Встретил вот интересную историю.
После освобождения Таганрога от немецкой оккупации таганрогскими школьниками было собрано 136 тысяч рублей на строительство боевого самолёта для ВВС Красной Армии. Пикирующий бомбардировщик Пе-2, получивший имя «Таганрогский пионер», был торжественно передан 135-му гвардейскому Таганрогскому бомбардировочному авиационному полку. Передача происходила 19 мая 1944 года в День пионерии на аэродроме Веселое в Крыму.
На фото: торжественное вручение делегацией Таганрога лётчикам 135-го гв. БАП именного самолёта Пе-2 «Таганрогский пионер»-1-я авиационная эскадрилья 284-го БАП (сентябрь 1943 г.): лётчик Николай Бондаренко (сидит третий слева), штурман Владимир Пеший (во втором ряду второй слева), лётчик Пётр Моисеев (во втором ряду четвёртый слева), лётчик Андрей Заплавнов (во втором ряду второй справа), стрелок-радист Владимир Монаев (стоит в третьем-четвёртом ряду четвёртым слева).
Здесь следует отметить что машину не случайно передали именно в эту часть - 23 октября 1943 года 284-й БАП за отличие в боях был преобразован в 135-й гвардейский и получил почётное наименование «Таганрогский».
Первый его экипаж «Таганрогского пионера» составили лётчик Пётр Моисеев, штурман Владимир Пеший и стрелок-радист Владимир Монаев. Гости попросили показать, как летает «Таганрогский пионер». Моисеев лихо прошёл над аэродромом на бреющем, но в конце полёта случился небольшой конфуз: на посадке бомбардировщик неуклюже подскочил – сделал «козла». Пе-2 сам по себе был очень строг в пилотировании, а тут ещё совершенно новая машина, только что из завода, поэтому не удивительно, что опытный лётчик Моисеев допустил досадную помарку. Молодая симпатичная актриса из состава таганрогской делегации не удержалась и спросила, почему их самолёт так прыгает на посадке. Командир полка Дмитрий Валентик дипломатично ответил ей, что пилот по его заданию проверяет прочность шасси…
Началась боевая служба «Таганрогского пионера». Воевал он в Крыму, Белоруссии, Литве, Восточной Пруссии. Использовался в основном для разведки. Помимо Петра Моисеева на нём летали также лётчики Николай Бондаренко и Андрей Заплавнов. Всего «Таганрогский пионер» совершил 73 боевых вылета. Вот описание только одного его боевого вылета в конце 1944 года, которое приводит Николай Адамович Бондаренко в своей книге «Летим на разведку».
 [показать] «Стоит хорошая, ясная погода. Заплавнову, стрелком-радистом у которого летит Иванченко, а штурманом - Пеший, ставится задача: сфотографировать аэродром Кенигсбергского аэроузла, порт Пиллау, железнодорожные станции Кенигсберг и Тапиау. Это уже Пруссия... У противника там сильнейшая противовоздушная оборона. Выполнить это задание нелегко.
После набора высоты четыре с половиной тысячи метров за самолетом Заплавнова потянулся нежелательный в разведке инверсионный след. Попытка Андрея уйти от него не привела к успеху. В прусском небе росписи самолета Заплавнова скрестились со следами от вражеских истребителей. Удачно маневрируя, Заплавнов ушел от истребителей и выполнил задание, за исключением фотографирования станции Тапиау. Температура наружного воздуха минус пятьдесят градусов. У Андрея, летающего редко на высоту, на лице кислородная и меховая маски. Они от сильного мороза заиндевели и смерзлись.
Заплавнов выполнил заход на фотографирование Тапиау, но почему-то Пеший вдруг приумолк. Андрей забеспокоился, а затем увидел, что Пеший сидит на полу кабины со склоненной головой. Заплавнов схватил его за воротник куртки и, потянув к себе, крикнул:
- Володя! Что с тобой?
- Ничего, ничего... - будто сквозь сон, ответил ему Пеший.
Андрей понял, что со штурманом что-то неладное и он вот-вот потеряет сознание.
Заплавнов убрал газ и, чтобы самолет быстро потерял высоту, энергично отдал штурвал от себя. Тут он заметил, что трубка кислородной маски Пешего, к которой присоединяется шланг, от сильного мороза лопнула и лежит вместе со шлангом на полу кабины. Андрей быстро сорвал со своего лица маску, снял с одной застежки маску Пешего и дал ему кислород. Пеший сделал несколько вдохов. Андрей, чувствуя, что сам теряет сознание, снова приложился к маске, а затем опять передал ее Пешему.
- Володя, твой шланг на полу! Бери его и дыши! - закричал он штурману.
- Вот, оказывается, что!.. А я даже и не заметил, как потерял сознание...
Пеший поднял с пола шланг и направил его в рот. И в ту же секунду он рванул руку вниз, сорвав на губах примерзшую к металлическому наконечнику кожу. На подбородок и меховой воротник куртки потекла кровь.
- Володя, зажми шланг в рукавице и дыши с кулака!
- Хорошо, Андрюха, дышу, теперь назад!
- Почему назад? - спросил удивленно Заплавнов.
- А потому, что у нас с тобой Тапиау еще не сфотографирована. Задание еще не полностью выполнено.
От Тапиау отлетели недалеко. Курсовая черта подошла и легла на центр станции. Пеший включил работу фотоаппаратов на «бесконечность». Лампочка-глазок щитка управления часто замигала, указав, что выполнено несколько снимков. Пеший выключил фотоаппараты, нагнулся к нижнему остеклению и произнес:
- Шесть эшелонов. Разворачивайся, Андрюха, домой.
- Разворачиваюсь, - ответил Заплавнов с ноткой удовлетворения.
Треснуло в наушниках - включился в разговор с экипажем стрелок-радист Иванченко. Он быстро и взволнованно сообщил:
- Командир, справа сзади, на расстоянии двух километров, идут на сближение два «фоккера»!
- Пеший, Иванченко! Приготовиться к отражению атаки! Приготовиться к пикированию! - командует Заплавнов.
Высота «Таганрогского пионера», на котором летит экипаж, пять тысяч метров. Ведущий «фоккер» зашел справа сзади и начал прицеливаться. Иванченко подал команду:
- Командир, маневр - вправо вниз!
- На развороте введу в пикирование! - крикнул Заплавнов и резко бросил машину вправо вниз.
Он продолжал крутой (даже потемнело в глазах) разворот, энергично отдав штурвал от себя, ввел машину в крутое пикирование.
- Пусть фрицы ловят нас! - крикнул Заплавнов.
Без выпуска тормозных решеток очень быстро нарастает скорость. Четыреста восемьдесят... Пятьсот сорок... Шестьсот... Семьсот километров в час!..
- Вывожу! - крикнул Заплавнов и плавно начал выводить машину из пикирования.
Когда нос кабины подошел к линии горизонта, Андрей из-под отяжелевших век посмотрел на прибор указателя скорости. Его стрелка подрагивала у цифры «800».
- Иванченко, с рулей и элеронов не слетела перкаль?
- Нет, командир!
- Умеем пикировать? - спросил Заплавнов Пешего, повернувшись к нему.
Высота две тысячи метров. «Фоккеров» не видно. Стал ненужным кислород, и Пеший бросил на пол кислородную трубку...
На проявленной после вылета пленке зафиксированы ценные сведения об авиации, морских и железнодорожных перевозках противника. Лишь только после доклада о выполнении задания, оформления боевого донесения Пеший неуклюже зашагал в своих рыжих унтах к врачу полка Осиповой. Ужинать Володя не смог - очень сильно распухли губы...».
«Таганрогский пионер» оказался счастливым самолётом. Он пережил войну. Потом на нём вводили в строй молодых лётчиков. Списали его только в 1949 году, с началом эры реактивной авиации. Пять лет в строю. Для фронтовой машины – это очень долгая жизнь.
Выжили и все люди, летавшие на «Таганрогском пионере». Но судьба их сложилась по-разному. В одном из боевых вылетов лета 1943 года лётчик Пётр Моисеев серьёзно обморозил ноги. Состояние его постепенно ухудшалось, но до конца войны он не обращался к врачам, боясь списания с лётной работы. Продолжал летать, несмотря на сильные боли, всего совершив 99 боевых вылетов. После войны ему ампутировали обе ноги выше колена. Эта трагедия не сломила бывшего пилота-разведчика. Он окончил институт, работал в одном из НИИ угольной промышленности, воспитал троих сыновей. Ветераны 135-го гв. БАП добивались, чтобы именем Петра Фёдоровича Моисеева была названа одна из улиц Таганрога. Насколько известно автору, такой улицы не было в нашем городе во времена СССР, нет её и сейчас.
Николай Адамович Бондаренко в годы войны выполнил 179 боевых вылетов, награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени, Отечественной Войны I и II степеней, Красной звезды, медалями «За боевые заслуги» и «За взятие Кенигсберга». После войны работал лётчиком-испытателем в ГЛИЦ им. Чкалова. Когда демобилизовался, трудился слесарем в гарнизонном комбинате бытового обслуживания. Написал две книги. Умер в 2002 году.
Командир звена 135-го гв. БАП Андрей Терентьевич Заплавнов до конца 1940-х годов продолжал летать в ВВС. Дальнейшая его судьба автору неизвестна.
Штурман Владимир Дмитриевич Пеший после окончания войны поселился на Украине и работал в КБ выдающегося авиаконструктора О.К. Антонова. Стрелок-радист Владимир Иванович Монаев жил и работал в Москве.