«Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин ист ин дер люфт!»

к 11 июля 2-я воздушная армия Воронежского фронта лишилась — в основном от атак истребителей — 39 % своих штурмовиков (107 из 276), а 16-я воздушная армия Центрального фронта уже к 10 июля — 50 % (148 из 295)

...

Например, в 237-м полку 305-й штурмовой авиадивизии все летчики, кроме четырех, в первый день Курской битвы, 5 июля 1943 г., делали свой первый боевой вылет (а один из четырех повоевавших — второй). Не отработав групповую слетанность, они умели действовать только в составе пары. Именно так — отдельными парами, которые наносили лишь «булавочные уколы», — они и штурмовали в тот день немецкий аэродром Основа под Харьковом. Так же разрозненно осуществляли они и выход из атаки — и потеряли за день 10 пилотов и 13 Ил-2, т.е. 30 % летного состава и 40 % самолетного парка.

 

В первый год войны, в период с 22 июня 1941-го по 1 июля 1942-го, советский самолет-истребитель терялся по боевым причинам в среднем после 28 боевых вылетов, бомбардировщик — после 14, а штурмовик — после 13. В августе 1942-го — мае 1943-го на одну безвозвратную боевую потерю приходилось соответственно 69, 48 и 26 боевых вылетов, на 1 ноября 1944 г. (?) — 127, 125 и 85, а в январе — августе 1945-го — 194, 133 и 90

 

О том же говорят и результаты проверки официальных боевых счетов нескольких немецких и советских асов — проверки, осуществленной по документам той и другой стороны, содержащим сведения о боевых потерях своей авиации. Оказалось, что, например, Х.-Й. Марсель из I группы 27-й истребительной эскадры, за которым числилось 158 официальных воздушных побед, в действительности сбил 120 самолетов, т.е. результаты, достигнутые этим асом, немцы завысили лишь в 1,32 раза

 

Сражаться с двумя десятками русских истребителей, так и жаждущих, чтобы их ужалили, или с английскими «Спитфайрами» было в радость. И никто не задумывался при этом над смыслом жизни. Но когда на тебя летят семьдесят огромных «Летающих крепостей», вся твоя грешная жизнь проносится в памяти за считанные секунды.

 

Летчик-истребитель H.A. Козлов, обучаясь в 1937—1939 гг. в Чугуевской военной авиационной школе, налетал там на боевом самолете (И-16) лишь 25 ч, а А.И. Покрышкин в Качинской в 1938—1939 гг. (тоже на И-16) — только 10 ч 38 мин. Г.А. Баевский, окончивший Серпуховскую военную авиационную школу летчиков в ноябре 1940-го, сумел налетать в ней на боевом истребителе (И-15бис) лишь 22 ч 15 мин, а выпущенные в том же году из Качинской школы С. Аметхан, В.И. Гаранин, С.Ф. Долгушин, А.Г. Котов и В.А. Орехов — от 8 ч 01 мин до 10 ч 24 мин (в среднем 9 ч 03 мин), и это на гораздо более сложном в пилотировании, чем И-15бис, И-16!"

4 июня 1939 г. из программы обучения вновь набираемых курсантов исключалась воздушная стрельба (!) — ничего лучше для того, чтобы увеличить время на отработку техники пилотирования, в руководстве ВВС не придумали. После выхода приказа наркома обороны CK. Тимошенко № 0339 от 13 декабря 1940 г. и указаний начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П.В. Рычагова от 2 февраля 1941 г. пилотаж на истребителях И-16 с моторами М-62 и М-63, а также на И-153 был ограничен на 80 %\т Летать на этих самолетах — составлявших тогда больше половины парка советских истребителей! — можно было теперь лишь «при условии, если крен не больше 45 градусов, скорость не превышает 400 километров в час, угол пикирования не более 35 градусов. Фигуры высшего пилотажа и воздушный бой категорически воспрещались

В 1942 г., общий налет выпускника советской истребительной авиашколы в среднем составлял всего около 30 ч (и лишь в лучшем случае доходил до 80), тогда как немецкого выпускника — 215 ч. При этом собственно на истребителе немец успевал налетать в школе 40 ч, а советский летчик — только 5—8.

Доучиваться же во фронтовых полках молодым летчикам до лета 1943 г. мешала принятая тогда нерациональная система пополнения. Пополняли их только после того, как они понесли слишком большие потери, так что после переформирования в тылу полки состояли почти целиком из молодых, не нюхавших пороху пилотов. Доучивать их, вводить в строй было практически некому. Естественно, недоученная толком молодежь быстро погибала, а полк вновь приходилось отправлять на переформирование — после чего все опять повторялось...

В 1943 г. ситуация несколько улучшилась. Во-первых, еще 16 октября 1942 г. в программу советских истребительных авиашкол снова включили обучение высшему пилотажу и воздушной акробатике, а в декабре того же года — воздушной стрельбе и тактике. Во-вторых, плановый общий налет выпускника истребительной авиашколы в 1943-м увеличили до 50 ч. А налет на боевом истребителе, имевшийся у выпускника к моменту прибытия во фронтовую часть, в 1943-м достиг в среднем 18 ч, а в 1944-м — 20 ч