Неполадки самолета Ан-148, названные вероятной причиной катастрофы, в которой погиб 71 человек, все чаще наблюдаются и у Sukhoi Superjet 100. К примеру, за неделю до катастрофы на проблемы с расхождением показателей скорости жаловались пилоты «Аэрофлота».
За два дня сильных снегопадов на самолетах Sukhoi Superjet 100 было зафиксировано семь таких неполадок, а всего с 2011 года — 14.
При этом, ... Росавиация не имеет претензий к самолету Sukhoi Superjet 100, но требует обратить внимание на низкое качество подготовки летного поля к приему и выпуску самолетов.
2. Благодаря надежной работе всех систем самолетов SSJ100, призванных обеспечить максимальную безопасность пассажиров, в случаях возникновения подозрения на возможность частичного обледенения датчиков скорости (в документе Росавиации: «рассогласование индикации скорости»), на раннем этапе руления и начала разбега, срабатывал соответствующий индикатор. Система не позволяла самолету подняться в воздух, обеспечивая главный приоритет – безопасность пассажиров. То есть, системы предупреждения самолета SSJ100 СРАБОТАЛИ в штатном режиме.
3. Обогрев датчиков системы воздушных сигналов на SSJ100 включается автоматически при запуске одного из двигателей на земле.
4. Ситуация с полной потерей индикации скорости на продолжительное время на SSJ100 невозможна конструктивно. Проведенные испытания в специальных аэродинамических трубах, с имитацией критических условий обледенения показали, что противообледенительная система SSJ100 справляется обледенением.
стали появляться расхождения в показаниях скорости от МВП1 (модуль воздушных параметров) (ППД1) левого летчика и МВП3 (ППД3, резервный). Самописец не регистрирует значения скорости от МВП2 (ППД2) правого летчика.
В связи с публикацией 13 февраля 2018 года в издании КоммерсантЪ статьи «Проблемы Ан-148 обнаружили у Superjet» и последующими перепечатками СМИ данного материала со ссылкой на документ “Информация по безопасности полетов”, изданный Росавиацией, который содержит данные об авиационных эпизодах в период массовых снегопадов в московском авиаузле 4-5 февраля 2018 года сообщаем:
1. Проблем, «похожих» на проблемы с датчиками Ан-148, потерпевшего катастрофу 11 февраля, у самолета SSJ100 обнаружено не было. Рекомендуем избегать непрофессиональных оценок технических деталей. В том числе, до оглашения выводов Комиссии по расследованию катастрофы Ан-148
2. Благодаря надежной работе всех систем самолетов SSJ100, призванных обеспечить максимальную безопасность пассажиров, в случаях возникновения подозрения на возможность частичного обледенения датчиков скорости (в документе Росавиации: «рассогласование индикации скорости»), на раннем этапе руления и начала разбега, срабатывал соответствующий индикатор. Система не позволяла самолету подняться в воздух, обеспечивая главный приоритет – безопасность пассажиров. То есть, системы предупреждения самолета SSJ100 СРАБОТАЛИ в штатном режиме.
3. Обогрев датчиков системы воздушных сигналов на SSJ100 включается автоматически при запуске одного из двигателей на земле.
4. Ситуация с полной потерей индикации скорости на продолжительное время на SSJ100 невозможна конструктивно. Проведенные испытания в специальных аэродинамических трубах, с имитацией критических условий обледенения показали, что противообледенительная система SSJ100 справляется обледенением.
5. В ходе сертификационных испытаний самолета SSJ100 датчики скорости были испытаны, в том числе, в ситуации попадания в облако вулканического пепла. Самолет прошел эти испытания, что было подтверждено экспертами АР МАК и EASA.
6. Рекомендуем тщательно изучить содержание документа Росавиации, который в результативной части содержит рекомендации по повышению эффективности работы, прежде всего, в части обеспечения готовности аэропортовой инфраструктуры и системы обслуживания самолетов перед вылетом, особенно в сложных метеоусловиях. Рекомендации адресованы соответствующим субъектам хозяйственной деятельности.
Главная проблема с Ан-148 состоит в том, что Россия вообще связалась с этим ублюдочным самолетом, и не прибила выпуск этого агрегата беспощадным образом, когда был сделан выбор в пользу развития программы российского регионального самолета Sukhoi SuperJet SSJ100.
Радио Свобода удалось пообщаться с пилотом "Саратовских авиалиний", который сам много раз летал этим маршрутом, в том числе вместе с погибшим капитаном воздушного судна Валерием Губановым.
"Я считаю, что это теракт, все коллеги, с которым я пообщался после трагедии, тоже к этому склоняются", – говорит опытный пилот, который попросил не называть его имя в публикации.
Командир воздушного судна Валерий Иванович Губанов в общей сложности налетал 5 тысяч часов, из них на Ан-148 – 2146 часов. У второго пилота, Сергея Гамбаряна, было 812 часов налета.
Совсем недавно я был вторым пилотом у Валерия Губанова, тоже на этом маршруте. Валерий – опытный и осторожный капитан воздушного судна, я бы даже сказал скрупулезный... Валерий, как и другие летчики, работающие на Ан-148, перешел к нам из авиакомпании "Россия", когда там отказались от самолетов "Ан". Первые два самолета оттуда появились у нас осенью 2016 года, потом мы и остальные забрали – машины с технической точки зрения отличные, экипажи подготовленные, потом практически все летчики тоже к нам перешли. А до "России" Валерий летал в авиакомпании "Полет" при воронежском авиаотряде, в общем, знает этот самолет как свои пять пальцев.
Могло некачественное техобслуживание привести к катастрофе?
Если бы у них отказал один двигатель, они спокойно бы зашли на новый круг и сели
– Да нормально у нас все, делают вовремя, как положено, по регламенту. Конкретно этот разбившийся борт совсем недавно проходил углубленные регламентные работы, так называемую "тяжелую форму", когда дотошно все разбирают и проверяют. Самолет сам по себе надежный, мы отрабатываем нештатные ситуации и на тренажерах, и "живьем". Например, посадку на одном двигателе после отказа второго, когда надо уйти на второй круг при неработающем двигателе. Ан-148 прекрасно планирует, у него есть защита от сваливания в штопор, это все мы тоже отрабатываем и на тренажерах, и "живьем". То есть ты полностью убираешь обороты обоих двигателей, тянешь штурвал на себя "до пупа", дальше начинается очень сильная тряска, это как раз срабатывает система предупреждения к подходу в режим сваливания. После чего самолет сам опускает нос и набирает скорость. Если бы у них отказал один двигатель, они спокойно бы зашли на новый круг и сели. У нас все пилоты каждые полгода проходят в обязательном порядке тренажер и сажают самолет с отказавшим двигателем, не только с автопилотом, но и вручную. Так что я не верю ни в ошибку пилотирования, ни в техническую версию (эти версии среди прочих сейчас отрабатывают следователи СКР. – РС).
– Какая у вас версия случившегося?
– Это теракт, по моему мнению. И это не только моя версия, но и многих пилотов нашей авиакомпании, с которыми я поговорил.