Опасны ли для запада наши «Тополя-М»?

По теме:

m_kalashnikov - К РАКЕТНОЙ "ПЕРЕЗАГРУЗКЕ" 2
Сокращённо:
Суть же СНВ-1 заключается в том, что под видом так называемого сокращения стратегических наступательных вооружений (в самом деле, какая разница – иметь по 6000 боеголовок или по 10000) Договором от 31 июля 1991г. под контроль иностранного государства (Соединённых Штатов Америки) был поставлен порядок повседневной эксплуатации и функционирования (!) важнейшей оборонной системы Советского Союза (а потом – и Российской Федерации) – стратегических ядерных сил!
Уже слышу в ответ возмущённое повизгивание «детей Арбатова» – но и мы, дескать, получили возможность контролировать их систему! Подобные байки – для щелкопёров и «независимых экспертов» из академий. На момент заключения СНВ-1 в нашей наземной ядерной компоненте имелись (и имеются!) мобильные ракетные комплексы «Тополь» («Тополь-М»). У американцев их не было и нет! Что касается флотской составляющей, то, отказавшись контролировать крылатые ядерные ракеты морского базирования (а неядерные – даже упоминать!) наши американские «партнёры по…» сделали фактически бессмысленным контроль за баллистическими ракетами на подводных лодках!
Поэтому, с моей точки зрения, договор СНВ-1 является документом преступным (в отношении нашей страны), и лучшим тому подтверждением служит тот факт, что текст СНВ (не говоря уже о приложениях к нему) никогда для широкой общественности не публиковался (только краткие пересказы, причём с упором на боезаряды и ракеты)! В подкрепление сказанного приведу всего лишь несколько выдержек из СНВ-1:
«Развёрнутые грунтовые мобильные пусковые установки…базируются только в ограниченных районах. Ограниченный район не превышает по своим размерам пять квадратных километров…В ограниченном районе может базироваться…не более десяти…мобильных пусковых установок…» (Статья VI, пункт 1).
«Развёрнутые железнодорожные мобильные пусковые установки…базируются только на железнодорожных станциях базирования. Каждая из Сторон имеет не более семи…станций…»(Статья VI, пункт 4).
«Каждая из Сторон представляет другой Стороне…(Статья VIII, пункт 3):
- уведомления относительно передвижения средств, подпадающих под предусмотренные в настоящем Договоре ограничения;
………………………………………………………………………………………………………….
-уведомления относительно оперативных рассредоточений;»
«…рассредоточения при учениях не проводятся (Статья ХIII, пункт 1):
- более двух раз в период времени продолжительностью в два календарных года; ………………………………………………………………………………………….
- с новой базы …пусковых установок…до тех пор, пока не проведена инспекция новых объектов…»;
« а) оперативное рассредоточение рассматривается как начавшееся с даты и времени, которые указаны в уведомлении, представленном в соответствии с пунктом 1 раздела Х Протокола об уведомлениях» (Статья ХIV, пункт 1)…
Пожалуй, вполне наглядно и достаточно.И это только малая толика из щупалец, которыми опутаны наши мобильные комплексы! Как говорится, читающий да услышит!

Первое, что обращает на себя внимание в печати 2009 г. (в связи с разоруженческими переговорами Медведева и Обамы), это активное жонглирование количеством будущих боезарядов - 1500, 1000, 500. А с чего такое рвение? Вопрос вполне резонный, если вспомнить, что между Российской Федерацией и США существует Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов от 24 мая 2002г. (Договор СНП). Документ компактный (всего-то на страничку текста), но весьма содержательный. Согласно путинскому договору СНП, количество боезарядов для каждой из сторон не должно превышать 1700-2200 (к 31 декабря 2012 года). И при этом (что особенно ценно), каждая Сторона имеет право сама определять состав и структуру своих наступательных стратегических вооружений.
До оговоренных потолков ещё далеко: по информации в печати, на 1 января 2009 г. у американцев имелось 5576 боезарядов, у нас – 3909. Казалось бы, чего мельтешить? Трудитесь, товарищи, дальше. Однако общественности объясняют – действие СНВ-1 заканчивается в конце 2009 года. Ну заканчивается и заканчивается. Чего переживать-то, коли действие СНП заканчивается через три года?! И зачем тогда вообще был нужен договор СНП? Неужто из ритуальных соображений (каждому новому первому лицу в стране, начиная с Горбачёва, - по персональному договору)? Возможно, данный момент в какой-то мере и присутствует, но, как представляется, причина суеты в ином. При всей компактности текста договора СНП реальный вес его содержимого составляет около килограмма. То есть, столько же, что и у Договора СНВ-1! Дело в том, что в аскетически лаконичный договор СНП аккуратненько была вписана Статья II, согласно которой «Договор СНВ-1 остаётся в силе в соответствии с его положениями» То есть, по-прежнему остаётся в силе контрольная «липучка» в отношении наших мобильных комплексов и сохраняются возражения американцев против установления контроля за их ядерными крылатыми ракетами морского базирования!
Но, как было сказано выше, действие договора СНВ-1 заканчивается 5 декабря 2009г. Понятно, что сметливые ребята в Вашингтоне безучастно дожидаться свершения этого события не могли. А тут и оказия подходящая – подоспел новый Авраам Линкольн (Барак Обама), устами которого оперативно была оглашена помпезная весть о грядущем всеобщем ядерном разоружении.
Люди же государственно-ответственные, общаясь с американскими «партнёрами по…», должны заблаговременно представлять себе комбинации систем оружия, наиболее целесообразные для размещения того или иного количества боезарядов. Целесообразные, в первую очередь, с позиций устойчивости этих систем при обезоруживающем воздействии и, следовательно, с позиций их готовности к выполнению боевых задач в ответном ударе. Лишь при таком понимании можно будет говорить о разумной оборонной достаточности как о реально осознанном содержании военно-технической политики.
Иного подхода просто не может быть в условиях:
когда «партнёр по…» с 1991 года зарезервировал себе право (по СНВ-1) на бесконтрольное обладание почти тысячей ядерных крылатых ракет морского базирования и установил жёсткий контроль за порядком эксплуатации наших наземных мобильных комплексов;

Перейдём к наземному базированию и рассмотрим простейший случай: сто десятиблочных ракет в шахтах (стационарные стартовые платформы). Сдерживающий эффект – нулевой, поскольку, при достигнутой точности стрельбы, все шахты могут быть повреждены достаточно надёжно. Располагая тысячами крылатых ракет в обычном снаряжении (!), «партнёр по…» может смело выделить на каждую шахту по 2-3 ракеты (всего-то 200-300 ракет). Что уж говорить, если ракеты будут оснащены ядерными боеголовками сверхмалой мощности….При этом не имеет значения, будут все 100 стартовых платформ располагаться в одном позиционном районе (например, вокруг города невест Иваново), или рассыпаны вдоль транссибирского тракта. Ничего принципиально не меняется и в том случае, если шахт будет не 100, а 1000 – с моноблочными ракетами. Для корректности оговорюсь – речь идёт о высокопрочных шахтах традиционного заложения.

Антипод шахтным стартам – подвижное грунтовое базирование. Сто мобильных пусковых установок (с десятиблочными ракетами), дислоцированных в одном ограниченном позиционном районе (вокруг «города невест»), - вариант, идентичный по уровню живучести шахтному базированию. Мобильный ядерный «потенциал» надёжно уничтожается простейшим способом – ударом по площадям боезарядами малой мощности. Не исключено, что именно к подобному варианту (да ещё «подконтрольному»!) стремятся осторожно и терпеливо вести российскую сторону заокеанские «кореша».
Зато рассредоточение ста мобильных пусковых установок по территории страны (от европейской её части до Хабаровского края) обеспечивает необходимый уровень живучести лишь при условии упразднения «импортных» требований к порядку повседневной эксплуатации ПГРК. И, естественно, при том понимании, что дееспособность противоракетной обороны «партнёра по…» будет оставаться достаточно ограниченной (как в части эффективности средств поражения, так и их количества). Сохранение контроля за поведением отечественных ССН делает бессмысленным обладание подвижными комплексами. В этом случае уж лучше пойти на поклон с сотней шахтных пусковых установок – по крайней мере, такая «транспарентная толерантность» будет обходиться гораздо дешевле. Но тогда ещё лучше – совсем отказаться от своих стратегических вооружений и полностью доверить обеспечение собственной государственной безопасности «хранителям общечеловеческих ценностей» (идея для взбодрения политиканствующей шпаны типа Радзиховского, Млечина и прочих «детей Арбатова»).
ВОЗМОЖНОЕ РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ
В завершение темы ещё раз огорчу поклонников «здоровенного». В перспективе не исключена ситуация, когда сдерживающий эффект будет определяться главным образом количеством мобильных пусковых установок!
Во-первых, всё будет зависеть от интеллектуального и технологического прогресса в совершенствовании противоракетных средств поражения. Во-вторых, - от решений «партнёра по…» о масштабах развёртывания системы ПРО, обладающей реальной дееспособностью. При определённых тенденциях в развитии подобной системы придётся обстоятельно осмыслить структуру ССН, включающую несколько сотен мобильных стартовых платформ. И, следовательно, при фиксированном договорном количестве боезарядов, потребуется оптимизация состава боевых нагрузок перспективных ракет. В принятом нами выше условном примере (1000 боезарядов) наибольшими возможностями для ответного удара, безусловно, будет обладать вариант структуры ССН в составе 1000 пусковых установок с тысячей моноблочных ракет.
Понятно, что новая «моноблочная» ракета должна существенно отличаться от ракеты «Тополь-М» по габаритам и стартовому весу. Повышенная мобильность стартовых платформ с такой ракетой обеспечивается не только с использованием привычного колёсного транспортёра, но и рядом других нетрадиционных технических решений. Этот проект детально проработан ещё в советское время, и, при необходимости, может быть быстро запущен в дело. Его реализация навсегда покончит с любыми мечтами о возможностях безнаказанной игры на ядерном «инструменте». Вероятно, «тысячный» вариант вряд ли потребуется, и наиболее целесообразным будет сочетание некоторого количества «тяжёлых» грунтовых пусковых установок (с многозарядными ракетами типа «Тополь-М») и «лёгких» мобильных стартовых платформ (с новой «моноблочной» ракетой).
Например, если договорное количество боезарядов будет составлять 1500 единиц, то система вооружения может быть построена так: 100 грунтовых пусковых установок с десятиблочными ракетами и 500 стартовых платформ – c моноблочными (системы оружия шахтного и морского базирования не упоминаю сугубо условно, имея в виду, что потребность в них в отдалённом будущем должна быть объективно и обстоятельно обоснована).
Проще говоря, идеальной основой для нового Договора мог бы послужить Договор о СНП от 24 мая 2002г., с двумя корректировками. Во-первых, необходимо изъять Статью II (никакого договорного контроля за дислокацией и функционированием отечественных ССН!). И, во-вторых, либо подтвердить старые, либо указать новые «потолки» по боезарядам, разрешённые для обеих сторон. Данную статью полезно дополнить указанием о том, что стороны обязуются ежегодно уведомлять друг друга письмецом (на высоком должностном уровне) о количестве боезарядов, находящихся как на развёрнутых ракетах (стартовых платформах), так и на складах. Чем не контроль? Точно такой же, как это делается (согласно СНВ-1) по крылатым ядерным ракетам морского базирования!

КОМУ ПОДПЕВАЕТ ХОР «КОМПЕТЕНТНЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ»?
Изложенную мною позицию полезно, думаю, сопроводить несколькими мнениями «специалистов», появившимися в последнее время в печати. Предлагаю следующую подборку (с краткими комментариями).
«Это был хороший договор (СНВ-1 – Ю.К.), предусматривающий меры контроля зачёта количества боезарядов а каждом носителе… Теперь, в случае отсутствия нового договора, Россия и США, по словам г-на Золотарёва (зам. директора Института США и Канады РАН, генерал-майор, - Ю.К.) после декабря 2009 года оказываются перед риском потери эффективных форм взаимного контроля в ядерной области»…(«Время новостей», 6.04.09г.).
Интересно, плутует «его превосходительство», сосредотачивая внимание только на контроле боезарядов, или ему также неизвестно полное содержание материалов договора СНВ-1?
«Конечно, сейчас многие положения могут быть взяты из СНВ-1, ценного мощнейшей системой транспарентности, мерами контроля, да и «холодная война» вроде бы закончилась»…(Н.Хорунжий. «Время новостей», 15.04.09г.).
Автор, возможно, в курсе сути «ценности мер контроля», предусмотренных в горбачевском СНВ-1. Вот только «холодная война2 – натурально закончилась или «вроде бы»?
«Вчера начальник Генштаба Николай Макаров подтвердил, что Россия может сократить свой ядерный арсенал…, если на это пойдут США.
– По цифрам я не готов ответить. Всё нужно посчитать и внимательно посмотреть, насколько готова будет к этому противоположная сторона, - заявил генерал» («Российская газета», 24.04.09г.).
Хотелось бы надеяться, что на этот раз господа офицеры не только всё внимательно посчитают (с оценкой, в том числе, действующего порядка контроля США за поведением наших ССН), но и проявят принципиальность в отстаивании своей позиции.
«Влиятельные противники нового Договора СНВ есть и в России. По крайней мере, так полагает глава Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Арбатов…По мнению эксперта, неправильно жёстко увязывать прогресс по работе над СНВ с прогрессом по проблеме противоракетной обороны (ПРО). Алексей Арбатов уверен, что вопрос о ПРО в Европе надо обсуждать отдельно»…(«Время новостей», 24. 04.09г.).
Наверное, вопрос о ПРО в Европе можно было бы обсуждать отдельно. Но, очевидно, дитё Арбатова (в данном случае – не аллегорическое, а натуральное) понимает, что готовить предложения в новый Договор без учёта вопросов ПРО в целом (а не только в Европе) было бы, по меньшей мере, халатно.
«Возможно, самому Западу нужно в какой-то мере помочь выйти из ловушки, в которую он себя загнал логикой “свой-чужой”, становясь заложником своих обязательств по защите политиков, режимов и стран, записанных в “свои” и на практике дискредитирующих своими действиями и своих покровителей, и их ценности.» (К.Косачёв, «Российская газета», 15.04.09г.).
В конце 1990-х годов этот думский «специалист» по международным делам был одним из тех, кто оголтело защищал подлый договор СНВ-2. В частности, запугивал общественность тем, что если Россия договор не ратифицирует, то НАТО обязательно двинется на Восток (ратифицировали –и что?!). Сейчас, намекая на готовность пособить кой-кому, голос пробует осторожно. Оно и понятно – как никак, а зачислен в первую сотню федерального «кадрового резерва». Стало быть, «труды» замечены, а там, глядишь…
«Что касается СНП, то этот договор работал и существовал только во взаимосвязи с СНВ-1…То есть, у нас была гарантия, что по носителям будут выполняться положения Договора СНВ. В отсутствие СНВ Договор о СНП превращается в бессмысленный текст. Мы не готовы принять ни в каком виде идею о том, что после истечения действия Договора о СНВ можно оставить Договор о сокращении наступательных потенциалов и исходя из его положений выстраивать отношения в сфере наступательных стратегических вооружений. Это ущербная логика…»(Интервью замминистра иностранных дел РФ С.Рябкова, «Время новостей», 22.04.09г.).
В сравнении с приведенными выше данное высказывание интересно тем, что его источник официально наделён полномочиями подготавливать (с российской стороны) предложения в текст нового Договора. Кто вложил в голову замминистра эти мысли , неизвестно, но только складывается впечатление, что он либо плутует, либо не понимает, о чём идёт речь. Почему «только во взаимосвязи»? Причём здесь «гарантии по носителям»? Почему «ни в каком виде»? И зачем тогда вообще нужно было заключать в 2002-м году договор о СНП? Предположение об отсутствии у источника всех материалов по договору СНВ-1 абсурдно. Поэтому будем пока исходить из того, что в рамках публичной беседы С.Рябков просто решил не пускаться в детальные пояснения…
Как видим, «сочувствующие» и желающие подсобить «партнёру по…» в деле дальнейшего контроля за поведением наших Сил стратегического назначения имеются.
В общем-то, ждать осталось недолго, и тогда увидим – каков он, наш боец Сухов…(С)