В отношении «лебединой песни».....
Мне так кажется, а в крайнее время я просто в этом уверен,что настоящая «лебединая песня» 1гв.апиб была спета в период вывода полка из Венгрии.
Сейчас уже об этом знают и помнят только непосредственные участники данного вывода.А во всех источниках, которые мне пришлось прочесть в последующее время про историю полка — нигде нет воспоминания о том, что полк был разделён или поделён на две части ещё в период подготовки в выводу . И эти две части уже заранее и предварительно были сформированы таким образом, что в основу их формирования укладывались в первую очередь ЖЕЛАНИЕ летчика, инженера, специалиста по вопросу «куда ехать?»,поэтому , как я ещё остро все помню,что из лётного состава ( меньшая часть ) управления полка и бОльшая часть 1 и 2 аэ — это в основе
своей опытные летчики все 1 класса, часть тех пилотов, что пришли молодыми в 1985—6 году из училищ в полк и стали за короткий промежуток времени пилотами 1—2 классов —согласились на перелёт в Прибалтику в состав 15ВА в 36адиб в состав 53гв.апиб г. Шяуляй. Все остальные пилоты 3—й и 4—й аэ( а четыре эскадрильи в полку образовались как раз перед выводом полка, ком.аэ был Титков Костя) и оставшаяся от деления часть управления полка выразили желание на перебазирование и перелёт в Лебяжье. С этой частью и полетели штаб,весь архив полка и его знамя. Очевидно этим и объясняется то, что в последующем нигде не было справки о том, как полк выводился и куда делась его наиболее боеспособная часть лётного состава.
От момента прощания перед вылетом остались самые грустные воспоминания и есть фильм документальный,снятый руками тех мадьяров , которые в тот ненастный весенний, необычайно холодный день 19 апреля 1991г приехали многие с детьми, немного правда опоздав , застав уже конец прохождения знаменной группы , но все же уже непосредственно перед вылетом, когда штурман— программист Михалёв Юра давал крайние указания по маршрутам и запасным аэродромам они сделали такой импровизированный митинг со словами и речами прощания . Вручили мне бутылку мадьярского знаменитого вина «Токай» и местную самодельную перченную(с паприкой) колбасу, которую съели в самолете Ил— 76 те пилоты, кто оставался после всех улетевших на боевых самолетах, загрузив их домашний скарб в транспортный самолет. А бутылку я довез до места назначения и в комнате лётной столовой для рук.состава торжественно достал ее и все присутствующие ее употребили вместе с принимавшей нас стороной в Шяуляе. Ну а мы прощались тогда именно с теми нашими друзьями ,с кем на протяжении многих лет службы там встречались не раз и на спортивных мероприятиях и на охоте и в учебе,в школе и гимназии и на других дружеских встречах.
Как проходило прощание это отдельная тема,видели бы вы какими были грустными глаза мужиков,объятия и у многих слезы, потому—что многие, если не все , воспринимали эту боль расставания ,как свою, осознавая, что этот день истории полка, это и есть его печальная дата—это по сути своей день кончины полка ....
Потом начался перелёт , сейчас я уже не помню точно, какая последовательность вылетов была, но мне так кажется , что первыми пошли лебяжинские, мы — вторыми. Интересно, что нас повёл полковник Бертенев Владимир Семёнович— инспектор ВА, я как ни бился с ним перед этим, не сумел его «победить», чтобы он если и хочет лететь с нами, то не в строю слетанных пар ,спарок в нашей колонне пар не было— мы летели в готовый базовый полк,у которого были свои уч.боевые самолеты и все наши Спарки пошли в Лебяжье. Но он упорно меня подвинул и встал во главе, мотивируя это тем, что это был его крайний в жизни и на лётной работе полет, после которого он , как мы говорим,воткнул штык в землю...и я уступил,заняв место ведомого в этой паре.
Мы летели двумя стаями одна на восток—юго—восток во главе с Володей Дегтеревым, вторая во главе с п—ком Бертеневым и мной сначала в этом же направлении до пересечения ленточки(границы) , а затем на север. Пока была радиосвязь по дальности мы летели и прощались в воздухе с теми ребятами нашими,которые уходили в Лебяжку, это было трогательно до слез, какими были эти слова и радиообмен.....
Это не передать, когда уже затухающе стали слышны только отдельные фразы и слова....
В общем , такое не передать словами....
А по прилету— мы сели в Лиелварде, на аэродроме дивизии, которая нас принимала, погода была не очень располагающей, СМУ или даже ближе к минимуму, но на аэродромах дивизии это было лучшей погодой, чем на всех остальных . Все благополучно приземлились и нас тут же засадили в Ан—26, который уже ожидал нас и перелетели на нем уже в Шяуляй.
В Шяуляе тоже приняли тепло, но не так радостно скажем прямо, т.к.сразу проявилась конкуренция и по местам в полку по должностям и по расквартированию. Среди лётного состава и ИТС много было и своих бесквартирных. Штаты полка раздулись сразу, т.к. даже в управлении полка при моем появлении, как зам. ком.апиб по лётной — на месте уже находился Тимченко Женька, первый зам —Хориков Володя и зам ком. апиб второго комплекта —Петя Иевлев.
Уже позже , где то через год,те кто прибыл из Венгрии стали писать рапорта на увольнение,
в первую очередь стали уходить те,кто был наиболее опытными пилотами и среди первых были Зябкин Витя, Саня Бороданков,Якутин Володя, Ряхов Толя.
Потом Хориков убыл на командира полка в Оленегорск на командира полка, меня поставили на его место,среди четырёх командиров аэ мне удалось на свою прежнюю должность протащить Медведского Саню. Стало понятно, что вся армия и дивизия подлежат сокращениям и Второй волной подавших рапорты на увольнение по ОШМ были те молодые пилоты, кто пришёл тогда с нами.Не все из них, но какая то и их часть тоже.
Вот такая вот история 1гв.апиб
Это сообщение редактировалось 12.11.2019 в 21:45