Притирка давно закончилась. Местные у нас тоже работали и совсем не много времени было нужно чтоб им виртуозно выучиться владеть "командирским", пить на равных с нами, а нам почувствовать вкус вина, цицматы и научиться произносить тосты, отстукивать на ведре или тазике барабанную дробь, ориентироваться в любой обстановке со стойким владением незнания языка. По жестам, мимике и знакомым звукам речи или отдельных грузинско-матерных слов. Пещерный век сам собой разрулился. Но ведь предки сначала "слезя" с дерева и взяв палку чтоб добыть плод, тоже выли нечленораздельно но, тоже охотились, рожали потомство и учили его разжигать огонь и хранить семейный очаг. Научились ходить на двух, чтоб поставить кого-то на четвереньки то есть, не буду продолжать как... Я, черненький с проседью, имеющий казачью корневую систему, вообще сходил "за своего". Ко мне с подозрением вкрадчиво задавались вопросы: "А почему не хочешь говорить на своем"? Но неолит размытый прогрессом телевидения, научил угадывать смысл сказанного, и потому я слушая по грузински, мог впопад отвечать на родном, вставляя вместо слов жесты и мимически корча рожи. Получалось понятно всем. Они очень огорчались и жалели, что родители отдали меня в Ростовскую школу. а не, скажем, в Руставскую....Поверить, что во мне ни капли родной Грузинской крови они просто не могли на генетическом уровне. Хочу сказать, что чувство доверия ко мне было всегда оказано на национальном уровне, в любой точке легендарного Кавказа, и в Армении, и Чечне, Дагестане и везде где Бог разбросал живописные ущелья, Нарзан, сакли и МЕСТ ПАМЯТИ ПАВШИХ. Доверие оказывалось и стариками, и конторско-бюрократическим людом, детьми и, что особенно приятно женщинами.
На работе, втянувшись в планирование, а основное действо в этом было на мне во вторых, и на Замкомэске во первых, сделал выводы взросления и ответственности, во всяком случае понимания и видиния всего процесса службы, своего в нем места, стал мудреть не по годам, а по часам. Штаб дает, как не говори, несколько мозгов на развитие служебных, если не инстинктов, то навыков точно. Во всяком случае того, чего не увидишь с футбольной площадки или с Лысой горы в Вазиани.
Отношения с ребятами тоже изменились, они еще бегали против стариков размазывая потную грязь по рожам, а мне приходилось "на своем горбу тянуть словно КРЕСТ, службу войск в купе с воспитательной работой сверстников рядового, сержантского, сверхсрочненского и офицерского состава, порой на много превосходящих меня в возрасте!!!!" Но справлялся, а это тоже бралось не из воздуха. Нет, должность меня не испортила, отвечаю! Я четыре года училища, по дисциплине и свободолюбию, балансировал на волчий билет, знал и себя и методы пыток применяемых ко мне, я знал что такое справедливость, честность и принципы. Я научился уважать и себя(с уличного детства) и сослуживца, сделав вывод, что служить, дружить и Родину защищать нужно из того, что есть, а не из того, что тебе напридумалось читая Михаила Юрьевича Лермонтова и его "трех мушкетеров вместе с Бэллой и Мцыри".
Божко раз уж приехал к НАМ в полк, никуда не денется теперь и пусть пока о "себе" подождет, тем более, что права ветеранства я уступать ему не собирался. Он очень интересен и достоин отдельной главы, а с учетом проведенной Столыпинщины и не одной, но накипело у меня о самом себе.
Мы все берем, как из источника, от знакомых или даже случайных прохожих в себя на дальнейшую жизнь черты характера и поведения. Мы рожаем свои принципы бытия вообще. Тем более в армии, где делай, как Я! Своим примером сначала учимся подниматься в атаку, а потом своим примером поднимать на нее в рост. Мы работая над собой учимся работать с людьми, будь то друзья, просто сослуживцы, подчиненные или соседи, твои собственные дети, родные и близкие, мы работаем чтоб научиться жить. Научиться просто жить. Чтоб в ситуации не оказаться сволочью, чтоб от тебя не шарахались,, не отворачивались, чтоб им за тебя не было стыдно, чтоб тебе наливали стакан без жадности на испорченный продукт.
Таня Кадария храня верность Марсу Закировичу, не принимала меня за начальника вообще. Все это видели и видели, что по планированию я за нее грел костяшки счетов, иногда прикрывал ее отсутствие в выходной на запарке планирования. В общем мило улыбалась, хихикала, иногда краснея от своих мыслей ведомых только ей. В своем, теперь уже не знаю ,насколько по времени "доме", я навел порядок с кухни. Потом штабная верхушка АЭ, как то удивлялась, что же произошло? Как этот справился? Не искал поддержки даже у Марса. ( А я просто. Мы 42й год рождения, устилали дно демографической ямы в ВОВ, это наш год был призван вместе с нашими девочками совершать Героизм, нести тяготы армейской службы. Впервые девочки меняли пацанов на армейских должностях и потом дома снимая с себя портупею и трусики). И в Ейске, и в Тагани, я очень дружил с военнослужащими девчатами, старался помогать им во всем и скрашивать армейски будни. Я хорошо знал, что им можно и тем более нужно, в чем помочь, а что вообще запрещено. И так, один на один, и это главное, я Танечку предупредил, что откажусь от нее как таковой (напоминаю она была по должности писарем), окажусь при ВСЕХ, и заменю ее на срочника. Обида, ненависть и злость, многократно увеличенная темпераментом, вылилась в поток слез, реку или бурный цунами, что в общем-то и помогло ей понять, кто теперь здесь не потерпит неподчинения. Минут через несколько было все забыто, приняв в подарок мой (чистый из левого брючного кармана платок для соплей). Мы очень скоро, при всех относились к друг-другу с особым теплом, я с удовольствием следил чтоб и ее покормили на вышке, а она не стеснялась улыбнуться на меня при всех. Всю свою работу, правда, теперь делала сама.