторжественный день (тезоименитства Его Императорского Величества Александра III) был отпразднован согласно уставу. В тот же день, 30 августа, в 8 ½ час. вечера, при подходе по счислению к маяку Outer Gobbart, крейсер уменьшил ход, проверяя места глубинами по лоту Томсона. В начале 12 часа с корабля увидели упомянутой маяк. Пасмурная погода и плохай видимость заставили уменьшить ход. На рассвете с крейсера различили баканы у маяка Галлопера (Galloper). 480 миль последнего перехода крейсер прошел за 41 час. В Английский канал «Память Азова» вошел имея штили и маловетрие из южной половины компаса. Расстояние от Дувра до Плимута по тому курсу, которым следовал крейсер составляло 245 миль и было пройдено за 21 час, причем корабль шел почти все время имея заметное противное течение, доходившее иногда до 3 ½ — 4-х узлов.
В 6 час. 45 мин. 1 сентября 1890 года крейсер стал на якорь на плимутском рейде. Весь переход от Ревеля был совершен под половинным числом котлов, причем все механизмы действовали совершенно исправно. Средняя скорость на переходе составила 11,87 узла.

6 сентября после рассеивания густого тумана, «Память Азова» снялся с якоря с плимутского рейда для следования в порт Мальту. Во время стоянки в Плимуте, 5 сентября крейсер посетил герцог Эдинбургский.
Выйдя за Эдистонский маяк, корабль взял курс в край горизонта маяка Oushant. Барометр был довольно высок, слабый ветер из SW четверти и зыбь вначале небольшая, но увеличившаяся при проходе южной части канала. 7 сентября, после 8 час. утра, ветер крепчал до 7 баллов и зыбь увеличилась настолько, что пришлось уменьшить ход до 11 узлов. В полдень пришлось ограничиться самым малым ходом. Ветер стал сильно свежеть и перемежаться жестокими шквалами, и крейсер стал претерпевать сильную качку. В 6 часов пополудни начавшийся шторм развел огромную зыбь. Для уменьшения розмахов боковой качки крейсер развернулся против волны, уменьшив ход настолько, чтобы только вращалась машина, причем ход был от 2 ½ до 3 узлов.
8 сентября шторм с полудня начал стихать, ветер обратился в весьма свежий (8 баллов), но зыбь была по прежнему громадна и шла от двух направлений. На ночь возобновились штормовые шквалы с дождем, а барометр стал показывать стремление к подъему. Крейсер шел по-прежнему самым малым ходом против волны, имея ту же неправильную качку.
9 сентября, после полуночи, полагая, что зыбь несколько улеглась, крейсер спустился на настоящий курс (западнее мыса Финистерре) и шел малым ходом под двумя котлами. Зыбь при этом шла от 9 до 10 румбов справа. Убедившись в возможности идти по курсу без риска каких-нибудь потерь, так как качка увеличилась донельзя, командир крейсера, капитан 1 ранга Н.Н. Ломен в 5 часов утра вновь привел против главного направления зыби, и лишь в 8-м часу утра, когда зыбь стала более отлогою, взял курс на S и поставил триселя. Проведенная обсервация показала верность счисления.
10 сентября, в 5 ½час вечера, крейсер прошел маяк Roca. Для уменьшения розмахов все еще большой качки ставили по временам косые паруса. Барометр с полудня 9 сентября стал подниматься, ветер к вечеру 20 сентября стих до маловетрия. В 7 часов 15 минут утра, 11 сентября, корабль прошел мыс. Святой Винцент, возле которого обогнал отряд из 4 английских корветов, шедших на S под парусами. В 8 час. вечера, в тот же день, «Память Азова» преодолев бурные воды Бискайского залива, вошел в Гибралтарский пролив.

В своем рапорте от 15 сентября 1890 года командир крейсера капитан 1 ранга Н.Н. Ломен описал перепитии прохождения крейсером шторма в Атлантике.
«… Фрегат выдержал благополучно шторм, замечательный по громадной и неправильной волне, высотою которая доходила до 30 футов, фрегат качало, как небольшую шлюпку. Число боковых розмахов от 11 до 12 в минуту, при крене от 25 до 30 градусов, килевых — до 17–18 в минуту. Фрегат при наклонении не останавливался ни на секунду, и его быстро перебрасывало на другую сторону; и один раз баркас с левой (стороны) коснулся воды.
Нос фрегата всплывал нелегко, и для облегчения носа перенес два 12-дюймовых кабельтова (каната) в 10-е кормовое отделение и всё время расходовал уголь из носовых угольных ям; вообще фрегат требует дальнейшего дифферента, чего надеюсь достигнуть переносом запасного каната и других тяжестей в машинные угольные ямы. Фрегат был в полном грузу, какими окажутся его качества при пустых угольных ямах, этого определить не могу, но полагаю, немного изменится, так как для того, чтобы уменьшить число розмахов во время шторма, напустил в трюм до 100 тонн воды, но это оказало мало влияния; вообще, фрегат, обладая малой начальной устойчивостью, подвергнут почти всегда небольшой качке, даже на якоре.
Повреждений по корпусу почти не оказалось, смыло всё носовое украшение, клеёнку с балкона и сорвало клюзовые крышки, что, впрочем, надо было ожидать; клюзы забили быстро. Портовые ставни пропускают много воды вследствие отсушения резины, потому во время свежего ветра в батарее бывает сыро, кроме того, в носу и корме потекли некоторые заклепки, которые и были зачеканены. Вообще, фрегат оказался крепок, он обладает довольно хорошими морскими качествами в полном грузу, но всё-таки короток для форсирования большой океанской волны. Искусственная вентиляция действовала слабо, приписываю это течи воздуха по трубам, которые нужно будет осмотреть и прочеканить, если возможно. Вследствие этого температура в рулевом отделении доходила до 30°.
По приходе фрегата в Севастополь (так по тексту рапорта) необходимо будет вставить в батарейную палубу до 14 иллюминаторов, дабы дать возможность теплому воздуху выходить из-под бимсов жилой палубы, где температура даже при 14–15° наружного воздуха поднимается до 27–28°, при открытых боковых иллюминаторах. Машины фрегата действовали превосходно. По спуске лоцмана в Плимуте, машины были остановленны только для принятия лоцмана при входе на Мальту, так что в течение 9 суток машины действовали безостановочно, при всяком волнении моря.»
Здесь стоит отметить что еще в ходе постройки обозначилась проблема перегрузки крейсера.
Из отчета Кораблестроительного отделения Морского Технического комитета за 1886 год
«….По всем статьям получается общая перегрузка фрегата около 213 тонн, отчего фрегат переуглубится на 6,5 дюйма.»
После спуска на воду уже явственно вставшая во весь рост угроза перегрузки и выявившаяся весьма умеренной остойчивость (метацентрическая высота 3 фт 4 дм) заставила ограничить размеры и рубки, и верхнего мостика, подвинул строителя Н.Е. Титова к предложению использовать машину форсированного дутья для усиления тяги в топках котлов, в системе общесудовой вентиляции всех отделений корабля.
Одновременно выбор судна в качестве «яхты цесаревича» принес новые проблемы. Применение невиданной роскоши мебели, предметов оборудования и зеркальных рам, изготовлявшихся из красного дерева, заказа для шлюпок особых флюгарок с золочеными звездами. С пребыванием наследника могло быть связано и применение полезного, но удручающего инженеров своей тяжеловесностью (до 70 т) в жилой палубе, каютах и в кают-компании гигиенического новшества "кафельных плиток и каменной мастики" (упоминается и цемент).
Противоречивые действия по дооборудованию судна и его облегчению с переменным успехом преследовали крейсер весь начальный период службы.
И хотя время от времени отмечалось отрицательное влияние перегруза на ходовые качества, в целом мореходность крейсера отмечалась как вполне приемлемая.

Пройдя за 2 ½ часа узость Гибралтарского пролива «Память Азова» вышел в Средиземное море, где располагал курсами вдоль горизонтов выдающихся маяков. 11 сентября весь день крейсер шел при свежем ветре от О и OSO, при высоком барометре.
12 и 13 сентября была переменная погода, преимущественно довольно свежий противный ветер с незначительным волнением, что не мешало крейсеру держать ход около 13 узлов. Ночью на 14 сентября сильный дождь ограничил видимость до на 2–3 кабельтова и корабль вынужден был уменьшить ход. В 6 часов вечера 14 сентября пройден мыс Бон, а в 9 часов утра 15 сентября «Память Азова» остановил машину перед входом в гавань острова Мальта, где и стал на бочку.
Несмотря на перегрузку корабль показал весьма приличные мореходные качества, особенно капитан отмечал превосходную работу машин.
Крейсер «Память Азова» в гавани Валетты, Мальта.

дело хорошее, но теряюсь в догадках зачем это топик стартеру?

выложите сканы/фото документов, так будет историчнее... имхо...

В гавани Мальты крейсер «Память Азова» ожидала канонерская лодка «Запорожец» под командованием капитана второго ранга Невражина Александра Васильевича. Контр адмирал Басаргин перешел на канлодку и отправился в инспекционную поездку по местам будущего пребывания наследника на Средиземноморье. Существует конспирологическая версия, по которой кроме проверки кораблей и портов к приему наследника Басаргин занимался и подготовкой «контртеррористических мероприятий» по предотвращению покушения на цесаревича.
21 сентября крейсер «Память Азова» покинул Мальту и перешел в порт Пирей, куда прибыл 22 сентября. В тот же день в Пирей пришел и «Владимир Мономах» под командованием капитана первого ранга Дубасова Федора Васильевича, который до этого стоял в Смирне, где был проинспектирован Басаргиным. По пути в Пирей «Владимир Мономах» провел учебные стрельбы. 25 сентября в гавань пришла и канонерская лодка «Запорожец», завершившая инспекцию.
Таким образом на рейде Пирея собрался в полном составе отряд кораблей, на котором и должен был совершить свое плавание цесаревич.
Решение о том, что в составе отряда должно было быть не менее трех кораблей было принято еще в 1889 году, когда началось планирование похода, а вот состав окончательно определился позже. Первоначально в качестве корабля «носителя наследника» планировался «Владимир Мономах». Его командир каперанг Дубасов в начале апреля 1890 года получил секретное предписание. Командиру предписывалось сократить количество посещаемых портов, закончить все необходимые ремонтные работы, положенные учения и быть готовым к принятию на борт цесаревича Николая Александровича. Основным пунктом базирования из Петербурга назначили остров Корфу. Исполняя предписание «Владимир Мономах» прошел ремонт в Триесте и в начале июля прибыл на Корфу.
Командиру «Владимира Мономаха» регулярно шли указания из Петербурга. Сначала пришло указание готовиться к встрече цесаревича в Виго, затем - идти за ним в Севастополь к 15 октября. В августе ситуация поменялась кардинально - в Севастополь за цесаревичем пойдет новейший "Память Азова", а "Владимир Мономах" будет встречать его в Константинополе, как корабль постоянного эскорта на все время похода. Ну а прибывший 15 сентября с инспекцией Басаргин уведомил Дубасова, что кораблю следует завершить пополнение экипажа новобранцами прибыть в Пирей и ждать дальнейших указаний.
По составу отряда остается добавить, что канонерская лодка «Запорожец» прикомандировывалась к отряду до момента его выхода в Красное море.
"Память Азова" в Средиземном море

На рейде Пирея к 25 сентября в ожидании окончательного решения о начальной точке маршрута путешествия наследника собралось немало судов. Из рапорта контр – адмирала Басаргина:
«…По прибытии моем 25 сентября на канонерской лодке “Запорожец” в Пирей я застал фрегаты “Владимир Мономах” и “Память Азова” уже ошвартовавшимися в пирейской гавани; оба фрегата пришли в Пирей 22 числа. Две яхты их императорских Высочеств великого князя Александра Михайловича и Георгия Максимилиановича герцога Лейхтенбергского также стояли в гавани, но 25-го обе они снялись с якоря и пошли: одна в Севастополь, другая в Каттаро.
В ночь на 26-е число я перенес свой флаг на фрегат “Память Азова”….»
Басаргин провел 30 сентября смотр крейсера «Память Азова», результаты которого отразил в рапорте:
«… Капитан 1 ранга Ломен мне донес рапортом, что во время плавания под парами температура в жилой палубе при закрытых бортовых иллюминаторах возвышается до 35’/2, особенно около дымовых кожухов, и что для уменьшения нагревания кожухов следует прорезать в них отверстия сверху, а для выхода нагретому воздуху из жилой палубы вставить 16 медных иллюминаторов, по образцу именуемых на этой палубе.
Соглашаясь вполне с предложением командира, я разрешил сделать заказ на производство этих работ и ввиду предстоящего плавания в жарком климате предписал командирам фрегатов сшить обвесы на один борт, в предупреждение накаливания железного борта от солнца. Эта мера была мною испытана на фрегате “Князь Пожарский” и дала разницу в температуре на 4°, а если парусину смачивать, то и более.». В целом Басаргин отметил, что «Память Азова» находится в надлежащем порядке.
В порту Пирея продолжалось оживленное движение судов. 10 октября, в 8 ½час. утра на рейд пришла английская яхта “Condor”, под флагом великой княгини Анастасии Михайловны герцогини Макленбург-Шверинской. В тот же день княгиня вместе с супругом нанесла визит на борт крейсера «Память Азова». Дважды Пирей посетил отряд греческих канонерок под брейд-вымпелом капитана 1 ранга Miaoulis, заходили французские фрегаты “Cecille” и “Scignelay”, из которых первый ушел на Мальту 15 октября, а последний остался в Пирее.
15 октября «Память Азова» посетила высокая делегация во главе с греческой королевой Ольгой Константиновной, в которой были княгиня Анастасия Михайловна с супругом - герцогом Макленбург-Шверинским, великий князь Павел Александрович, принцы Георг и Николай греческие.
Поздоровавшись с командой и офицерами, гости приняли приглашение на сервированный в кают – компании завтрак. За завтраком королеве преподнесли в подарок картину с изображенным на ней крейсером. Посетила делегация и «Владимир Мономах».
К этому моменту Басаргин уже получил из Петербурга уведомление о том, что Турция так и не дала согласия на проход крейсера «Память Азова» через проливы в Севастополь. Отряду предписывалось прибыть в Триест, куда цесаревич прибудет поездом 25 октября.
Корабли сразу после отбытия гостей начали готовиться к переходу в Триест. В связи с теснотой гавани Пирея «Владимир Мономах» еще вечером 15-го октября перешел в Саламинскую бухту. 16 октября в 8 часов утра «Память Азова» снялся с якоря. Но с выходом из гавани крейсер задержался – во время маневрирования, давая переменно задний и передний ход намотали на левый винт перлинь, заведенный на французский авизо. К винту пришлось опускать водолазов для его очисти и из гавани крейсер вышел только к 11 часам. Отряд взял курс на Малео при маловетрии и незначительной зыби. Обогнув Матапан получили свежий S, и значительную зыбь. Переход до Триеста в 880 миль прошел без особых происшествий и занял 73½ часа. Корабли шли тесным строем имея пары в половине котлов. В Триест пришли 18 октября, в 12½ час. дня.
«Память Азова» и «Владимир Мономах» в г**ни Триеста.

По прибытии в Триест крейсера продолжили подготовку к «церемониальному походу». Уже вечером 18 октября, в день прихода, на крейсере «Владимир Мономах» был устроен бал, на который прибыли и офицеры с «Памяти Азова», в том числе и Великий Князь Георгий Александрович, состоявший на крейсере в .чине мичмана. Бал с танцами на шканцах, а затем в кают-компании под оркестр крейсера, затянулся до поздней ночи. На следующий день, 19 октября, поездом через Вену в Триест прибыл наследник.
Триест 19 октября 1890 года. Прибытие цесаревича Николая Александровича Романова на борт крейсера «Память Азова»

Его сопровождала небольшая свита – генерал – майор Владимир Анатольевич Барятинский, флигель-адъютант Николай Дмитриевич Оболенский, Виктор Сергеевич Кочубей, Евгений Николаевич Волков, Эспер Эсперович Ухтомский., акварелист Николай Николаевич Гриценко и военно-морского врача Владимир Константинович фон-Рамбах.
Свита постоянно спровождавшая наследника в походе.

В полдень цесаревич поднялся на борт крейсера «Память Азова», на котором был поднят флаг наследника. После непродолжительного приветствия и знакомства цесаревича с командой отряд, в составе «Память Азова», «Владимир Мономах» и канонерская лодка «Запорожец», снялся с якоря и вышел в море, держа курс к берегам Греции.
Отряд шел кильватерной колонной, на море было маловетрие. Корабли шли со скоростью 12 узлов и на другой день, 20 октября, поздно вечером корабли отряда пришли в Патрас.
21 октября в 6 часов утра при совершенной темноте наследник сошел с крейсера «Память Азова» на берег и по железной дороге направился в Коринф, где посетил строительство Коринфского канала.
После отбытия цесаревича корабли отряда снялись с якоря и направились в Пирей, куда прибыли 25 октября под вечер.
В Пирее корабли отряда ожидала торжественная встреча. На крейсер «Память Азова» прибыла греческая королевская чета Ольга и Георг, которую корабли встретили салютом и матросами на реях.
Встреча греческой королевской четы крейсером «Память Азова».

Посетила королевская чета, а вместе с ней принц Георгий Греческий и «Владимир Мономах», после чего вместе с наследником гости съехали на берег.
Тем временем команда крейсера «Память Азова» приступила к очередному этапу работ по борьбе с перегрузкой судна. Еще на переходе из Пирея в Триест, при проходе полосы сильной зыби контр-адмирал Басаргин отметил что у крейсера имеются проблемы с остойчивостью, что отразил в рапорте от 22 октября 1890 года.
«Качка фрегата “Память Азова” при переходе в Триест показала, что остойчивость его недостаточна; розмахи доходили до 17° в сторону, а их число доходило до 9 (в минуту).
Для “Владимира Мономаха” число розмахов в минуту 11, и наибольший крен 11°.
На основании этого и замечая вообще вялость качки, я прошу разрешения снять с фрегата 2 минных катера со шлюпбалками, в которых вес минного вооружения и шлюпбалок составляет 2580 пудов или 43 тонны. Вес этот, помещен на 20 футов над ватерлинией.
Ввиду предстоящего плавания с наследником цесаревичем катера эти могут быть сняты временно и доставлены во Владивосток с другими вещами на пароходе, который может зайти за ними в Пирей.
Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин.»
В Греции цесаревич задержался на 10 дней, в течение которых знакомился с местными достопримечательностями.
5 ноября поздно вечером отряд вышел из Пирея и направился в Порт-Саид. Ночь была лунная, дул холодный бриз, суда отряда шли в кильватер и, отойдя миль 5 от берега, отпустили лоцманов.
В Порт-Саид отряд вошел 10 ноября 1890 года, в 10 ч утра и ошвартовался у набережной. Пристань и прибрежные дома были украшены русскими и греческими флагами. На берегу собралось много народа, главным образом, многочисленная здесь колония греков, приветствовавшая Наследника и греческого принца Георга, который состоял на крейсере «Память Азова» в чине лейтенанта русского флота и прошел с отрядом до Владивостока. Цесаревич с принцем м свитой съехали на берег и отправились осматривать Александрию, Мемфис, пирамиды, Каир и прочие достопримечательности, а крейсера принялись за погрузку угля.
Погрузка угля на борт крейсера «Память Азова»

Погрузка угля продолжалась почти двое суток. Погрузка угля мероприятие весьма пыльное. Невзирая на то, что при этом задраивались люки и иллюминаторы, угольная пыль проникала даже во внутренние помещения кораблей. Поэтому еще сутки после завершения погрузки на кораблях шла приборка.
Аккурат на следующий день после завершения приборки в Порт Саид вернулся цесаревич со свитой, приняв их на борт корабли отряда снялись с якоря в вошли в Суэцкий канал. На середине канала, в Измаилии, суда ночевали на якоре, а к вечеру следующего дня пришли в Суэц и ошвартовались у набережной этого городка. Наследник с принцем и свитой в тот же день сошел на берег и уехал по железной дороге в Каир, чтобы продолжать путешествие по Египту, а суда отряда оставались в ожидании целую неделю и приводились в порядок.
Крейсера «Память Азова» и «Владимир Мономах» в Суэце.

Очень интересно! Жаль лишь, что львиная доля внимания досталась Цесаревичу и его окружению.
Не имеете ли Вы списка офицеров "Памяти Азова", служивших на корабле в этом плавании?