Ulysses>> Неужели Вы не понимаете (как и я), что руку проще сунуть сбоку,чем сверху? Ulysses> Вот почему я и люблю модели фантазийных судов в мелком масштабе...IBeRUS> Англичане - своеобразный народ, и отменные моряки, видимо им так сподручней!
Опять же - это про Французскую пожарную УТС...
IBeRUS> Я тоже, по таким же мотивам, предпочитаю масштаб 1:500. И делаю их сам!
Ну да...
После Витуса (Беринга?) 1:1250 и моих 1:2000 надо понимать,
чего мы хотим...
IBeRUS> Не покупной пластмассовый набор, а ручная работа.
а почему нет?
Книгу Марты Эммануэль читали про "Почему бы и нет?" Шарко?
Я бы хотел построить ку-боты французские и английские Marghareth,
а не WhY Not? и Porcois Poise? (Parqua Pa?)?
(как это будет по-французски...)
(Что-то там было такое недорогое от фирмы "Звезда" "Почему бы и и нет № 2")...
IBeRUS> А уж хорошо ли, плохо ли - это мне потом пусть говорят, я делаю потому что хочу, IBeRUS> потому что мне нравится тот или иной корабль, в конце концов, потому что есть IBeRUS> желание что-то творить своими руками! Насчет "Риверов", конечно жаль, что такая IBeRUS> ерунда с чертежами, я для себя рабочий 500-й уже вычертил, а вот крупнее... Ну IBeRUS> подождем, может и появится!
Как вариант найти бумажную книгу про "Реки"
Лмчно я настраиваюсь на диорамы 1:700.
Не зная, как делать воду, уже заложил 1:700 в дереве СРТ-815 "Скакун"
с бумажным фальшбортом...
Пока рассматриваю 2 варианта:
1.Дрифтер с сетями в дрейфе до аварии при нейтральной погоде.
2.Корабль в шторм сидя носом, под парусом идет по ветру к шотландцам.
P.S.
"Дед" заснеженной глыбой пробрался к нам на полубак, нашарил форпиковый
люк сапогом, зазвякал задрайкой.
- Погоди ты! - боцман не вынес. - Ты в мое-то хозяйство не лазий. В
форпик нахлебаем, так это нам в кубрик натечет.
Он сам его отдраил, а мы - кто присел на корточки, кто лег на палубу,
чтоб хоть защитить немного форпик от носовой волны. Боцман там долго возился
в темноте, чем-то гремел,звякал.
- Где ж он тут есть, мой хороший? Где ж я его сложил? Да посветите
хоть, черти!
"Дед" просунул в люк руку с фонарем. Боцман сидел на каких-то
канистрах, с парусом на коленях.
-Да он же у тебя!
- Ну! Так ты думаешь - я его ищу? Я фаловый угол ищу. Специально я его
сложил, кверху дощечкой, а вот не нахожу. Нет, это шкотовый...
Дрифтер заорал:
- Да тащи! Тут разберемся!
- Разберешься ты. Вот нашел! - Протиснул сложенную парусину в люк. -
Руку-то не оборвите, я за фаловый держусь.
Он его не отпускал, ухитрился одной рукой задраить люк, а потом бежал
за нами по палубе, спотыкался и все-таки держал. Парусина развернулась у
нас, углы волочились по воде и набухали, тяжелели, дрифтер в них запутался и
упал. К нам еще несколько кинулись навстречу, подхватили, поволокли к мачте.
А боцман все держался за свой угол.
- Держу, держу, ребятки! Главное - фаловый не потерять.
Парусину свалили на трюмный брезент. Она уже почти вся распеленалась,
разлезлась тяжелыми складками и покрывалась снегом, покуда он ее привязывал
к грота-фалу.
Из рубки кричали:
- Боцман! Что там с парусом? Есть парус?
- Щас будет!
Он подпрыгнул и повис на фале, с ним еще двое повисли, и парусина -
намокшая, тяжелая тряпища - дернулась, поползла вверх по мачте, а книзу
спадала серыми складками, почти даже не гнущимися. А мы, времени не теряя,
разносили нижнюю шкаторину* по стреле, которая теперь стала гиком, и
привязывали гика-шкот за утку на фальшборте. Те трое еще и еще перехватывали
фал, передняя шкаторина ползла, вытягивалась вдоль мачты, и постепенно
складки расправлялись, уже начали набиваться ветром, уже и гик начал
дергаться. И тут парусина ожила, первый хлопок был - как будто кувалдой по
бревну, потом заполоскала, и разом выперлось пузо - косой дугой, латы на нем
затрещали, с них посыпались сосульки. Холод палил нам лица, сжигал брови и
губы, но мы стояли, задравши головы, и что-то в эту минуту в нас самих
переменилось: ведь это была уже не тряпка, а - парус, парус, белое крыло над
черной погибелью; такой же он был, как триста лет назад, когда мы по свету
бродили героями и не знали еще этих вонючих машин, которые и отказывают в
неподходящую минуту. И даже поверилось, что раз мы это чудо сделали - еще,
быть может, не все потеряно, еще мы выберемся, увидим берег.