Роскосмос: планы

В 2022 году Роскосмос и Росатом заключили соглашение, включающее поставку водорода для космодрома Восточный. Там создаётся космический ракетный комплекс под ракеты семейства «Ангара». Оно как раз включает «Ангару-А5В» с третьей водородной ступенью и с водородным разгонным блоком КВТК. Сейчас в мире ракеты с водородно-кислородными ступенями используют Китай и Индия, после 10-летнего перерыва готовится запустить такую ракету и США.

Стоит ли России возвращаться к этой идее. Какие ожидаются трудности. Что надо сделать, чтобы преодолеть их и сделать применение водорода в ракетной технике выгодным для всей российской промышленности? Эти и другие вопросы возвращения России к использованию водородного топлива обсудили в «Разборе полётов»:

— Мирон Боргулёв, руководитель направления Частного учреждения «Наука и инновации» (входит в Госкорпорацию «Росатом»);
— Дмитрий Пена, главный конструктор комплекса водородно-кислородных разгонных блоков и перспективных изделий Центра Хруничева (входит в Госкорпорацию «Роскосмос»);
— Андрей Ионин, к.т.н., независимый эксперт, главный аналитик ассоциации «Цифровой транспорт и логистика»;
— Александр Баулин, главный редактор медиа Pro космос.

 

Исполнительный директор по пилотируемым космическим программам Госкорпорации «Роскосмос» Сергей Крикалев дал интервью программе «Евразия. Дословно» на телеканале «МИР» и рассказал о перекрёстных полётах, будущем МКС, новой российской космической станции и заменят ли автоматы человека в космосе.

Перекрёстные полёты

— Недавно состоялся полет корабля Crew Dragon, экипаж работает на орбите. В составе американского экипажа на этом корабле впервые полетела россиянка Анна Кикина в рамках программы перекрестных полетов между NASA и Роскосмосом.

— Немножечко уточню. Мы считаем, что полет состоялся, когда корабль вернулся, поэтому полет начался. Также может быть небольшая путаница по «перекрестным полетам». На самом деле Анна Кикина была включена в состав экипажа корабля Crew Dragon и летела на этом корабле ровно один день. Она член российского экипажа МКС, а Crew Dragon в этом случае — лишь средство доставки. Это как работа в лаборатории, туда можно приехать на своей или чужой машине. Таким образом, «перекрестные полеты» — это перекрестное средство доставки на станцию. Каждый из нас работает в составе своего сегмента. На станции мы работаем по своим сегментам — наши космонавты работают в основном по российским задачам, а американские — по американским.

— То есть, несмотря на сложную политическую ситуацию, международное сотрудничество в космосе продолжается.

— Разговоры о перекрестных полетах у нас начались довольно давно. Смысл заключается в том, что, работая в таких рискованных отраслях, где мы должны иметь резервные варианты и альтернативы, мы всегда стараемся дублировать экипажи и задачи. Мы иногда выстраиваем даже троированные системы. Для того, чтобы станция работала устойчиво, нам нужны представители и российского, и американского сегментов. Пока все летали на наших кораблях, то и экипажи всегда были смешанными. Теперь американцы начали летать на своих кораблях. У них была длинная пауза в несколько лет. Был период, когда все летали на шаттлах, я в том числе. Были варианты, когда мы летели на шаттле, а садились на «Союзе». Именно таким был мой полет, когда мы начинали первую экспедицию на МКС.

Когда каждый летает на своем корабле, мы должны принимать во внимание риск — он не такой большой, но он существует. Что-то случилось на старте или с системой стыковки… Экипаж полетел и по разным причинам не состыковался. В 2018 году у нас во время выведения ракетоносителя была авария и экипаж не долетел до станции. В этом случае есть риск, что станция останется без специалистов по одному из сегментов. Тогда было принято решение сажать по одному представителю российского сегмента на американский корабль и наоборот. Если даже внештатная ситуация случится, то хотя бы один человек из другого сегмента будет на МКС.

Пилотируемая космонавтика России после 2024 года

— Понимаю, что следующий вопрос вам задавали очень много раз. Это вопрос относительно заявления, что после 2024 года Россия из проекта по МКС выйдет.

— Правильнее сказать, что рано или поздно проект МКС закончится. Слова же «после 2024 года» стоит рассматривать, как «не ранее 2024 года». Когда мы выйдем «после» — будет зависеть от множества факторов. Мы много обсуждали дальнейшие сценарии развития пилотируемой программы. Один из главных критериев, о котором мы договорились, что пилотируемый полет должен быть непрерывным. У американцев был период, когда закончились полеты «Аполлонов» и еще не начались полеты шаттлов. Американцы говорят, что только сейчас они выходят из тех проблем, которые были созданы этим перерывом. Понадобилось заново разрабатывать какие-то методики, по-новому собирать коллективы специалистов. И это даже может быть более важно, так как длительные перерывы в полетах разрушают эти коллективы.

— То есть они сейчас выходят из тех проблем, которые были вызваны перерывом между «Аполлонами» и шаттлами? Но у них еще между шаттлами и Dragon был перерыв девять лет?

— Второй перерыв они компенсировали за счет партнерства, и здесь перерыва между пилотируемыми полетами американской программы не было. Они продолжали летать на станцию. Полеты эти не прекращаясь, эксперименты не прекращались. Закончилось строительство станции американской стороной, но интегрированные экипажи летали на кораблях «Союз» в течение многих лет — и это был единственный способ доставки людей на станцию. Они, понимая, что восстанавливать программу потом будет значительно дороже, компенсировали эту проблему. Если бы девять лет американский сегмент не работал, то сейчас пришлось бы начинать все с нуля. Поэтому первый приоритет — это непрерывность.

Второй вопрос — мы рассматриваем строительство новой российской орбитальной станции. Когда она будет и в каком виде — определяется на этапе проектирования. Сейчас идет эскизное проектирование. Сам проект еще не одобрен государством — идет процесс формирования облика, чтобы потом какие-то технические основания можно было обсуждать. Сколько это стоит, каков порядок развертывания, какие приоритеты будут и т.д.

О станции РОС

— Можно ли уже о чем-то вслух сказать?

— Можно сказать, что задел, который создавался на «Салютах» и перешел на «Мир», который создавался на «Мире» и перешел на МКС, будет передан на разработку новой космической станции. Те решения, которые показали себя удачными и подтвердили свою жизнеспособность, сохранятся.

В чем-то новая станция будет повторять предыдущие станции. Например, что было заложено при создании станции «Мир», когда мы переходили от одномодульного «Салюта» к многомодульным станциям. Эта станция создается таким образом, что модули могут добавляться к станции, конфигурация станции может меняться. У нас на модулях станции «Мир» был маленький манипулятор, который позволял им перестыковаться с одного узла на другой. Идея была такая: когда модуль отработает свой срок, его можно будет удалить и пристыковать новый модуль с новой научной аппаратурой.

— Такой конструктор Lego в космосе.

— Эта идея разрабатывалась в начале 1980-х годов, в конце 1980-х она была реализована. Был выведен базовый блок станции «Мир» и начали пристыковываться к нему первые модули. До замены модулей не дошло. В будущей станции, наверное, такой же вариант будет предусмотрен, когда модули можно пристыковывать и отстыковывать. На самом деле, мы примерно то же самое сейчас делаем и на МКС. На российском сегменте есть дополнительные стыковочные узлы, которые позволяют пристыковывать модули. Малые исследовательские модули к ним пристыковывались, пристыковывались корабли «Прогресс». К одному из таких узлов в прошлом году был пристыкован многоцелевой лабораторный модуль «Наука». Потому развитие станции за счет модульности началось при строительстве станции «Мир».

— Но у «Мира» стыковочное узлы были со всех сторон.

— У базового блока станции «Мир» был переходной отсек, у которого был продольный стыковочный узел, как и у станции «Салют», и было четыре стыковочных узла по периферии. То есть, пристыковавшись, можно было перестыковываться и менять конфигурации.

Будущее МКС

— Что будет с МКС? Есть несколько совершенно разных проектов. Говорили, что в 2030 году ее затопят. Также были предложения сделать из нее гостиницу для космических туристов. Даже были уже проекты по пристыковке туда модульных блоков именно для туристов.

— Туристы — это очень широкое понятие. Скорее правильно говорить о создании коммерческих модулей, а это не обязательно туризм. Когда сейчас говорят о коммерческих полетах Dragon, то летают на них профессионалы. Коммерция заключается в том, что NASA заказывает доставку членов экипажа коммерческим компаниям.

У нас похожая ситуация. РКК «Энергия», которая создает корабли «Союз», — акционерное общество, где у государства только часть акций, и государство заказывает создание кораблей. Если раньше коммерческие компании создавали какие-то компоненты для кораблей, которые создавало государство, то сейчас они строят корабли целиком. Сейчас станции строят государства, так как много неопределенности, но понятно, как строить станцию. Не исключено, что будут появляться и коммерческие модули, места на которых будет заказывать государство или другие коммерческие компании. Такие варианты возможны, поэтому окончательный сценарий судьбы МКС не определен. Это может быть космический музей, продолжение космических экспериментов. Возможно создание некоторого сборочного стапеля, на котором может создаваться несколько модулей и их можно состыковать вместе. Это позводит проверить, что работа отлажена и их можно будет отстыковать. После чего они будут работать отдельно от станции со своими задачам.

В 1998 году, когда выводился первый блок МКС, она планировалась на 15 лет. Мы считали, что через 15 лет она будет затоплена. Возможно, какие-то новые модули можно будет использовать и дальше, такие сценарии рассматривались. Потом выяснилось, что станция в нормальном виде — ее делали с большим запасом. Несмотря на то, что гарантийные сроки закончились, это не означает, что ее надо выбрасывать. Работа была продолжена до 2020 года, потом до 2024-го.

Сейчас обсуждаем продолжение работы МКС после 2024 года. Наши партнеры уже провели техническую оценку своего сегмента и приняли решение, что станцию можно эксплуатировать до 2028-2030 гг. Сейчас такие решения принимают другие страны-партнеры. Мы продолжаем оценку состояния российского сегмента станции. По предварительным оценкам, после 2024 года станция еще будет продолжать работать. Когда именно после 2024 года мы закончим — этот вопрос пока еще не определен.

Будущее освоение космоса — за человеком или автоматом?

— После каждого полета возникает вопрос — нужна ли пилотируемая программа в принципе. Так как есть уже автоматы, беспилотники, искусственный интеллект. Поэтому возникают споры, нужно ли посылать людей в космос, не отдать ли все на откуп машинам?

— Автоматы становятся все более совершенны, и они решают все больше задач, но они не проводят исследования, а отвечают только на поставленные вопросы. Человек же нужен, чтобы ставить эти вопросы. Есть, например, исследования — дистанционные зондирования Земли (самые простые вещи). Гагарин смотрел в иллюминатор, Титов во втором полете делал фотографии Земли из космоса. Отрабатывались методики наблюдения. Сейчас было бы странно заставлять космонавта постоянно фотографировать Землю. Такие рутинные задачи хорошо выполняют автоматы. Они их выполняют лучше, чем человек.

А есть не очень четко поставленные задачи, где нужно сформулировать вопрос и определить методику выполнения задачи. В этих случаях человек незаменим. Действительно одно время шли такие споры «человек или автомат», но проводя глубокий анализ, мы поняли, что истина в сотрудничестве человека и автомата. Какие-то методики будут отдаваться автоматам, какие-то будут отрабатываться на пилотируемом полете. Если сравнивать космонавтику, например, с производством автомобилей, то, автомат — это конвейер.

— Но программу конвейеру задает человек.

— Да, программу задает человек. Мало того, человек создает экспериментальные образцы, несколько экспериментальных образцов, которые стоят не очень дешево. На них люди не ездят в булочную. Эти концепт-кары позволяют понимать, что нужно ставить на конвейер. Фирмы, которые занимались разработкой концепт-каров, продолжают работать дальше, а те, кто говорили, что им ничего кроме конвейера не нужно, и «шлепали» на этом конвейере десятки лет автомобили, стали никому не нужны. Думаю, что в космонавтике будет что-то похожее. Для сложных задач, для отработки технологий мы без человека пока не обойдемся. Для выполнения рутинных операций хорош автомат. Поэтому комбинация автоматических и пилотируемых миссий будет иметь максимальный эффект.

 

"После детального анализа автоматическими станциями района посадки, отбора грунта, исследований на предмет наличия воды мы перейдем к следующей фазе - возможно, скорее всего, в тесном контакте с китайскими партнерами - это строительство будущей лунной базы. <…> Буквально совсем недавно подписано соглашение с китайской стороной о совместных работах в этой области", - заявил Борисов в эфире телеканала "Россия-24".

 

"Сегодня у нас есть два этапа лунной программы - это исследования Луны с помощью автоматических межпланетных спутниковых систем. К сожалению, в этом году из-за наличия неисправности в приборе доплеровского измерения скорости и дальности нам пришлось отложить полет на следующий год. В декабре этого года прибор уже поступил в НПО им. Лавочкина, подтвердил свои технические характеристики. Но, к сожалению, следующее пусковое окно будет в июле-августе следующего года", - сказал Борисов.

Он выразил надежду, что "Луна-25" совершит мягкую посадку в районе Южного Полюса и проведет все необходимые исследования. "Затем [планируется] целая серия автоматических запусков - "Луна-26", "Луна-27", которые уточнят место будущей посадки и [проведут] дистанционное зондирование, выберут это место посадки. "Луна-29" уже предполагает наличие лунохода", - подчеркнул глава Роскосмоса.

 

"Сегодня мы имеем официальное разрешение работы на МКС до 2024 года включительно. И мы уже подали заявку о продолжении до 2028 года. Конечно, мы будем сохранять свое присутствие как можно дольше, но никто не знает, как будет себя вести станция в дальнейшем", - сказал он.

Борисов добавил, что Роскосмос не намерен в одностороннем порядке отказываться от своих международных обязательств и сотрудничества.

"Мы подписали в июле соглашение о так называемых перекрестных полетах - это не что иное, как обеспечение надежности и безопасности экипажей. Они гарантируют наличие всегда одного американского или одного российского космонавта [на МКС]. Это просто-напросто обеспечение безопасности полетов - кто же против этого дела? <...> У нас есть международные обязательства, отказываться от них в одностороннем порядке нам не с руки. Помогать кому-то, чтобы нас изолировали от технологического развития, от международного сотрудничества - это глупо", - сказал он.

Борисов также подчеркнул, что Роскосмос готов работать со всеми странами, заинтересованными в сотрудничестве.

 

"Если мы говорим о лунной программе и о полетах в дальний космос, тяжелый носитель абсолютно точно нужен, но сегодня говорить о создании тяжелой ракеты как о первом приоритете мы не можем. Это не значит, что нужно сворачивать работы и вернуться к ним в 2035 или в 2040 году. Нельзя останавливать процесс освоения технологий, бросать заделы, эти работы будут продолжаться, но сейчас на первой очереди космическая группировка", - рассказал Борисов.

По его словам, нужно развивать научный космос и пилотируемые программы, но при этом расставлять приоритеты, исходя из финансово-экономических возможностей страны. "Мы не можем поступать, как делали в Советском Союзе, тратя огромные средства на пилотируемые программы в ущерб прикладным вещам. Но если бы вы услышали от меня, что мы не будем заниматься наукой и дальним космосом потому, что это не важно, меня надо было бы сразу снять с должности и отправить подметать улицы", - заключил Борисов.

 

"В Роскосмосе еще денег на нее нет. <…> 12 апреля следующего года я надеюсь уже с исчерпывающими материалами прийти в правительство РФ и к президенту, доказать ее необходимость", - заявил Борисов в интервью изданию "Ведомости", опубликованном в среду.

По словам главы Роскосмоса, точных сроков ее создания нет. При этом по плану начало формирования станции намечено "на период 2028 года".

Борисов напомнил, что решение о продлении сроков эксплуатации МКС будет принимать правительство, и это решение будет зависеть от состояния техники. "Никто сегодня не может с точностью до года, до месяца, сказать, что случится со станцией ближе к 2030 году. И мы должны иметь альтернативу, чтобы продолжать пилотируемую космонавтику ради будущих полетов к Луне, в дальний космос", - добавил он.

 

Исполнительный директор Госкорпорации «Роскосмос» по пилотируемым космическим программам Сергей Крикалев в интервью корреспонденту «Интерфакса» Артему Рукавову рассказал о возможности продления участия в проекте Международной космической станции, проектировании новой Российской орбитальной станции, будущем перекрестных полетов и перспективах российско-китайских отношений в космосе.

— Сергей Константинович, в правительство уже направлен запрос по поводу продолжения российского участия в проекте МКС после 2024 года?

— Есть определенная процедура, как это делается. Американцы, как интеграторы, предложили продлить полет МКС всем странам-партнерам. Для того чтобы принять решение об этом, мы определили техническую возможность продления полета российского сегмента станции. Документы для одобрения продолжения работы МКС отправлены в правительство. Далее идут их рассмотрение и согласование.

— До какого года Роскосмос предлагает продлить эксплуатацию российского сегмента МКС?

— Мы пока говорим про 2028 год. Исторически продления шли отрезками по четыре года: у нас было соглашение до 2020 года, сейчас оно до 2024 года. Можно продлить до 2028 года, а дальше смотреть по обстановке и анализу технической и программной целесообразности.

— Сообщалось, что в новый договор по перекрестным полетам на МКС между Роскосмосом и NASA могут включить другие агентства…

— Такого не обсуждалось. У нас есть две стороны-участницы этих переговоров — мы и американцы. Возможности доставки людей в космос, кроме китайцев, которые в программу МКС не входят, имеются только у нас и американцев. Перекрестность заключается в том, что мы перекрестно используем только средства доставки, но каждый член экипажа МКС работает в своем сегменте.

Другое дело, что в работу на американском сегменте включено достаточно большое количество стран — это европейское, канадское и японское космические агентства. У них есть свои внутренние взаимоотношения по балансу вкладов, по правам на место в составе разных экспедиций. То есть от американского сегмента может быть кто угодно из астронавтов, не обязательно NASA. Но сейчас пока идет разговор по перекрестным полетам между российской и американской сторонами.

— То есть астронавты Европейского космического агентства смогут снова летать на российских «Союзах»?

— Теоретически могут. Как профессионалы, работающие на американском сегменте, они могут летать на нашем корабле. Вопрос в том, примут ли такое решение американцы. Мы летаем не просто, чтобы покататься на кораблях друг друга. Это делается для парирования нештатной ситуации: не прилета одного из кораблей — нашего или американского. Чтобы ни один из сегментов не остался без экипажа.

Если американцы посчитают, что кто-то из европейских астронавтов сможет выполнять функционал на американском сегменте, будучи там в одиночестве, то, наверное, такое возможно. Кстати, у нас уже были европейцы, летавшие в квоте американского сегмента, и они были командирами экипажа. Так что теоретически все возможно. Будут ли это американские астронавты — это уже дело NASA, это они решают, кого посадить из своих партнеров.

— В августе представили макет новой Российской орбитальной станции. Это уже окончательный вариант?

— Макет — это некое видение. Это не окончательный вариант, а один из вариантов развития станции. Многое будет зависеть от результатов эскизного проекта. На первом этапе выбиралась траектория полета, как мы будем летать, как при этом будет обеспечиваться спасение экипажей, сколько примерно это будет стоить. То есть все оценки первого этапа — это не окончательное решение по формированию станции. После эскизного проектирования будет следующий этап создания РОС — разработка рабочей конструкторской документации. Как в железе будет выглядеть станция? Жизнь покажет.

— Какие изменения планируются на втором этапе проектирования?

— Об изменениях говорить сейчас некорректно, мы только создаем станцию, осмысливаем то, какой она должна быть, определяем концептуально ее параметры и перечень задач.

Тот вариант макета, который вы видели на форуме «Армия» — это как чертежи Циолковского. То есть это вполне нормальное видение, как это может быть. Это не значит, что потом мы изменяли проект Циолковского. Когда Королев строил свои ракеты, он строил их по-своему, исходя из тех знаний, которые на тот момент были накоплены.

Поэтому к макету, который вы видели, нужно относиться как к концепту, он во многом идеологически схож с идеей станции «Мир», где модули также пристыковывались и могли теоретически меняться. Представленный макет — лишь один из возможных вариантов дальнейшего создания станции.

— Рассматривается ли еще сценарий использования российского сегмента МКС в новой орбитальной станции?

— Пока в той концепции, которую Ракетно-космическая корпорация «Энергия» показала и затвердила после первого этапа, предполагается, что станция будет летать на новой орбите, которая не имеет возможности взаимодействия с той орбитой, на которой сейчас находится МКС. РОС должна быть абсолютно автономной от существующей инфраструктуры МКС.

— На каком этапе создания сейчас находится первый модуль РОС — Научно-энергетический модуль?

— Как известно, изначально НЭМ задумывался как последний модуль российского сегмента МКС, но, с учетом перспектив завершения эксплуатации станции в ближайшие годы, встал вопрос о целесообразности отправки модуля на МКС и возможности его использования в составе РОС. Сейчас этот вопрос обсуждается. Сам модуль находится в высокой степени готовности в РКК «Энергия», и мы должны определить то, как он может быть максимально эффективно использован в интересах российской космонавтики. Это будет сделано по результатам эскизного проекта, завершение которого запланировано на вторую половину следующего года.

— В каком году состоятся летные испытания перспективного транспортного корабля нового поколения? Будет ли для них использоваться макет корабля?

— Сроки летных испытаний будут зависеть от того, как определится дата начала финансирования создания наземной инфраструктуры для него на космодроме Восточный. Поэтому сейчас пока что-либо говорить рано.

Создание макета корабля для летных испытаний не предполагается и не предполагалось раньше.

При первых испытаниях у корабля может быть неполная комплектация, потому что первые полеты планируется проводить в беспилотном режиме. Поэтому полный комплект систем жизнеобеспечения не так необходим для этого корабля, как для того, который будет делаться уже в пилотируемом варианте.

При летных испытаниях должен использоваться корабль уже практически в полной комплектации, который должен переносить температурные нагрузки и перегрузки, быть управляемым.

— Рассматривается ли полет этого корабля к Луне, как летал американский Orion?

— На первом этапе нет. Первый этап включает испытания на низкой околоземной орбите — первые два полета беспилотные, третий должен быть пилотируемым. Миссия к Луне будет возможна, когда появится ракета более тяжелого класса, которая сможет туда выводить не только сам корабль, но и разгонный блок.

Кстати, так же было и с кораблем Orion. Сначала провели его летные испытания на околоземной орбите, а полет на Луну стал возможен с появлением ракеты сверхтяжелого класса SLS.

— Возможна ли интеграция российского перспективного транспортного корабля нового поколения с китайской сверхтяжелой ракетой?

— Теоретически возможно, но практически это довольно сложный вопрос. Гораздо более вероятно взаимодействие кораблей уже в космосе, так же как у нас в свое время стыковались «Союз» и «Аполлон», как стыковались шаттлы к станции «Мир» и так далее. Потому что для того, чтобы поставить корабль на ракету, нужно иметь все наземное оборудование в том месте, где стоит ракета, чтобы технически подготовить аппарат к запуску. Наверное, это возможно, но целесообразность пока непонятна. И таких разговоров даже пока не велось. Велся разговор о возможном взаимодействии уже в космосе как с американской программой, так и с китайской.

— Обсуждаются ли с Китаем вопросы сотрудничества в пилотируемой космонавтике?

— Пока нет, хотя в перспективе это возможно. Нынешняя китайская станция летает на другом наклонении, отличном от того, на которое мы запускаем корабли с Байконура и планируем запускать с Восточного.

Обсуждения возможного сотрудничества на низкой околоземной орбите велись, но пока каждый идет своей дорогой. В будущем, наверное, особенно при дальних полетах, это сотрудничество будет более технически целесообразным. Может быть, и на низкой орбите будем взаимодействовать, но для этого нужно решить достаточно много как технических, так и организационных вопросов.

Беседовал Артем Рукавов, «Интерфакс»

 

«К 2030 году России нужно иметь группировку минимум из 1000 космических аппаратов различного назначения. Чтобы выйти на этот уровень нужно выпускать по 250, а ближе к 2030 гг. — до 350 спутников в год. Сегодня же мы теоретически можем выпускать 42 аппарата. Это реальный вызов для нас, он граничит с вопросом национальной безопасности», — отметил Юрий Борисов.

 

"Российская орбитальная станция, развертывание которой мы запланировали уже на 2027 год", - сказал Борисов на пленарном заседании Королёвских чтений в Москве.

 

В понедельник, 30 января 2023 года, генеральный директор Ракетно-космического центра «Прогресс» (входит в Госкорпорацию «Роскосмос») Дмитрий Баранов рассказал СМИ о планах предприятия на 2023 год.

О планах пусков
В этом году намечается около 20 стартов ракет-носителей семейства «Союз-2». Ближайший из них — 9 февраля с космодрома Байконур с грузовым кораблем «Прогресс МС-22» для Международной космической станции.

О проекте «Амур-СПГ»
Эскизный проект по созданию кислородно-метановой ракеты-носителя среднего класса с многоразовой первой ступенью принят Роскосмосом. Ведутся работы по открытию технического проекта.

О ракете «Союз-5»
По проекту создания кислородно-керосиновой ракеты-носителя среднего класса повышенной грузоподъемности «Союз-5» в Центральном научно-исследовательском институте машиностроения (входит в Роскосмос) проходят динамические испытания бака окислителя первой ступени. В первом квартале 2023 года планируется отправка на аналогичные испытания бака горючего первой ступени.

Кроме того, ведется изготовление баков из нового алюминиевого сплава 1580 сваркой трением с перемешиванием для статических испытаний. До конца года намечается собрать баки для первой летной ракеты.

Первый пуск «Союза-5» планируется в 2024 году.

О спутниках «Ресурс»
Космический аппарат дистанционного зондирования Земли «Ресурс-П» № 4 прошел контрольные испытания в сборочном цехе. Его запуск планируется летом этого года с Байконура.

Также летом намечается начать контрольные испытания «Ресурса-П» № 5. Его запуск ожидается в 2024 году.

Идет выпуск рабочей конструкторской документации по модернизированному спутнику «Ресурс-ПМ». Проведены статические и динамические испытания прототипа аппарата.

О спутниках «Аист-2Т»
Изготовлены корпуса двух космических аппаратов дистанционного зондирования Земли «Аист-2Т». В ближайшее время ожидается начало поставки бортовой аппаратуры.

 

ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК /Московская область/, 15 ноября. / ТАСС/. Отправить российских космонавтов на Луну планируется в период с 2031 по 2040 год, следует из доклада генерального конструктора РФ по пилотируемым космическим системам и комплексам, генконструктора РКК "Энергия", академика РАН Владимира Соловьева.

"Подготовка к развертыванию лунной базы - 2031-2040 [годы]", - говорится в проекте дорожной карты освоения Луны, представленной Соловьевым на пленарном заседании 15-й Международной научно-практической конференции "Пилотируемые полеты в космос" в Центре подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина.

Отмечается, что на этот этап освоения естественного спутника планируется начало пилотируемых экспедиций (в том числе первая высадка), а также геологические исследования. Строительство самой лунной базы запланировано на период с 2041 по 2050 год. Кроме того, в дорожной карте подчеркивается, что на этот период запланировано "закрепление приоритета" России на Луне.

Редкие ресурсы и поддержка экспедиций
Также в 2041-2050 годах дорожная карта предполагает начало добычи и использования воды, а также кислорода на Луне. Помимо этого, специалисты планируют производить отработку технологий производства из местных ресурсов. С этой целью на Луне будут применяться экспериментальные добывающие и производственные комплексы, а также оборудование для бурения и экскавации.

Кроме того, в дорожной карте говорится об использовании после 2050 года ресурсов Луны для освоения космического пространства, включая добычу редких ресурсов и поддержку экспедиций в дальний космос. В этих целях на Луне планируется создать комплексы производства и хранения компонентов топлива, средства орбитальной сборки и дозаправки, а также комплекс добычи редких ресурсов.

 

ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК /Московская область/, 15 ноября. / ТАСС/. Эксплуатация Международной космической станции (МКС) будет продлеваться настолько, насколько это будет возможно, заявил глава Роскосмоса Юрий Борисов.

"Мы будем продлевать работу настолько, насколько это будет возможно", - сказал он на пленарном заседании 15-й Международной научно-практической конференции "Пилотируемые полеты в космос" в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина.

По его словам, все, что имеет мировая пилотируемая космонавтика, базируется на том, что в свое время заложил Советский Союз. Борисов отметил, что более 400 экспериментов, проведенных на борту станции, обогатили отечественную и международную науку ценным опытом. Этот опыт, добавил глава Роскосмоса, "скапливается и будет использоваться и переиспользоваться в будущих полетах".

 

Основное из заявлений главы Роскосмоса Юрия Борисова в интервью "России-24":

◾️Консолидированная выручка российской ракетно-космической индустрии за 2023 год превысила предыдущий показатель на 24 млрд рублей;

◾️Борисов выразил надежду, что за 2-3 года ракетно-космическая индустрия в РФ станет безубыточной;

◾️Летные испытания космического ракетного комплекса "Союз-2" на Восточном завершены;

◾️Роскосмос рассчитывает осуществить первый пуск "Ангары" с Восточного в марте;

◾️РАН выступила с предложением сделать два аппарата "Луна-27", Роскосмос рассматривает предложение;

◾️Орбитальную группировку, которая нужна России, нельзя создать только за бюджетные средства;

◾️К концу 2025 — началу 2026 года Роскосмос планирует производить до 250 космических аппаратов в год.

 

«В «Амур-СПГ» будет реализована идея многодвигательной силовой установки»

- Юрий Иванович, в январе отмечался день рождения Сергея Королева. Его идеи и тот вектор развития отечественной космонавтики, который он задал, до сих пор актуальны, или советский опыт сдан в архив, поскольку технологии кардинально изменились?

- Сергей Павлович Королев – классик космической отрасли, он определил развитие мировой космонавтики на многие годы вперед. Но, конечно, за прошедшие десятилетия произошли определенные трансформации и приоритеты изменились. В первую очередь, это связано с востребованностью космических услуг рынком. Космос стал более коммерчески направленным. Сегодня динамично развивается спрос на космические услуги во всем мире, этот спрос превышает среднегодовой рост мирового ВВП.

Конечно, это влияет на трансформацию основных направлений деятельности космических агентств и ускоряет процесс создания многоспутниковых группировок. Последнее является основным приоритетом во всем мире, в том числе и в России, чтобы обеспечить необходимый перечень услуг связи, навигации, дистанционного зондирования Земли, метеопрогнозов и т. д. Тем не менее, сформулированная в том числе Королевым задача освоения космоса, научный аспект космических исследований, всегда будет стоять в повестке дня всех космических агентств.

- Королев мечтал о пилотируемом полете на Луну. Это направление остается актуальным в российской космонавтике?

- Интерес к Луне и сегодня очень велик во всем мире. Многие страны Европы, США и Китай имеют лунные программы. Такие же программы формируем и мы – по освоению и практическому использованию лунных богатств. Для этого ведутся работы над сверхтяжелыми носителями, которыми можно будет доставить соответствующие грузы и в перспективе сформировать лунную станцию, а также перейти уже к практическому использованию ресурсов спутника Земли.

Также Роскосмос совместно с Академией наук ведет работу по формированию программ исследований Венеры и Марса.

- Илон Маск не скрывает, что разрабатываемый SpaceX корабль Starship во многом вдохновлен королевской лунной сверхтяжелой ракетой Н-1. А российская космическая отрасль отказалась именно от этого технического решения с несколькими двигателями, или тоже что-то подобное планирует создать?

- Я думаю, что в сверхтяжелом носителе Н-1 Сергей Павлович в какой-то степени перешагнул технологические возможности того времени. То есть идеи, заложенные в конструкцию этой ракеты, не были поддержаны соответствующими системами управления, без которых нельзя было обеспечить синхронную работу всех двигателей. И поэтому этот проект потерпел фиаско.

Тем не менее, технические решения того времени остаются актуальными сегодня. И мы в развитие королевской «Семерки» начали работу в РКЦ «Прогресс» над перспективным носителем «Амур-СПГ», где будет использован новый вид горючего – сжиженный природный газ, более экономичный, более эффективный, а также будет реализована идея многодвигательной силовой установки. Если эта работа окажется удачной, мы надеемся, что сможем тиражировать ее и использовать конструкторские решения, заложенные в этой ракете, уже для сверхтяжелого носителя. Так что мы движемся именно по тому пути, который в свое время Сергей Павлович начертал.

«К 2026 году надо выпускать не менее 250 спутников в год»
- Какие наиболее масштабные задачи обозначил глава государства на совещании по развитию российской ракетно-космической отрасли, прошедшем осенью прошлого года?

- Наиболее масштабная задача связана с переводом отрасли на новые индустриальные рельсы. Это связано со спросом на космические данные и с динамичным развитием многоспутниковых группировок, к масштабному развертыванию которых мы сегодня, если говорить объективно, не готовы.

И мы сейчас сосредоточены именно на этом направлении - перевести основные спутникостроительные активы на серийное производство для того, чтобы по крайней мере к 2026 году иметь возможность выпускать не менее 250 спутников в год. Сегодня мы, теоретически, можем выпускать около 40 спутников ежегодно, а реально производим и того меньше.

Основная тенденция сейчас – это спутники малой размерности, где-то до 500 килограммов и меньше, которые составят основу самых востребованных сегодня низкоорбитальных группировок. Требования к этим спутникам значительно ниже, чем к тем, которые летают на средних и геостационарных орбитах.

Мы выбрали предприятия, где будем развивать компетенции по спутникостроению. В части телекоммуникационного направления и навигации – это «Решетнев», основной наш актив, который выпускает сегодня все спутники для народного хозяйства, для обороны страны. И второй актив – это НПО им. Лавочкина вместе с корпорацией «ВНИИЭМ», которые будут специализироваться на выпуске спутников дистанционного зондирования Земли. Ну и, безусловно, научный космос всегда был закреплен за этим активом. Вот это основная задача.

Она достаточно сложная, потому что кооперационная цепочка, которая задействована в изготовлении спутника, очень большая, это три-четыре-пять, а иногда и больше уровней кооперации. Нужно таким образом организовать работу, чтобы расшить все узкие места, чтобы ритмично на финал, на сборку спутников поступали все комплектующие, все космические приборы, агрегаты, не было простоя. Требования к поставщикам должны поменяться, потому что нужно исключить возможность брака и возврата продукции по этой причине. Это тормозит весь производственный процесс.

Предстоит серьезная трансформация не только нашей отрасли, но и всех смежников. Для этого разработан системный проект, он прошел обсуждение, составлена смета. Понятно, какое технологическое оборудование, какие технологические процессы необходимо внедрять. И это основная задача на 2024 год и ближайшую перспективу.

Безусловно, будем также продолжать развитие пилотируемой космонавтики. Для этого на том же совещании у президента было принято решение об утверждении программы по созданию Российской орбитальной станции (РОС). Практически это потребует всего нового – транспортного корабля, самой станции и ракет-носителей.

Хотелось бы, конечно, сделать исследования, проводимые пилотируемой космонавтикой, более эффективными, на что нам постоянно указывают наши коллеги из финансово-экономического блока. Мы активно к этой работе подключили институты Академии наук, высшей школы, так называемое «Созвездие Роскосмоса», куда входят 16 ведущих российских вузов, они активно участвуют в этой работе. С этого года разворачиваются полномасштабные работы по созданию РОС.

Развитие многоспутниковых группировок потребует снижения себестоимости пусковых услуг. Мы должны быть конкурентоспособны на мировом рынке. Мы сегодня работаем на старых носителях, это семейство ракет «Союз», «Протон» практически вышел из эксплуатации, потому что он по экологическим соображениям уже не устраивает нас. «Ангара» – разработка тоже уже не молодая. В основном, этот носитель используется для вывода спутников военного назначения.

Нам нужен дешевый рентабельный носитель взамен «Семерки», и, как я уже сказал, ее развитием планируется «Амур-СПГ». Кроме того, работаем над сверхлегкими носителями. Старт был дан еще Фондом перспективных исследований, работу проводит ЦНИИмаш. Надеюсь, что где-то на рубеже 2028-2029 годов мы обновим парк ракет-носителей и сумеем восстановить свои позиции на мировом рынке пусковых услуг.

- Можно подробнее о сверхлегком носителе, есть уже название проекта и его понимание?

- Примерно два-три года работа над ним велась по заказу Фонда перспективных исследований, она, по сути, носила стартаповский характер. Работа не афишировалась, так как этот носитель достаточно инновационный по своим конструкторским, технологическим решениям, там используются новые сплавы и композиционные материалы. Испытания экспериментальных ступеней будущего носителя прошли, в принципе, успешно, что доказывает правильность конструкторских решений. Нас сегодня интересует изготовление двигателей и подтверждение тех характеристик, которые в них заложены. Если все пройдет успешно, мы будем форсировать эту работу.

Кстати, она проводится не только в интересах народного хозяйства, на эту работу с ожиданием смотрит и наш основной заказчик – Министерство обороны РФ. Оно тоже заинтересовано в легком носителе подобного класса для того, чтобы обеспечить рентабельность пусковых услуг. Поэтому на этот носитель возлагаются достаточно серьезные надежды.

- Предусматривается ли многоразовость сверхлегкого носителя?

- Так же как в проекте «Амур-СПГ», в сверхлегком носителе предусматривается многоразовость. Тот вид горючего, который там предполагается использовать, – сжиженный природный газ – имеет лучшие характеристики для полетов возвращаемой ступени, и цикл подготовки значительно ниже, чем, скажем, у ракет, которые используют классические компоненты ракетного топлива.

«За Роскосмосом останется функция запуска всех космических аппаратов»
- Какова ситуация в России с привлечением частного бизнеса и капитала в ракетно-космическую отрасль?

- По инициативе первого зампреда правительства РФ Андрея Рэмовича Белоусова была организована работа по профильной дорожной карте, она формировалась практически весь прошлый год. Были серьезные консультации с возможными участниками этой работы, выбрано восемь компаний, которые участвуют в этой работе.

Это факт, что практически 70% многоспутниковых группировок во всем мире формируется за счет частного капитала. Но для того, чтобы привлечь частника, необходимо создать рыночные условия в ракетно-космической отрасли. Дело в том, что до последнего времени все космические услуги в нашей стране были бесплатными. Это закреплено законом о космической деятельности от 1993 года. Пока частные компании не увидят свой интерес, не увидят, что те большие затраты, которые они понесут при создании проектов, окупятся, процесс не сдвинется с мертвой точки.

Мы работаем над внедрением в отрасли рыночных механизмов. Внесен и прошел первое чтение в Госдуме закон о коммерциализации космических услуг. Я думаю, что с 1 января 2025 года заложенный в законопроекте механизм заработает. И очень важно, чтобы все ведомства, правительство Российской Федерации, последовательно работали над внедрением этого закона. Я боюсь, что можно закон принять, но тут же пойдут какие-то исключения, что для такого-то ведомства космические услуги бесплатны, для другого – тоже бесплатны. В этом случае мы выхолостим всю суть закона и не создадим так необходимый рыночный климат, который и должен стимулировать привлечение частного капитала.

Формат работы с частниками в принципе определен. Он использует опыт зарубежных стран. Но учтены и отечественный опыт, и специфика. Безусловно, координирующая роль в создании российской орбитальной группировки останется за Роскосмосом. Это исключает дублирование и четко позиционирует всех игроков на рынке.

Также за Роскосмосом останется функция запуска всех космических аппаратов. У нас пока нет частных компаний, способных создавать ракетную технику и осуществлять космические пуски. У нас не появились компании типа SpaceX. Хотя такие бизнес-проекты, как я знаю, в инициативном порядке начинают на этапе стартапа рождаться. Дай бог им успеха в этой области.

Но дело в том, что создание ракетной техники, ракеты-носителя, это особая стезя, она требует соответствующей материально-технической базы и школы. Поэтому, наверное, пока будем работать с частниками в плане создания спутников, а их запуски по-прежнему будет брать на себя государство. Это предусматривает и дорожная карта привлечения в отрасль частного бизнеса.

Что касается участия частников в создании низкоорбитальных многоспутниковых группировок, то механизм здесь таков: с этими компаниями заключаются форвардные контракты, которые гарантируют им, что их труд не пропадет даром, что если они производят аппараты с теми характеристиками, которые заявлялись, то Роскосмос через механизм форвардных контрактов начинает их выкупать.

Мы проводили встречу с частными компаниями в конце прошлого года, выслушали все их потребности. Необходимо учитывать, что в условиях текущей реальной финансово-экономической ситуации в стране на этапе стартапа потребуется помощь со стороны государства для этих частных компаний. Потому что они вынуждены будут привлекать либо собственные, либо заемные средства для реализации своих проектов. Без субсидирования процентных ставок, может быть, без дополнительных льгот, послаблений с точки зрения уменьшения налогообложения, им не обойтись.

У нас в планах на этот год есть запуски космических аппаратов, созданных негосударственными компаниями или вузами. Надеюсь, они будут реализованы.

- Как обстоят дела с «человеческим капиталом»? Каков средний возраст специалистов предприятий ракетно-космической отрасли? Есть ли целенаправленная политика по омоложению кадров?

- Кадры – это самый главный вопрос, который, собственно, и определяет развитие отрасли сейчас и в отдаленной перспективе. Этот вопрос, кстати, поднимался и на встрече с президентом. Действительно, отрасль «стареет», хотя процесс этот затормозился, и мы активно работаем с молодежью, начиная с подготовки еще в школе. Практически во всех регионах страны динамично развиваются и создаются космические классы, специализированные учреждения, где дополнительным образованием мы привлекаем молодежь для того, чтобы она шла работать в нашу отрасль. Мы активно работаем с ведущими вузами. Как пример: сейчас реализуется создание спутниковой группировки «Грифон». Это обзорная группировка из 132 спутников типа кубсат с разрешением около 2,5 метров. Мы активно привлекаем к созданию этой группировки Новосибирский государственный университет.

Ракетно-комическая отрасль привлекательна для молодых специалистов, прежде всего, с точки зрения возможности реализовать себя в разработке инноваций. Но, помимо интересной работы, конечно, нужно обеспечивать и достойную заработную плату, и заботиться о социальных вопросах. Молодежь интересует решение жилищных вопросов, ипотека, медицинское страхование, в целом условия для работы и жизни.

Вот сейчас готовится комплексный план развития Железногорска. Мы работаем над ним в тесном контакте с коллегами из Росатома. Железногорск – это такая Мекка и космическая, и атомная. Там запланировано строительство жилья. Спасибо, что Промсвязьбанк откликнулся на эту идею и активно участвует в строительстве жилого дома. Возможно, там будет реализована железнодорожная ветка из Красноярска для улучшения транспортной доступности.

Я в свое время вышел с инициативой к президенту и попросил его увеличить количество грантов и стипендий для привлечения молодежи в космическую отрасль.

- Вы не могли бы назвать средний размер зарплаты в отрасли?

- Вы знаете, средняя зарплата по отрасли не является серьезным показателем. Это как средняя температура по больнице. Нужно говорить, насколько она соответствует среднему уровню зарплат по регионам. Скажем, по Москве она уже выше 100 тысяч рублей в месяц. Значит, она соответствует уровню средней зарплаты. Основной приток молодежи к нам идет из регионов, поэтому молодые специалисты должны чувствовать, что оплата труда на предприятиях Роскосмоса по крайней мере не ниже, а желательно чтобы была выше той, что сложилась в ведущих отраслях в данном регионе.

«Основным заказчиком Илона Маска является Пентагон»

- Какое количество космических пусков запланировано на этот год?

- Свыше 40. Но планы всегда остаются планами. Мы и в прошлом году планировали большее количество пусков. Но, к сожалению, по ряду объективных обстоятельств нам не удалось выполнить полностью пусковую программу. Мы много работали над расшивкой узких мест. Основное узкое место было в НИИ ТП (Научно-исследовательский институт точных приборов – прим. ред.). Если до 2023 года они выпускали в среднем в год два-три комплекта приборов для обеспечения космических пусков, то в прошлом году произвели уже больше десяти.

Усилия, которые мы предприняли в прошлом году и будем продолжать в 2024-м, должны привести к ритмичной работе кооперации, чтобы исключить переносы запуска спутников. Основная задача на этот год – выполнение всей пусковой программы. По сути дела, она и определяет финансово-экономическое положение отрасли.

Кстати, оно по результатам 2022 и 2023 годов начало выравниваться. Мы планировали на два года убыток в размере 54 миллиардов рублей в связи с введением санкций и потерей серьезного объема внешнего рынка, с отказом от пусковых услуг, от поставки двигателей. По результатам 2022 года убыток был сведен к 18 миллиардам, а по результатам 2023-го – к 15 млрд, то есть наметилась тенденция к сокращению убыточности отрасли. В этом году я буду ставить задачу перед всем коллективом отрасли выйти на безубыточность.

Хватит ходить нам в отстающих, необходимы ресурсы для будущего развития, для привлечения внебюджетных средств, а источником их являются либо собственные средства, то есть прибыль предприятий, либо заемные, которые тоже даются только тем, кто способен вернуть эти средства. Это основа будущего развития. Так что задача в 2024 году – свести убытки к нулю, а возможно, и получить прибыль, я имею в виду в целом по отрасли, консолидированно.

По итогам прошлого года кассовое исполнение бюджета в отрасли составило 98,3%. Будем стремиться максимально к 100%. Это показатель, который как раз дает основание коллегам из Минфина поверить в то, что отрасль начинает развиваться, начинает динамично выполнять взятые обязательства. Но деньги-то дают тем, кто их способен превратить в товары и услуги. Вот эту способность российской космической отрасли еще нужно доказать.

Надеюсь, что после того, как стартует переход к новой индустриальной модели и начнет работать новый закон о коммерциализации космических услуг, заметный рост выпуска продукции и предоставления услуг в нашей отрасли начнется где-то в конце 2025 – начале 2026 года.

 

- Возвращаясь к нелюбимому у нас Илону Маску… Есть ли у Роскосмоса и в отрасли планы по его примеру создавать новые космические предприятия буквально в чистом поле или советский промышленный задел полностью удовлетворяет потребности?

- Ну, почему обязательно нелюбимому?.. Давайте попробуем разобрать феномен Илона Маска в экономическом плане. Почему у него все это получилось? Ну, начнем с того, что вопрос создания рынка космических услуг в США не стоял так остро, как он стоит у нас. Первый коммерческий пуск там состоялся намного раньше, чем у нас. Маск, начиная свой ракетно-космический проект, уже предполагал платность пусковых услуг.

Бурное развитие многоспутниковых группировок в мире – это итог развития технологий. Просто технологии дошли до того уровня, когда можно создавать быстро, и достаточно качественно, легкие спутники весом до 500 килограммов, и за счет этого использовать низкие орбиты. А низкие орбиты более привлекательны с точки зрения прохождения сигнала, его задержки, и они не требуют использования специальной элементной базы. Это привело к резкому удешевлению спутникостроения.

Затем, я думаю, что и Пентагон, и NASA испытывали определенные трудности, работая со своими традиционными партнерами, тем же Boeing. Потому что связи, которые складываются десятилетиями, обрастают уже нехорошими нюансами. Исполнители начинают диктовать волю заказчику. Нужна альтернатива. И Маск родился как предприниматель и серьезный игрок на космическом рынке, исходя из этих обстоятельств. Создалась революционная ситуация, и заказчикам понадобилась альтернатива традиционным исполнителям.

У Маска был выбор: либо реализовывать свои планы на тех предприятиях, которые реально существовали, либо выстроить это все в чистом поле. Реальный опыт показал, что иногда строительство в чистом поле обходится гораздо дешевле, чем модернизация и изменение структуры предприятия, где традиционно сложились и доминируют определенные связи, налаженные процессы, и коллективы людей не обременены ничем новым. Иногда такие революционные шаги дают положительные результаты.

Мы бы, наверное, с удовольствием пошли по этому пути, он очень привлекателен. Но дело в том, что мы не обладаем сегодня теми финансовыми, экономическими возможностями, которые были у Илона Маска в начале 2000-х. Все упирается в создание рыночных условий. Это основное требование для привлечения частного капитала. Ну и, безусловно, грамотная политика со стороны государства, с точки зрения поддержки новаций частных компаний.

Не забывайте, что основным заказчиком Илона Маска является Пентагон, 70% всех космических услуг выкупаются Пентагоном через гарантированные длительные контракты. Что дает устойчивость его бизнесу.

«Нужно создавать конвейер для спутников весом до 500 килограммов»
- В компании «Решетнев» уже сделаны определенные шаги по переходу к конвейерному производству спутников. Как вы оцениваете этот проект?

- Эту работу мы начали год назад, и реализуется она благодаря усилиям как раз молодого коллектива. Это один из путей прорыва – перевод на конвейерное производство телекоммуникационных спутников или спутников ДЗЗ.

Мы стараемся привлекать в такие проекты молодых специалистов, которые не обременены ошибками прошлого, еще не набили шишек. Под руководством грамотных, опытных специалистов такая молодая команда может достичь результата значительно быстрее. В «Решетневе» с энтузиазмом взялись за эту работу. Мы их специалистов послали обучиться, посмотреть, что такое конвейер на КАМАЗе. Они съездили, посмотрели, у них там в мозгах, видимо, сформировалась соответствующая модель.

Они достаточно быстро реализовали из подручных средств, без серьезных капитальных вложений, участок конвейерной сборки спутников, о котором вы говорите. Назовем это прототипом перехода к индустриальной модели. Он дал определенный результат, он дал поверить ребятам, что это возможно. Себестоимость, трудоемкость, сроки создания спутников на этом мини-конвейере подтверждены, они значительно ниже, чем на стапельном производстве. Более того, этот опыт заставил задуматься, что можно переходить к созданию и более серьезных спутников, тяжелых, используя технологии конвейерной сборки. Точнее можно применить комбинацию между стапельной и конвейерной сборкой, основные панели собирая на конвейере, а весь спутник уже на стапелях. Тут ничего не поделаешь, у него габариты такие. Спутники, которые летают на геостационарной орбите, весят по несколько тонн.

Это серьезный опыт, его нужно тиражировать. Этот конвейер создан для сборки спутников весом до 100 килограммов, а нам нужно создавать конвейер для аппаратов до 500 килограммов, это другое технологическое оборудование и требует уже реальных затрат. На что мы, собственно, и запланировали около 50 миллиардов рублей.

- Есть ли желание постепенно передвигать производство ракет в сторону Дальнего Востока, чтобы, используя водный транспорт, преодолеть ограничения железнодорожного габарита при транспортировке ракет-носителей и космических аппаратов на космодром Восточный, особенно когда мы говорим о сверхтяжелой ракете?

- Сборочное производство на космодроме Восточный уже существует. Ракета приходит туда как полуфабрикат, и окончательная сборка, испытания проходят там. Но транспортные проблемы должны, конечно, решаться. Помимо «Союза» в этом году у нас и «Ангара» должна стартовать с Восточного. В планах предусмотрено, что «Амур-СПГ» и сверхлегкая ракета тоже должны базироваться на космодроме Восточный. Хотя у сверхлегкой ракеты другие возможности, она может не только с космодрома взлетать.

Что касается использования водных ресурсов, посмотрим на возможности транспортировки по рекам. Но не забывайте, что мы уже ввели в эксплуатацию аэродром у Восточного, и первые посадки на него уже осуществлены. Там прекрасная полоса, свыше 3000 метров, которая позволяет принимать все типы воздушной техники, включая и тяжелые транспортные самолеты, которые могут доставлять все необходимые составляющие для осуществления пусков. Поэтому мы не видим особых сложностей в логистике космодрома.

- Для ракеты «Амур-СПГ» понадобится стартовая площадка на Восточном?

- Да, уже подготовлена инженерная записка коллегами из РКЦ «Прогресс» и ЦЭНКИ, и перед ними поставлены задачи: резко удешевлять и ускорить строительство стартовой площадки. Здесь мы не постеснялись и использовали опыт того же Илона Маска. Потому что сегодня нет уже необходимости строить такие громоздкие сооружения, можно это все достаточно оптимизированно сделать.

Я думаю, что в ближайшее время процесс строительства перейдет в практическую плоскость. В этом году мы обязательно съездим в РКЦ «Прогресс», на месте проведем инспекцию, проанализируем, поговорим с ребятами, насколько успешно идут работы над проектом создания стартового комплекса.

«Будем продлевать работу МКС настолько, насколько это возможно»
- Что касается данных дистанционного зондирования Земли, российский рынок насыщается ими в основном за счет импорта. Как решать проблему импортозамещения?

- Да, наша зависимость и в телекоммуникационных услугах, и в услугах спутниковых группировок дистанционного зондирования Земли достаточно высокая. Следует учитывать, что канал получения этой информации, регулируется недружественными государствами и может в определенный момент просто быть перекрыт. Что, собственно, нам и дали понять. То, что было доступно еще несколько лет назад, сегодня уже недоступно, и другой альтернативы, кроме как создавать свои отечественные услуги, у нас нет.

Я считаю, что в стране надо строить национальный оптический центр, без которого создание полнокровной спутниковой группировки ДЗЗ невозможно. Для высокодетальной разведки нужны оптические системы с уровнем разрешения 0,3 -0,5 метров, причем серийно выпускаемые в необходимом количестве объективы. Такого производства сегодня в стране нет. Мы работаем над этой задачей и с коллегами, например, из Ростатома, и с рядом частных компаний в России, и с белорусскими предприятиями.

Также мы должны иметь развитую электронную промышленность, потому что конкурентоспособность спутника и его потребительские характеристики в основном определяются той начинкой, которая там используется. Это и вычислители, и космическая прибористика, которую нужно делать в заданных весах и габаритах с соответствующими характеристиками по обработке, хранению, передаче информации. Для этого нужна соответствующая элементная база.

Усилия по подъему и созданию микроэлектронных производств, СВЧ-производств, пассивной элементной базы предпринимаются, так что выправление ситуации – вопрос времени. Наше отставание, к сожалению, и потеря доступа к элементной базе, которую мы имели еще недавно, были достаточно чувствительными для нас. Но сегодня мы уже находим альтернативные решения.

Есть возможность получать элементную базу – налаживается производство в России и меняется логистика поставок тех элементов, которые не производятся у нас, из-за рубежа.

Основная причина нашего отставания в сроках проектирования – в масштабности производства, в переходе на новую индустриальную модель, в вопросах качества продукции. По всем этим направлениям нам надо работать.

- Можно ли говорить о том, что Россия сегодня ориентируется в исследовании и освоении космоса, прежде всего, на сотрудничество с Китаем, а возможно, уже ведется и практическая работа по координации космических программ двух стран?

- Китай является сегодня, пожалуй, основным нашим партнером в долгосрочных космических проектах. У нас есть совместная программа по Луне. Пока мы автономно ведем исследования, но начиная с какого-то периода взаимодействие будет более тесное. Думаю, что те компетенции, которые у России реально имеются, в первую очередь в области ядерной космической энергетики, будут востребованы в этом проекте. И китайские коллеги заинтересованы в этом взаимодействии.

Но я бы поднял вопрос немножко шире. Последние встречи с коллегами из космических агентств стран БРИКС, которые мы проводили в ЮАР, говорят о том, что все страны БРИКС очень заинтересованы в координации деятельности и сложении всех усилий в области предоставления космических услуг. Существуют опытно-экспериментальные проекты по организации спутникового обзора той или иной территории государств-членов БРИКС. Хорошо бы в перспективе перейти к созданию общих группировок спутников, но это длительный путь, это вопросы стандартизации, приемки и обработки информации.

Ранее у нас практически 70% внешних контрактов выстраивались со странами Европы, с Соединенными Штатами, что сегодня практически сведено к нулю. Единственный остающийся совместный проект – это работа Международной космической станции (МКС). Мы ведем переговоры с коллегами из NASA, что даже если мы разойдемся в области пилотируемой космонавтики, то сотрудничество с точки зрения обеспечения безопасности космической деятельности продолжится. Будем работать над унификацией стыковочных модулей для того, чтобы в случае необходимости можно было прийти на помощь друг другу.

- Рассматривается ли продление эксплуатации МКС после 2028-2030 годов?

- Все будет зависеть от реального состояния станции. Все те нештатные ситуации, которые преследовали нас в прошлом году, – попадание метеоритов и повреждение системы охлаждения – это же реальные вещи. В будущем угроза только увеличится – количество космического мусора растет. Песчинка в несколько миллиметров может нанести такой ущерб, что мало не покажется, вплоть до угрозы жизни экипажа. Мы будем продлевать работу МКС настолько, насколько это возможно. Пока у нас решением правительства работа российского сегмента продлена до 2028 года.

«Модуль РОС с искусственной гравитацией позволит использовать полноценные тренажеры»
- Предполагается, что к 2028 году должно появиться основное ядро будущей РОС…

- Это и сделано для того, чтобы ни в коем случае не прерывать работу по российской пилотируемой программе. Потому что перерыв в этой программе – очень дорогое удовольствие. Вот мы прервали усилия по исследованию Луны на 50 лет и получили нештатную ситуацию с «Луной-25». Такие вещи нельзя допускать, нужно постоянно воспитывать новые коллективы инженеров, передавать опыт. У нас несколько поколений разработчиков было потеряно – вот результаты.

- Если сравнивать РОС с МКС по масштабам, технической сложности, научной эффективности и так далее, в чью пользу будет счет?

- В целом станции будут похожи. Но есть существенные отличия. Во-первых, у РОС будет другая орбита. Это орбита с наклонением 96 градусов, там другая радиационная обстановка, что поможет получать новые данные для будущих длительных полетов на станции и межпланетных экспедиций. Во-вторых, в проект РОС заложена более мощная энергетика. Безусловно, будет новый функционал, который невозможно использовать на МКС с точки зрения ее орбиты, которая позволяет видеть со станции всего 10-12% территории Российской Федерации. На РОС мы сможем проводить новые интересные эксперименты, связанные с мониторингом обстановки на территории РФ, потому что 16 раз в сутки новая станция будет смотреть, в частности, на Северный морской путь. У нас сегодня практически нет возможности мониторить и прогнозировать ледовую обстановку. Национальная станция предоставит такую возможность.

Думаю, что некоторые инновационные решения, в частности, отдельно летающие модули, целевые модули, которые будут использованы для организации конкретных экспериментов, тоже будут отличать РОС от МКС в лучшую сторону просто потому, что действующая станция во многом технически устарела.

И, конечно, нам хотелось бы не замыкаться в национальных рамках. Мы хотим привлекать для развития этой станции наших партнеров, в первую очередь из стран БРИКС. Такие переговоры ведутся.

- Есть интерес к РОС у представителей стран-участниц БРИКС?

- Есть реальный интерес, особенно наше предложение, что мы готовы не просто готовить космонавтов и осуществлять космический туризм, мы готовы идти так далеко в сотрудничестве, как только способны партнеры, вплоть до создания в их интересах отдельных модулей, организации национальных экспериментов.

- Не предусматривается ли на РОС хотя бы в отдаленной перспективе модуль с искусственной гравитацией?

- Такая перспектива рассматривается, соответствующие идеи есть и в РКК «Энергия», и в Центре подготовки космонавтов. Вопрос адаптации организма космонавта к условиям микрогравитации и его восстановления после длительных полетов стоит достаточно остро. Модуль РОС с искусственной гравитацией позволит использовать полноценные тренажеры, которые значительно улучшат адаптацию к пребыванию в космосе и подготовят космонавтов к возвращению на Землю, чтобы он безболезненно мог выходить из той среды, в которой, к примеру, более года находился.

- Ведутся ли у нас разработки космопланов, действующие образцы которых есть у США и Китая, при этом их предназначение явно военное?

- Имея опыт создания челнока «Буран», было бы глупо бросать это. Мы такие разработки ведем.

- Что из себя представляет перспективный транспортный корабль нового поколения (ПТК НП), в чем его принципиальные отличия от существующих «Союза», «Прогресса» и иностранных кораблей?

- Здесь есть определенного рода проблема, потому что ПТК НП закладывался и создавался, как пилотируемый корабль для лунной экспедиции. Лунная миссия требует других подходов, чем организация регулярных полетов на МКС или будущую РОС. В случае с лунным кораблем надо иметь дополнительное топливо и дополнительную защиту от радиации.

Мы адаптируем проект под существующие и перспективные потребности. Новый корабль будет иметь лучшую грузоподъемность, лучшую маневренность, лучшее жизнеобеспечение для экипажа, чем существующие. Для транспортного обслуживания РОС лунный корабль не нужен. Поэтому сейчас идет работа по ослаблению технических требований, удешевлению этого корабля. Он же должен быть еще и рентабельным. Я думаю, что мы в ближайшее время подробнее ознакомим общественность с этой темой, потому что работы над новым кораблем идут полным ходом. Возможно, предоставим репортаж из РКК «Энергия» о ходе работ, мы не делаем из этого особого секрета.

- И последний вопрос: в должности гендиректора Роскосмоса вы уже 1,5 года, что стало для вас наибольшим поводом для оптимизма за это время, а что, напротив, стало самым большим разочарованием?

- Начну, пожалуй, с самого большого разочарования. Им стало осознание того, что в отрасли нет стройной технической политики, долгосрочной по всем направлениям – по спутникостроению, по ракетостроению, по научному космосу, по пилотируемой программе. Были отдельные интересные наработки, которые не давали общей картины. Не имея стратегии развития отрасли и вменяемой технической политики, нельзя организовать длительную нормальную работу как в отрасли в целом, так и на отдельных предприятиях. Когда люди не понимают, какие долгосрочные цели перед ними ставятся и ради чего они работают, они находятся в некой растерянности.

Поэтому мы первые полгода, а, может быть, и год потратили на то, что проанализировали все имеющиеся направления исследований и попытались выстроить техническую политику и стратегию по всем этим направлениям. Как результат появилась идея трансформации отрасли и перехода к индустриальной модели, к массовому созданию многоспутниковых группировок, предоставлению рыночных услуг. Когда эти цели выкристаллизовались в количественные и качественные показатели, стало возможно строить конкретную работу на конкретных предприятиях – на что ориентировать людей, не только тех, кто собирает конечный продукт, но и всю кооперационную цепочку.

Такая же работа была проведена по анализу проектов новых ракет-носителей. Мы пересмотрели первоначальные требования, которые были заложены в тот же «Амур-СПГ», резко увеличили требования, в частности, по многоразовости, по эффективности, по себестоимости. Поставили новые планки для разработчиков, долго с ними договаривались на предмет их выполнимости. В конечном итоге пришли к консенсусу и уже двигаемся в этом направлении.

Огромные дебаты были при формировании финального облика РОС. И я считаю, мы еще их не завершили. Сегодня мы тесно работаем с будущими потребителями этой продукции, я имею в виду с космонавтами, которые будут на РОС летать. Они предоставляют замечания и предложения, а мы очень внимательно смотрим на все эти вещи и вместе с разработчиками станции учитываем. Потому что РКК «Энергия» не для себя делает станцию, она делает ее для будущего отряда космонавтов, которые будут работать, жить на этой станции, чтобы им было комфортно, чтобы они максимально эффективно проводили время в космосе с точки зрения получения новых знаний.

Главный же повод для оптимизма мне давало то, что все задуманное можно сделать, потому что именно Россия открыла всему миру дорогу в космос. Это, с одной стороны, предмет для гордости, а с другой – серьезная ответственность перед нынешним и будущими поколениями, которую нужно оправдать. И это серьезный стимул для всех работников отрасли, и для тех, кто придет еще работать: мы не должны опускать эту планку, должны всегда быть в авангарде всех новаций в мировой космонавтике. Отрасль в этом плане суперинновационная, высокотехнологичная, интересная. Нужно только правильно организовывать работу.

 

Ростех и РКК «Энергия» (входит в Роскосмос (Telegram Messenger) совместно выберут новейшие технологические проекты, которые могут стать частью Российской орбитальной станции. Поиск лучших бизнес-идей пройдет в рамках специального набора программы «Вектор» на базе Корпоративной сетевой академии Ростеха. Актуальные для развития ракетно-космической отрасли проекты-победители сотрудников Госкорпорации получат целевое финансирование и будут воплощены в жизнь.

Среди перспективных направлений работ для участников конкурса:

▪️ космические аппараты-инспекторы;
▪️ системы обнаружения угроз и предотвращения столкновений;
▪️ технологии замены ксенона на криптон в плазменных двигателях;
▪️ переработка углекислого газа в воду;
▪️ роботизированное обслуживание космических аппаратов
и другие.

Лучшие бизнес-идеи могут быть применены в строительстве конструктивных блоков (модулей) Российской орбитальной станции, запуск которых запланирован после 2030 года.