Эти облака имеют радужную окраску вследствие дифракции света на частицах облаков - переохлажденных каплях или ледяных кристаллов.
"Хотелось спросить о технических параметрах камер на момент съемки, фокусное расстояние, диафрагма , выдержка. Интересно как получилась такая экспозиция что видно звезды и солнце и яркую землю. Просто в рассматриваемых фото с орбиты снятых космонавтами, звезд не видно, а тут красота. Или это монтаж? Камеры как-то укутывались или помещались в боксы? Космос все-таки. Спасибо."
Алексей Боголюбов, Россия
AirPano: Камеры находятся в боксе, это можно посмотреть на видео. По поводу экспозиции.У нас была отдельная камера GoPro, которая специально снимала звезды, и она сняла их. Качество материала было где-то на границе уровня, допустимого для интернета. В то же время подавляющее число посетителй не задумываются над теми техническими вопросами, которые поднимаете вы, а просто хотят, чтобы все было красиво. Поэтому в финальном варианте для большей зрелищности мы приняли решение использовать другие технологии.
У нас нет возможности побывать в космосе на месте космонавтов, но очевидно, если даже на мыльницу можно снять звезды, то их можно снять и на полноценную зеркалку. Для этого потребуется делать два кадра. Один - обычный, для экспонированяи главных объектов, второй - для съемки звезд, с высоким ISO и открытой диафрагмой, после чего нужно провести определенную работу по удалению шумов и совмещению этих кадров. Вероятно, космонавты не владеют такими методиками, либо с художественной точки зрения звезды на фотоснимках не требуются, поэтому небо на них обычно черное.
http://www.airpano.ru/360Degree-VirtualTour.php?3D=Stratosphere
Добрый день, Непрохожий! Я попробую дать своё объяснение парящей, а, точнее, вылетевшей вверх перчатки.
1) Прежде всего повторю то, что Вы уже сказали. Эта перчатка не имеет никакого отношения к космосу. Космонавты с собой запасных перчаток к скафандру, насколько мне известно, не берут. А отстегивание перчатки от скафандра второго астронавта неминуемо означает его гибель. Так что перчатка - сама по себе. Это отдельный от космонавтов предмет.
2) Перчатка вылетела случайно, поскольку никакого смысла в организации её пролёта я не вижу.
3) Я согласен с Елховым, что астронавт висит на тросе и несколько позже пришлю Вам для публикации на лунке добавочное подтверждение этому.
4) Помимо троса (тросов) в сцене используется ещё один технический приём - космонавта и всю сцену съёмки обдувает поток восходящего воздуха. То есть вся сцена снимается в большой аэродинамической трубе с относительно слабым (для трубы) потоком воздуха. Этот поток направлен вверх.
Назначение этого потока обеспечить приблизительно горизонталное, "плавающее" расположение различных лент и ленточек, которые привязаны к комбинезону "космонавта". Таким образом усиливается впечатление невесомости. Космонавт парит за счёт троса. Ленты и ленточки - за счёт восходящего потока воздуха. Кстати, многие обратили внимание на то, что длинные ленты (стропы) извиваются как живые, даже очень живые змеи. Для космоса и невесомости это странно. Но если стропа болтается в потоке восходящего воздуха, это нормально.
5) В трубе, мягко говоря, сквозняк, а, значит, холодно. Поэтому с большой вероятностью, оператор, снимавший сцену, работал в перчатках. Перчатки мешают работать. И вот в какой-то момент оператору потребовалось снять перчатку. Он её снял и её сдуло. Куда направит она свой полёт? Вверх, и только вверх. Что она и сделала.
6) По стоп-кадрам удаётся заметить, что перчатка в своём полёте вверх изменяет своё направление вращения. Она это делает дважды - один раз касаясь предмета, второй раз - НЕ КАСАЯСЬ. По закону сохранения момента количества движения в космосе второе невозможно. А потоке восходящего воздуха - нет проблем из-за воздушных вихрей.
Вот такое объяснение. С уважением! А.Попов
даже на мыльницу можно снять звезды, то их можно снять и на полноценную зеркалку. Для этого потребуется делать два кадра. Один - обычный, для экспонированяи главных объектов, второй - для съемки звезд, с высоким ISO и открытой диафрагмой, после чего нужно провести определенную работу по удалению шумов и совмещению этих кадров.
За несколько минут до гибели Васенко записал в бортовом журнале:
«Альтиметр 13400 м. Время 16.05. Идём вниз. Солнце ярко светит в гондолу. Красота неза…»
Пётр Иванович Долгов запрашивает землю о разрешении выполнять задание.
- Разрешаю, - отвечает руководитель полета.
- Приготовиться к прыжку! - Это команда мне.
Начинаю разгерметизацию кабины, жду, когда в высотный костюм начнет поступать под избыточным давлением кислород. Срабатывает компенсирующее устройство костюма, и меня сжимает со всех сторон. Докладываю Долгову:
- Избыточное давление есть,- и получай разрешение разгерметизироваться полностью.
Через стеклянную стенку термоперегородки вижу спокойное, улыбающееся лицо Петра Ивановича.
- До свидания, Петя!
- Счастливого пути!
По старой традиции прикладываю правую руку к гермошлему для приветствия. Затем переношу ее на поручень кресла. Резко сжимаю рычаги кресла и выстреливаюсь в пустоту.
Привычной упругости воздуха не чувствуется. Чтобы меньше замерзало остекление гермошлема, переворачиваюсь на спину.
В беспредельной темноте черного неба светятся звезды, они кажутся очень близкими и какими-то не настоящими. Смотрю на высотомер - уже девятнадцать тысяч метров. На этой высоте падение происходит с наибольшей скоростью. Когда достиг высоты двенадцать тысяч метров, скорость уменьшилась, натяжные устройства высотного костюма ослабли. Свободно вздыхаю, выпрямляю тело и переворачиваюсь лицом вниз. Падать становится очень легко. Внизу Волга с ее многочисленными притоками. Хотя поверх высотного снаряжения надет морской спасательный жилет, купаться не хочется, решаю уйти от воды, выбрав ориентиром громадное поле, разворачиваюсь и под углом сорок пять градусов планирую в его сторону. На высоте тысяча пятьсот метров срабатывает сигнальное устройство. Через двадцать секунд прибор откроет парашют. В последний раз осматриваю свое снаряжение и берусь левой рукой за вытяжное кольцо. Выдергивать его не приходится, парашют открывается автоматически.
Осмотрел купол - всё в порядке. Снял остекление гермошлема и определил примерную точку приземления. Вот и земля. Устоял на ногах и пробежал метров двадцать, пока погасил парашют. Расстелил купол на земле, чтобы меня быстрее обнаружили с воздуха, и лег в центре.
Все мысли теперь были с Долговым. Как он там? Напряженно вглядываясь в небо, увидел далеко в стороне два раскрытых купола, на которых снижался друг. Но Петра Ивановича уже не было в живых. В момент выхода из кабины корабля произошла нелепая случайность - разгерметизация скафандра. Отверстие с булавочную головку - но через него мгновенно вырвался кислород.
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1153
During the EVA, White exhausted all the HHMU propellant gas, and prior to closing the hatch, he jettisoned his thermal overgloves and the helmet overvisor
Попов_А.И.> Космонавты с собой запасных перчаток к скафандру, насколько мне известно, не берут. А отстегивание перчатки от скафандра второго астронавта неминуемо означает его гибель.
В Интернете [7] доступна для чтения электронная версия книги Я.И. Перельмана «Занимательная астрономия». Почитаем в ней раздел «Лунное небо» (в сокращении):
«Если бы житель Земли мог очутиться на Луне, внимание ему сразу же бросился бы в глаза странный цвет дневного неба на Луне: вместо привычного голубого купола расстилался бы совершенно черный небосвод, усеянный – при ярком сиянии Солнца! – множеством звезд, четко выделяющихся, но совершенно не мерцающих. Причина этого явления заключается в отсутствии на Луне атмосферы.
«Если бы житель Земли мог очутиться на Луне, внимание ему сразу же бросился бы в глаза странный цвет дневного неба на Луне: вместо привычного голубого купола расстилался бы совершенно черный небосвод, усеянный – при ярком сиянии Солнца! – множеством звезд, четко выделяющихся, но совершенно не мерцающих. Причина этого явления заключается в отсутствии на Луне атмосферы.