С.И.> Я лишь добавлю (от себя) - очень нравились С-24. Высота 950, скорость 930 угол 20-25 - ложаться точно. Если под танк - переворачивает напрочь. Если ниже пускать можно влететь в осколки (большая высота разлета осколков -980 м). В свое время (на МиГ-21) привез дырку в стабилизаторе примерно 20х20 см. Повезло.
В Афгане одному ОЧЕНЬ ВЕЗУЧЕМУ (потом закончил ШЛИ, пару лет назад преждевременно ушел из жизни) на МиГ-21БИС (ИА) повезло как может повезти только "на войне как на войне". Обе версии зам.командира с разницей 11 лет не стыкуются (атака связана с противником а не с учебным полигоном) и даже противоречат друг-другу (какое "пикирование вдоль склона горы"! и "просадка-большой недолет снаряда"!) при едином авторстве в одном и том же лице с ученой степенью "кандидата военных наук" и двумя красными дипломами Качи-73, ВВА им.Ю.Гагарина:
(журнал "Мир авиации" 1998/01):
"...Автор этих строк прибыл в Березу после окончания ВВА M.W. Ю. А. Гагарина в 1981 г. Выпускник Качинского ВВАУЛ 1973 г., в период службы в Афганистане занимал должность заместителя командира полка. В ДРА выполнил 585 боевых вылетов.
В настоящее время военный летчик 1-го класса, кандидат военных наук полковник Н. Г. Карев является заместителем начальника кафедры тактики и оперативного искусства ВВИА и.и. проф. 11. Е. Жуковского.
...Остальные повреждения не были связаны с противником.
Так, пробоину получил самолет, пилотируемый капитаном К. при пуске С-24. При пикировании вдоль склона горы летчик не учел просадки снарядов, в результате один из них (с радиовзрывателем) взорвался на склоне. Самолет столкнулся с осколком весом более 1 кг, который, пробив конус воздухозаборника, застрял в антенне радиолокационной станции."
(из "афганского дневника"-издание 2009, 2018г. без "поправок"-зам.ком.927иап):
"12 октября 1983 г. Неприятный случай, совершенно случайно не окончившийся более печально, капитан А.Косарев поймал при атаке цели осколок от С-24. При пикировании на цель вдоль склона горы, после пуска С-24 одна ракета взорвалась с большим недолетом. Осколок весом свыше килограмма, пробил конус воздухозаборника и застрял в антенне РЛС. Обнаружили его после посадки. Попади он в другое место, последствия были бы гораздо хуже. Провел с летчиками занятия по выбору направления атаки с разными типами боеприпасов."
Я дневников не вел, потерей памяти не страдаю, но так сложилась моя судьба в Баграме, что многое из воспоминаний ЭТОГО "авторитета" (тогда - зам.ком.полка, потом кандидат военных наук, в итоге полковник - сын адмирала) происходило на моих глазах и даже при моем непосредственном личном участии на земле и во многих полётах 4-м летчиком в группе, которую возглавлял этот зам.командира 927иап на БШУ.
Этот случай с Саней Косаревым (Кача-77) состоялся спустя полгода от даты "по дневнику" в апреле-мае 1984. "Кандидат" (тогда 1-й зам) сам детально описывает что 5 месяцев (ноябрь 83-апрель 84) не летал, поэтому с марта (в Шинданд начали возвращаться 6 летчиков-гепатитчиков) 2-го зама (по летной подготовке) перебросили в Баграм для "компенсации" первого зама. В октябре 83-го он был старшим в Баграме. Пара Косарев-Путятин была пристыкована к паре зам.ком.полка по летной подготовке п/п-ка Артамонов. Панджшерская операция 84-го года уже началась и командирами ударных групп были только полковые начальники. Никто из 2-х КЗ первой аэ ни разу на удары (а больше никуда и не летали, кроме 2-х подъемов со звена по начинающим летать вдоль границы пакистанских F-16А - потому мы были крайними из 2-го поколения, нас заменили МиГ-23). Звено Артамонова, слетав по вызову для поддержки десанта в горах, готовилось к повторному вылету в тот же район после подвески такого же боекомплекта. Еще одно звено с ФАБами "по срочному вызову" на раскладушках возле громкоговорителя немного расслабилось перед дневной жарой. Голос возбужденного командира их группы Артамонова был слышен еще с улицы, и зайдя в тень "высотки" он разбудил мирно "дежурящих на спине". Начальник "убеждал" летчика не смотреть за результатами пуска С-24 (при близости своих войск использовались только они как более точные чем ФАБы, хотя для самолета и нас это было хуже: разлет отдельных осколков до высоты 1200м за счет сложения скорости самолета 1000км/час и самой болванки, обганяющей сам самолет при пуске на этой скорости). Потому осколки С-24 "подпрыгивал" выше ФАБ-500. Капитан убеждал подполковника что отлично знает меры безопасности для "опасных" С-24 и не собирается стать камикадзе - пустил и РУС СРАЗУ на себя до пупа. Но со стороны на фоне дымного следа НУРСов четко видно в небе и с земли, что силуэтик фюзеляжа не сразу уходит вверх после их схода, а еще 2-3сек. параллельно летит и летчик глазеет "попал-не попал" - поэтому при пуске с углом 20° с высоты 750м (могу десяток метров "по науке" уже и забыть) вывод будет не 500, а "чуть" пониже на эти 2-3сек. И вероятность попадания "в лоб" своих осколков - тоже выше при меньшей высоте вывода. Приказ начальника - закон для подчиненного и ведущий 2-й пары "щелкнул каблуками": больше это не повторится! И... через час будущий летчик-испытатель "все-таки привез" ДВА осколка размером с КУЛАК (оба!) в нижней части зеленого конуса, которые намертво ЗАСТРЯЛИ в антенне РЛС! Миллиметровщик! Я своими глазами это видел, своими пальцами щупал обрывки стеклоткани на ДСП конуса. Повезло и в том, что на лопатках ни единой царапины от эпоксидной смолы и потому двигателю тоже "повезло" не быть снятым по причине попадания "глупых птиц". Если бы высота самолета была на 20-30см выше траектории этих железяк - осколки беспрепятственно влетели БЫ в воздухозаборник и 9-тиступенчатый компрессор двигателя (на максимальном режиме его вращение более 10000 об./мин.) остался БЫ полностью "беззубым" а осколки оторвавшихся лопаток изнутри фюзеляжа разнесли бы его крылья и топливные баки единым взрывом на кусочки прямо над головами противника!И вряд ли летчик успел дернуть за ручки. За годы войны было несколько случаев (по своему типу и годам я читал 2) взрыва самолетов в воздухе: то ли прямое попадание во взрыватели бомб, то ли обрыв лопаток и взрыв топлива. В мирное время это можно было спокойно определить без проблем, на войне главная проблема (даже с потерями наземников) - найти хотя бы какие останки тела под жестким обстрелом. Вывод "без вести пропавший" (без вещественных доказательств) лишал семью погибшего от взрыва (не всегда это КОНКРЕТНО видели все участники событий) самой пенсии по случаю потери кормильца...
Некоторым "грамотным" авиаторам (даже бывшим там или не прошедшим Афган) в ...дцатый раз приведу свой "пример": через 5-10сек. был еще в воздухе "уверенным голосом" похоронен "прикрывающим выше и сзади 1000-1200м" КЗ. Не повезло с КЗ, но мне повезло с ПСО. А вот другим...
"1 августа 1983. Удар наносили два звена. Пара Чешенко (Чешенко – ведущий, Иван Черненко – ведомый) была второй в первом звене. Зарядка у них была по 2хНУР С-24, и по 2хОФАБ-250-270. При заходе в атаку первого звена, второе звено находилось значительно выше, первого и ждало своей очереди для удара. При выполнении первого захода (на пуски С-24) Виктор дал команду Ивану Черненко отстать, что бы тот «отпустил» его вперёд, увеличив дистанцию до его самолёта. Так они договаривались делать ещё на земле, при подготовке на пуски ракет С-24 парой, чтобы на боевом курсе ведущий не мешал ведомому лучше прицелится. Но в данном случае надо было уже практически почти распускать пару, чтобы исключить поражение на БК ракетами ведомого самолёта ведущего. Поэтому, когда Черненко только вводил в пикирование, Чешенко уже выводил из пике. После пуска С-24, Черненко вышел из пикирования горкой, но своего ведущего ни слева, ни справа не обнаружил. Начал запрашивать по радио, но тот не отвечал. Иван запрашивал Виктора снова и снова, пока РП, гв. п/п-к Хохлов, не сказал в эфир, что на экранах локаторов отметки от самолёта Чешенко он не наблюдает.
Командир второго звена, стоявший сверху над первым звеном, после посадки доложил, что они видели самолёт Чешенко от ввода в атаку и до момента пуска им С-24. А затем начали смотреть за выпущенными с его самолёта ракетами. Когда они попали в цель, самолёт Чешенко был уже в горке, и теперь внимание всех было приковано к атаке Черненко. И лишь, когда выйдя из атаки, Иван стал запрашивать своего ведущего, они все начали искать в воздухе самолёт Чешенко. Но его нигде не было. На земле были видны следы огромного взрыва, но в тот момент все посчитали, что это последствия разрывов 8 ракет С-24.
Потом, при разборе этой боевой потери все пришли к выводу, что при работе парой ни в коем случае нельзя распускать пару. Не зависимо от типа используемого боеприпаса, надо быть в паре, ведь это единое целое, обеспечивающее полное огневое и визуальное взаимодействие. Не нами, и не на афганской войне это было придумано. И не следовало этим правилом пренебрегать в той атаке. А нам тогда это стоило жизни нашего друга..."
"27 мая 1982 г. боевая потеря самолета МиГ-21бис №37 2-й аэ 27-го гиап (Учарал). Пара м-р А.Н. Железов – ком звена к-н Срыбный А.И. Группа из четырех самолетов выполняла задачу по подавлению средств ПВО противника в районе кишлака Авунд. На выводе из атаки ведомый первой пары вошел в зону заградительного огня ДШК, попадание в РБК-250 вызвало его детонацию и самолет взорвался в воздухе. Летчик к-н Срыбный А.И. погиб."
"25 мая 1984 г. боевая потеря самолета Су-17м3р 263-й ораэ (87 орап Карши), вылет с аэродрома Баграм. К-н Давыдов Андрей Николаевич, 38 боевой вылет. Работа на севере Панджшерского ущелья. Летчика вводили в строй на удары в составе звена: ком аэ Довганич - Балько, Бутенко - Давыдов. В районе цели ведущий звена цель не смог обнаружить, его ведомый обнаружил цель и начал строить атаку с пикирования (зарядка по 4хОФАБ-250-270), ведущий маневр за ним. Далее ведомая пара. После атаки в районе цели произошел сильный взрыв, решили, что попали в склад с боеприпасами. Однако со спарки, которая баржировала сверху над звеном, запросили “А где четвертый?” На запрос не отвечал ведомый второй пары капитан Давыдов…"
Это сообщение редактировалось 05.01.2019 в 17:52