Военный фольклор, юмор и вообще околовоенный флуд...

Полевые учения. Молодой лейтенант вечером сбежал в соседнюю деревню к гарной дивчине.
Девица кладёт грецкий орех на стол: "У меня условие! Если ты своим прибором расшибешь, то я твоя".
Лейтенант чётким ударом раскалывает орех. Незабываемая ночь любви. И так каждый вечер, пока шли учения.
Прошло 30 лет. Этот же офицер, став генералом, в той же степи с инспекцией. Решил навестить свою даму. Она ему то же условие: грецкий орех!
Генерал: "Без проблем! Адъютант, неси кокос".
Адъютант метнулся, принёс. Генерал кладёт кокос на стол. Хрясь! Кокос пополам.
И снова, как прежде, жаркая ночь любви.
Утром дама: "Ты такой же горячий! Но к чему эти генеральские понты - зачем кокос?! Я же просила только грецкий орех."
Генерал: "Годы летят, зрение уже не то..."

О работе силовых подразделений на Северном Кавказе по грустному поводу - "к видео о гибели сотрудников Воронежского спецназа ФСБ" ©. Не копипащу, т.к. нецензурно

Солдат подходит к командиру:
— Мне в отпуск надо — жена pодить должна.
Командиp отпускает его. Чеpез неделю солдат возвpащается.
— Hу, Петpов, кто pодился — сын, или дочь?
— Чеpез девять месяцев узнаем, товарищ командир

 

Нанотехнологии

Наверно всё же сюда! Военных финансистов с праздником!

мечта маньяка

...Стояли в наряде на КПП. Дежурный — Дуров, дневальные — я и Паша Корчагин. Он не специально так, его правда зовут Павел Корчагин, как героя романа Островского. Паша — наш «золотой дембель», он увольняется в запас раньше всех на нашем призыве. Он этим очень гордится.

Зампотылу, подполковник Мазюкин, уходит из части последним, где-то в 22:30.

-Завтра приедет комиссия по пожарной безопасности, - сообщает он. - Выметите тут все, ясно?

-Чем мести, товарищ подполковник? - флегматично уточняю я. - У меня в караулке стоит два лома и лопата. Метел нет.

-Вот ломом и мети, пока не согнется! - подполковник явно доволен своей шуткой, ибо ржет и исчезает в ночи.

Вздохнув, я иду рожать метлу. Солдат — он такой, родить может все кроме ребенка. Метлу я одалживаю в автопарке, и, подметя вокруг КПП, решаю подколоть Мазюкина.

Накануне парни с соседней части умудрились согнуть толстенный лом в букву «Г». Один остолоп ради интереса воткнул лом в трещину в асфальте и оставил торчать, а второй ехал на «Урале» и не заметил... Бампер у «Урала» крепкий, весит он много, лом засел глубоко... в общем, погнули.

Я пошел к ним в парк, взяв один из своих ломов, и попросил дать напрокат тот, гнутый.

-Нахрена тебе?

Я объяснил. Парни посмеялись и с радостью одолжили железяку.

-А это пока пусть у вас полежит... - оставил им свой я.

Утром Мазюкин узрел чисто выметенную территорию КПП.

-Ломом подметал? - хохотнул он.

-Так точно, - отрапортовал я. Тут Мазюкин увидел гнутый лом, прислоненный к стене караулки.

-Это что такое? - грозно вопросил он.

-Лом.

-Я вижу, что лом! Почему погнут?!

-Подметал, - невозмутимо ответил я. - Согласно вашего приказа...

-Я тебе, $лядь, сейчас устрою подметалки! - заорал Мазюкин. - Чтобы через пять минут прямой был! Обо что ты его погнул?

-Подметал, на бордюр наткнулся... - с невинным взглядом сказал я.

-У-у-у-у! - Мазюкин схватился за голову и убежал в штаб. Дуров в караулке давился от хохота. Я взял лом и пошел в автопарк.

-Ты куда? - спросил Пашка. Он был не в курсе, что лом не наш.

-Выпрямлять...

В автопарке я погонял чаи с своим товарищем, Денисом, забрал свой лом и вернулся на КПП.

-Товарищ подполковник, ваш приказ выполнен, лом выпрямлен! - бодро доложил я Мазюкину в обед, когда он проходил через КПП. Он внимательно посмотрел на меня, на лом, и сказал:

-Рядовой, ты о$уел.

Я промолчал, тщательно скрывая наползающую на лицо улыбку.

Мазюкин солдат за людей в принципе не считал. Перекуры нам, по его мнению, полагались только после дембеля. А все остальное время, когда солдат не ест, он должен работать. А нам работать все 15 часов бодрствования было влом, как и всем нормальным людям. А он понимать этого не хотел, и оттого кляли мы его последними словами.

А он, сука, даже не козырял в ответ на наши воинские приветствия, когда мы встречали его где-то в части. Хотя нормальный офицер хоть кивнет, но как-то да ответит. А этот... тьфу.

© капитан гагабу

...Обычно на огневой рубеж выходило шестеро. Так было и в этот раз. Руководитель стрельб шел вдоль строя и каждому говорил, в какую мишень стрелять:
- Ефрейтор Дятел! Мишень номер один!
- Цель вижу!
- Рядовой Афанасьев, мишень номер два!
- Цель вижу!
- Рядовой Печкин, мишень номер три!
- Цель вижу!
И так далее.
- К бою!
Мы делаем пару шагов вперед, приседаем на колено, извлекаем из висящих на ремнях брезентовых подсумков магазины с патронами и присоединяем их к автоматам. Лязгают затворы.
- Рядовой Афанасьев к бою готов!
- Рядовой Печкин к бою готов!
- Ефрейтор Дятел к бою готов!
- По грудным мишеням... дистанция сто метров, прицел постоянный... огонь!
Бах! Бабах! - раскатывается в глухом лесу трескотня выстрелов. С дерева за стрельбищем падает застреленная кем-то ворона. Остальные самозабвенно палят в мишени. Стоит сухая ясная погода, и потому пули, пробив их, глубоко уходят в земляной вал-пулеулавливатель. За мишенями поднимаются столбы пыли. У АК очень громкий, на мой взгляд, звук выстрела, - вблизи он сильно бьет по ушам. Закладывает надолго. Летят гильзы. Одна попадает мне за шиворот, и я от неожиданности матерюсь — она очень горячая. Просто раскаленная.
Тататататах! - кто-то выставил переводчик огня на автоматический режим, и его автомат длинной очередью хлестнул сразу по трем мишеням.
- Творогов, твою мать! - орет сзади руководитель стрельб. Творогов, штабной писарь, бог в том, что касается компьютеров и оргтехники, но совершенный ноль во всех военных делах, с удивлением смотрит на свой дымящийся автомат.
- Я?
- Головка от часов «Заря»! Переводчик огня выставь на одиночный режим!
- Ага, - Саня двигает вниз переводчик огня, и, прицелившись, стреляет последним патроном в свою мишень.
Когда отгремел последний выстрел, мы пошли к мишеням — смотреть, кто сколько выбил.
Первая и третья мишени были девственно чистыми. Вторая — моя — была просто изрешечена. У меня было всего шесть патронов, а дырок в мишени я насчитал пятнадцать.
- У меня девяносто три очка, три десятки, - гордо сообщил я.
- Да ну? - не поверил старлей и присмотрелся. - И правда... а у Творогова с Печкиным как?
- По нулям.
- Гребаные клоподавы! Сказал же, кто куда стреляет, нахрена втроем в одну мишень лупили?
- А я чо, я ничо, другие вон чо, и ничо...

Уточняя детали знаменитого фото...