Вскоре после речи Кеннеди, на встрече Хрущёва с журналистами, Леопольдо Пинсон Варгас спросил лидера СССР про возможность совместного полёта советско-американского экипажа. Вокруг ответа Хрущёва накручено много странного, так что приведу его полностью:
«Очень интересно было бы совершить путешествие на Луну. Но сейчас я не могу сказать, когда можно будет это осуществить. В настоящее время мы не планируем полётов космонавтов на Луну. Советские учёные работают над этой проблемой. Изучают её именно как научную проблему, ведут необходимые исследования.
Я читал сообщения о том, что американцы хотят высадить человека на Луну к 1970 году. Ну что ж, пожелаем им успеха. А мы посмотрим, как они туда прилетят, как «приземлятся» или, вернее, «прилунятся», и, самое главное, как они взлетят и вернутся обратно. Мы учтём их опыт.
Мы не хотим соревноваться в посылке людей на Луну без тщательной подготовки. Ясно, что от такого соревнования не было бы пользы, а, наоборот, был бы вред, так как это могло бы привести к гибели людей. В шутку у нас нередко говорят: кому на Земле невтерпёж, пусть летит на Луну. А нам и на Земле неплохо. Но если говорить серьёзно, то для подготовки успешного полёта человека на Луну придётся много поработать, хорошо подготовиться».
Разумеется, когда Спутник, как Советы называют свою искусственную луну, начал свой путь в небе, среди достойных джентльменов, возглавляющих ракетную отрасль Соединённых Штатов, начался жуткий переполох и суета. Были предприняты попытки представить всё дело так, будто русские хоть и опередили нас, но не намного, всего на несколько месяцев. Мы ещё не начали гонку, а когда начнём — быстро вырвемся вперёд благодаря нашим ноу-хау.
Но факты говорят об обратном. Размер и масса Спутника показывают, что русские опередили нас не на несколько месяцев, а по меньшей мере на два года; что они владеют средствами и технологиями для планирования значительно более масштабных космических операций; что они двигаются вперёд без проволочек, без внутренних дрязг, без подковёрной борьбы корпораций за право прикарманить новые миллиарды оборонных ассигнований.
Попросту говоря, это значит, что русские будут первыми, кто покорит космос, первыми, кто достигнет Луны, и первыми, кто построит на Луне постоянную базу.
И сейчас ракетные инженеры предпочитают на людях вести разговоры о баллистических и грузовых ракетах и реактивных самолётах, но избегают таких «диких» тем, как полёт на Луну.
Вот это странная боязнь публично признать то, что является заветным желанием любого ракетного инженера, и способствовала замедлению нашего прогресса. Упомяните полёт на Луну в разговоре с конгрессменом, и он посчитает вас психом. Говорите лучше о Фау-2 и баллистических ракетах. Это звучит по-деловому.
Эту чепуху следует немедленно прекратить. Инженеры-ракетчики должны говорить прямо и ставить цели без обиняков. Мы хотим на Луну! Мы хотим Луну сейчас, и мы хотим её для свободного мира! У нас есть средства, у нас есть воля — дайте нам деньги, и мы подарим вам вселенную!
Пока так говорят только русские. Они ставят себе цели, не краснея при этом. Они не стесняются помещать изображения космических ракет на обложки даже самых степенных научных журналов. Их правительственное агентство по развитию ракетной техники с гордостью носит название Министерства Межпланетных сообщений!
Читатели фантастики тоже должны говорить без обиняков. Мы можем убеждать знакомых, писать своим конгрессменам, размещать письма в газетах — мы должны выйти из тени. Оставим дрязги, очистим стол, построим космический корабль прямо сейчас.
Если мы этого не сделаем, то через несколько лет со своего заднего двора мы сможем увидеть в ночном небе новый, настоящий советский Спутник. Это будет большой белый шар очень знакомого вида. Он будет называться «Луна»; один красный флаг будет развеваться на флагштоке посреди Моря Спокойствия, другой — на гребне кратера Тихо. И человек будет каждый день вести радиопередачи с Луны — на русском языке.
Всё к тому идёт.
Королев выходил на гребень полны, уме-
ло маневрируя между аппетитами генера-
лов, претензиями партийных органон на
всеохватывающее руководство и своекоры-
стными порывами теребильщиков из мини-
стерства. Но делал он лто, оберегая аи»1
главное, тайно лежащее в сердце: космос.
Это искусство неразглашаемого тактиче-
ского и стратегического маневра и состав-
ляет, по моему убеждению, одну из главных
сторон Королева как незаурядной лично-
сти.
Конечно, мечтать о космосе никому не
возбранялось; но только вне текущих задач
и в ни к чему не обязывающей форме. Так,
однажды, на полигоне в Капустином Яре, в
1953-м, зашли вместе с Сергеем Павлови-
чем в гостинице в его номер...
— Извини меня, устал, прилягу... А ты
посиди... И, продолжая мысль: — Неужели
ты думаешь, что так уж мне интересны эти
военные дела? Я — человек мирный. Мне
бы до луны достать...
Такое высказывание воспринималось
тогда, конечно, только как мечта.
Об этом свидетельствуют воспоминания участников работ ГИРДа, которые говорят, что он был увлечен идеей межпланетного полета не меньше Цандера и особенно мечтал о полете на Луну.