Когда читаешь обсуждаемую статью, то понимаешь, что, прежде всего, автор не в ладах с терминологией. Он исходит из известного современного толкования слова «штурмовик».
ШТУРМОВИК - Боевой самолёт для атаки наземных целей с небольшой высоты (толковый словарь Ожегова). Отсюда и вся путаница. Т.е. любой самолет, предназначенный для атаки наземных целей с малой высоты, автор огульно называет (и что самое главное, считает) штурмовиком. Впрочем, эта ошибка характерна для многих на форуме.
А ведь это совсем не так.
Вообще, в статейке есть исключительные «перлы» вроде - «… можно утверждать, что Ил-2 был слабым самолетом, причем его слабость не была вызвана неверными решениями высшего руководства, а проистекала из объективных причин, либо из неверных конструктивных решений. Необходимо особо подчеркнуть, что самолет был плохо задуман и плохо сконструирован». Класс!!!
Сразу видно, что автор вообще не понимает, чем штурмовик отличается от истребителя-бомбардировщика, ему все едино. Хотя, на мой взгляд, сравнивать штурмовик с истребителем-бомбардировщиком, все равно, что сравнивать вилку с ложкой – вроде как и тем, и тем едят – и спорить до умопомрачения, вилка это плохая ложка или наоборот ложка - плохая вилка.
Я не говорю уже о том, что он даже не пытается задать себе вопрос: А что же подвигло командование РККА дать заказ «Авиапрому» на самолет-штурмовик – бронированный бомбардировщик? Какая ему (командованию) блажь в голову ударила?
Разберемся с терминологией.
Реально, к началу 2МВ и во время ее специально для атаки наземных целей с малой высоты производилось три класса легких ударных самолетов: 1. истребители-бомбардировщики, 2. легкие ( в т.ч. и пикирующие) бомбардировщики, 3. штурмовики.
Что такое истребитель-бомбардировщик? Обычный «стандартный» истребитель модернизированный для проведения ударных операций - обычно, к имеющемуся пулеметно-пушечному вооружению, производят установку бомбодержателей или направляющих под РС, иногда дополнительно бронируют или ставят воздушный тормоз). Главное всё это проводят без серьезной конструктивной переделки планера под бомбовое вооружение. Кроме того, обычно в этих машинах или отсутствует специальное бомбардировочное прицельное оборудование, или оно крайне примитивно, при том, что функци прицеливания целиком лежит на летчике. Несмотря на это вес бомбовой нагрузки этих машин колеблется от 200-400 кг до 1200-1500 кг, т.е. может достигать вполне приличных величин, вполне сопоставимых даже с «классическими» средними бомбардировщиками. Высокие скорость и маневренность этих машин являются основными средствами защиты от действий ЗА. Представителями этоого класса машин являются FW-190F, Р-47, «Тайфун/Темпест» и т.п.
Что такое легкий (ближний) бомбардировщик? Это бомбардировщик т.е. машина конструктивно предназначенная для несения бомб, весом 6-8 тонн, обычно имеющая специальное прицельное бомбардировочное оборудование и члена экипажа с ним работающего (штурман-бомбардир). При этом бомбардировщик имеет относительно небольшую бомбовую нагрузку 600-1500 кг. Относительно небольшие размеры планера и довольно высокая скорость, являлись защитой от действий ЗА, что и позволяет ему производить бомбометание с небольших высот. Да и прочность конструкции этих машин повыше, чем у истребителей-бомбардировщиков. Кроме того, для этих бомбардировщиков характерно наличие курсового пулеметно-пушечного вооружения. Таких легких бомбардировщиков за 2МВ было сделано очень много, практически во всех воевавших во 2МВ странах: Су-2, Ju-87 и т.п. Надо так же сказать, что к концу 2МВ в большинстве стран они были вытеснены из состава ВВС более универсальными (хоть и менее прочными) истребителями-бомбардировщиками. Скажем так, легкие бомбардировщики и истребители-бомбардировщики занимают одну и ту же нишу в системе вооружений.
А вот что такое штурмовик? Для чего понадобилось специальное обозначение ударного самолета, который вообщем-то конструктивно мало чем отличается от легкого бомбардировщика.
Для того, что бы разобраться с этим вопросом, надо понять, что подразумевают под словом «штурм».
ШТУРМ - военный приступ на крепость, вообще на укрепленное место. (Толковый словаь Даля).
ШТУРМ - Приступ, решительная атака укреплённой позиции, крепости. (Это уже толковый словарь Ожегова)
ШТУРМОВАТЬ (крепость) - брать открытой силой, приступом. (Опять Даль.)
Как видим под «штурмом» подразумевается не просто атака чего-либо, а атака именно «укрепленного места», причем «открытой силой».
Поэтому в СССР 30-х годов словом «штурмовик» обозначили не просто ударный самолет, предназначенный для атаки наземных целей с малой высоты (как принято в наше время), а класс самолетов, предназначенных для ОТКРЫТЫХ АТАК УКРЕПЛЕННЫХ ПОЗИЦИЙ.
Более того, техзадание на штурмовик, говорило, что штурмовик должен быть бомбардировщиком, т.е. быть машиной конструктивно предназначенной для несения бомб. Бомбы обязательны..
А что же подвигло командование РККА дать заказ «Авиапрому» на самолет-штурмовик – бронированный бомбардировщик, основным предназначением которого были бы для открытые атаки укрепленных позиций?
«Штурмовик» - следствие советских разработок теории прорыва укрепленных полос.
Командование Красной Армии весьма четко понимало, что война выигрывается нанесением противнику ударов танковыми и моторизованными подразделениями на огромную глубину. И подразделения для нанесения таких атак были созданы – знаменитые механизированные корпуса, в ходе 2МВ им на смену пришли танковые армии.
Но, уже к 30-м годам вопрос встал вот какой – как прорвать фронт противника?
Оборона в 1МВ — это траншеи, колючая проволока, пулеметы и блиндажи в три наката. И это практически непробиваемо, не прогрызаемо. 1МВ поставила перед всеми воюющими армиями почти неразрешимую задачу: если противник встал в глухую оборону, то, как прорвать его фронт? Правда, 1МВ дала и решение - танк. Танк боролся с тремя главными составляющими обороны – окопом, пулеметом и колючей проволокой.
Однако, к концу 30-х годов выяснилось, что существующие основные модели легких и средних танков (а дугих тогда практически не было) сами по себе прорвать оборону не могут. Легкие и средние танки при прорыве глубокоэшелонированной обороны очень уязвимы. Это работа не для них. Когда перед танками минные поля километрами и полосы траншей десятками одна за другой, когда в окопах ждет противотанковая артиллерия, да плюс к этому противотанковые рвы, бетонированные перекрытые окопы, ежи, сваренные из рельсов, бетонные тетраэдры, эскарпы и контрэскарпы, стальные, бетонные и гранитные надолбы, когда каждый солдат в каждом окопе имеет ПТР, противотанковую гранату или, на худой конец, бутылку с бензином, то прорыв танковой массы через такую оборону невозможен.
Ко второй половине 30-х годов советская теория прорыва потребовала создания систем вооружения призванных обеспечить прорыв глубоко эшелонированной обороны противника.
Главным инструментом прорыва обороны в Красной Армии были признаны танки прорыва с противоснарядным бронированием и тяжелая полевая артиллерия (к уже существующей тяжелой артиллерии РГК). И то, и другое появилось – танки КВ, 122 и 152 мм полевые гаубицы и пушки. В дополнение к ним были разработаны реактивные установки залпового огня – «Катюши» - система оружия, которая позволяла бы в короткие промежутки времени, в минуты, нанести мощное огневое поражение противнику.
Однако, что делать, если после прорыва первой полосы обороны, оторвавшись от тяжелой артиллерии, ты уткнулся во вторую или прорвав три, уткнулся в четвертую? Ждать когда артиллерию подтянут? А это может растянуться на дни, а то и на недели. Потому, что пушки и их расчеты уязвимы - есть мелкие очаги сопротивления, которые надо обходить, остались минные поля, проходы в которых артиллеристам заранее не известны, а если известны, то простреливаются снайперами, а если не простреливаются, то там тягачи с пушками не пройдут, то противник контратакует, то вражеская авиация бомбит и т.п. И всё это происходит при обычной боевой неразберихе. Вообщем, если мы будем проламывать оборону противника такими темпами, то противник к участку прорыва подтянет новые силы и позади участка прорыва создаст еще одну новую оборонительную полосу и все пойдет по новой.
Ответ кажется прост – куда не достанет артиллерия ударит авиация. Но, выяснилось, что массированные удары авиации (даже тяжелой как ТБ-3 под Халхин-Голом) проблемы не решают. Существующие типы бомбардировщиков помогали танкам прорваться, когда оборона противника была слабой или ее не было вовсе. А происходило это потому, что бомбометание обычными типами бомбардировщиков имело два неизживаемых недостатка – отсутствие непосредственного взаимодействия со штурмовыми наземными подразделениями и кратковременность авиационной атаки. Для ликвидаци данных недостатков следовало спуститься «пониже», до уровня «визуального» взаимодейсвия, и побыть над полем боя «подольше», хотя бы 3-4 захода, прижимая его огнем сверху, не давая противнику «прийти в себя» и дать своей пехоте добежать до вражеской траншеи. Легко сказать, а попробуй это сделать под непрерывным воздействием ЗА, которая сама по себе в укрепленной позиции и все давно пристреляла.
Исходя из изложенного и была поставлена задача на разработку специального самолета, способного ОТКРЫТО АТАКОВАТЬ УКРЕПЛЕННЫЕ ПОЗИЦИИ - действовать по наземным целям с минимальной высоты, многозаходно, в условиях сильнейшего противодействия полевой ЗА – МЗА, применяя при этом самый широкий спектр вооружений, от пулеметов до бомб.
Откуда появилась надобность в бронировании? Что мешало весь этот спектр вооружений «загрузить» на обычный бомбардировщик?
По расчетам, при атаке укрепленной полосы, да низкой высоте, да несколькими заходами особо не поманеврируешь, т.к. боевые курсы воздушной атаки зенитчики вычислили и пристреляли заранее, а если и ошиблись, то внесут поправки на втором-третьем заходах на цель. Поэтому, высокая живучесть машины должна была быть обеспечена, не какими-то маневренными возможностями самолета (их все равно полностью не реализуешь), а особой прочностью конструкции – бронированием. Именно бронированием, потому что пули 7,62 мм и мелкие (до 10 гр. весом) осколков, составляют в среднем 90 % поражающих элементов полевой ПВО. (Не следует забывать, что на 1940-41 год, в большинстве случаев зенитное прикрытие ротного звена в обороне осуществлялось: в РККА - счетверенной установкой М4 «максим», а в Вермахте – спаренной установкой МG-39, в других армиях - аналогично. Английская хроника начала войны – сплошь и рядом «Брен» на зенитной треноге.)
Назвали требуемый тип бронированного ближнего бомбардировщика - «штурмовик». Это сделано было для того, что б его не путали с «обычным» ближним бомбардировщиком, к которому он был близок по ТТХ (да и конструктивно).
Грубо говоря, штурмовик это летающая многофункциональная комбинация – заменитель всех типов полевой артиллерии - легкой противотанковой пушки (20-23 мм пушки), полевой гаубицы-пушки калибра 85 мм (РС-82) и тяжелой гаубицы (ФАБ). Иногда гаубицу можно было заменить тяжелым огнеметом (ВАП). Плюс ко всему штурмовик мог сработать и за пулеметную точку (7,62 мм пулеметы), эдакая воздушная тачанка.
Т.ч. победивший в конкурсе штурмовиков Ил-2, был, так или иначе, способен выполнять весь спектр артиллерийских задач поддержки пехоты.
Не удивительно, что ничего подобного Ил-2 не было создано ни в одной стране. Там просто не разрабатывали теории прорыва. Точнее в этих разработках остальные страны от нас капитально отстали.
Англичане и французы искренне считали, что прорыв фронта обеспечат тяжелые танки, при существующей эффективности имеющихся типов бомбардировочной авиации и артиллерии.
Немцы ставили на внезапность, концентрацию легких и средних танков в месте прорыва, самоходки и пикирующие бомбардировщики.
Американцы вообще не разрабатывали теории прорыва – там Мексика, там Канада - рвать нечего.
Не удивительно, что СССР произвел такое количество штурмовиков, при том, что союзники вообще не производили подобного типа самолетов, обходясь легкими бомбардировщиками и истребителями-бомбардировщиками. Почему?
Здесь основную роль сыграли особенности театра военных действий.
На Восточном фронте, начиная с битвы под Москвой, весь 1942 год и первая половина 1943, война на Восточном фронте, это чередование наступлений и отступлений РККА, т.е. то прорыв оборонительных линий немецкой армии (то для чего штурмовик и был разработан), то прикрытие с воздуха своих оборонительных линий, где штурмовик так же оказался эффективен, т.к. немецкая полевая ПВО, прикрывающая наступающие порядки своих войск, на тот момент была лучшей в мире. Начиная же с Курской дуги, практически вся война стала цепью прорывов немецкого фронта советскими танковыми армиями, с дальнейшими их ударами на самую различную глубину. Как бы не была крепка оборона вермахта, практически всегда ее удавалось прорвать и в этом, немаловажная заслуга именно Ил-2. Если внимательно почитать воспоминания немецких солдат, то там отмечено, что русское наступление характеризуется непрекращающимися атаками стай Ил-2, которые буквально весь световой день обрабатывали немецкими позиции бомбами, пулями и снарядами, мешали всё с землей, буквально прогрызая немецкую оборону с воздуха. И каждая стая делала миниму три захода – бомбы-раз, РС-два, пулеметно-пушечный огонь-три. Это минимум!!! А ведь часто бывало и больше.
Что касается Западного фронта, то, по большому счету, до 1942 года созники не нуждались в самолетах штурмовиках, поскольку прорыв немецкого фронта даже не предусматривался. Основная сфера действий легкой ударной авиации союзников это немецкии коммуникации. Сфера действий, где наиболее эффективны оказались именно истребители-бомбардировщики. Серьезной ПВО на коммуникациях нет, многозаходная атака не требуется. 1-2 захода на большой скорости (бомбы - раз, пулеметно-пушечный обстрел - два) и домой. Проблемы начались только в 1944 году, когда начались серьезные боевые действия в Европе и понадобилось прорывать немецкий фронт.
По большому счету, в 1944 году, союзники попали в ситуацию, в которой оказались немцы к концу 1941 года, когда фронт стабилизировался, РККА стала на прочные оборонительные позиции. Тут то и выяснилось то, что советским военным теоретикам стало ясно еще в 30-х годах – прорыв глубоко эшелонированной обороны, «голой» массой танков, т.е. без СООТВЕТСТВУЮЩЕГО артиллерийского и авиационного обеспечения, не возможен.
Имеющийся подход немцев (да и союзников) к прорыву фронта, срабатывал если: 1. противника удавалось застать врасплох (мы в июне 1941 года), 2. если противник был истощен и не мог организовать серьезного (в т.ч. и зенитного) огневого противодействия (немцы в Тунисе, мы под Севастополем), 3. если противник наступал и не становился в оборону (мы под Харьковом в 1942 и 1943 года) или оборонялся, ведя встречный бой (немцы под Эль-Аламейном). Здесь их авиация (в т.ч. истребители-бомбардировщики) была эффективна.
Но, когда они встречались с противником, который переходил к обороне и относился к ней серьезно (например, мы под Москвой и на Курской дуге, немцы под Монте-Кассино и Каном), то военные машины наступающих серьезно буксовали.
Особенно в этом показательны англо-американцы – создавали такую плотность бомбометания, что, кажется, ничего не могло уцелеть, а все мимо… Под Анцио союзники отошли от побережья, вышли из зоны досягаемости тяжелых корабельных орудий, дошли до наспех сляпанной немецкой обороны и все - наступление стало. Та же история повторилась в Нормандии. Отошли от побережья, дошли до Кана, где немцы скоренько организовали фронт… И авиация оказалась бессильна, хотя и немецкая оборона была явно не «Курской дугой», и преимущество в авиации у союзников было подавляющим.
А Монте-Кассино? Классический пример, где отсутствие самолета-штурмовика было одним из составляющих столь затянувшегося прорыва оборонительной линии. Во всех перечисленных случаях неэффективность бомбардировок объяснялась тем, что «классические» бомбардировщики, избегая огня ЗА, бомбили с больших высот, что непозволяло им непосредственно взаимодействовать с наземными частями, между бомбежкой и атакой проходило время и обороняющиеся успевали «прийти в себя» и организовать оборону. А истребители-бомбардировщики (Р-47 и проч.) взаимодействуя с пехотой непосредственно, не обеспечивали продолжительности своего воздействия на противника – один заход («бомбы-раз» и не больше!), да и тот на большой скорости (иначе МЗА посшибает). Такая «работа» истребителей-бомбардировщиков не обеспечивала поражение противника настолько, что бы дать приблизиться своей пехоте к немецким позициям. А если пехота во вражеские окопы все-таки врывалась, то ничего вражеской контратаке она противопоставить не могла. Горный рельеф делал не позволял подтянуть танки, артиллерия была не эффективной (противник концентрировался на обратных скатах), а серьезно (многозаходно и точно) обработать его авиацией не получалось, препятствовала ЗА. Все это, естественно, сопровождалось всеми вытекающими для наступающих последствиями.
И когда говорят о более высокой эффективности истребителей бомбардировщиков по сравнению с Ил-2, то у понимающего человека это может вызвать только улыбку. Да, хорошо резвиться на коммуникациях, истощая врага, хорошо бить его, когда противник бежит и не противодействует (как в «Фалезском мешке). Но, война выигрывается не истощением врага (дело долгое, муторное и ненадежнное), а крахом его вооруженных сил и захватом его территории, что начинается с прорыва вражеского фронта. И никак иначе.
Конечно, при атаках коммуникаций и ближних тылов, Ил-2 может и уступал истребителям-бомбардировщикам, вроде Р-47, но вряд ли серьезно. А вот то, что Р-47, при обеспечении прорыва оборонительных линий, уступал Ил-2 по эффективности в разы, не возникает сомнений. Если и есть, что-то совершенно не приспособленное для обеспечения прорыва многополосной обороны, то это истребитель-бомбардировщик (Как ежик: «Я очень сильный, но очень легкий».
)
Поччему же у союзников не появилось самолета-штурмовика?
Надо сказать, что у союзников проблемы с прорывом фронта на Западе продолжались относительно недолго. Германия была на грани краха, ресурсы истощены, основные сухопутные силы Вермахта были на Востоке, фронт на Западе был явно слабее. У немцев не хватало людей и вооружения, что бы полноценно обеспечить даже стационарные укрепления линий обороны, не говоря уже о серьезной полевой ПВО. Поэтому за всю войну, по большому счету, настоящей нужды в самолете-штурмовике союзники так и не испытали.
Как я уже сказал выше, немцы оказались в ситуации невозможности прорыва глубоко эшелонированной обороны имеющимися средствами уже к концу 1941 года. Спохватившись, немцы срочно начали конструировать и производить средства обеспечения такого прорыва, в т.ч. и штурмовики. Самоет-штурмовик был явно затребован. Поэтому не удивительно, что в ходе войны, кроме СССР, самолет-штурмовик был создан, произведен и принят на вооружение, только в Германии.
Hs 129 произведенный в количестве 866 машин, вообщем-то ничем себя в войне не проявил. И большую роль в этом сыграли не только многочисленные конструктивные недостатки машины, но и отсутствие области ее применения. К массовому развертыванию производства «Хеншеля» Вермахт повсеместно отступал, обеспечивать прорыв советских (как и союзнических) оборонительных линий Hs 129 не пришлось. Прикрывать же свою оборону он не мог, в виду подавляющего численного превосходства истребительной авиации противника. Перед истребителями «Хеншель» был беззащитен. Самолету не было предназначенной ему «работы», в летных частях не было практики использования именно штурмовиков. (Здесь люфтваффе оказались в положении ВВС РККА в 1941 году, когда есть штурмовик, знают, что он должен делать, но никто не знает, как это он должен делать – совершенно новый тип самолета.) Поэтому в Люфтваффе к «Хеншелю», в большинстве случаев, относились как к обычному (только плохо летающему) бомбардировщикую. Вот и пришлось его применять то в качестве обычного бомбардировщика, для атак советских коммуникаций, то истребителя вырвавшихся на оперативный простор танков (не штурмовик, но близко). Но в первом качестве он явно уступал FW-190 и Ju-87, во втором - тому же Ju-87. Hs 129 был самолетом явно запоздавшим с рождением. Реализуй немцы этот проект к 1940-41 годам (а это было вполне возможно) и не исключено, что он стал бы таким же символом «блицкрига» как и «штука». Однако, осознание явной необходимости самолета-штурмовика немецким командованием, является серьезным фактом, подтверждающим правильность производства Ил-2 в СССР.
Теперь, что касается оценок «какой самолет лучше в качестве штурмовика?»
Все-таки разберемся штурмовика или легкого ударного самолета?
Если сравнивать Р-47, FW-190 и Ил-2 в качестве легкого ударного самолета, то, проведя оценку его бомбовой нагрузки (а у ударного самолета она главный показатель), можно сказать, что конечно Ил-2 уступает. У «ила» меньше дальность. Про маневренность я не говорю, будем считать, что она компенсируется общей живучествью. Может быть «ил» уступает и по стрелково-пушечному вооружению, но тут многов зависит от вида целей. (На мой взгляд две 23 мм пушки, снаряженных ОФС и сверхскорострельные пулеметы 7,62 мм по пехоте и небронированной технике, ничуть не хуже восьми пулеметов 12,7 мм. Т.к. по количеству убойных элементов (пули + осколки) примерное равенство. Но наш вариант значительно дешевле в производстве.)
Но если проводить сравнение этих типов самолетов - Р-47, FW-190 и Ил-2 - в качестве собственно штурмовика - САМОЛЕТА, СПОСОБНОГО ОТКРЫТО АТАКОВАТЬ УКРЕПЛЕННЫЕ ПОЗИЦИИ – то Ил-2 оставит своих конкурентов далеко позади.
Потому, что тут резко меняются критерии оценки, уж в слишком специфических условиях приходится действовать штурмовику.
При атаке укрепленных полос обороны, важна не столько сама величина ударной нагрузки, сколько ее разнообразие и, главное, возможность самолета ее использовать – качество ее использования. И одним из главных критериев такого качества является способность самолета применить свое вооружение неоднократно, многозаходно. Не просто точно отбомбиться (это важно, но мало), важно держать своим огнем противника «прижатым к земле», сделать его неспособным вести огонь по наступающим и контратаковать.
При атаке укрепленных полос на первое место выступает не просто критерий живучести, а живучести строго определенного плана – усточивость к действию пуль обычного калибра (7,62 мм) и мелких (до 10 гр. весом) снарядных осколков.
По этим критериям «штурмовика» Ил-2 вне конкуренции, что не удивительно, ведь он для этого и создавался.
Искренне надеюсь, что я изложил свою точку зрения, просто и понятно.
С уважением, Святой.