Горят леса и где Бе-200?

На правом берегу горел лес; сплошная зеленая масса выбрасывала из себя багровое пламя; клубы дыма слились в длинную, черную, неподвижную полосу, которая висит над лесом… Пожар громадный, но кругом тишина и спокойствие, никому нет дела до того, что гибнут леса. Очевидно, зеленое богатство принадлежит здесь одному только богу.

 

В последние три года на водоразделе Северной Двины и Пинеги наблюдается массовое усыхание еловых лесов. В настоящее время многие лесные специалисты настаивают на присвоении группе районов статуса зоны экологического бедствия и предлагают ряд довольно радикальных мер по ликвидации последствий усыхания. Однако, простыми мерами в рамках существующих правил лесопользования проблему усыхающих ельников решить невозможно. Прежде чем предлагать какие-то быстрые и необдуманные меры, стоит детально разобраться в том, что происходит - и только потом принимать взвешенные, разумные и очень осторожные решения. Ниже приводятся ответы на некоторые наиболее часто возникающие вопросы, связанные с усыханием еловых лесов. Ответы - там, где это уместно и возможно - отражают точку зрения Гринпис.

1. В чем главная причина усыхания? Наиболее вероятно, что усыхание вызвано комплексом различных причин, их которых главная - последовательность лет с неблагоприятными погодными условиями. Наибольшее ослабление еловых лесов вызывается продолжительными летними засухами - поэтому лето 2004 года привело к самым катастрофическим последствиям. Лето 2005 года во многих районах области также оказалось довольно сухим, что, скорее всего, приведет к дальнейшему усыханию ельников (засухи особенно опасны в том случае, если следуют одна за другой несколько лет подряд).

2. Виноват ли человек в усыхании лесов? Да, отчасти виноват. Усыхание ельников на Двинско-Пинежском водоразделе началось от стен леса, примыкающих к сплошным рубкам. Деревья, находящиеся вблизи от лесосеки (обычно на расстоянии до 50-100 метров), подвергаются влиянию изменившихся условий среды - большему освещению и иссушению, более сильным колебаниям температуры и влажности воздуха, большему воздействию ветра, на сырых почвах - воздействию подтопления или даже заболачивания со стороны лесосеки, а также воздействию короедов, нередко массово размножающихся на порубочных остатках. В нормальные годы усыхание стен леса происходит редко, но если случаются засухи, ураганы и другие природные катаклизмы - именно от стен леса начинается усыхание и распад древостоев.

3. При чем тут короед? Короед-типограф, который в огромном количестве размножился в еловых лесах Двинско-Пинежского междуречья, скорее всего, не является первопричиной усыхания (отдельные участки ельников гибнут и без его участия). Но короед, безусловно, внес большой вклад в процесс гибели ельников. Короед присутствует в естественных лесных экосистемах, но на здоровых деревьях он не может массово размножиться - ходы короеда затекают смолой, и он гибнет. На ослабленных, недавно погибших деревьях или порубочных остатках короед может размножиться массово, и в таком случае он становится опасным даже для здоровых деревьев. Во многом благодаря усилиям короеда, единожды начавшийся процесс усыхания приобретает лавинообразный характер, что сейчас и наблюдается на территории Двинско-Пинежского междуречья.

4. Было ли уже такое в прошлом? Да, было. В конце 90-х г.г. XIX века аналогичное по своим масштабам усыхание наблюдалось на той же самой территории, и было вызвано, судя по всему, аналогичным комплексом причин. Оно довольно было довольно подробно описано в докладе Н.Кузнецова Лесному обществу и XII Всероссийскому съезду лесовладельцев и лесохозяев в г. Архангельске в 1912 г. (опубликован в Лесном журнале № 10 за 1912 г.). Это описание, а также история развития подобных явлений в других регионах России и зарубежной Европы, помогает строить прогнозы дальнейшего развития ситуации.

5. Ограничивается ли усыхание ельников территорией Двинско-Пинежского водораздела? Нет, не ограничивается. Отдельные очаги усыхания еловых лесов, также сопровождающиеся массовым размножением короеда-типографа, уже наблюдаются в южных и западных районах области. Весьма вероятно, что в ближайшие годы усыхание распространится также на еловые леса Приморского и Онежского районов - мало того, что эти леса пережили серьезную засуху 2004 года и довольно сухое лето 2005 года, многие их участки еще и расстроены так называемыми "рубками дохода" (рубками ухода, проводящимися с целью коммерческой заготовки лучшей древесины, после которых обычно остается очень ослабленное насаждение). Но пока масштабы усыхания ельников на Двинско-Пинежском водоразделе наиболее велики.

6. Гибнет ли лес совсем в результате подобного усыхания? Нет, полной гибели еловых насаждений, как правило, не происходит. В подавляющем большинстве случаев усыхает значительная часть наиболее крупных и старых деревьев, хотя отдельные участки леса усыхают почти полностью. Даже на наиболее сильно пострадавших участках леса, как правило, сохраняется жизнеспособный еловый подрост и деревья второго яруса. В результате новый сомкнутый древостой с абсолютным господством ели формируется на усохших участках уже через 20-30 лет, значительно быстрее, чем на месте сплошных рубок или гарей. Все разнообразие живых организмов в таком лесу сохраняется. В целом усыхание ельников - проблема в большей степени экономическая и социальная, чем экологическая.

7. Можно ли с помощью санитарных рубок остановить усыхание или существенно уменьшить его масштабы? Нет, нельзя, и вот по каким причинам. Во-первых, масштабы усыхания несопоставимо больше, чем возможные объемы проведения санитарных рубок (так, запас древесины в лесах, уже затронутых усыханием, оценивается в 100 миллионов кубометров - это более чем в десять раз превышает ежегодный объем рубок во всей Архангельской области; наиболее вероятно, что в следующем году усыхание продолжится). Во-вторых, в тех случаях, когда усыхание обусловлено прежде всего погодными условиями, санитарные рубки могут его только усилить - поскольку они создают новые "стены леса", в большей степени подверженные воздействию неблагоприятных погодных условий. В третьих, когда усыхание обусловлено размножением короеда-типографа, провести санитарные рубки в тот срок, когда это может помочь (между заселением деревьев короедами и вылетом следующего поколения жуков - за несколько летних месяцев) просто невозможно: при таких площадях усыхания найти свежие очаги, согласовать проведение санитарной рубки, выписать лесорубочные билеты, найти исполнителя, вырубить и вывезти древесину - совершенно не реально (тем более что в летний период большая часть лесов водораздела транспортно недоступна). А убирать уже усохшие деревья, из которых короеды вылетели - бесполезно.

8. Нужно ли в таких условиях проводить санитарные рубки? Да, нужно. Но только не как средство "борьбы с усыханием" или "оздоровления леса", а как способ "обойти" неразумный в сложившихся обстоятельствах запрет на рубку примыкающих к лесосекам участков леса до истечения сроков примыкания. Надо понимать, что "санитарные рубки" в сложившихся условиях - это одно лишь название. В реальности задача состоит в том, чтобы отвести в рубку участки усыхающих древостоев до истечения сроков примыкания - пока они еще не совсем усохли, и за счет этого обеспечить какие-то доходы лесным предприятиям. Если правила рубок главного пользования этого сделать не позволяют, надо использовать возможности, даваемые санитарными правилами (т.е. проводить санитарные рубки). Но к оздоровлению леса или борьбе с усыханием ельников это никакого отношения не имеет. Понимание этого необходимо для правильного планирования хозяйственных мероприятий.

9. Велика ли пожарная опасность усыхающих лесов и как можно ее снизить? Пожарная опасность велика - на участках с большой долей сухостоя небольшой низовой пожар легко может перейти в верховой и распространиться на огромную площадь. Однако, вероятность возгорания относительно мала на участках, где нет дорог и которые мало посещаются людьми. Любые мероприятия, снижающие опасность возникновения верхового пожара (например, рубки и расчистки усохших лесов) требуют прокладки дорог, а значит, увеличивают посещаемость леса и вероятность возгорания. Кроме того, следует отметить, что на наших лесосеках остается обычно такое количество порубочных остатков, что пожарная опасность снижается незначительно (порубочных остатков будет неизбежно особенно много благодаря тому, что низкокачественную древесину усохших деревьев предприятиям просто некуда будет девать. Поэтому единственным реальным способом снижения пожарной опасности является профилактическая разъяснительная работа с населением, запрет на посещение усыхающих лесов в засушливое время, и обеспечение надежной наземной лесной охраны в летний период. К сожалению, это лишь способ снизить опасность - полностью ее избежать способов не существует.

10. Поможет ли объявление данной территории зоной экологического бедствия лесным поселкам? Маловероятно. Решение экологических проблем сейчас в нашей стране не популярно (в том числе благодаря усилиям ряда лесопромышленников). С конца года закрывается федеральная целевая программа "Экология и природные ресурсы" - наиболее вероятный источник средств на решение проблем в зонах экологического бедствия; финансирование подпрограммы "Леса" уже остановлено. Вообще, финансирование новых природоохранных и экологических проектов на федеральном уровне пока, мягко говоря, не очень вероятно. Соответственно - получить заметные дополнительные средства из федерального бюджета на решение проблемы усыхающих лесов региону вряд ли светит. А свои средства он может направить на эти цели и без объявления этой территории какой-либо зоной. А вот повредить лесному комплексу Архангельской области это может вполне: в Европейском союзе, являющемся основным покупателем архангельской лесной продукции, с начала нынешнего года действует директива № 102, предусматривающая строгий контроль за обширным перечнем вредителей и болезней леса, которые могут быть занесены из иных стран с лесоматериалами. Официальное придание зоне усыхания лесов какого-то специального статуса вполне может повлечь более жесткие меры по контролю лесной продукции Архангельской области и в результате существенно сузить доступные для нее зарубежные рынки.

11. Что делать с центральной частью Двинско-Пинежского водораздела? Центральная часть Двинско-Пинежского водораздела сохранилась в "диком" состоянии благодаря тому, что заготовка древесины здесь была наименее выгодна: расстояния вывозки велики, а запасы древесины на единицу площади относительно малы, да и выход деловой древесины относительно невысок (благодаря массовому распространению стволовых гнилей, характерному для многих типов темнохвойных таежных лесов). Рубки велись преимущественно на участках, более близких к сплавным рекам, дорогам и населенным пунктам, и обладающих более высокими запасами. Сейчас, благодаря усыханию ельников, хозяйственная ценность диких лесов в центре Двинско-Пинежского водораздела еще более снизилась и сделала их рубку совсем невыгодной. В то же время эта часть Двинско-Пинежского водораздела - один из последних в Европейской России крупных массивов коренных таежных лесов, обладающий благодаря этому уникальной природной ценностью. Поэтому те участки, которые рубить не выгодно и которые сейчас не могут обеспечить средства к существованию для жителей лесных поселков, лучше всего оставить и сохранить как эталоны дикой природы. Пострадала хозяйственная ценность этих лесов, но их природная ценность осталась прежней. Рубки же - в том числе так называемые "санитарные" - сосредоточить в периферийных частях этого лесного массива, там, где такие рубки могут принести доходы лесным предприятиям и обеспечить их относительную жизнеспособность.

12. Что делать с гибнущими лесными поселками? Важно понять, что в сложившейся ситуации сохранить жизнь в лесных поселках без дополнительных расходов из регионального или федерального бюджета невозможно: при сложившихся условиях рубки в участках усыхающих лесов не могут принести доход лесным предприятиям и поселкам, а оставшихся не усыхающих хвойных лесов им просто не хватит для выживания (поскольку основная часть лучших лесов междуречья вырублена на протяжении последних шестидесяти лет и сейчас представлена мелколиственными молодыми лесами). Соответственно, чтобы спасти поселки, государству придется идти на довольно значительные затраты - чтобы обеспечить людям рабочие места. Раз уж государству придется тратить бюджетные деньги на то, чтобы обеспечить создание рабочих мест в лесных поселках, их надо потратить таким образом, чтобы создать этих рабочих мест как можно больше. Если потратить выделяемые (пока гипотетически) средства из бюджета на проведение санитарных рубок, то большая часть этих денег уйдет на оплату техники и горючего для строительства дорог, собственно рубок, вывозку или уничтожение (сжигание) неликвидной древесины усохших деревьев. На собственно оплату рабочих мест (заработную плату работников) в этом случае будет потрачено не более трети от общего объема финансирования. Альтернативным решением является развитие интенсивного лесного хозяйства на "староосвоенных" лесных землях вблизи дорог и лесных поселков, проведение ухода за молодняками и младшими средневозрастными лесами на наиболее продуктивных лесных землях в пределах старых вырубок. В этом случае более 90% выделенных средств может пойти на оплату труда работников, т.е. создание рабочих мест (соответственно, в этом случае при том же объеме финансирования можно обеспечить создание втрое большего количества рабочих мест в гибнущих лесных поселках).