iodaruk>> Вы идиот.
V.Stepan> Мишаня, удары по голове всё-таки не прошли бесследно. Ладно я бы понял, если бы ты в репу Ураниуму зарядил "-1 идиот". Ну, не согласен, ну хамишь в ответ... Бывает, это жизнь. Но зачислять его в "либерасты"... Это верх неадекватности!
Просто товарищь упорно не признаёт задокументированных попыток Яковлева и Шахури5а по разгрому авиапрома ссср в конце 30х. Ажо сам дементьев засветился.
Во второй половине ноября 1939 г. по указанию НКАП на заводе № 1 была создана специальная комиссия во главе с начальником производства Ю.Н.Карповым. В состав комиссии входили начальник серийного конструкторского отдела А.А.Скарбов, главный контролер Я.Н.Стронгин, от ОКБ — А.Т.Карев и ТА.Малькова. Хотя комиссия формально должна была сама отобрать наиболее подходящий для завода № 1 самолет, ей «сверху» было предписано «поподробнее ознакомиться» в ОКБ А.С.Яковлева с конструкцией новейшего истребителя И—26 (впоследствии получившего обозначение Як—1), первый опытный экземпляр которого еще только строился. По результатам визита к А.С.Яковлеву председатель комиссии Ю.Н.Карпов дал высокую оценку И—26 и рекомендовал директору предприятия П.А.Воронину поставить перед наркоматом авиапромышленности вопрос о целесообразности внедрения этой машины в серийное производство на заводе № 1. Вероятно, так бы и случилось, но неожиданно особое мнение высказал А.Т.Карев. Он счел, что в сложившихся условиях правильнее нарушить запрет Поликарпова, нежели «отдать завод чужаку». Карев сообщил присутствовавшим на совещании, что в ОКБ Н.Н.Поликарпова практически готов эскизный проект истребителя с мотором AM—37. По его мнению, эта машина обладала гораздо лучшими летными характеристиками и главное — исключительно высокой горизонтальной скоростью, гораздо большей, чем у яковлевской новинки. Директор завода П.А.Воронин дал команду руководству КБ срочно предъявить комиссии материалы эскизного проекта. В то время исполнявший обязан‐ности главного конструктора А.И.Микоян находился на отдыхе в санатории «Барвиха», поэтому представлял работу второй заместитель главного конструктора В.А.Ромодин. Пояснения давали Н.И.Андрианов, Н.З.Матюк и М.И.Гуревич, который тогда руководил отделом проектов у Н.Н.Поликарпова [7]. Михаил Иосифович Гуревич, вскоре ставший бесспорным «вторым лицом» в новой конструкторской организации, родился в 1892 г. в Харькове. Он учился в Харьковском университете, а с 1913 г. — на факультете математики в Монпелье во Франции. После Великой Октябрьской социалистической революции М.И.Гуревич вернулся в Россию. В 1925 г. он окончил авиационный факультет Харьковского политехнического института. Впоследствии Гуревич работал в разных отраслях промышленности и, в частности, в ОКБ П.Ришара, а затем — у С.А.Кочеригина. В 1937 г. Михаил Иосифович был направлен в США для освоения опыта производства самолета ДС—3, лицензию на производство которого закупило советское правительство. После возвращения из командировки в 1938 г. он поступил на работу в КБ Н.Н.Поликарпова. Гуревич считался эрудитом, великолепно образованным специалистом, и к тому же очень скромным человеком. Его роль на начальном этапе деятельности ОКО при разработке И—200 была исключительно велика. Следует подчеркнуть, что А.И.Микоян колебался, получив от руководства наркомата предложение возглавить опытный конструкторский отдел, и согласился лишь
заместителем будет М.И.Гуревич. Ознакомившись с проектом И—200, Ю.Н.Карпов убедился в его достоинствах и немедленно проинформировал директора. На следующий день П.А.Воронин вместе с парторгом В.Г.Одинцовым также посетили конструкторское бюро. Характеристики машины были признаны реальными, а сам проект сочтен лучшим по сравнению с самолетом И—26, о чем немедленно доложили в наркомат, командованию ГУ ВВС и в ЦК ВКП(б). Наркомат тут же затребовал всю документацию по эскизному проекту. Скрываться далее от начальства было невозможно. В.А.Ромодину пришлось в отсутствие Н.Н.Поликарпова подписать и отправить эскизный проект в наркомат. Это было 8 декабря 1939 г. В тот же день приказом директора завода № 1 из состава серийного конструкторского отдела и ОКБ выделили два подразделения — КБ—2 и КБ—3, а также
Его заместителями стали М.И.Гуревич и
организовали опытный конструкторский отдел (ОКО) во главе с А.И.Микояном.
оперативных вопросов ОКО получил право непосредственно обращаться в наркомат. В ОКО были переведены начальник группы прочности Д.Н.Кургузов, начальник аэродинамического сектора Н.З.Матюк, начальник сектора весов и центровок Т.А.Малькова, ведущие конструкторы Н.И.Андрианов, А.Т.Карев, В.Н.Мазурин, А.А.Сарычев, Б.В.Лещинер и др. Заметим: после каждой катастрофы И—180 в поликарповском КБ и на заводе № 1 происходили аресты, исчезали видные специалисты. Как известно, Николай Николаевич в конце двадцатых тоже был репрессирован. Поползли слухи, что Поликарпов - «конченый человек», что и его вот-вот вновь арестуют, «кто тогда нас защитит?» Поэтому нетрудно себе представить ход мыслей руководства завода и наркомата: если во главе ОКБ встанет не бывший «зэк», пусть и обласканный И.В.Сталиным, а человек, за спиной которого так или иначе незримо присутствует авторитет высокопоставленного брата, то всем станет как-то «уютнее», добавится уверенности в завтрашнем дне. В общем-то и многие рядовые конструкторы приветствовали изменения, в глубине души надеясь на способность Артема Микояна «отключить» слишком уж обострившийся интерес НКВД к их организации. Из воспоминаний ветеранов известно, что при выборе кандидатуры на роль начальника ОКО имела место некая «инициатива снизу», якобы Микояна «выдвинул сам коллектив».