Было и такое ЛТУ
Это было летом 1979 года, если я не ошибаюсь, во время полкового ЛТУ. Командовал полковник Шныров Н.И. Все самолеты стояли на старте и на всех свободных карманах РД. Перед этим мы получили 4 СУ-17МК, взамен потерянных в авариях и катастрофах. 20 борт с 1 АЭ - катастрофа 25 декабря 1977 года, погиб бывший командир полка, замкомдива п-к Банкин. Борт 25 - авария на взлете, неправильные действия летчика, старший л-т Демидов. Самолет после уборки шасси сделал просадку и проехал на брюхе по бетону. Самолет восстановили и отправили в Рижское инженерное авиационное училище как учебное пособие.
Это так сказать предистория.
Когда составили план ЛТУ, то на этих самолетах СУ-17МК, которые принадлежали 3 АЭ, должны были летать по учениям летчики 2 АЭ, звено капитана Дементьева, с зарядкой блоков Б-8, ракетами С8. Но вооружейники не изучили отличия СУ-17 МК от простых СУ-17М. На СУ-17МК блоки Б8 не были предусмотрены как вариант подвески, так как они продавались за границу. И там был такой нюанс, что при включении бортового питания, при подвешенных блоках Б8, минуя все блокировки, питание подавалось на первый ствол блока Б8. Этого-то никто из оружейников не учел. По плану ЛТУ на эти СУ-17МК повесили блоки Б8 и зарядили ракеты С8. Летчики заняли готовность в кабинах самолетов и по команде с КП запускались и выруливали на старт. На одном из СУ-17 МК занял готовность к-н Терехов. Когда он включил АЗС (аккумулятор-аэродромное питание), с левого блока с первого ствола сошла ракета С8 и, чуть не убив техника самолета ст. л-т Пиндус, прошив курилку, где сидели техники, просела, подожгла траву и улетела в польскую деревню, где и взорвалась. Всех спасло то, что взрыватель С8 взводится через 300 метров после выхода из ствола. Самолет тут же отстранили от вылета и обесточили. Начальник особого отдела и инженер по вооружению м-р Воскобойников уехали в деревню выяснять результаты взрыва и наличие пострадавших. К счастью никто не пострадал и разрушений не было. Начальник группы вооружения 3-АЭ ст. л-т Гривенко сообразил, что с этими самолетами что-то не так, и запретил выпускать их в полет и собственноручно выдернул все ШРАП из бортовых гнезд.
Так как план ЛТУ был под угрозой срыва, командир полка Шныров приказал самолет, с которого ушла ракета, отстранить, а остальные в воздух. Летчик звена Дементьева к-н Стокалясов сел в кабину самолета, включил АЗС-питание, и снова с блока Б8 сошла ракета С8, на этот раз она попала в самолет № 53, который проруливал впереди. Ракета попала чуть ниже кабины пилота и ближе к двигателю, разворотив борт, с которого огромной струей полился керосин и сразу же вспыхнул. Самолет продолжал по инерции двигаться и пылал как факел, оставляя за собой огненный шлейф горящего керосина. не горела только носовая часть самолета. В кабине находился к-н Каштанов, летчик 2 АЭ. Он нажал рычал "аварийный сброс фонаря". Фонарь подпрыгнул на штангах подброса и упал на свое штатное место, так как не было набегающего потока. К-н Каштанов кулаками сбил фонарь и в подвесной системе вывалился из кабины за борт. Когда он начал отбегать от самолета, за ним потянулся парашют, который к тому же начал наполняться и мешать ему убегать от горящего самолета. Я с техником звена Федористовым были где-то в метрах 10-15 от горящего самолета. Мы помогли Каштанову погасить купол парашюта, дернув за нижние стропы, и убежали с ним за отбойник, подальше от горящего самолета. Все боялись, что самолет взорвется. Но этого не произошло, так как была полная заправка баков.
Тут же по громкой связи поступила команда на сталкивание близлежащих самолетов подальше от горящего самолета, а остальные самолеты растаскивать в стороны. Мы помчались выполнять команду. Те самолеты, что были очень близко к горящему, мы толпой толкали поближе к отбойнику, а те, к которым могли подойти буксировщики - где не было горящего керосина - утаскивали. Все это происходило под аккомпанемент взрывающегося боекомплекта на горящем самолете и визга осколков. У меня почему-то была только одна мысль - лишь бы не попало в голову, а так выживем. Страха не было. Была какая-то горячность и азарт. Пожарники подъехали к горящему самолету и, прикрывшись пожарной машиной, через нее лили воду на горящий самолет (пены не было). Машину так побило осколками, что потом ее пришлось списать. Самое интересное зрелище наступило, когда из блоков горящего самолета начали сходить ракеты и лететь вдоль старта мимо КП (в 2-3 метрах) и далее в лес. На той половине ЦЗТ стояли самолеты 1АЭ, там все залегли и передвигались ползком. На КП были попытки прыгать в окна со второго этажа. Но старший расчета КП навел порядок - всех загнал за экраны, сказав, у нас полк в воздухе, а вы тут панику сеете. Кроме сгоревшего самолета и раскуроченной пожарки, все благополучно обошлось. Было правда несколько дырочек от осколков в бортах самолетов, но их быстро залатали. Жертв и раненых не было. Так прошло это ЛТУ.
Теперь касаемо других вопросов. На наших СУ-17М бортовые номера были голубого цвета, сами самолеты - серебристого цвета. Позже их закамуфлировали. Сначала были спарки СУ-7У с Кшивы с красными бортовыми номерами и пара УТИ-МИГ-15 с красными бортовыми номерами. Потом получили СУ-17УМ. Одну спарку умудрились покарежить еще даже не собрав в ТЭЧ. При буксировке на ложементе, когда их привезли с завода на АН-12, покарежили воздухозаборник. Приезжала бригада с завода, устраняли неисправность. Спарки СУ-17 УМ были с голубыми номерами. В нашей 2 АЭ были группы обслуживания: АО - нач.ст.л-т Моров, РЭО - нач.к-н Сотников, АВ - нач. ст.л-т Григорьев, затем ст.л-т Гинайло, СД и САПС - нач.ст.л-т Хохлов, затем к-н Ершов. Техники звеньев: Шаповалов, Лущан, Гурецкис, Комаревич. В ТЕЧ были группы: СД, САПС, СМГ, РЭО, АО, АВ. Были полковые группы СБВ, ППР, РЭП, группа объективного контроля и группа высотного снаряжения. Это что касается авиатехники. Все остальное входило в управление полка.
За время моей службы в полку командирами полка были: п-к Банкин, п-к Негро, п-к Шныров, п/п-к Осипов.
Заместители по ИАС были: п/п-к Пастухов, п/п-к Явтушенко.