aФон> Забавно, в то, что у Моисея была рация на изотопах ты уверовать никак не можешь, хотя это в деталях запртоколировано в свящписе
Ты совсем спятил, лошара? Какое ещё протоколирование? Это басни для развода лошар. Ты ещё скажи, что сказки про Бабу-Ягу в ступе это протокол полетов древних людей на антиграве, а избушка на курьих ножках это описание робота-меха.
Ты не знаешь что такое протоколирование. Твой убогий умишко не способен отличать сказки и мифы от исторических событий. Так что уткнись в тряпочку.
aФон> а в то, что американцы высаживались на Луну ты свято уверовал
Моя уверенность в полетах на Луну абсолютно ничем не отличается ни от какого другого технического достижения или исторического события. Оно доказано ровно теми же способами и с помощью таких же доказательств.
А что даёт мне ещё больше уверенности, так это поведение опровергунов, типа тебя. Когда я вижу, что опровегуны не могут ничего кроме как лгать, тупить, вычеркивать слова из цитат, тупо игнорировать факты, то мне становится понятно, что басни про аферу придумали специально для лошар.
aФон> это даже переросло в убеждение мирооззренческого толка.
Ну чего ты всё ноешь, лошара? Ты сам лично признался, что ты аферу тупо постулировал. Про какие ещё верования у других ты вообще мычишь?
aФон> Почему такая избирательность?
Потому что это называется "научный метод". Всё что доказано научными методами и оно работает, то это можно принимать. Твои басни ничем кроме басен не доказаны. Все эти басни про рацию Моисея это ровно такая же басня как и лунная афера - свидетельств ноль, чертежей ноль, вещественных доказательств ноль, документации ноль. Есть только некие басни.
Более того, я тебе тыщу раз говорил, мне по хорошему вообще плевать летали американцы на Луну или нет. Мне не станет теплее или холоднее, если выяснится что была афера или полеты докажут так, что все опровергатели разом поверят в летание. У меня то как раз нет никакого мировоззренческого убеждения. Мой мир не рухнет. Мои методы останутся работать. А вот твой то мирок как раз обвалится. Ты же жить не можешь без аферы. Весь твой убогий мирок строится только на веровании в аферы. Потому что твой ущербный умишко может существовать только так. Ты даже мысли не можешь допустить о том чтобы поменять свои воззрения. Поэтому ты любую научную работу, опровергающую твои верования, будешь обзывать профанной наукой. Ты выдумаешь себе миллион отмазок для самого себя почему твои религии должны остаться.
aФон> Свящписы от НАСА более святы, чем свящписы от древних иудеев?
Для лошар именно так и есть. Потому что лошары не могут понять чем документы отличаются от свещписов. Для лошар ролики с ютубчика не отличаются от научных работ.
Тут хоть и про ГМО, но суть одна для любых современных мифов:
Порой мне кажется: сколько бы ни было в мире сделано открытий, защищено диссертаций, издано учебников и энциклопедий, мир этого не заметит. Для среднего обывателя вся научная движуха происходит где-то в параллельной реальности и имеет статус сказки наравне с прочими сказками, сериалами, брошюрами и советами соседки по даче. Фактически, все упирается в пресловутый вопрос веры. Грубо говоря, элементарная школьная программа диктует вызубрить таблицу умножения. Но, вызубрив, человек может верить, что у экстрасенсов дважды два — пять, и неизвестно еще, какой ответ правильней. Точнее, он скажет так: «наука сама еще точно не знает, какой ответ правильней». Свои личные сомнения обыватель всегда проецирует на науку, и это главный аргумент. «Наука сама еще плохо знает таблицу умножения».
Наука для обывателя — это что-то типа средневековой башни, где живет известный на всю округу алхимик. Он нелюдим и, наверно, колдун. Его мало кто видел и непонятно: то ли он звезды считает сквозь медную трубу, то ли наводит порчу на скот. Обыватель видит лишь его кухарку, когда та приходит на городской базар за рыбой и спаржей. Кухарка мила, грудаста и болтлива, ужасно гордится своим хозяином, но ничего не может рассказать, потому что боится заходить в его комнату. Хотя видела огонь и дым. А из того, что алхимик ей сам радостно рассказывает когда опыт удался, не понимает ни слова. Так было в средние века, но ничего с тех пор не изменилось. Разве что вместо болтливой кухарки у нас болтливая журналистка.