А здесь тоже есть интерестный документ:
Вольфганга Шпате, ас с 99 победами говорит о том как немцы "сбитых" писали (English text) :
www.il2center.com/Wolfgang%20Spate%20on%20Kill%20Claims.rtf
Русский перевод сделан 7IAP_Skarr and posted on
http://www.sukhoi.ru/cgi-bin/forum/ultimatebb.cgi?ubb=get_topic;f=5;t=002814;p=1
"Демонстрация в Рейклине завершилась. Рейсхмаршалл уже собирался уходить, когда он подарил мне еще один внимательный взгляд. “Я не знаю вас!” сказал он задумчиво. Он заметил мой Рыцарский Крест, что висел у меня на шее. Обычно всем кто был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту, было приказано явится к нему для персонального знакомства. Но сейчас кто-то забыл это сделать. Память Геринга была исключительной. “За что вы получили эту награду?” спросил он, указывая на медаль у меня на шее. Я доложил что получил ее за 62 сбитых самолета на Восточном фронте.
- И сколько у вас сейчас? – поинтересовался он.
- 81, господин Рейсхмаршалл.
- Ну, а между нами? – продолжил он. Казалось, что у него были какие то скрытые мотивы, потому что он не дожидаясь моего ответа, по дружески взял меня за плечо, и прошел со мной несколько шагов. Он сделал знак группе военных сопровождающих его, чтобы те отошли от нас на некоторое расстояние. “Я хочу заверить вас, что я ваш лучший друг. Давайте представим, что мы сидим с вами в бараках на передовом аэродроме. И как близкие друзья, честно говорим о сбитых нами самолетах. В этой ситуации, когда я не вышестоящий офицер, а ваш лучший друг и ведомый, я спрашиваю вас: Между нами, мой дорогой Шпете, сколько же вы по настоящему сбили? Только честно!”
В этой театральной ситуации, "Фатти" дал мне достаточно времени, чтобы подумать над моим ответом. Мне было ясно, что он хочет от меня услышать. Он искал истребителя, который сказал бы ему, что приписывает себе победы, которых он никогда не одерживал. Но он спросил не того пилота! Потому что у меня была минимум дюжина сбитых, но не подтвержденных самолетов. Они были не записаны мне потому что, либо они были сбиты при помощи кого-либо еще, либо не было свидетелей того, что вражеский самолет разбился, либо я сам не мог видеть самолет в момент падения. “Между нами,” ответил я “У меня 100 сбитых. И на самом деле, среди друзей, я всегда считаю их все, даже те, что мое начальство или RLM не подтвердило из-за отсутствия свидетелей или другим причинам.”
“Брось, Герман” сказал генерал Лоезер, “ты ничего от него не добьешься. Пойдем, посмотрим на что-нибудь еще.”
Геринг отпустил мое плечо, и они оба ушли. Мимо меня поспешно прошли другие офицеры. Один из них подошел и тихо сказал мне, “Отлично, Шпете! Супер! Он никогда не верил победам заявленным нами. Ты прекрасно ответил ему!” Это был оберст Траудофт, командир дневных истребителей, под началом Истребительного Командования, и мой бывший командир эскадрильи.
Теперь, через 40 лет, когда я вспоминаю тот случай, я должен признать что у Геринга были причины задать такой вопрос. Я был конечно расстроен в то время, потому что никогда в течение сотен моих боевых вылетов, у меня и в мыслях не было сообщить что-либо, кроме правды о моих победах. Какой смысл? Я был резервист. Как только война была закончена, я хотел вернуться и продолжить мои занятия. В то время, я не имел ни капли желания оставаться на службе. Вознаграждения и почести, которые имели бы влияния на мою карьеру возможность повышения по службе, не играли не какой роли в свете моего решения. Я был удовлетворен 81 отметкой на хвосте моего самолета, и мне было о чем рассказать моим детям. И если бы война потребовала от меня большего, то я мог бы сбить и еще. Но я думал, что было бы абсурдом, что кто-то сознательно будет врать и приписывать себе лишнее.
Все оказывается совсем иначе, когда вы понимаете, что отчеты составляются обычно в течение часа после воздушного боя. На взгляд пилота сильное влияние оказывает то напряжение, что он пернес во время воздушного боя. Когда полиция допрашивает участников кабацкой драки, то их показания обычно бывают диаметрально противоположены. В течение той минуты, когда летчики сходятся в воздушном бою, все они связанны борьбой между жизнью и смертью. Я не могу представить человека, который бы в данной ситуации не был бы чрезвычайно возбужден. Один из моих боевых вылетов из Старой Руссы у озера Ильмень в районе реки Волхов, сегодня, я помню так же, как и в тот день, когда он состоялся. Я был лидером четверки Bf-109 и столкнулся с группой из шести Советских самолетов неизвестного типа монопланной схемы. В течение последовавшего воздушного боя, нам удалось сбить все шесть самолетов. После того, как мы приземлились, мои ведомые светились от радости и гордости. Я приказал им идти в комнату брифингов, и сидя в разных углах писать отчет о проведенном бое, после чего мы объединим все отчеты в один. Три NCO, все опытные пилоты, у каждого из которых по несколько подтвержденных побед, делают в точности то, что им приказано. Основанный на их сообщениях отчет, показывает что мы сбили в общей сложности девять самолетов противника. Я был убежден, что самолетов было всего шесть, так что мы заявили на три больше. Тогда мы попробовали кропотливо восстановить течение воздушного боя. Результат остался тот же самый! Каждый мой ведомый продолжал утверждать что сбил два самолета. Я лично заявил три победы. Не на основании каких либо доказательств обратного, а опираясь на свои полномочия как командира, я решил, что спишу одну из своих побед, и каждый мой ведомый должен сделать то же. Если кто-нибудь из них сегодня еще жив, то я уверен, что он все еще полагает, что сбил двоих в том бою, даже при том, что я не признал их.
В нашем случае, итоговый рапорт был создан в соответствии с общим количеством потерь на стороне врага. Сегодня я уверен, что обе стороны были неточны относительно заявленных побед. Я знаю о трех таких случаях в последний год войны, где не было и зерна правды в заявленных победах летчика - истребителя. Один из них был известный человек с более чем 200 подтвержденными победами. Он подошел через ранги NCO и получил повышение благодаря его выдающимся достижениям. Его последняя должность была - командующий звена истребителей. Однажды, командующий его эскадрильи сообщил командиру группы, что командир звена выполнял задание, в течение которого не было никакого контакта с врагом. За десять минут до приземления, он покинул строй и куда то исчез, а после приземления, он сообщил, что он сбил три четырех моторных бомбардировщика. Ни один четырех моторный самолет не был заявлен как сбитый в рассматриваемой области. Все это была полная туфта! Оба, я и командующий группы, подвергли сомнению рассказ пилота, которому тем временем было приказано хорошо отдохнуть из-за перенесенного стресса. Он в конечном итоге сломался и полностью признал, что он придумал эти три сбитых. Почему? Он был командиром звена в течение многих недель и не сбил ни одного самолета. Три придуманные победы были актом отчаянья. "Теперь я понимаю", я не мог не принять во внимание увиденное, "как возникла вереница ваших побед. Они были даже объявлены в официальных военных сообщениях". Мы сообщили о наших результатах командующему дивизии. Он закрыл глаза на этот инцидент, в акте милосердия. Вне зависимости от того, как мы действовали, война и так подходила к концу...
Другие два случая были, что странно, также среди бывших военнослужащих, которые из-за проявленной храбрости, произведены в офицерские чины и назначены командующими подразделений. Кроме того, я знаю о том, кто заявил два сбитых на Me-163 после войны, даже при том, что могло быть доказано то что он их никогда не сбивал. Никоим образом я хочу уменьшить достижения наших товарищей. Напротив, я обнаружил, что в них куда больше безрассудной храбрости, бескорыстности и большего количества духа товарищества, чем я обычно встречал в офицерах вообще."
[ слишком длинный топик - автонарезка ]