Серокой> Не поделюсь. У нас нет ОТК. У нас только ВП, ибо не производство.
Мы тоже не производство (ремонт средств связи), но у нас и ОТК, и военпреды. Расскажу, как дело обстоит.
Поступает в ремонт изделие (приемник, радиостанция и тп), его надо дефектовать. Ранее, я, будучи мичманом-связистом, писал Акт технического состояния с указанием неисправности, вплоть до блока, условий эксплуатации, наработки со времени крайнего ремонта, вносил соответствующие записи в формуляр... Акт заверяли члены комиссии и утверждал Командир. После чего вез акты в управление связи, где их проверяли и вносили изделие в план ремонта. Если корабль был в первой линии или готовился на БС, то его ремонтировали в первую очередь или вне всякой очереди. После чего, по команде вез аппаратуру на завод связи, где она попадала на стол ремонтнику. Он мог глянуть в формуляр и без заморочек на поиски неисправности приступить к работе. Сейчас же этого нет. Дефектовку проводят военпреды. Формально, по бумагам. Фактически, это делают работяги. У военпредов на этом этапе одна задача - сверить по формуляру соответствие номеров субблоков и плат. А тут возникает другая ситуация. После вывода ремонтных подразделений из под крыла МО и перевода их на коммерческую стезю по велению Сердюкова, флотские связисты имеют лимит на ремонт средств связи. Плюс, заявки на ремонт должны подать во флотский контракт. А если нечего ремонтировать? Тогда в следующем году лимиты урежут. Вот и подают в заявки на ремонт исправную аппаратуру. Тут еще засада, подали приемник с заводским номером одним, а сломался другой. Его ремонтировать нельзя, ибо военпреды зорко следят за соответствием. Тогда начинается игра в Лего. Приемник, с номером, поданным в ремонт, фаршируется неисправными блоками своих братьев-близнецов, потом на коленке рисуется новый формуляр "взамен утраченного", куда вносятся новые блоки. В итоге, по документам текущий ремонт, а фактически - капитальный. В мою бытность, утраченный формуляр восстанавливался на уровне начальника связи флота, с раздачей пряников ответственным лицам. Теперь достаточно печати командира части и приказа о наказании за утрату матроса Титькина, уволенного год назад.
По ремонту пройдусь. Нормами расписано время на ремонт изделия, к примеру, 50 часов. И всё! Ранее сделать не моги! И не объяснить, что это крайние сроки, но опытный радиомеханик может отремонтировать и быстрее. Трудоемкость считают по количеству перепаянных элементов. А поиск и локализация неисправности не учитывается.
Теперь о сдаче военпредам. У нас доходит до тройной сдачи. Например, ремонтируется релейка с Р-140. Сначала ее сдают на рабочем месте ОТК. Потом ее сдают на рабочем месте военпредам. Потом ее монтируют в кунге радиостанции и сдают ОТК и военпредам в третий раз. А это всё время, а зарплаты у нас сдельные. Еще про сдачу. Военные связисты помнят документ "РТОС и АСУ", где расписано техобслуживание и порядок его проведения. И после каких видов ремонта какие проверки проводятся. По контракту у нас текущий ремонт, а военпреды требуют сдачу как после капитального. А это всё время и деньги.
Глобальные проблемы. Ранее, каждый округ и флот имел специализированное предприятие по ремонту средств связи, имевшее индекс войсковой части. Из военных там командир и парочка замов, все остальные - гражданские служащие. Это предприятие имело весь необходимый комплект ремонтной документации, специализированных стендов и средств контроля. Сейчас же развелось куча шарашек, не имеющих ремонтной базы, но выигрывающих контракты по ремонту военной связи. Ремонт осуществляется на коленках на объекте, а значит, исключается промежуточное звено военпреды. То-есть, матрос Пупкин сказал, что "всё работает", командир подписал Акт ремонта. Качество такого "ремонта" соответственное.
В общем, это вкратце. Вопрос - выиграло ли МО от такой сердюковской "реформы" в данной области?